ч 2 гл 4-6

Глава 4

Последние деревья-великаны остались позади, и путникам открылась сумрачная долина. Вдалеке, сверкая остроконечными вершинами, грозно возвышались горы.
— М-да... Красота какая. — Восхитился Сера.
— Ага, — согласился эльф. — Только вот, что нас там ждет.
— Надеюсь, будет не так мерзко, как на кладбище, —поморщился Ал. — От того запаха меня до сих пор тошнит.
Сера посмотрел на Ала , что-то прикидывая, в уме.
— Действительно горы. — Петр любовался бликами лунного света на матово-блестящих вершинах. — Жаль, снега здесь нет...
— Не чета земным, конечно. — Ал вспомнил прошлое. — Но здесь и такие в радость. Вернее, в диковинку.
— Клянусь, там должны обитать не совсем обычные для Тьмы жители!..
— Все может быть, — философски заметил Сера и двинулся в путь.
Часа через три хода, они достигли подножия горного хребта. Эльф слез с Серы и, разминая ноги, благодарил кого-то за то, что по пути их не съели. Ал и Петр ушли осматривать место для подъема. Вскоре вернулся Ал и позвал оставшихся к тропинке, ведущей к перевалу.
— Бывают здесь когда-нибудь облака? — спросил Петр у Серы.
— Нет. Туман случается, — он смотрел себе под ноги, стараясь не оступиться.
— По-моему, здесь это одно и тоже...
Закончить свои измышления джинн не успел, — волна неописуемой вони ударила по путникам. Петр упал. Остальные, будто оловянные солдатики, повались вслед за ним.
— Я... все мог... представить... — зажимая нос, выдавил Ал. — Но... но... такое!..
Эльфа рвало. Бедный и дрожащий Сера, пошатываясь, пытался хоть чем-нибудь помочь старичку, нашептывал, утешения, но и сам еле-еле держался на ногах.
— Пошли-и... от-сю... да... быст-ре-е... — встав на колени и ткнувшись лбом в камни, промямлил Ал.
Петр, развернулся, ползком двинулся к тропе. Эльф, тяжело дыша, откинулся на бок, но его опять скрутило.
Неожиданно подувший ветер принес некоторое облегчение. Во всяком случае запах перестал резать глаза и щипать ноздри. Путники сумели подняться и даже свободно вздохнуть. В это время вокруг друзей стали отодвигаться каменные люки, откуда наружу вылезать разнообразный люд. Набралось порядочная толпа, с любопытством уставившаяся на чужаков. За ней возвышался исполин с собачьей головой, которую окружили медленно летающие мухи размером с воробья. Сера вышел вперед, закрывая спиной товарищей.
— С кем имею честь общаться? — зычно спросил он.
Исполин смерил его взглядом.
— Вы нарушили девственность нашего шмона! — гневно выкрикнул выступивший вперед человечек со сморщенным лицом, и тут же юркнул обратно.
— Цыц! — Рявкнула собачья голова, и представилась: — Веельзевул, повелитель мух.
— Сера, странник, — отчеканил странник.
— Хм... Сера... Ты и твои слуги,  действительно нарушили девственность благоухания настолько, что мой нос вынужден вдыхать исходящую от вас вонь. Потрудитесь исправить содеянное, и мы простим вас.
Об одном только упоминании, об "аромате", Сера содрогнулся.
— Мы ничего не хотели нарушать, повелитель мух, и потревожили э-э-э... ваше благоухание случайно. Мы ищем дорогу к Кащею Бессмертному...
Повелитель оскалил пасть. Громадная человеческая рука с длинными ногтями почесала затылок.
— Ничего не могу поделать. Девственность необходимо восстановить.
Более дипломатичный вышел вперед Ал.
— Повелитель, я все сделаю по-прежнему... Но наше обоняние,  устроено бесконечно грубее.  Ваш "аромат" приносит, такое эстетическое наслаждение, что носы и сердца не выдерживают его и отказываются служить. Разрешите станцевать «па-де-де», и через полчаса девственность не только восстановится, но  расцветет самым нежным образом. Только позволь удалиться почтенным странникам, то есть нам, на расстояние необходимое для того чтобы не столь сильно подвергаться воздействию девственного запаха...
Если б Ал вспомнил, как потеют, то много бы ручьев бежало по нему, — так пылко и страстно лилась речь. Петр улыбался глазами, эльф смеялся, а Сера открыл рот от удивления. Единственный, кто внимал серьезно, это повелитель.
— Почему я должен верить твоему слуге? — спросил повелитель Серу?
— Он говорит правду. Ты в любом случае сможешь догнать нас.
— Я не хочу догонять... Впрочем, если сказанное подтвердится, я укажу дорогу к Кащею, а если нет, — будете плутать сами.
Мысль о путешествии в этих "благоухающих" местах Ала не прельщала, и он занялся рисунком пентаграммы. Присутствующие наблюдали за танцем, а после, разочарованные стали расходиться по пещерам. Повелитель, подняв морду, принюхался, сел и стал ждать.
— Не понимаю, как можно что-то восстановить пляской?
— Мы удаляемся? — спросил Сера.
Повелитель махнул рукой и опять принюхался.
Когда путники спустились к подножию горы , Петр обратился к Алу.
— А что, если твоя пентаграмма не поможет?
— Еще как поможет. Такое получится... Интересно, откуда столько вони? Отхожее место у них там, что ли.
— Давайте присядем, — предложил Сера, — что-то  мне не очень хорошо.
—  Слабак ты, воин. Сдается, через полчаса прискачет повелитель указывать дорогу, — Ал усмехнулся, — а, господин?
Сера прилег на плаще, любезно предоставив уголок эльфу.
— Передохнем и двинемся. — Петр присел на бугорок, облокотившись спиной о дерево. — Может, и правда придет.
Вскоре сверху раздались тяжелые шаги. Все приготовились к самым неприятным неожиданностям. Повелитель спускался вместе со своей летающей свитой.
— Я не знаю  род ваших занятий, места, откуда вы идете и вашу степень посвящения во Тьму, но свое обещание вы сдержали. — Веельзевул говорил резко, проглатывая окончания слов. — Вы первые вторглись в мои пределы, но я прощаю вас, и укажу дорогу. — Он немного помолчал. — Если подняться здесь на двести сорок локтей, свернуть налево и подняться еще на сто пятьдесят, то можно будет увидеть большую скалу. На ней кое-что написано. Сможете прочитать — попадете куда хотите, нет — туда вам и дорога. — Повелитель развернулся и, шумно хрипя, так же громко удалился.
— Ни здравствуйте, ни до свидания, ни спасибо, — вздохнул Ал, — ни пожалуйста.
— На его собачьей морде написано спасибо, — подсаживая эльфа на шею, сказал Сера. — Просто млеет от твоего подарка... Пойдем что ли?
— Может, я тебя заменю? — спросил Петр, кивая на его ношу.
— Да ничего. Мы вроде как срослись.
Дорога, указанная повелителем была куда приятнее. Преодолев подъемы, они оказались на краю ущелья, белого от известняка. На другой стороне возвышалась полукруглая скала. Там действительно было что-то написано.
— Это на каком языке? — Сера уставился на аршинные буквы, смахивающие на иероглифы.
— Да, вроде, на русском. Петр, ну-ка расшифруй. Тут, похоже, по твоей части.
Джинн подошел ближе к краю, прочитал, криво усмехнулся.
— Короче, нам по этой тропе до самого места назначения.
— На каком языке-то? — жаждал узнать Сера.
— На русском.
— И что написано? Прочитай вслух.
— Здесь... не совсем обычные слова...
— То есть? Магические, что ли?
