Лето. Солнечный день

Есть такие картины, которые передают не только мастерство художника, тонкость в улавливании оттенков цвета, понимание композиции и тщательную прорисовку деталей. Есть такие картины, которые передают запах, погоду, атмосферу того места, которое изображено на полотне. Это либо есть, либо нет в картине – на некоторые сюжеты смотришь как на фотографию или образчик живописной техники, они возбуждают ум и заставляют двигаться мысль. Другие – создают вокруг себя свою атмосферу, благоухают ароматом, который никто кроме тебя самого не замечает, ставят в центр изображенного пейзажа или хотя бы на его краешек, откуда можно им полюбоваться. Эти картины мгновенно обнаруживают забытые моменты детства, хранящиеся даже не в глубине нашей памяти, а в глубине сердца, создают мгновенное путешествие из шумного зала картинной галереи в запечатленное место – туда, где есть желанные нами и постоянно ускользаемые простор, свежесть и тишина.

Конечно, я говорю прежде всего о картинах известных наших пейзажистов, ведь кто, как не русский художник, или художник, давно живущий в России и ставший русским художником, может передать простор полей, прохладу леса и запах свежескошенного сена, кто, как не он, прорастает в пейзаж и становится с ним единым целым. У Исаака Левитана есть картина «Лето. Солнечный день», которая, как и многие другие его полотна относится ко второму типу пейзажей. Именно она меня зацепила, да не просто в галерее, а через экран монитора компьютера – вот так кисть мастера способна преобразить электронную технику, неживое устройство, сделав его проводником между рабочим уголком и простором деревенского пейзажа.

Впрочем, пейзаж, изображенный на картине, можно встретить и в некоторых уголках современной Москвы – не точную копию, конечно, но некоторые отголоски давно минувшей, притягательно-таинственной и тихой эпохи, сохранившиеся в старых зданиях и соседних деревьях, те отголоски, которые заставляют медленнее дышать, чтобы уловить все, самую малейшую деталь давно ушедшего прошлого своей страны.

Смотря на картину, оказываешься будто на краешке небольшого поля, примыкающего к дому. Что за дом, мы не знаем (здесь художник дает простор для фантазии зрителей, каждый может сам представить детали окон, размер, представить людей, которые могли бы тут проживать). У меня представление одно: это дом семьи, большой семьи, непременно с несколькими детьми, и члены этой семьи в это теплое полуденное время легли спать, именно поэтому мы никого не наблюдаем на поле.

Пейзаж прежде всего огорашивает своим запахом – нет, не многочисленными оттенками зеленого, не простором, не резью в глазах от многочисленной листы и очень чистого воздуха, - прежде всего пейзаж поражает свои запахом. Это запах деревьев, наполнивший весь теплый воздух, запах травы с легкой примесью запаха деревянного забора и нескольких срубов, лежащих у него. Кажется, что легкий не хватит, чтобы насладиться этим запахом, будто легкие человека не созданы для того, чтобы вмещать весь объем воздуха, наполненного свежестью и природой. На своей голове я чувствую солнечное тепло, но не тяжелое, а игриво-приятное и ласковое; иногда оно разбавляется легким дуновением ветра, на который многочисленные ветки и веточки деревьев дают понятный только ветру многоголосый, но слитный ответ.

Эта картина Левитана переносит меня в детство, моменты единения детского сердца с окружающей природой, - в гостях у родственников за городом, на даче, при прогулке по лесу. Не знаю, что из этого было, а что нет, сейчас мне кажется, что я была и на самом этом поле у семейного дома одного лета XIX века.