Какого Онегина возвращает Солин?

Роман Александра Солина «Вернуть Онегина» в трех частях, а по определению самого автора «затяжной рассказ» оказался для меня из всего прочитанного в 2013 году единственной книгой, чтение которой не только доставило удовольствие, но и побудило написать рецензию.

Именно рецензию, а не ту «рецку», которыми грешат авторы-читатели на сайте проза.ру, где в заведенном кукушко-петушинном режиме идет бартер затертыми отзывами «понравилось, т.к. гениально» на «гениально, потому что понравилось». Вместе с тем, написать и не классическое литературоведческое расчленение произведения на темы-идеи-проблемы-язык-авторское своеобразие…

Захотелось дать субъективную оценку самому тексту и автору, стоящему за ним со скрещенными на груди руками в позе Евгения Онегина. Так не пойдет. Залудил необычный текст, опубликовал его на прозе.ру и на бумаге со всеми этими УДК, БКК и ISBN-ами, кинул нам с набережной Невы: «Угощайтесь!» - и смотрит с усмешкой.

Захотелось проверить, что же он (автор) хотел вырастить из героев, и что из затеи получилось. Интересно же понять, кокетничает Солин, когда извиняется за «неряшливость изложения» или, как сказано в аннотации перед нами «похвальная попытка автора вернуть русскому литературному языку его законное место»? Вскользь заметим, что сегодня – во втором десятилетии XXI века – в России законное место языка там, куда его засунут: за зубы ли, в другое место ли…

Захотелось разобраться, что толкнуло автора на дерзость. Он же на героя самого Пушкина покусился! А мы выросли на утверждении, что Пушкин – наше всё. Сами посудите, если более или менее добросовестного выпускника средней школы прижать вопросами, то он воспроизведет пару строф из Пролога про дуб, напоминающий своими цепями нам нового русского из девяностых; назовет нам пару героев из Капитанской дочки; а особо одаренный вспомнит, что «гонимы вешними лучами с окрестных гор» чего-то там и добьет экзаменатора фактами, что Онегину заказали Ленского, а сам поэт памятник себе воздвиг.

Так вот… Солин зачем-то решил Онегина куда-то и кому-то вернуть. Рискну предположить, что хочет он его вернуть читателю, а не героине романа. Зачем? Тут версий много. Первое, что приходит на ум, Онегин здесь возник, чтобы привлечь внимание к роману и к самому автору. Посмотрите и, как говорят, «зацените»! Второе, что автор ловит читателя на классическую наживку.
Не секрет, сегодня читатель как сытая рыба. Он не просто сыт. Он перекормлен. Если бы я знал это слово, то сказал бы, что читатель ЗАЖРАЛСЯ. И тут всплывает в памяти давний разговор, когда редактор спросил меня в лоб: «Ты думаешь, что читатель дурак?» И не слушая вялую попытку объясниться, дал свой ответ: «Читатель – полный кретин!» Сегодня я понимаю, что читатель не однороден и не однолик. Есть – переиначу классика – читатель и есть Читатель. Есть неразборчивый пожиратель текстов. И чем больше в книжке трупов, спермы и крови – тем вкуснее. И есть привереда, который брезгливо ковыряется в предложенном блюде, раздумывая, стоит ли его отведать.

Роман Солина универсален потому, что он может понравиться и тому и другому читателю. Не утверждаю, что обязательно, оговариваюсь МОЖЕТ…

Почему?
Да потому, что ладно скроен и крепко сшит. В нем классические герои действуют в до изжоги знакомом времени и мире. Они страдают как в Санта Барбаре, одержимо дерутся за свое место под солнцем как герои Джека Лондона, они – страшно подумать (и интересно почитать) – даже регулярно живут в подростковом возрасте половой жизнью и не всегда в классической позе… Здесь сталкиваются Добро и Зло. Комсомолки противостоят мафии. Главные герои изящно лавируют между искушениями и соблазнами. Они преодолевают испытания, вступают в поединки, совершают и исправляют ошибки.
Солин, даже не знаю осознанно или случайно, использует в своей книге все классические приемы, которые захватывают читателя. А без них книжка превращается в невнятное бормотание или жвачку, к тому же немного бывшую в употреблении. Что это? Мастерство, точный расчет, игра таланта? Не берусь судить. Но современный автор зажат в выборе между традиционными сюжетами. Писателю некуда деться, у него нет возможности уйти от заезженных тем. Да! При желании он может сконструировать что-то новое, особенное, «не такое». Но откуда в таком случае он возьмет читателя? Если бы крысолов играл на дудочке рок-н-ролл, крысы остались бы в норках. На что ловить рыбу: на червяка или карамель со сливками? Как там Карнеги советовал?
Солин нанизывает такую приманку, что читателю с крючка соскочить трудно. Почти невозможно.

Если строго рассматривать текст, то он не содержит действия. Но в этом кажущемся бездействии (героиня смотрит оперу «Евгений Онегин» и вспоминает былое) спрессована знакомая нам эпоха. Нам повезло/не повезло (не нужное вычеркнуть) жить в одно время с Аллой Сергеевной Клименко, понаехавшей в Москву. Пэтэушница… и жена олигарха. Порочная девственница? Нет, скорее девственная распутница, растлительница комсомольского вожака: «…устав от его робких кружений вокруг да около, взяла в ладони его заблудившуюся у него на животе, почти прозревшую голову и, не церемонясь, как слепого котенка окунула носом в блюдечко…».

Алла не Танюшка Ларина. Сходство только в том, что от них некогда отказался Он. Саша Силаев – не Евгений Онегин. Сходство только в том, что он бросил героиню. С возвращением все не так просто. Онегин у Пушкина приполз на коленях, Силаев оказался на них. А потом…

Да простит меня Александр Солин (еще раз спасибо за книгу), но продолжить-закончить рецензию так и не могу. Цейтнот.

Да, собственно говоря, кто сейчас читает критику? И зачем?

Читайте Солина!