— В своем роде, да, — и поспешил добавить: — Произносить их в хорошем обществе не принято.
Ал рассмеялся:
— Пошли, нечего всякую брань читать.
— Ясно. Пошли, Флюи, нечего там читать...
Ущелье заканчивалось отвесной стеной известняка, высушенного невидимыми силами. Полукруглую арку прохода освещали две медные колонны, поддерживающие козырек с причудливой фигурой на коньке.
— Нам сюда. — Флюи слез с Серы и смело шагнул за столбы.
Они долго плутали по лабиринтам и двухэтажным переходам, пока не наткнулись на уютную каморку с верху донизу завешанную серой мешковиной. В самом центре покоился тесанный дубовый стол. Рядом стоял стул с высокой спинкой, а на стуле, высоко подняв подбородок, сидел сухой старик.
— Здравствуй, Костя. Тебе привет от Ядвиги.
Старик поднял со стола масляную лампадку, прищурился.
— Флю! Это ты что ли?!
— Я, Костя, я, вместе с гостями. Принимаешь?
— О чем разговор, конечно! Герафим, стулья гостям и все прочее на стол!
 Из темноты выступил огромный черный ворон, и, важно пройдя мимо, исчез за поворотом.
— Проходите, гости дорогие... Сейчас что-нибудь откушаем, а дела потом.
Вернулся ворон с четырьмя невысокими скамейками, поставил их к столу, жестом пригласил садиться и снова удалился. Хозяин достал еще один светильник, зажег от первого, поставил рядом.
— Привет, говоришь, передает? Это хорошо, хорошо. Ну-с, будем знакомиться? Кащей Бессмертный, собственной персоной.
Ал приблизил лицо к свету.
— Тебя знаю, свободный призрак, видел. — Кащей смотрел на него из-под кустистых бровей.
— Я больше не призрак. Я Ал, бродяга.
Кощей почмокал губами.
— Хорошее занятие, Ал...
— Сера, воин.
— Он мне небольшую услугу оказал, — вставил эльф редкостные для его народа слова.
— Тебе? — удивился Кощей. — Ну, если сам об этом говоришь, тогда он стоящий ...
— Петр, джинн.
Кощей облокотился на ручку стула, призадумался.
— Что-то знакомое. Очень знакомое.
— Ищет друга, — дополнил эльф.
— О! В наше время еще есть друзья? Похвально, джинн, ценю.
Герафим принес кувшин, плошки, блюдо с лепешками, котелок с пивом. Все поставил на стол и исчез за спиной Кощея.
— Вот закусите с дороги, а потом дело изложите.
Эльф проворно налил пива, выпил, налил еще.
— Да, собственно, и дела-то никакого нет. Так, пару слушков проверить надо.
— У меня? — Кощей вскинул брови вверх.
— Ну да, у тебя.
— Да-а... Вы ешьте, ешьте.
Ал, от угощения отказался, зато Петр с Серой поужинали на славу.
— Спасибо, Кощей, вкусный у тебя хлеб.
— Это Герафим, он мастер своего дела? — Кощей глянул за плечо. — Ну и что я могу вам рассказать, господа? — он взглядом обвел всех присутствующих за столом.
— Слышал ли ты когда-нибудь... — Петр замешкался.
— Можно просто — Костя.
— ...Костя, о существе по имени Винг? Может быть, Винг Победоносный, или Предвестник, или Всадник с луком?
— Конечно, — не моргнув, ответил Кощей. — Но уже после Апокалипсиса. Ходили всякие истории, легенды — обычное дело...
— То есть ты его лично не знал?
— Откуда, милый джинн. Да и что делать Вингу на Свалке?
— Он здесь, я это точно знаю.
Кощей покачал головой.
— Я — пас. Ничем не могу помочь.
Петр опустил голову.
— Легенд о нем я могу рассказать кучи, но где он — не знаю и узнать не смогу, разве что вымыслы, а они ложь. Если бы я был знаком с ним, тогда другое дело...
Флюи вновь налил себе пива.
— Я же говорил, что Костя живет отшельником и ничего толком не знает.
— Может, ты расскажешь свою историю? — Петр не терял надежды. — Я еще недавно был пустым и прозрачным. Но с каждой встречей или действием что-то возобновляется во мне. Расскажи, если не трудно.
— Не трудно, конечно. Просто долго. Если вы торопитесь, не стоит.
— Порадуй своими подвигами. – Поддержал эльф
— А-а, — Кощей махнул рукой, но было видно, что ему приятно внимание гостей. — Какие там подвиги. Слушайте, если хотите. Делов-то немного, сиди и рассказывай.
Кощей помолчал,  и немного подумав,  принялся за рассказ:
— История моя, господа, необычная, как, впрочем, у всех вас. Опущу дату рождения, родителей и прочее, знать это совсем не интересно. Дело в следующем... — хозяин поерзал на стуле, уселся удобнее и продолжил: — В пору молодости лиходейной, был я учеником, у знатока алхимии. Он браток заводной до дел был и грыз гранит науки, будь здоров. Заодно и меня натаскивал, как помощника. Сколько я его помню, искал, сердечный, лазейку в вечность, жизнь, не знающую разрушения. Но долго ли, коротко ли, а время его истекло и околел в одночасье, оставив мне, надо сказать богатое наследство. А мне что: молодой, на подъем легкий, до баб охочий был, особенно не утруждался, так, кое-какие опыты делал, деньги зарабатывал, они тогда на Земле не очень ценились, но требовались. И представьте: однажды, совершенно случайно ткнул пальцем в небо и попал в самую что ни на есть формулу вечной жизни. Составчик приготовил, выпил, все как положено. Мастерскую, естественно, уничтожил и пошел наслаждаться мирскими прелестями. Сколько всего было — не перечесть. Но время шло, я жил, а вокруг меня не очень-то все и изменялось. И я состроил план — захватить власть с целью изменить мир. Захотелось стать единственным полноправным правителем. Меня там, кстати, только в этот период и запомнили. Да, чуть не забыл хохму-то самую основную. В пору приключений, набрел как-то на пещерку одну в горах, а там камень стоял — до сих пор картину эту вижу, огромный такой валун голубоватого цвета. Я прилег около него подремать, и вдруг голоса из него слышу, речи непонятные. Вскочил, осмотрел — да нет ничего, камень как камень, только коснулся я его, и тут-то произошло невероятное — обрывки, то ли учения, то ли знания, прямо до нутра моего доставали из камня. А отошел от него, глядь, там осколки одни. Я один подобрал, отшлифовал немного, форму придал и вложил в него кое-что от себя, уж больно хорош был этот осколочек. Вот с тех пор и таскаю, как талисман. Он, кстати, все запоминает. Возьмешь в руки, послушаешь, вспомнишь былое время. Да-а... Словом, бился я за власть долго, да не один, а еще и напарников себе подыскал — один круче другого, не одну тысячу народа положили... Грешили крепко. Только была в люде сила внутренняя, вроде не превышающая моей мощи, но и не уступающая. Потом поостыл малость, сединой покрылся, лысеть начал. Надоело все смертно, и такая, братцы, тоска взяла, хоть волком вой. И выл, как полагается, со слезами, а толку-то. Бессмертный. Стал смысл жизни искать, не только своей, но и вообще жизни. Подбрасывал людишкам идеи кое-какие дельные — все-таки мой опыт, ого-го!.. А потом был Судный день. И меня за грешки отправили сюда. Не призрачного, а как есть живого, с яйцом в руке. Сперва растерялся, прятался от призраков, — я на Земле дел с ними не имел, а здесь и подавно не хотел. Кого только не перевидал, с кем только не встречался, и все одно и тоже — давай объединимся и — власть, власть. Требуха! — Кощей помолчал немного. — Ну а уж когда расти стали, сил набираться, тут спасу никакого не стало. Сделать мне сами ничего не могут, но и под боком иметь страшно. Как только ни умоляли, сулили горы золотые, некоторые, самые наглые, даже требовали. Где сейчас они?! Фьють! А я вот он, живой, умудренный горьким опытом, экспериментирую себе в удовольствие. Вон недавно корешка своего старинного встретил — дракона огнеязыкого, все жаловался на больные головы. И что вы думаете? Поколдовал в лаборатории, вывел порошок, размешал с маслицем, помазал — прошла боль! Он теперь частенько в гости залетает. А тут еще один пришел, со свитой, просил запашок особенный выделить, и чтоб постоянный был. Тоже сделал. — Кощей неожиданно громко, по-молодецки, рассмеялся, — так туда теперь с соседней стороны всякие Чужие, Хищники и прочая живность слетаются! Как блаженные, нюхают и валяются от удовольствия! Он теперь,  за меня горой. Хотя и незачем. Кому я нужен...
