Гл. 8 В Германии ч. 8 Новый хозяин

...Часа через два подкатила бричка, и в контору вошёл высокий длинноносый немец в зелёной накидке и такой же шляпе. Он посмотрел мельком на работника в прихожей и вошёл в кабинет начальника.
      - Этот? – спросил баор, когда они с начальником вышли в прихожую.
      - Да!
      - Забирай свои вещи, и поедем со мной, - сказал немец.
      Сохрутин взял чемодан и попрощался с начальником биржи. На улице стояла лошадь, запряженная в лёгкий фаэтон с откидывающимся верхом. Хозяин сел справа, а Сохрутин слева.
      - Вещи ложи сюда! – сказал хозяин, показывая на кучерское место.
      Начал моросить дождь. Хозяин поднял навес, чтобы не намочиться. По дороге немец стал расспрашивать Сохрутина на разные темы.
      - Знаешь ли ты работу с лошадьми? Умеешь ли пахать?
      - Я всё время работал с лошадьми. Работа известная.
      - Хорошо. А чем ты занимался в Польше? Какая у тебя была профессия?
      - Я сельхоз работами занимался у пана. Пахал, сеял.
      - Машины понимаешь?
      - Мы всё делали руками. Машин у панов не было.
      - У меня машины, - сказал хозяин – Сеем, собираем, молотим машинами.
      Проехали некоторое расстояние от города.
      - Ты женат? Есть дети?
      - Есть жена, детей нет, - ответил Сохрутин.
      - Почему вместе с женой не приехал?
      - Так получилось. По здоровью не вместе.
      - Не хорошо это.
      Больше немец ничего не спрашивал. Сохрутину было интересно, куда они направлялись.
      - Куда мы едем? – спросил Сохрутин.
      - В Ширен, - ответил хозяин.
      Немец не знал, что Сохрутин работал в Мелингаузе и ходил через горы в Ширен. Там он завёл знакомства с работниками из Польши и Украины.
      Лошадь свернула сама направо перед мостом, где находилась пивная злого немца. Сохрутин подумал, как удивятся его знакомые Якуб и Михаил, когда он поступит к ним в работники. Хозяина звали Брант. Якуб был из Польши и работал у хозяина уже два года, а Михаил был с западной Украины и имел права немецкого рабочего. Такие рабочие имели все разрешительные карточки и льготы. Михаил имел право посещать театры и рестораны, ходить по тротуарам. Поляки и русские не имели многих льгот.
      Сохрутин распряг лошадь и завёл в конюшню, где стояло три лошади. Пустовало одно крайнее место. Хозяин взял совок и насыпал овса из ящика. Сохрутин поставил лошадь на место и занёс сбрую, повесив её напротив лошади.
      Было время дойки.
      - Хорошо! – сказал хозяин – Идём в дом.
      Сохрутин снял чемодан с фаэтона и пошёл следом за хозяином. Он думал, как предупредить ребят, чтобы они не подали вида, что знакомы. В доме пошли по длинному коридору.
      - Следуй за мной, - сказал хозяин, поворачивая налево, где находились комнаты рабочих.
      Сохрутин вспомнил расположение комнат, и знал, что в первой комнате никто не жил. Туда его и завёл хозяин.
      - Вот твоя кровать, располагайся. На ужин тебя позовут.
      - Понял, - ответил Сохрутин.
      Поставив чемодан под стол у кровати, Сохрутин взял недокуренную сигарету и закурил. Ждать пришлось недолго. Работники знали, что хозяин поехал за новым человеком на биржу труда в Мешеду. Первым пришёл посмотреть на новенького Михаил.
      - О! Здоров! С неба свалился что ли?
      - Нет! С земли я! – ответил Сохрутин – Миша, ты спустись первый и предупреди Якуба, что бы он вида не подавал, что мы знакомы. Вечером обо всём потолкуем.
      Михаил ушёл в коровник, чтобы предупредить Якуба. Сохрутин открыл чемодан и достал обувь и выходной костюм с рубашками. Всё повесил и разложил в шифоньер. Москвичку, в которой приехал Сохрутин, повесил на вешалку при входе. Минут через двадцать вошёл Якуб.
      - Вшельский дух пана Бога хвали! Откуда тебя до нас черти принесли? – подавая руку, спросил Якуб – Живёшь?
      - Как видишь!
      - Слух прошёл, что тебя за побои хозяина гестапо забрало.
      - Было месяца два назад. Только я сам туда пошёл, и как видишь, жив.
      - Тогда пошли в кухню.
