Цветущий мир глава 9

Не хотелось мне поступать таким образом с доктором. Даже не знаю, почему он остался со мню, но очнувшись от тяжелого дыма, что источал потухший костер, я заметил, как тяжел и печален его взгляд. Истислав сидел на кучке ветоши, опершись о стену, как и я.
Оглядевшись, можно увидеть, как мирно спят самые трудолюбивые люди земли. Кто-то чавкал во сне, кто-то молился, а кто-то подергивал ногой. И лишь несколько из всех присутствующих не храпели. Мне страшно хотелось потянуться, размять кости, но в груди тут же кольнуло.
- Проснулся – шепнул док – А я не спал…
- Сам виноват – проскрипел я, пытаясь приподняться и сесть по удобней – Им не помочь, даже если у тебя будут самые действующие лекарства. Их жизнь не вылечить.
- Да – и голова Истислава опустилась на грудь – Но мне бы хотело облегчить их участь. Хоть чуть-чуть. Никто не заслуживает подобного.
Я пристально взглянул в его глаза, и увидел неподдельные, искрение чувства. Он говорил то, о чем думал на самом деле.
- Небось, в Киеве подопытных кроликов и крыс выпускал, пока никто не видел – улыбнулся я, - Добрая ты душа.
Чем-то он напоминал меня. Дурацким стремлением, самобичеванием, только вот в отличии от него, я никому помочь не могу. Все что я умею. Все, чему учился на протяжении всей жизни – как вести бой в невыгодных обстоятельствах, как правильно держать меч, снимать с человека кожу, чтобы он не умер, пока не расскажет все секреты. Ничем, кроме вечной войны, я жить не могу. А парень этот, может изменить все. Сделать мир чуточку лучше. Побороть отраву и дать человечеству надежду на спасение. Пускай и совсем маленькую. Хотя жертвенность ни к чему хорошему не приводит.
- Это не смешно – с трудом ответил он – Помню, как отец водил меня в лес. Высокие дубы распростерлись на много верст, а мох срастался и создавал над головой зеленый брезент. Солнечные лучи пробирались сквозь небольшие промежутки, и когда я смотрел в глубину леса, видел лишь, как высокий потолок держался на золотых, стекающих столбах. А зеленые стволы деревьев сдерживали потолок и пол между собой. Тогда мне казалось, что отец никогда не покинет этого мира, а я всегда буду ходить с ним в этот лес, и собирать травы для больных собак и животных. Эти знания он почерпнул от отца, а я от него. Я бы все отдал, чтобы вернуться туда, где ничего не могло пошатнуть спокойствие зеленого мира. Ты помнишь то блаженное чувство, когда не знаешь, что тебе придется делать? Столь гнусными и отвратными будут деяния твои, что будет стыдно вернуться домой и взглянуть в глаза родного отца и матери, и не почувствовать осуждения. Мне было страшно, и стыдно… Скажи, ты помнишь своего отца, о мать?
Истислав пустым взглядом взглянул в мои карие глаза. Я бы сказал, с надеждой. Видать, в ордене друзей он не имел.
- Помню – киваю, шумно вдыхая.
А в голове всплывают очень старые картинки, что уже давно покрылись мутным слоем пыли, и просачиваются через длинную призму времени.
- Расскажи – пробубнил док.
Я лишь секунду помедлил, решая откуда начать.
- Мы жили на западе Украины. Во Львовской провинции, если быть точным. – начал я, натужно вспоминая прошлое. – Отец находился на службе у городского главы. Одним из командиров регулярного войска. Дела шли худо, провинция находилась на грани. Отец решил податься на восток, в крупнейшую провинцию по изготовке фильтров, так я и попал сюда. Мы не часто входили в города, отец любил тишину и покой, и на просторе каждый день обучал ремеслу воина. Первого бешенного зверя я убил в десять, и с тех пор не было дня, чтобы я не пролил крови. До пятнадцати лет я мог обезоружить любого наемника не прикладывая много усилий. А отец часто нанимался в сопровождение караванов и в охотничьи группы. Тогда призраков было не так много, и как только их замечали, сразу же организовывали отряд охотников. А затем разразилась война. Львов не смог пережить кризис, и поэтому решили завоевать новые земли. Конечно Киев крупнейшая провинция, но военной мощь особо не отличалась, поэтому терял города каждый день. Мне на тот момент исполнилось двадцать, как сейчас помню, обычный день превратился в ад за считаную секунду.