Странники переглянулись.
— Так это ты такую вонь, вокруг себя развел?! — искренне ужасаясь, спросил Флюи.
— Что, попались? — Кощей засмеялся снова. — Ну, порадовали!
— Тебе смешно, а мы чуть не умерли.
— Да ничего страшного.
— Этот твой дружок нам дорогу подсказал.
— Да? Странно. Наверное, услужили ему чем-нибудь. Он удавится легче, чем пальцем о палец стукнет.
— Точно. Ал там запашок усилил.
— Сумел? Молодец, ценю. Теперь все наркоманы там будут... Хоть какое-то развлечение... Еще чего-нибудь покушать желаете?
— Нет. — Сера откинулся назад, млея от тепла, света и сытости.
— Тогда не знаю, что и предложить. Жизнь отшельника не разнообразна, вы меня порадовали.
— А яйцо можно посмотреть? — Петр чувствовал в груди неясный, едва уловимый холодок, словно что-то знакомое находится рядом.
— Конечно. Вот оно. — Кощей извлек из ниши, грязно-белый, отшлифованный камень, размером с голову эльфа. — Только не разбей, — пошутил он.
Петр осторожно взял яйцо, сжал двумя руками, и глаза закрылись сами собой. Может быть, он услышал тихий разговор между Кощеем и эльфом, а может, мимолетное видение посетило. Зовущий приятный речитатив, струился по всему телу, баюкая, напевая, предлагая... Полузабытье подхватило Петра в водоворот, голоса то отдалялись, то сливались с ним, то кружились в хороводе. Когда глаза открылись, и взгляд прояснился, Петр увидел озадаченные лица. Кощей встал, взял у него яйцо и вернулся на место. Наваждение полностью улетучилось, но неясные пока голоса и эта удивительная легкость остались.
— А ты, браток, не так прост, как кажешься: между тобой и яйцом есть связь. Ты просто светиться начал, когда взял его.
— Странный камень, — сказал Петр.
— «Странный»... Волшебный!
Ал положил руку на плечо Петра.
— Ты как?
Петр проморгался, расправил плечи.
— Словно живой воды выпил.
— Чудно. — Кощей смотрел на яйцо. — Вы сегодня просто праздник мне устроили. Честное слово, чем могу помочь —помогу.
— Ловлю на слове, — вставил эльф. — Кто может знать, где находится Соломоново кольцо?
Сера, услышав эти слова, слегка вздрогнул.
— Гномы, — ответил Кощей. — Они, кстати, могут и про вашего Винга рассказать. Они, заразы, почти все про Свалку знают, другое дело у них узнать... Хитрые бестии.
— Это наши проблемы. Можешь дорогу к ним показать?
— Могу, конечно.
Видя, как эльф нетерпеливо заерзал, Кощей встрепенулся.
— Вы что сразу пойти соизволите?
— А чего тянуть.
— Я думал, погостите немного. Лабораторию посмотрите, есть что показать гостям...
— Костя, — эльф налил пива, — покажи дорогу. — Его тон не оставлял никаких надежд.
— Ладно, ты уйдешь, но хоть кто-нибудь останется?
— Пойдем и мы, — поддержал Сера, — слухи, они ведь могут быстрее нас бежать.
Кощей потер подбородок.
— Вольному воля... Герафим, принеси-ка ларец.
Ворон бесшумно выскользнул и вернулся с железным сундучком. Кощей открыл крышку, извлек кусок кожи с рисунками и подписями. Отодвинув посуду на столе, он положил кожу на середину.
— Это карта Тьмы... Клянусь, больше ни у кого нет такой. Вот, смотрите, здесь, наверху, есть щель, по которой лучше не ходить; там разные твари мультипликационные время от времени появляются, могут утащить. Поэтому обогнете этот пик и через перевал, там еще указатель висит, вот он крестиком помечен, выйдете к норам. Первый уровень пройдете спокойно, а дальше начинается территория гномов. Будьте осторожны, они любят всякие ловушки ставить... Запомнили?
— Подожди, — эльф водил грязным пальцем по рисунку, — это что такое?
— Закрытая зона, там же написано.
— Вижу, что написано. Что за зона такая?
— Откуда мне знать! Но советую не соваться.
— Ясно... А это?
— Это круг замкнутого пространства. Непонятно, что именно, но бродяжничая, я все время  оказывался у исходной точки. Не понятно?
— Нет, — признался эльф.
— Его больше нет, — вмешался Ал, — это совершенно точно.
Кощей взглянул на Ала.
— Странно... Уже устарела карта. Все запомнили? — Кощей взял кожу, поднес к пламени и, когда она загорелась, отбросил на пол. — Прощаться не будем. При любых обстоятельствам жду в гости.
Эльф смотрел на догорающую карту.
— Лучше бы нам отдал. Эх, Костя...
— Нечего баловаться.
— Спасибо за хлеб. — Петр поднялся.
— Да, ладно. — Казалось, Кощей расстроен уходом гостей.
— Пока, — эльф пожал морщинистую руку.
— Герафим, проводи. Остерегайтесь чужих глаз и особенно ушей, — напутствовал хозяин.
Странники вышли из-за стола и, сопровождаемые молчаливым вороном, двинулись в путь.


Глава 5

У подземного тоннеля знакомо попахивало фекалиями инопланетного происхождения. Обглоданные гранитные глыбы со свежими отметинами зубов, и кое-где отполированный языками мрамор указывали, что это место  привлекало знакомых Костена. Похоже,  что для них скалы гномов гораздо вкуснее остальных.
Рудных дел мастера неплохо разбирались в горных породах и в своей жизни на земле умели отстаивать собственность. Особенно до тех пор, пока бездушная техника не оттеснила их с насиженных мест. Но прогонять чудовищ, равнодушных к колдовству и боли, хозяева даже, не пытались. Правда, закрыли вход в норы чарами — для отвода глаз желающего войти, для ужаса входящему, для умерщвления вошедшего, если слова заветного не произнес. Так что не выпусти Петр световой шарик, да не объясни Кощей, как найти тоннель — прошли бы путники мимо и плутали в норах пока какое-нибудь "милое" чудовище не повстречалось бы им на пути. И чем бы это закончилось ни Тьма, ни Свет, ни Сумерки не ведают.
А путники и думать об этом не желали, благо, вот он, вход, между двух «чудно» пахнувших кучек, и Петр, сосредоточившись, снимает чары. И скоро, очень скоро попадут они внутрь гор, не нужно будет смотреть по сторонам, ожидая нападения немыслимого и безжалостного, прислушиваться и принюхиваться.