      Товарищи спустились в длинный коридор. Налево были двери коровника, в нише стены стоял котёл для варки свиньям. Направо была дверь в кухню.
      В просторной кухне направо от входа стоял большой стол, где помещалось человек шесть. Налево стояла плита с четырьмя конфорками, заставленная кастрюлями. Справа от плиты была дверь в комнаты хозяина. Дом был двухэтажным с высокой крышей, под которой могло поместиться ещё два этажа. В чердачном пространстве были разные кладовые.
      На табуретке в кухне сидела старуха лет 80-ти, а у кухонного стола сидела молодая немка лет 18-ти. Сохрутин потом узнал, что это была практикантка. В Германии был такой порядок, по которому каждая девушка, получив начальное или среднее образование, должна была отработать в хозяйстве год. В это время она училась варить, печь, жарить, кормить скот, доить скотину, знакомилась со всеми сельскими работами. Только тогда девушке разрешали выходить замуж. Это касалось в основном городских девушек. Хозяин должен был поставить в дипломе подпись о прохождении курсов сельского хозяйства. Такой диплом был действительным, с которым шли дальше в жизнь. Хозяин мог найти причины оставить практикантку ещё на год. С девушкой у Бранта так и случилось. Она осталась ещё на один год. Не кому было за неё заступиться. Обычно девушек начальников и уважаемых немцев не задерживали, у этой практикантки отец был рабочим. Брант считался лучшим хозяином области, имевшим лучший скот и лучшие урожаи. В областном союзе хозяйств Брант был «Бэциркбоар» - председателем.
      По рассказам товарищей, девушка ненавидела хозяев, но приходилось терпеть. Вставала она раньше всех. В шесть часов она должна была разжечь печь, варить кофе и всё приготовить для первого завтрака. После этого она доила коров, кормила свиней, птицу, мыла посуду, прибиралась у хозяев. Ложилась девушка позже всех.
      Ужин подавала старуха. Это был жареный на сале картофель. На столе было молоко, мёд, кофе и по порции пирога. Все могли пить с сахаром, который всегда был на столе.
      - Да у вас тут праздник! Так всегда столуетесь? – спросил Сохрутин у Якуба.
      - Это ещё скромно, - ответил Якуб – Поживешь, увидишь. А пока жми на всю. Проголодался?
      - Да сегодня меня угощали не плохо. И старая хозяйка и у других работал.
      После ужина Сохрутин рассказал товарищам про свои мытарства и похождения, о том, как попал к Бранту. С интересом слушали и новости с фронта. Сохрутин не говорил, что является ведущим активистом в Мешедэ.
      На следующий день Сохрутин помогал убирать коровник, а Якуб при лошадях.
      На первом завтраке с кофеем, молоком и мёдом были бутерброды. Конструкция бутерброда удивила Сохрутина. Колбасу и ветчину толщиной с хлеб ложили на толстый  слой масла.
      - Вот это бутерброд! – присвистнул Сохрутин.
      - Не удивляйся. Нас кормят как на откорм, но и работу надо выполнять. Даром никто кормить не будет. Нигде так не кормят. Мало ещё дадут. Набирайся сил, предстоят весенние работы. Будем готовить почву под картофель и свёклу. Ещё удобрять будем. Сегодня я буду возить оборняк на поле в горы. Вы с хозяином будете мне помогать, чтобы быстро грузить. Двадцать возов в день плану.
      После завтрака на гнёвник закатили два воза и четырьмя вилами стали накладывать. Когда был набран на половину первый воз, Якуб пошёл за лошадьми. Пока он запрягал, воз был полон. В нагруженный гнёт воткнули пару вил с закрученными концами как грабли.
      - Ты пойдёшь помогать сгружать гнёт в поле и возьми ещё третью лошадь, - сказал Сохрутину хозяин.
      Сохрутин догадался, что третья лошадь будет в помощь. До поля было не более трёхсот метров. Через сто метров по ровной дороге был поворот направо в гору. Якуб остановил лошадей, к паре подцепили за дышло третью лошадь. Сохрутин пошёл с первой лошадью, а Якуб возле воза. Через 200 метров свернули налево и остановились. Быстро вдвоём стянули верх, а потом сняли боковые доски, чтобы легче выбрасывать остальное. Управились за пять минут. Третью лошадь отцепили и двинулись назад. До второго завтрака вывезли восемь возов.
      На втором завтраке в половине десятого добавлен был голландский сыр, а остальной ассортимент еды был такой, как и на первый.