- Ты убил первого человека в двадцать? – удивился доктор – Я войну помню лишь по наплыву раненных, калек и трупов. Тогда я находился на попечении Стоума, а он служил полевым хирургом. Но никого не убивал. Лишь наблюдал за смертью каждый день. Каждый день кто-то в истошных криках, стонах или молча, покидал этот мир, и я не чем не смог помочь, лишь делал перевязки и помогал Стоуму на операциях. Помню, как каждый день молился о скором окончании войны, и боялся что войска Львова доберутся до Киева и истребят всех, кто осмелиться защищаться. После этого я взялся за книги с новыми силами и решительностью. Не могу смотреть, как кто-то мучается.
- Ты хороший человек – мягко ответил я – А мне пришлось обагрить клинок человеческой кровью еще за долго до войны. Впервые в шестнадцать, когда мы с отцом охотились на разбойников ворующих фильтры. Их было около пяти, и четырех на себя взял отец, а мне достался самый низенький из них. Тогда я не думал ни о чем кроме победы. А когда с противника слетел противогаз, увидел ее лицо. Она была чуть старше меня. Но простить себя я долго не мог. Хоть даже и защищался, но убийство самое гнусное, что можно сотворить.
- А твой отец, он еще жив? – Истислав, снял очки и начал протирать о халат.
- В первые дни войны, он пытался держать нейтралитетом, но войска Львова не щадили даже обычных наемников. – начал я, выдыхая смрад самого мрачного места на свете – Когда нас прижали в одном из мелких городов, нам пришлось отбиваться от основного войска. Конечно, заведомо было известно о судьбе всех людей в городе. Но мы не сдались, и когда навала черных доспехов повалила через ограду, отец понял, как мне можно выжить. Черные доспехи, был самым сильным отрядом в армии Львова. Их еще называли воронами. И в основном их отправляли на самые трудные задания. А руководил ими бывший подчинённый, и правая рука, моего отца. Поэтому, черный доспех что носил отец, был на мне, а когда город пал и все командиры прошли через ворота, по приказу отца, я привел его как пленного. И его сразу же узнали. «Дезертир! – кричал тогда генерал войск львовских – Изменщик! Казнить!»… Я надеялся, что этим не закончиться, но приказ принялись исполнять сразу несколько ребят. Командир остановил их, и подозвал меня. «Ты поймал его, тебе дадут награду» – сказал он. Но меня разоблачил бывший подчиненный отца. И чтобы я мог жить, отец должен был лишиться головы от моей руки.
Я прикрыл глаза и вспомнил, как дрожали руки, и как настырно ляпал дождь в маску противогаза.
- Тогда отец поднялся и попросил о последнем желании. Он попросил о последней милости. – Продолжил я, заметив, как тяжело доктор проглотил слюну – А это было смерть через вдыхание отравы. Легкая и быстрая. Никто не мог отказать воину в последней милости, но маску должен был снять я. Все еще помню, как дрожали руки, и помню, глухой голос отца. «Живи» - сказал он на последок… А тело его сожгли вместе с остальными трупами.
- Родители готовы на все, ради своего чадо – подхватил Истислав – Помню, раньше вместе с караваном бродил член ордена, и подбирал умных мальчиков или девочек, и увозил в библиотеки, где их учили прислуживать или обучали разным наукам. Сейчас то они тоже бродят, но совсем с другой целью. Когда мне исполнилось восемь, тогда подобный караван добрался и до этого городишко, старое название которого Обухов. Встал он в центре города и сказал, что будет ждать еще два дня, и кто захочет отдать своего отпрыска на обучение, или если отрок или отроковица сами возжелают податься в ученики, то можно внести некоторую сумму и он заберет их в Киев. Все, кто не имел денег нанимались в качестве прислуг, и могли обучаться в свободное от работы время. Отец как услышал это, мигом вернулся домой. Схватил всех незараженных животных, что смог изловить в лесах, и побрел на рынок. Подобные животные всегда в ходу у богатеньких. Экзотика. Поэтому разошлись мигом, но денег не хватило. Тех нескольких зверей было слишком мало. Поэтому отец продал и всех собак, что дрессировал долгое время, для охраны рабов и наемных рабочих в полях за городскими стенами. Уже на следующий день я покинул родных на всегда. И вернулся только недавно. Странно, что мы оба знали Стоума, и никогда не встречались.
- Нет – ответил я – Мы с ним могли общаться только за приделами ордена, а послушников за приделы не выпускали.
Истислав почесал тонкий нос, и оглядел дремлющих людей.
- А что ты делал после смерти отца? – спросил он. – как пережил весь этот ужас?