— Джинн, давай быстрее, не могу больше, — нос воротит! — Сера вглядывался в темное небо. — Когда я в конце концов смогу вдохнуть полной грудью?!
— Не торопи. Колдовство нехитрое, я бы прошел и не заметил, но надо ни следочка, не оставить, а то эльф крылышки опалит, если заденет. Ну вот... Все, пошли.
В тоннеле, было гораздо чище, чем снаружи. Гномы умели содержать в порядке свое царство. И Тьма, изгнанная отсюда светильниками с отражающими пламя изумрудами и алмазами, не могла здесь властвовать. Малахитовые плиты пола с прожилками кварца чередовались с пластинами меди, усиливающими звук. Случайно попавший сюда пришелец мог быстро сойти с ума, прислушиваясь к грохоту спереди и сзади. Пляшущие тут и там тени неподготовленного доводили до безумного страха, а тщательно подобранный узор мозаики изображал чудовищные меры наказания, где непрошеных гостей варили в котлах, бросали в огненные горны, четвертовали, затравливали гусеницами, выставляли привязанными на вершине горы, куда прилетали безжалостные монстры.
— Да, не любят здесь гостей. — Сера осмотрел меч и потрогал зазубрины. — Тяжело будет с ними договориться.
— Их лабиринт — самое хитрое сооружение во Тьме. — Эльф внимательно рассматривал мозаику. — Не заблудиться бы.
— Я пойду впереди, — предложил Петр, — в крайнем случае, полетаю туда-сюда...
— Только после меня, джинн. — Сера вышел вперед. — Нечего нам без пользы порхать. Выйдем прямо к ним.
— Ты уже бывал здесь?
— Нет. Но кое-где бывал, поверь. Пошли.
Сера медленно, всматриваясь в каждую плитку и, водя светильником, вдоль стен, вел за собой остальных. Они преодолели три ответвления, ожидая пока Сера осмотрится, и вскоре свернули налево, где боковые ходы стали попадаться чаще. У одного из них Сера задержался надолго, ощупал, потом подозвал Петра.
— Здесь вход. Куда — не знаю, но проходили с котомками полными еды. Сможешь найти рычаг, открывающий дверь?
— Попробую.
Петр вошел в транс и пульсирующими лучиками, сантиметр за сантиметром, стал простукивать стену. Метрах в двух от предполагаемой двери лучик наткнулся на выпуклость у самого пола. Петр усилил давление, и стена бесшумно распахнулась. Повеяло сыростью и разложением.
— Чтобы это значило? — любопытный эльф, просунул голову в отверстие. — Непохоже, чтобы гномы здесь жили.
Словно в ответ на его слова раздался замогильный вой, и десяток горящих глаз мелькнули в полутьме. Эльф отшатнулся.
— Петр, закрывай быстрее, это Цербер!
— Что еще такое?
— Закрывай, потом расскажу!!!
Но не успел джинн воспользоваться советом эльфа, как Сера с криком: "Не мешайте!" ринулся в дверь. Вой пса-мутанта перешел в радостное урчание, но вскоре сменился воплями боли. Минут пять из таинственного логова доносились крики и рыки, проклятья, звон стали обо что-то твердое, а когда все стихло, оттуда вывалился помятый, но довольный Сера.
— Подвигов захотелось? — эльф укоризненно покачал головой. — А если б он тебя хвостом, а?
— В это время у них яда нет. Линяют. Правда, детеныш попался. Но я и с взрослыми встречался.
— Это где же?
— Было дело... Неважно. — Сера отдышался. — Дальше идем?
Петр заглянул в проход, подумал, посмотрел на Серу и сделал вывод:
— А ты и правда воин.
— Ты только сейчас заметил?
— Раньше повода не было...
Сера с хитринкой взглянул на Петра.
— Раньше глаз посторонних много было. И ушей тоже. В полную силу нельзя, но иногда так хочется, честное слово.
— Почему нельзя-то?
— Как-нибудь потом расскажу...
Петр попытался прощупать мысли Серы, но между его сознанием и подсознанием натолкнулся на призрачный лабиринт: не так-то прост воин. Размышляя над этим, он не сразу заметил искрящуюся точку, которая быстро увеличивалась в размерах.
Ал, по обычаю державшийся в стороне, оценил опасность и мудрил с пентаграммой.
— Ал, обожжет! Я сам!
— Не торопись. Это задержит его. Давайте отойдем.
Огненный шар, заслоняя собой весь проход, ткнулся в невидимую перегородку. Крутанулся на одном месте, откатился и подпрыгнув, просочился над самым потолком оранжевой лавой.  Падая вниз, он собрался в ком на стороне путников.
Сера присвистнул.
— Живой, или кто-то управляет.
— Сейчас проверим. Спрячьтесь за поворотом...
Подпустив шар поближе, Петр убедился, что товарищи отошли на безопасное расстояние. Он сконцентрировал сознание, расслабил тело и призвал огненные потоки, заменяющие кровь. Почувствовав давно забытое жжение, он дал команду на минимальную силу выхода за пределы эфира. Там соприкоснулся с огнем агрессивного оранжевого цвета. Шар отозвался всплеском энергии, израсходовав одну десятую собственной силы. Оказавшись внутри, Петр, ощупал холодными язычками собственного пламени сердцевину противника,.
Шар представлял собой примитивное техническое сооружение с центром из десятка заговоренных саламандр, усиленных энергетическими потоками, посылаемыми с расстояния в пятьсот-шестьсот метров по гибкому проводу. Одна саламандра создает выплеск в одну десятитысячную, но связанные воедино эти невзрачные ящерицы способны на многое. Особенно, если их постоянно питать энергией. Петр прикоснулся к одной из них, осторожно замкнув на себя. Раздался оглушительный грохот, и все пропало. Только кучка пепла опускалась на пол, собираясь в частицы и кусочки, становясь Петром.
— Вот живодеры, а! Похоже, здесь кто-то есть. Скоро я пообщаюсь с этими подземными «изобретателями»!..
— Что там было? — любознательный эльф не упускал случая пополнить знания.
— Демоны! Что они сделали с освещением?!
Светильники несколько раз мигнули и погасли. В тоннеле воцарилась темнота. И Сере это сильно не понравилось.
— Шар Саламандры. — Петр поднял вверх руку, и она засияла приятным зеленым пламенем. — У них короткое замыкание, а этот участок связан с электричеством. Ты куда  светильник дел, Сера?
— Погасил, и так света хватало.
— Зря. Приготовь меч и позаботься о тыле.
— Не учи ученого, — проворчал воин, — будет тут каждый указывать, как батьке щи хлебать.
— Ты раньше в России жил? — Ал обернулся к нему.
— С чего ты взял?
— Так только у нас говорили.
— Я тут многому научился — и как у вас, и как не у вас. Помолчали бы лучше.
Из-за поворота показалась банда низкорослых бородатых вояк, вооруженных топорами. Трое из них несли в каждой руке, по маленькому ящику.
— Стойте на месте, или вас ожидает смерть! — провозгласил первый неожиданно громким басом.
— Еще раз пошутишь, сам помрешь. — Предупредил Петр и спокойно продолжал двигаться дальше.
Ал быстро начертил пентаграмму, но остался в ней только с эльфом. Сера невозмутимо последовал за джинном.
«Шутник», не оборачиваясь, приказал:
— Выпускайте!
Ящики поставили на пол и одновременно откинули крышки. Гномы отбежали назад и поставили перед собой дурно пахнущее растение.
