Осенней ночью

   

    «Если бы она уходила от меня медленно, шаг за шагом, если бы отламывала от сердца по кусочку, было бы гораздо легче, - думал он, когда ехал по автобану из Мюнхена во Франкфурт…»

     Дальше я читать не могла. В глазах стояли слезы, я моргнула, и  тонкие струйки потекли вниз. Размазывая их рукой по щекам, я откинулась на спинку кресла и захлопнула книгу. Это было так неожиданно и удивительно… Чуть больше четырехсот станиц текста, который не очень-то и трогал меня. Вначале даже с трудом вчиталась. И вот надо же… Такая реакция… Почему вдруг? Я закрыла глаза и задумалась. Неужели та, моя история, до сих пор не отпустила? Да нет, бред… Нет и еще раз нет. Полная ерунда.
     Спустив ноги на пол, машинально, не думая о том, что делаю, я нашарила тапки, встала и вышла из комнаты, не понимая, куда и зачем? Проходя мимо, открыла дверь и заглянула к Мотьке. Он спал. Тихо сопел, раскинув как обычно руки и ноги; одеяло почти сползло на пол. Поправив его, я присела на корточки возле его кровати. Долго разглядывала с трудом различимую в потемках мордашку. Он, видно, почувствовал мой взгляд, слегка поморщился, передернув бровями, и отвернулся к стене. Улыбнувшись, я снова поправила одеяло, поднялась и вышла из комнаты.

     На кухне я включила газ и поставила на плиту чайник.
     Уже давно перевалило за полночь. За окном было абсолютно темно. Но я все же подошла, облокотилась на подоконник и стала всматриваться в темноту. Что я там пыталась разглядеть? Не знаю… Но что-то все же хотела увидеть. Или кого-то?.. Смешно… В оконном стекле отражалась лишь моя собственная физиономия. И что? Взъерошила стянутый на макушке хвостик… Маловат еще, пусть растет дальше. А вот челку надо подстричь… Сильно отросла и лезет в глаза… Или пусть тоже растет?.. Столько лет ходила с челкой, теперь может попробовать без нее?..  Покрутила головой. Правый профиль… Левый профиль… А что? Вполне себе ничего. Многим нравится. Ну, ладно, ладно… На улице пока никто от восторга не падает и сами собой в штабеля не укладывается. Не родись красивой, а родись счастливой… Ха-ха… До красавицы явно не дотягиваю. И тогда где оно, мое счастье-то? А ведь должно же где-то быть, а? Заплутало, с дороги сбилось…
     На плите засвистел чайник.
     Взглянув на него через плечо, я, нехотя, оторвалась от подоконника, подошла и выключила газ. Но вместо того, чтобы сделать себе чай, я открыла шкафчик, висевший рядом, достала бутылку коньяка, взяла из сушки стакан и, наполнив его наполовину, подняла до уровня глаз, разглядывая янтарно-коричневую жидкость. Зачем? Особого желания выпить не было. И все же, вдохнув специфичный аромат напитка, я большими глотками осушила емкость. Зажмурилась, энергично помотав головой, и выдохнула. Обжигающая жидкость быстро потекла по гортани, по лабиринту пищевода, притормозив где-то в районе желудка.
     - Вот так… - сказала я вслух.
     Нащупала и выудила из глубокого кармана пачку сигарет, достала одну и, прикурив, бросила в жестяную банку потушенную спичку. По щекам снова заструились слезы. Господи, да что же это, в самом деле?! Чего реву-то? Ну, книжка… Ну, очередная придуманная кем-то история… Как там у Пушкина? Над вымыслом слезами обольюсь…
     - Ох, Маруся… Ох, чудачка…
     Улыбнувшись сквозь слезы, я подошла к столу и села, подперев рукой щеку.
     И совсем даже не похоже… Так… А если и похоже, то все с точностью до наоборот. Хотя почему наоборот? Просто в романе… А что в романе? Ну да… Героиня – это он, а герой – это я… Ой, все за уши притягиваю. Или нет? Ну, ситуация другая… Но что это меняет?
     Сигарета, про которую я забыла, потухла. Смяв ее в пепельнице, я достала из пачки новую.
     - Ерунда все это, Маруся… Ерунда…
     Я чиркнула спичкой, прикурила. Затянувшись, выпустила дым изо рта.
     - Смешно, ей-богу… Сколько уже прошло времени? Полгода? Нет, больше…
     Я кивнула в знак того, что действительно прошло больше, чем полгода с тех пор, как услышала его спокойный ровный голос, которым он объявил о своем решении разорвать со мной отношения. Да, голос был спокойный и ровный… А сколько я потом себе напридумывала! Кошмар и ужас!.. Вот и до сих пор почему-то думается, что он меня помнит, не забыл… Да, воображение у меня всегда не плохо работало… Выдумщица, чтоб помягче выразиться… Усмехнувшись, снова затянулась сигаретой. А голос-то был спокойный и ровный… И просьба все стереть… Почему? Может просто не хотел, чтобы у меня что-то осталось от него? Или думал, что мне так будет легче? Не знаю… Нет, вряд ли… Просто не хотел оставлять следов. Ну да… Он же попрощался, а потом будто спохватился и  прислал второе сообщение совсем уж коротенькое… Я снова усмехнулась.
     Коньяк уже начал оказывать свое действие. Голова слегка закружилась и движения, хоть все еще раскованные, но уже неловкие… Откинувшись на спинку,  водрузила ноги на соседний стул. Тапочки с поросячьими мордами снова вызвали непроизвольную улыбку.
     - Привет, Наф-Наф! - задорно сказала я, шлепнув одним тапком о другой.
     - Здорово, Нуф-Нуф, – понизив голос, ответила за мой левый тапок правому.
     - Как дела?
     - Знаешь ли, братец Нуф-Нуф… Живу – не тужу…
     - Вот и хорошо, - все также весело отозвался правый тапок. – А то, знаешь, некоторые такие скучные…
     - Ты о ком?
     - Да о Ниф-Нифе… Ходит такой задумчивый, морда грустная… О чем только думает?
     - Ну… - еще сильнее понизив голос, чуть ли ни басом, ответствовал Наф-Наф. – Ты же знаешь, у него проблема…
     - Какая проблема? – удивился Нуф-Нуф.
     - Как? Ты не знаешь?
     Живо покрутив правой ступней, от чего на поросячьей мордахе приподнялись и опустились ушки, я повернула Нуф-Нуфа к левому тапку.
     - Так ведь у него…

