Страх

19 августа 1991 года у меня кончались школьные каникулы, я была влюблена, выбирала наряды на свидание и вообще была занята обычными подростковыми делами. Телевизор включили ближе к обеду. Конечно, что такое ГКЧП, и почему балет, было не понятно, но то, что всё изменилось, я почувствовала, даже написала эту дату в своем альбоме для рисования. У меня было ощущение, что всё кончилось, что всё и почему кончилось, я не понимала, да и само это ощущение длилось недолго, хотя поплакать я успела, я вообще плакса в детстве была.
А дальше жизнь шла своим чередом, учеба у детей, работа у родителей, только огороды все начали сажать, и ох как нам, детям не хотелось эту картошку полоть. Потом родители начали при детях обсуждать финансовые проблемы, чего раньше никогда не было. А потом мой папа остался без работы, и у половины одноклассников отцы остались без работы. У кого-то родители разводились, начинали пить, а потом прокатилась волна самоубийств по городу, отцы нескольких знакомых детей покончили с собой, потому что перестали быть добытчиками, стали лишними в новой жизни.
А в декабре 1994 в Чечне убили моего двоюродного брата, он отслужил срочную и подписал контракт, и месяца не успел по контракту прослужить. На похоронах у меня в голове была только одна мысль, он такой красивый, и у него уже никогда не будет детей…
Мы все как-то рано переженились, практически из школы сразу в ЗАГС,  наверное хоть какую-то опору искали в жизни, а в 16-18 лет любовь кажется чем-то надежным. В июне 1995 был Буденновск, и я беременная смотрела местные новости, а потом в наш город пару гробов оттуда привезли, тех кто там у родни в гостях оказался… месяц после Буденновска не выходила на улицу, дом стоял на окраине, где проселочных дорог в город - десяток, а постов ГАИ всего два на центральной улице. Страшнее всего было то, что этих нелюдей отпустили живыми, еще и Черномырдин с ними по телефону пообщался…
А потом как-то привыкаешь, то рынок, то вокзал, то кладбище на Пасху взорвут, своих никого не зацепило – и на том спасибо. Просто живешь, растишь огород, перешиваешь тряпки, готовишь еду, играешь с детьми, работы-то так и не появилось, мужья испарились, кто в армии пропал, кто в бандитах, а кто и традиционно по бабам ушел с концами. Это тоже пережили.
А в 2001снова волна терактов, хорошо что не все из них случились, тот, которого испугалась я, не случился. В нашем городе есть большая школа, при ней детский сад, мои дети в этот детский сад ходили. Так вот нашу школу заминировали, нам всем просто повезло, что бабушка одного из учеников жила в горном ауле и услышала разговор молодых парней о нашей школе, позвонила в милицию вовремя. Детей эвакуировали из всех школ города, моих малышей как раз на прогулку выводили, так что все службы сработали отлично. Потом нам сказали, что это были учения, пусть, но я видела зеленые от страха лица воспитателей, весь тот страх, что копился во мне 10 лет вырвался наружу и не отпускал до тех пор, пока я с детьми не села в поезд.
Сейчас я живу в центральной России, мой страх будет жить во мне вечно, но я не хочу, чтобы мои дети когда-нибудь испытали этот страх, я не хочу снова и снова с каждым новым терактом переживать этот страх заново.
Я хочу жить в стране, безопасной для всех людей и во всех отношениях. А нелюди, которые финансируют, готовят и исполняют теракты жить не должны!!!
15.01.2014 г.                Нина Ворона.