Послышалось металлическое лязганье, скрип, позвякивание. Из ящиков появились шесть железных пауков о тринадцати лапах, оскалив пасти, разбрызгивая ядовитую слюну, они по-хозяйски огляделись многочисленными глазками. Заметив двух путников, деловито направились к ним. Сера попытался поддеть одного мечом, но маленькая бестия тотчас откусила лезвие четырехрядными зубами, словно это была свежая мягкая булочка. Раздался хруст каленой стали. Петр и Сера, ретировались к пентаграмме.
— Что это за животные? — джинн обернулся к эльфу.
— Я думаю, доменный каракурт. Слышал, что гномы делают их в своих кузницах.
— Из чего?
— Из останков инопланетных хищников...
— Ясно. Что ж, проверим  на прочность.
Джинн сжался в комок и взлетел под потолок гигантской шестикрылой мухой с длинными лапами, усеянными магнитными присосками. Подняв пауков, он откинул их прямо к гномам, по ту сторону растения. Затем вернулся в нормальное состояние и раскрыл объятия, встречая, потерявших всю степенность гномов. Очевидно, они хорошо знали, что можно ожидать от своих созданий, и из возможных зол выбрали меньшее — джинна. Ухватив двоих, наиболее почтенных, за бороды, Петр подвел их к Сере, который, не раздумывая, дважды махнул мечом. Бороды остались в руках джинна, а обладатели, растирая по лицу слезы, рухнули на колени, умоляя о пощаде. Никому из напуганных гномов больше не приходила в голову мысль еще раз испытать мощь и силу гостей, поэтому все побросали топоры.
— Где старейшины?! — Петр сверкнул глазами, изображая из себя саму беспощадность.
— Через два поворота, направо, — заискивающе доложил безбородый гном.
—  Если прямо, куда?
— Сюда, — гном вытаращил глазенки, — но здесь метровые стены.
— Я тебя про толщину ваших перегородок не спрашиваю. Ал, закутаешь их в пентаграмму?
— Как скажешь. — Ал, аккуратно снял эльфа (тот, видимо, решил держаться поближе к призраку, и сидел у него на плечах), подождал пока Сера сгонит всех гномов в одну кучу, и принялся чертить.
— — Готово, — через пару минут сказал он.
— Прочная? — поинтересовался эльф.
— Не бойся, не выйдут.
— Выйдут или нет, неважно. Главное, чтобы каракурты к ним не вошли.
— Вот этого не знаю, но, думаю, цветок спасет.
— Подземный дух с ними. Осторожнее, сейчас камни повалятся. — Петр стал пробивать стену.
Казалось, что камни сами собой вылетают из стены. Не прошло и минуты, как в ней образовался широкий проем..
— Направо или налево? — все посмотрели на джинна.
— Прямо. Поберегись.
На этот раз стенка просто растворилась, и перед взором путников предстала пещера, до потолка заваленная каким-то хламом. Старые, проеденные молью ковры, сложенные штабелем и зачем-то перетянутые цепью, лежали рядом с заштопанными пыльными сапогами и ботинками. Прикованные к стене мечи уныло опирались на потемневшие колчаны со стрелами. Тут же рядом валялись обрывки сгнившей тетивы... Но больше всего тут было пергаментных свертков и книг, в которых копошились мыши.
— Мать честная! Сила нечистая! Духи подземные!! Так вот, где все!.. — крылья эльфа при виде этого старья, возбужденно затрепетали, а голос дрогнул. — Варвары, ну как же так... Со всей Свалки, клянусь правым крылом! Вы только посмотрите!..
— Перестань тараторить, объясни, что это? — Петр, привыкший к невозмутимости Флюи, не мог понять, что из этого мусора могло привести эльфа в такой восторг.
— Да здесь же!.. Вот, смотри, меч-саморуб, кладенцом еще называется. Стрелы — каждая с ударной силой атомной бомбы... Коврик летающий... Скатерть кормящая... Книги заговорные... Все, что было у кого во время Великой битвы бездуховного, но волшебного, все ведь вместе с нами сюда целехоньким попало. Как камень Костена. Я сам с кольцом невидимости переместился, да призраку оно ни к чему, я где упал, там и оставил... кстати, ищите кольца. Переройте все внизу, я наверху посмотрю.
— Какие они из себя? — джинн сосредоточился.
— Какие кольца бывают. Серенькие, маленькие, круглые. А Соломоново сразу почувствуешь — в нем сила необычная.
Петр переключился на энергетические потоки, испускаемые предметами. Да, от многих из них исходила сила. Небольшая, но достаточная, для того чтобы они могли что-то выполнять. Он создал мысленный образ небольших колечек и послал его по кругу. Между летающим ковром и правым сапогом-скороходом, возле бочки с надписью "Мертв. вода" и скелетом животного, скорее всего, единорога, мысленный образ совпал с реальным.
— Здесь, — указал Петр.
Эльф и Ал, с разных сторон бросились туда, но опередил всех Сера. Разметав хлам, называемый Флюи бесценными сокровищами, вытащил шкатулку с арабской вязью.
— Открой, — шепотом попросил эльф.
Сера странно посмотрел на Флюи и прижал шкатулку к себе, но встретившись взглядом с джинном, одним ударом кулака сбил навесной замок.
Внутри, на черном дырявом бархате лежало девять маленьких серых колечек.
— Его здесь нет. — Сера разочарованно посмотрел на эльфа.
— А вот это мое... — эльф взял одно и ловко надел на палец.
— Может быть, в другом месте?..
— Чего вы ищите в наших владениях, странные и незваные гости?! — вопрошали седобородые гномы, появившиеся неизвестно откуда.
За ними, в проломленном Петром ходе, колыхалась серая масса: очевидно, собрались все, чтобы выпроводить самозванцев, но не знали с чего начать.
— Кто хранитель сокровищ? — не обращая внимания на вопрос хозяев, вышел вперед Флюи.
— Мы все — хранители.
— А кто главный?
Четверо седобородых переглянулись.
— Мы главные.
— Скажите своим головорезам, чтобы они не делали глупостей, а сами подойдите ближе — лучше будет если мы договоримся. Особенно для вас.
Гномы пошептались, кивнули и сделали знак воинам отодвинуться назад. Сами хранители подошли к "гостям". Петр прощупал их мысленные образы и увидел только страстное желание, как можно меньше отдать, но сделать все, чтобы путники убрались из их царства. Страха у них не было, но и желания напакостить тоже.
— Нам нужно Соломоново кольцо, — без всяких предварительных подготовок, решив идти напролом, заявил Сера.
Эльф вздохнул. Ал наблюдал на воинами, готовый предупредить товарищей. Старые гномы всколыхнулись и радостно закивали.
— У нас нет того, что вам нужно, — самый высокий решил вести переговоры.
Остальные дружно запищали, подтверждая сказанное.
— Если б у нас было это кольцо, вы бы не никогда не прошли в эту кладовую. Да и вас, возможно, давно бы уже не было в живых...
— Ты не слишком много берешь на себя, гном? — Петр спокойно смотрел на него.
— А ты что, настолько могущественен, что можешь противостоять силам Вселенной?
— Я не уверен, что кольцо и силы Вселенной — одно и то же.
— Тем не менее, это так.
— Откуда вы знаете про него? — эльф обратил немигающий взор на говорившего.
— Оттуда, откуда и ты, любознательнейший.
— Но я, услышал про кольцо, от Серы. — Флюи показал на товарища. — Не мог же он рассказать об этом и вам?
— Неправда! — необычно толстый для гномов старик, тряся бородой, укоризненно погрозил эльфу пальцем. — Тебя узнал наш пленник. Ты  давно знаешь про Соломоново кольцо и непонятно, кого хочешь обмануть!
— Клянусь, ты врешь! Я не знаю о нем, — эльф посинел от возмущения, уловив недвусмысленный взгляд Серы. — Они хотят нас запутать.