     - Мам…
     Я вздрогнула от неожиданности и оглянулась.
     - Ты с кем здесь разговариваешь?
     - Я? Ни с кем…
     - Хочешь сказать, что у меня глюки?
     - Это поросята общаются...
     - Какие еще поросята?- сквозь зевок поинтересовался Мотька.
     Я приподняла ноги, демонстрируя розовых поросят.
     - Хватит курить, иди спать…
     Выразительно покрутив пальцем у виска, Мотька развернулся, чтобы уйти.
     - Матвей!
     - Без обид, мам… - отозвался он, не оборачиваясь.

     Слушая удаляющиеся шлепки Мотькиных тапочек по полу, я, несмотря на грубость, в какой-то степени была удовлетворена его здравомыслием. В самом деле, насколько нелепо должно было выглядеть мое поведение? Глубокой ночью сижу на кухне, курю и беседую… Нет, имитирую беседу тапочек друг с другом. Что это заслуживает, как не жеста, который изобразил сын?
     Затушив в пепельнице сигарету, я взглянула на, по-прежнему, жизнерадостные морды поросят и, не удержавшись, помахала им рукой в знак прощания.
     Приоткрыв створку окна, чтобы выветрился сигаретный дух, я направилась в ванную.
     Стоя под теплыми струями воды, я вместо того, чтобы успокоиться, смыв с себя остатки грустного настроения, снова впала в тоску-печаль. Ну что на меня навалилось-то, Господи?.. Почему? Все из-за книжки этой… Зачем, спрашивается, стала ее читать? Лежала она спокойно на полке, никого не трогала… Так нет… Добралась-таки до нее. А купила зачем? Знала ведь, что рано или поздно, но прочту. Захотелось понять, как это бывает у других? И что? Много узнала? Да ничего подобного! Все одно. Люди везде люди. Будь они хоть русские, хоть поляки, хоть и немцы-англичане всякие… Или евреи… Ведь прошло же все… Прошло! Ведь успокоилась кое-как… Почти успокоилась…
     Выключив душ, закрутила волосы в тюрбан из полотенца и вылезла из ванны.   Накладывая крем на лицо, строила рожицы. Поймав себя на этом занятии, хихикнула.
     - О, Господи, - пробормотала вслух, покачав головой. – Сколько тебе лет, Маруся? Когда ж ты станешь, наконец, серьезной и мудрой женщиной?
     Вздохнув, поставила баночку с кремом на полку. Постояла еще немного, разглядывая себя в зеркале. Еще раз вздохнула, махнула рукой, понимая безнадежность выставленных в вопросе претензий, и вышла.

