Дембеля

           Кротов публично разоблачил рыжего Серегу Иванова. Серега выпил в пятницу и вышел погулять на скамейку около продуктового магазина, что напротив дома быта, который сейчас бизнес-центр. А Кротов с приятелем уже там ошивались – день хороший, пятница во-первых, а во-вторых солнышко ласковое весеннее, выпили с утра, на душе праздник и предвкушение добавки. Кротов говорит: привет. И Серега Иванов говорит: привет. И приятель Кротова Ипат. Они вообще-то из разных микрорайонов, но магазин на границе и мазу там никто спецом не держит, все вместе гуляют. И тут приятель Ипат расслабившись с самыми чистыми намерениями предлагает: посидим, вам же есть о чем поговорить. Имея в виду, что оба: и Кротов, и Серега, служили в горячей точке, причем, судя по слухам, в одной и той же. В окрестных микрорайонах же как, никто ничего толком не знает, но все говорят: Кротов орденоносец и ветеран, а Серега раненый и три медали. Поговорим – соглашается Кротов, угу – подтверждает Серега.
           Ну, разливают по первой, которая у Кротова седьмая, а у Сереги пятая, выпивают и закуривают. Приятель суетится, улыбается, как же – историческая встреча. А те беседуют и беседа, с первых же слов, явно идет в не ту сторону. То есть Кротов задает испытательные проверяющие вопросы, как у всех ветеранов полагается в начале знакомства, а Серега с ответами промахивается. И все больше хмуриться и тушуется. Кротов: а, мол, там-то и там-то, да? Серега: нет, там-то и там-то, нет. Кротов: да ты че?! Серега: ну, не знаю, не было такого. И оба нервничают, Кротов уверенно, а Серега как-то смущенно и с опаской. И шевелит, когда жует закуску, своими огромными оттопыренными ушами. Хотя закусывать он уже перестал. В общем, хреново все кончилось, Кротов с приятелем Ипатом Серегу Иванова побить не побили, но опозорили по полной. И так и эдак: и как тебе, суке, не стыдно, и да за такие вещи ваще убивают, и про пролитую кровь, и про убитых товарищей.
           Через час все три микрорайона знали, что Серега дешевый ****абол. И дружно его осуждали. А тот ушел домой и лег спать, а пока шел к подъезду, все бормотал чего-то под нос и изредка матерился. А когда проснулся, то снова вышел на улицу, испытывая тягостное похмелье и желая слегка поправиться. Но никто с ним даже разговаривать не стал. Самый последний микрорайоновский алкоголик, готовый за полстакана крепленого родину вместе с матерью продать, отмахнулся от Серегиного предложения зачифанить по двести пятьдесят. А то и того хуже, грозился ему морду канапатую набить, с особым чувством восстановленной правды. И Серега сник, а сникнув послал всех подальше и не пытался оправдаться или покаяться, просто замкнулся в себе. Окончательно испортившись (и без того нелюдимым) характером. Потому что даже на предприятии, где трудился шофером, подвергся обструкции, презрению и нравственной изоляции. Пить начал больше, а разговаривать вообще прекратил.
           Как придет с работы, купив по дороге бутылку, сядет у себя в комнате и пьет одиноко. Мать вся извелась, ладно бы пил в компании, у шоферов это бывает, но одинокое пьянство – прямой путь к алкоголизму. Да и соседи как-то странно посматривать стали. Наконец, не выдержала Екатерина Васильевна, провела тщательную разведку, что за слухи гуляют по микрорайону и почему сынок живет как в воду опущенный. А выяснив, сходила в военкомат и заставила самого военкома, товарища подполковника Елпычкина П.П., прийти на работу к Сереге и довести до сведения коллектива, что Серега настоящий ветеран и орденоносец. Без всяких яких, заверил военком, мне-то вы верите, товарищи? Конечно, верим, что за вопрос. В отличии, кстати, от Кротова, продолжал военком, с которым мы еще будем разбираться и разбираться. И не только мы. Уголовное дело возбудим, столько лет, понимаешь, народ дурить вокруг пальца. Что вы говорите? Мы с себя ответственности не снимаем, армия, она, понимаешь, не боится одномоментно признаваться в трудностях…
           Дальше не интересно, дальше Серега Иванов на радостях так напился, что решил Кротову морду набить. Но проспавшись, передумал, он вообще человек мирный, бесконфликтный. У нас таких культурно называют – поц венгерский. А если некультурно, то повторять не буду, к Сереге это не относится.