— Приведите вихованца, — толстый, не оборачиваясь, отдал приказ, и масса за спиной всколыхнулась, после чего к ногам хранителей сокровищ вытолкнули уродливое существо с яйцеобразной головой, заканчивающейся остроконечными, волосатыми ушами.
— Вы за это ответите! — пищало существо. — Мой господин сотрет вас в мелкое крошево и съест за завтраком. Он меня уважает. Он вам отомстит...
— Заткнись. —Прервал  высокий.
— Заткнулся, — послушно сказало существо.
— Отвечай на вопросы.
— Как прикажите. Готов. Чрезмерно рад. Что узнать желаете? — с каждым произнесенным звуком его морда приобретала новое выражение. Похоже, он говорил не только длинным языком, но и мимикой.
"Ему б в санатории для глухонемых работать, — промелькнуло в голове джинна, — организатором культурных развлечений." Слово "санаторий" отозвалось приятным. Очевидно, что-то связанное с прошлым.
— Это тот эльф? — гном показал на Флюи.
— Конечно, у меня прекрасная память. Разве я могу вас обмануть? Посмотрите в мои честные глазки! — для наглядности он приподнял веки.
— Меньше слов. Расскажи все, о чем поведал нам. Без различных отступлений.
— Понял. Готов. Только суть. — Вихованец перевел взгляд на эльфа и заговорил, словно запечатал на машинке. — Мой господин долго охотился за ним. Зовут Флюи. Кличка: "Всезнайка". Выдал его Оберон, который раньше  укрывал. Мой господин пригрозил барончику, что съест всех дочерей. И съел бы, но Оберон струсил. Мой господин хотел по-хорошему. Упрашивал Всезнайку. Подарки обещал, власть... Всезнайка глупый, не согласился. Пытать нельзя, — хрупкий. Мой господин, — при этом сочетании у вихованца зрачки закатывались от умиления, — попросил гостящего у него господина помочь. Тот напустил чары. Эльф все рассказал о колечке, потом мой господин подарил Всезнайку вампирам. Все думают, что он давно съеден. Хотя это и незаконно. Все.
— Я не мог никому ничего рассказать! — невозмутимый Флюи чуть не плакал. — Это неправда! Я ничего не знаю!..
— Это правда. Хи-хи...- вихованец ехидно улыбнулся, потирая уши.
— Что, правда? — Сера переводил взгляд с одного на другого.
— Все.
— Что все?! — взорвался воин.
— Он все рассказал. Он ничего не знает.
— Как это? — удивились все присутствующие.
— Гость господина вынул все знания из эльфа и не вернул на место. Всезнайка знал об этом раньше, но не знает сейчас.
Сера оторвал от цепи какой-то меч, подошел к вихованцу.
— Говори коротко и ясно, или...
— Никаких «или»! Только коротко и ясно.
— Кто этот гость?
Вихованец замялся, засуетился, но, узрев, как поднимается меч, крикнул:
— Морфей!
— Морфей здесь?! — Сера резко опустил меч. — Теперь ясно. Предатель. Ну а кто же тогда твой господин, ублюдок?
— Я не ублюдок. Я честно выношенный девятидневный вихо...
— Быстро! — меч просвистел по воздуху.
— Чень-Юнь, — повелитель тьмы!..
— Чень-Юнь... — выдохнул эльф. — Да, помню... Чень-Юнь...
Наступила минута молчания. Сера грустно смотрел на ржавый меч в руке, и пальцы на рукоятке белели от напряжения. Ал шептал что-то самому себе и обдумывал, не пора ли искать свой путь к мечте. Гномы следили за тем, чтобы пришедшие ничего лишнего не стянули.
— Где живет Чень-Юнь? — тишину нарушил спокойный голос Петра.
— Не хочешь же ты... — Сера медленно осмысливал неучтенную возможность.
— Об этом потом. Где? — спросил Петр.
— Вниз по туман-реке, за шестым поворотом, по шестой, левой, дороге, на шестом холме стоит замок моего господина. Вся дорога завалена костями ему не угодивших, и его гнев вызвавших. Сходите, если хотите...
— Заткнись. — Сера дернул болтуна за ухо.
— Заткнулся, — радостно согласился тот.
— Я смотрю у тебя большие уши. — Петр сверху вниз внимательно осмотрел слугу хозяина Тьмы.
— У меня красивые уши.
— Что ты подслушал об этом кольце, верный пес своего господина?
— Ничего, клянусь ушами, совершенно ничего!
Уши слегка задымились, запахло гарью, и над самыми кончиками появился огонек.
— А-а-а! — заверещал вихованец, гася огонь лапами, но они тоже задымились. — Скажу!!! Нем-но-го слы-и-ша-а-ал!
Пламя тотчас погасло, и на пострадавшего хлынул поток воды.
— Говори, — спокойно попросил джинн.
— Он сказал, — мокрое несчастное существо с обвислыми ушами мелко подрагивало то ли от холода, то ли от страха, — что кольцо находится в месте, которого нет, и охраняется тем, что сильнее Тьмы...
"Винг!" — мысль взорвалась в голове Петра. — Это может быть только Винг!"
— Где это место? — Петр почувствовал возбуждение. — Он сказал?
— Да, — плаксиво протянул допрашиваемый, — но этого я не слышал. Честное слово. Клянусь... — здесь вихованец замялся, огляделся вокруг и указал на ноги ближнего гнома, — ...его сапогами, — и стал пристально смотреть на них.
— Посмотри мне в глаза, — слова Петра заставили бедолагу повернуться к джинну. Вся наигранность и фальшь разом слетели с него, и бездонность взора Петра полностью поглотила сущность уродца. Морда приобрела злое безжалостное выражение, губы сомкнулись, но из-под них торчали зубы. — Где это место?
— Я... не знаю... — замогильным голосом изрек вихованец.
— Значит, не знаешь, — разочарованный Петр отвел взгляд. — Свободен.
Существо, медленно приходил в себя, огляделось по сторонам. Морда вновь задергалась.
— Мой господин отомстит вам. Он вас уничтожит. Вы все пожалеете...
— Умолкни, — толстый гном сжал его ухо.
— Умолкаю. — Покорно согласился вихованец, — уведите меня отсюда. Хоть к паукам, хоть к собакам, но побыстрее. Мне страшно...
Гномы переглянулись и, когда тот скрылся из виду, обратились к Петру.
— Высокоуважаемый, вы узнали все, что хотели?
— Да. Проводите нас к туман-реке.
— С большим удовольствием.
— Я заберу с собой этот меч. — Сера потряс оружием. — Мой,  испортили ваши пауки.
— Он заговоренный, воин. С ним можно попасть в неприятности.
— Ну и что. Старый был точно такой же.
— Ладно. — Кисло поморщился гном, — раз так, берите. А вот колечко лучше оставить. Им надо уметь пользоваться.
— Кому ты указываешь, старый дурак?! – Ни какая сила не могла теперь отобрать находку у эльфа. -  Одна восьмая меня прибыла на Свалку именно с этим кольцом. Главная часть меня.
— Ну, если так... только колечко невидимости многого стоит...
— Все остальное остается вам, — махнул рукой Петр. — Ведите к туман-реке.
— Как скажете. Следуйте, пожалуйста, за нами...


Глава 6

— Чего ж ты с этим Морфеем лопухнулся? — спросил Петр, когда они спускались с пологого уступа.
— А попробуй тут не «лопухнись», — Флюи сидел на шее Серы, — он всякие подлые штучки делать мастак. Словно сонный глюк: и в таком виде явиться может и в другом, и обаяет и убаюкает. Взял вот и обокрал меня. Чем теперь я этот пробел восполню?..