      До обеда вывезли ещё восемь возов. При этом Сохрутин менялся с Михаилом, а хозяин был только на погрузке. Приходилось торопиться грузить, чтобы наполнять полный воз, когда приезжал с поля пустой. Вот это была настоящая работа. С плохим питанием много не наработаешь.
      За день вывезли 25 возов. На обед было определен времени всего час. За это время поели и лошади, и передохнули все. Возы закончили возить до перекуса в половине четвёртого. После этого лошади не работали, а работники занимались другими делами. Сохрутин с хозяином подготавливали смесь минерального удобрения, а Михаил с Якубом управлялись около коров и лошадей, затем доили. Так прошёл первый день.
      Всё болело у Сохрутина после такого трудового дня. Он отметил, что был так сыт, как никогда. Обед был всегда с трёх блюд и каждый день разные. Старуха сидела и следила, чтобы всё было. Если надо было, то добавляла. Часто была курятина, бульон с рожками или вермишелью. Хозяин и его семья ели только бульон, а курицу целиком отдавали работникам. Это удивило Сохрутина. Мясо было всегда или свежее или консервированное.
      Порядок у хозяина был идеальным. Всё шло как по часам. Кругом была чистота. На дворе и соломки не валялось.
      Вечером после ужина к работникам пришли соседские парни, которых Сохрутин знал раньше. Расспросив, новости и поговорив, Сохрутин решил повернуть беседу к своей теме.
      - Вы и сами можете узнавать новости с фронта, послушав радио.
      - Хорошо, конечно! Хозяева только дома. Да и по-русски мы не понимаем. По-польски передают после обеда.
      Поболтав немного, ребята ушли. Якуб и Михаил угостили их бутербродами на дорожку. Сами они не съедали, а брали про запас. У соседских хозяев кормили хуже. Хоть Бранд и кормил лучше, но он и не был в убытке. Хозяин вычитал с зарплаты работников вдвое больше. Сохрутин прикинул выгоду Бранда и понял, что другие хозяева много проигрывали, когда плохо кормили рабочую силу. Работник хуже работал, недолюбливал хозяина. Со временем Сохрутин тоже стал не кушать второй завтрак, а складывать бутерброды в шифоньер. Вместе работники накапливали много еды, которую Сохрутин увозил в выходные в Ляр.
      Товарищи рассказали Сохрутину, как можно возвращаться с города, чтобы меньше идти в гору. В сторону города было хорошо идти с горы, а с Ляр можно было забраться на одну гору и по лесной тропинке идти или велосипедом ехать вниз. Сохрутин понял, что Ширен удачная точка пребывания.
      В первый выходной Сохрутин отпросился у хозяина в город, якобы за сигаретами.
      - Хорошо! Можешь взять велосипед «Фарад». Быстрее обернешься, -  сказал хозяин.
      Хозяин ещё написал бумагу, что сам дал велосипед работнику, чтобы он съездил в город Мешеду по делам, а хозяйка дала четыре бутерброда. Для Сохрутина сложилось всё хорошо.
      После дойки хозяева поехали молиться богу, кроме старухи и молодой немки. Сохрутин поехал в Мешеду. По дороге он заехал к злому немцу, выпив там бокал пива и купив сигарет с табаком.
      В Мешедэ было всё благополучно. Комитет выпустил новый листок. Девушка ежедневно по вечерам приносила информацию. Ей разрешала слушать радио хозяйка, не зная, куда идёт информация. Сохрутин подводя итоги работы, предупредил, чтобы все были осторожны.
      - Каждый день приносить информацию опасно. Это вызовет подозрение и слежку. Тогда могут быть плохие последствия.
      Все согласились с Сохрутиным. Комитет составил воззвание ко всем, невзирая на национальности, бороться с фашистами любыми способами. Как показало будущее, пропаганда комитета имела свои плоды. Дела были не большие – брак на производстве, порча станков и машин, но главное многие воспряли духом. На собраниях особая роль отводилась соблюдению осторожности. Немцы были злы от неудач на фронте, но были и такие, которые ненавидели Гитлера. Немцы часто показывали своё отношение к фашизму, когда на производствах приносили хлеб русским рабочим, не притесняли, а наоборот оберегали от плохих немецких рабочих и мастеров. Были и такие немцы, которые шёпотом рассказывали, что Гитлеру скоро капут.
      Под конец февраля 1943 года немцы провели мобилизацию. Вместо уходивших на фронт немецких работников, привозили русских, украинцев, белорусов. В Мешеду пришёл транспорт с русской рабочей силой. Заставляли работать из под палки, отчего производительность не повышалась, а только ожесточало всех.

Прододжение следует...