- Служил в войсках Львова, пока не представилась возможность убежать. – ответил я. – Меня проверили на способности, и приняли, как рядового отряда воронов. Даже доспех оставили. Война продолжалась еще долгое время, но я не хотел этого. Я хотел окончить войну как можно быстрее. Мне пришлось заниматься самыми гнусными заданиями, чтобы втереться в доверие. Когда мы подходили к очередному городу, я в очередной раз замарал руки невинной кровью, дождался ночи и смог пробраться в шатер генералов и командиров. Никто не смог выжить, я убил всех, кто имел хоть какое-то понятие о стратегии и ведении боя. А затем пробрался в казармы, и пока все отдыхали, сломал фильтры и открыл двери. Тогда отряд воронов прекратил существование, остался только я. Пленных, что пришлось держать для допроса, и которых мне приходилось иногда допрашивать я отпустил. В ту ночь произошел переломный момент в войне, но радости за это я не ощущал…
- Погубить столько жизней… - прошептал Истислав, всматриваясь в ноги – Ради чего? Неужели, только подобным образом можно было окончить войну?
- Я не выбирал меньшее зло, - отвечаю – Не думал о последствиях. Признаться, частично мною руководила месть, а не только желание побыстрее окончить войну. Я знал о всех планах львовских генералов, и о всех важных стратегических точках. Рассказал об этом в Киеве. Сразу подумали, что я шпион, но вся информация подтвердилась.
- То есть по твоей вине погибло еще куча народу. – задумчиво произнес Истислав.
- Они бы погибли в любом случае. Или погибло бы больше народу Киевской провинции. – пожал плечами я – Я воин, и давно забыл, как жалеть об умерших. Тогда я хотел лишь одного, и шел к цели тем способом, что был легче всего.
- Наверное, ты не мог иначе – мягко произнес док – Как и я, не мог помочь умирающим.
- Никогда не гордился этим – продолжаю – Но поступил так, как поступил. На тот момент я не мог представить лучшего решения. После того, как убил сотню людей, сотню воинов, я проследовал в столицу и нанялся в армию к Болеславу. Отсутствие генералов и воронов подкосило Львов и ход войны мигом переменился. Мы изгоняли захватчиков и отвоевывали города один за другим, и когда все это окончилось, я не смог спокойно жить. Те пленные, которых я освободил… кто-то узнал меня и сдал полиции, но мне удалось уйти. И с тех пор так и скитаюсь по городам, пытаясь не задерживаться на долго. Но пришло время что-то изменить и мне нужна твоя помощь.
Истислав не ответил. Видимо подобного он не ожидал. Так он и сидел, пока громкий хнык, не сбил тяжелые мысли.
- Ты хочешь сказать, что именно твои действия обеспечили Киеву победу? – нахмурился Истислав – Что ты один убил всех элитных воинов и остался живым? А то, что говорят о Болеславе, о его мастерстве, искусстве вести войну и бой, все выдумка? В это очень тяжело поверить, наемник.
- Это произошло, когда мы заняли город под названием Белая церковь. – отвечаю, жалея, что обо всем рассказал – Тогда казалось, что до Киева рукой подать. Мне пришлось действовать вопреки желанию. Я знал, как устроить диверсию, ибо научили именно этому. Как обойтись без жертв в собственном отряде, и убить больше врагов. Обеспечил отход ловушками и провернул все за несколько часов. Хотя готовился к этому очень долгое время. С самого первого дня, как меня признали воином Львова.
- Как я теперь могу довериться тебе? – с пустым выражением лица спросил он.
- Тебе и не нужно. – отвечаю. – Никогда я не рассказывал о себе никому, не знаю, что изменилось, но уверен, что ты именно тот, кто даст миру второй шанс… Он ему нужен.
- Или ты гонишься за привидениями, или ты просто лжешь – твердо процедил Истислав – Что ты имеешь ввиду под словами – второй шанс? Ответь наконец…
- Есть в Киеве место, где можно дышать без фильтра – признался я, чувствуя облегчение – Я наткнулся на него, когда убегал от казни. И оно все еще существует в заброшенных районах древнего города.
Истислав судорожно улыбнулся.
- А я было чуть не поверил – ответил он и поднялся.
- Мне нужно, чтобы ты узнал, почему – кинул я напоследок, пока док еще не вышел – Почему там нет отравы. Ты единственный можешь узнать правду.
- То есть, ты пытаешься спасти мир, который сам же упорно разрушал? – развел руками Истислав.
- Вот поэтому и хочу – успел сказать, перед тем, как закрылась дверь.

***