—Брось, не расстраивайся, — Сера успокаивал эльфа. — Я вообще удивляюсь, как ты после общения с ним живой остался. Такая, знаете, мерзкая личность...
Впереди замаячил камень с надписями, а от него, сзади, начинались шесть дорог, веером уходящие во тьму.
— Да... Тяжеловато после света снова привыкать к чернилам. Петр, подсвети-ка, пожалуйста.
Джинн выполнил просьбу.
— Так, — пробормотал Ал, — это к зоне каких-то электронных терминаторов... это к пришельцам из... так... неважно... это не то... вот зараза... Ага! Вот по этой. — Ал показал по какой. — Согласно указателю, мы должны выйти прямо к туман-реке. Пока гном не обманывает.
Они свернули на пыльную дорогу, обложенную белым камнем. Ал шел впереди, за ним Сера с эльфом, а сзади Петр. Аах здесь, казалось, светила бледнее обычного. Пыль, поднимающаяся от легкого прикосновения, затрудняла дыхание и продвижение, но путники продолжали идти, изредка прислушиваясь к далеким незнакомым вскрикам.
— Слушайте, а что мы, собственно, можем противопоставить Чень-Юню? —растерянно спросил Сера. — С его оравой самых отпетых головорезов нам, не справиться. А переговоры... Представляете возможность переговоров с повелителем Тьмы?!
Какое-то время слова висели в воздухе.
— В общем-то, воевать с ним никто не собирается... Или ты хочешь? — джинн подошел почти вплотную к Сере.
— Хочу, — не хочу, какая разница! Просто глупо с ним воевать. На его стороне здесь все силы.
— Значит, воевать с ним не будем, — заключил Петр. — А будем действовать э... э... хитростью.
— Расскажи, какой хитростью ты будешь действовать на повелителя Тьмы, — сарказм Серы слышался вполне отчетливо.
— На него действовать никакой хитростью я не собираюсь. Объясни мне, как действовать хитростью на кого-то? — Петр то ли смеялся, то ли говорил серьезно — в темноте выражения лица не разобрать, а интонация джинна была нейтральной.
— Слушай-ка, — Сера замедлил ход и обернулся, — я дешевым трепом заниматься не собираюсь. Я воин и действую по-воински, не раздумывая. У тебя есть сила, а у меня только руки и меч. Если что придумал, так выкладывай, чего волынку тянешь?
— Спокойно, Сера, спокойно, — тон Петра погрубел. — Все у меня есть, кроме друга. Но выкладывать ничего не собираюсь, поскольку знаю наверняка: то, что знает один — знает один, а если хотя бы двое, то вся Тьма.
Сера остановился.
— Вот это точно. Как это можно забыть под носом у повелителя! А ты, Флюи, чего молчишь?
Эльф, нахохлившись, созерцал спину Ала.
— Чего тут говорить. Все правда.
Петр обошел отряд и ускорил шаг.
— А нас не хочешь подождать? — подал голос Ал.
— Не то чтобы не хочу, но лучше все сделать одному. Так сподручнее. Во всяком случае придется рассчитывать только на собственные силы. Сера с эльфом все равно ничего сделать не смогут, — их скушают раньше. Значит, ты их прикроешь здесь...
— А ты возьмешь колечко и поминай, как звали, — перебил Сера, но не агрессивно.
— У Чень-Юня нет вашего Соломонова кольца. Иначе сидел бы он у себя в замке. Шастал бы по Свалке и проявлял свою силу или что оно там делает?
— Да знаю, что нет, — оправдывался Сера.
— А посему я узнаю место, и уж тогда все вместе попробуем оказаться там... Ал, нас кто-нибудь слышит?
— Нет.
— ...Оказаться там быстрее всех.
— Неплохо, — сказал эльф. — Только сил-то у тебя хватит?
— Должно. Я тут кое-что вспоминать начал. Знаете, как цепочка, одно непременно тянет за собой что-то другое. Короче, накладок не будет.
— Звучит обнадеживающе, — Сера прибавил шагу.


ИЗ ИСТОРИИ СВАЛКИ

Время появления туман-реки на листе Истории, к сожалению, отсутствует, ибо безвозвратно и навсегда канули в Лету легенды и сказания, упоминающие об этом странном явлении на территории Свалки. Однако кое-что все-таки не покрылось пылью забвения и, сопоставляя некоторые, казалось бы, незначительные детали, можно пролить свет на сей факт, и в прямом и переносном смысле, обнажая достаточно ясную картину для наиболее полного представления оной.
Итак, первые упоминания о туман-реке приходятся на середину срока владычествования первого повелителя Тьмы. Именно тогда и появились странные слухи о низине за горами, где дословно: "Тьму пронзает воздушное молоко искристой расцветки так, что все в округе дремлет и спит, но всяк туда входящий уже не сподобится выбраться". Не мудрено, что услышав такое однажды, при пересказе хочется добавить силой воображения еще что-либо более жуткое и мрачное. И добавляли, наделяя предместье нынешнего повелителя всевозможными небылицами. Но к слову, находились смельчаки и во Тьме: кто в одиночку, кто парами ходили на разведку за горы. И не возвращались. Впрочем, это тоже из области домыслов и рассказов.
На самом деле туман – река появилась так..
Был в свое время у первого повелителя верный служака, — эдакий охранник награбленного и завоеванного, — Левиафан. Склад построили в неприметной впадине, что за горами и, соответственно, сам охранник перекочевал туда же. Время от времени запасы пополнялись, росли, множились. Но первый повелитель пал, был аннигилирован противниками и сгинул. Однако, успел напакостить крепко — передал охраннику своему, стражу Левиафану, маленький приказец, мол, все, на чем сидишь, скушай быстренько, только не подавись, а то ненароком сокровищница в руках злодеев-завоевателей окажется. Служака, естественно, исполнительный был, да и в должниках вроде как числился у первого. Съел, бедолага, все, на чем сидел. А образ его, надо сказать, отличался отменной материальностью, и пища, совершив положенный путь внутри, потребовала выхода. И выходила. В виде замысловатого газообразного скопления, которое в силу своей непонятной тяжести тут же и расстилалось по низине, в точности повторяя все впадинки и извилинки. Долго пришлось бедняге сокровища жрать. И того самого газообразного накопилось столько, что дальше некуда. Процесс, конечно, закончился вскоре, но все остальное со временем распылялось, расходилось, какая-то часть сконденсировалась, образовав нечто похожее на речку, но основное так и осталось в виде тумана.
Новый повелитель — второй —собирался казнить наглеца, да не тут-то было. Первый отряд Левиафан разодрал и проглотил, пополнив туман мутноватыми вкраплениями. Второй отряд, увидев противника, решил ретироваться, но от запашков, присутствующих там, свалился замертво. Район оцепили, поставили заслоны и стали ждать удобного для нападения случая.
Время шло, поменялся повелитель, заслоны сняли. Вонь рассеялась, а туман, простираясь по пространству, надежно скрывал хищника. Иногда о нем вспоминали, снаряжали экспедиции отчаяных командос,  из элиты повелителя, но бесполезно.
Потом, как водится, про него и совсем забыли, а прочно укрепившееся название  —туман-река — вошло в историю Свалки, став убежищем для всевозможного отребья, кое стекалось сюда совершать свои темные делишки. Бывали драки и кровопролития, не без этого. Но в конечном счете из всех легенд самой правдивой оказалась та, что рассказывала об амазонках — злых и страшных и их изуверах-любовниках, дружно обитавших у туман-реки. Найдя общий язык с Левиафаном, они занимались там чем-то совершенно непонятным.

Вот в таком виде, согласно преданиям, находилась туман-река при повелителе Тьмы Чень-Юне.

Дорога неожиданно закончилась острой скалистой грядой. Петр легко перемахнул на другую сторону, осмотрелся, и помог переправиться эльфу. Последним перебирался Сера. Он присел на каменную седловину, вытащил меч и, мастерски описывая полуобороты и тычки, прорубил солидную брешь — ни дать, ни взять натуральный проход.
— Чудо, а не оружие, — он прикоснулся губами к металлу.
Ал, осторожно ступая, спускался в низину, отыскивая первый изгиб реки. За ним, как прежде, Сера с эльфом, последним — Петр.
— Сыро здесь, — эльф зябко дернул крыльями. — Как в утробе.
— По-моему, это поворот. — Ал остановился у края пульсирующей массы, действительно имеющей намек на искривление.
— Будем считать — это первый. — Сера выдвинулся вперед, наполовину вытащив кладенец.
Внезапно порыв ветра покачнул куски пемзы, валявшейся по берегу, и покатил их в темноту.
— Шуткует кто-то. — Петр проследил за ними. Обычное дело.
Метров через триста река делала поворот в сторону гор и немного дальше еще один, выравниваясь, параллельно полоске голых ив. Далее, пройдя еще пару километров, четверка обнаружила искомый шестой изгиб.
— Вот он! — воскликнул Сера и, споткнувшись обо что-то белеющее, по инерции, нагибаясь к земле, пробежал и упал, успев, правда, столкнуть эльфа в сторону.
Эльф присвистнул.
— Вот это да!
Весь берег туман-реки, на сколько хватало взгляда, являлся не чем иным, как нагромождением костей разного калибра, черепами, обглоданными суставами. Мраморная белизна навевала отнюдь не радостные мысли о жизни. Бренность. Все мы бренны, даже здесь, среди призрачных отбросов.
— Это сколько же... лет все это скапливалось здесь? — Сера поднял глянцевый череп с откушенной челюстью. — И сколько еще будет...
—Расслабимся, — очень скоро запасы пополнятся. — Петр быстро перешагивал через останки. — Ищем шестую дорогу, потом укрытие для вас, потом я иду...
Сера поднялся.
— Не сосчитать количества лет, которые я истратил, на наблюдение таких... хм, пейзажей и все не могу привыкнуть.
— Давай, давай, быстрее, Сера. Это может быть ловушка.
Дороги, как и следовало ожидать, были вымощены костями. Но шестая левая, помимо всего прочего, крикливо пестрела виселицами, гильотинами, плахами с зазубренными топорами, кое-где просто стояли стулья и над ними клубилась красноватая мгла.
—Хуже чем на кладбище... — ворчал Сера.
Под ногами хрустело — хрусть-хрусть, хрост-хрост... У эльфа подрагивали крылья, у Петра озноб пробегал меж лопаток и при каждом новом звуке пробирался выше и выше, стягивая кожу на затылке.
— Ну, гномы, ну заразы, могли бы предупредить, — плевался Сера.
За очередным орудием умерщвления — каменными жерновами, тухлый запах начисто испарился: не верилось даже, что такие резкие перемены бывают.
— Стойте, — Ал остановился, — что-то здесь нечисто...
— Вот именно, сучье отродье!
Из темноты, со всех сторон на них двинулись силуэты. Так много, что просветов красной гари между ними почти не было видно.
Коренные обитатели туман-реки, очевидно, не очень жаловали гостей, особенно незваных-непрошенных.
Тут и лихорадки-амазонки числом то ли девять, то ли двенадцать присутствовали, щелкали зубами и вырывали космы из своих нечесаных грив. И та самая старшая, Иродиада, ради которой погубили Иоанна, размахивала, словно мельница, паскудными руками. И сама хозяйка — чума косоглазая цокает зубом, норовя куснуть. И холера рядом с ней, а где же им еще быть, как ни рядом? Нищенки, побирушки живого и плотского. Все твари заразные тут собрались и инфекционные и просто страшные, облезлые, заплесневевшие.
Ал только и успел отпрыгнуть к Сере да поставить купол, чтобы совсем уж близко не подходили, не трогали, не касались, пакостницы. Петр попробовал отогнать вспышками одну-другую — да где там. Зараза она и есть зараза. К ней все равно ничего не пристает, разве только защититься получше, и подальше куда-нибудь, подальше... Куда? Петру к Чень-Юню надобно. А остальных? Их и с собой нельзя и здесь не оставишь: каково им смотреть на болезненные рожи-морды. Метнул джинн ультразвук, с десяток отлетело куда подальше, но на их место штук двадцать из-под костных обломков повылазило. И еще жутче, еще ужаснее. Неужели все с Земли? С нее, родной, с нее...
Петр сконцентрировал энергию под куполом, оставляя запас на самый-самый крайний случай. И резанул от души, как полагается, без эмоций. Только ясная, чистая голова и действия. Те, кто в первых рядах были, испарились, пополнив туман-реку, а остальные отшатнулись, скочевряжились, недоумевая: как ты можешь?!  Или верных холуев Князя Тьмы не боишься?! Не боится, выходит.
Пока они там суть да дело разбирали, Петр, не мешкая, вместе с куполом к холмам подался, подальше от зверского отродья. Но как раз там мужья - любовники появились. С вздыбленными фаллосами неимоверной длины, как стервятники падали пачками на четверку. Ахимоф у них за вожака, он, рвань тьминская. А Ахира у него правая рука. Да только мертвая, страшная, язвенная, но мертвая. И брательник их, тот, что за левую руку, Ахитофель. Куда же без братца безумия? И еще сыпали: Иоафия, двоеженец-преступник, Дагон, внук Дианы, Шиккутц, лизоблюд сатанинский. Все здесь. Все падают, падают, отскакивают и снова падают. Царапают, кусаются, смерть сулят, болезную смерть.
— Петр, ну сделай же что-нибудь! — эльф выбивал зубную чечетку — не по его всезнающим мозгам такие зрелища.
И Сера, грозный и спокойный, что он может предпринять? Попробуй только выйди за купол, только ступни. Один удар-выпад успеешь сделать, а потом струпья, язвы, лепра, гнойники и все быстро, почти незаметно и неощутимо. А потом... Не бессмертен Сера, ой не бессмертен. Не такие ему враги нужны. От таких бежать надо, быстро и без оглядки. И стараться не встречаться с ними. Кто сказал, что убегать, значит бояться?!  Военная хитрость это называется.
Как глоток горного воздуха энергия. Петр набирал, набирал со всех линий-черточек-закоулков и бросался, и резал лучом, и метал заряды, как молнии. Падали атакующие, отлетали, а кто обжигался — вставал на задние ряды. И очистил на сколько мог джинн поле для побега. Уж его заслуга здесь неоценима. Спас друзей-товарищей. Какие похвалы?! Улетаем скорее, не ровен час, еще откуда-нибудь нарисуются, не сотрешь, не размажешь потом. Понес их к холмам, где и костей уж поменьше и гадов разномастных мелких. Только один там где-то. Самый большой гад. Чень-Юнь.
Ага! Вот и отстали-отцепились всякие там разные чумы-холеры, не совладать с духом света, джинном небесным, братом названным самого Победоносного! То-то же!
Что это?
— Смотрите, какой цветок во владениях Чень-Юня! Неужто самый гадливый чудесами гигантомании болеет, а?
— Ой, не по нарву, мне все это, — ворчит Сера-воин, не может силу проявить. — Ой, не по нарву...
 И ТУТ ЛОВУШКА ЗАХЛОПНУЛАСЬ!