     Уже сидя на кровати, вспомнила об открытом на кухне окне. Пришлось возвращаться, иначе за ночь выстудило бы так, что утром невозможно было бы там находиться.

     Вернувшись в комнату, взглядом зацепилась на оставленную в кресле книжку. Остановилась, разглядывая глянцевую обложку… Надо все же дочитать эти оставшиеся несколько страничек, чтобы уже не возвращаться к ней потом. Да, надо с этим покончить, чтобы завтра уже забыть.

     Перевернув последнюю страницу, я закрыла книгу и положила ее на тумбочку. Финал несколько озадачил. Решение героя мне показалось странным, психологически неоправданным, что ли? Хотя, почему нет? Ну да, несколько выспренне… Просматривалась искусственно выстроенная автором конструкция, чтобы связать пролог и эпилог… Но, с другой стороны, это ведь и не так плохо совсем… Кусочек жизни от и до… Она появилась – она ушла. И опять же почему нет? Разве люди не совершают самоубийств? Совершают. И причина, какой бы странной она не казалась со стороны, всегда существенна и очевидна для человека, решившегося на этот поступок. Так как? Ну, вообще, как?.. Я понимаю героиню, понимаю ее выбор… Но почему она меня оставила совершенно равнодушной? Чего-то ей не хватает. Чего? Ладно, оставим это на совести писателя. А вот герой вызывал у меня искреннюю симпатию. Потому что похож на меня? Очередная глупость… Не похож, разумеется… Нет. Нисколечко… Но ситуация… Все, все. Хватит об этом думать. Это просто книжка. Вымысел… Прочла, всплакнула… И обратно ее на полку пылиться. Все.
     Я поправила подушки, выключила свет и, укрывшись одеялом до самого носа, закрыла глаза.

     Я шла по набережной. Ярко светило солнце. Ветерок с моря освежал, поэтому было не слишком жарко. Справа от меня проносились машины, а слева был пляж… Не так, чтобы очень широкая песчаная полоска и море… Бескрайняя спокойная сейчас водная равнина всех оттенков голубого и синего.
     Удивительное состояние безотчетной радости не покидало меня с момента пробуждения. И я шла, улыбаясь, то и дело останавливалась, поворачивалась лицом к морю и просто стояла, не в силах оторвать от него взгляда. Разве есть на свете картина прекраснее моря и неба над ним? Хотелось спуститься на пляж, сесть у кромки воды, поджать ноги, обхватив их руками… Смотреть на волны, набегающие на берег и спешно возвращающиеся обратно… Да. Просто сидеть, смотреть и ни о чем не думать. Но я не делала этого, а, постояв немного, снова шла по набережной вперед. Почему? Цели у меня никакой не было. По крайней мере, я об этом не знала. Или забыла?.. Ой, да какая разница? Главное, что у меня было прекрасное настроение, вполне соответствующее этому прекрасному утру.
    Краем глаза заметила, что проехавшая мимо машина, притормозила чуть впереди и задним ходом вернулась назад. Довольно опасный маневр, если учитывать плотность автопотока. Но все обошлось. Удивительно, но никто даже не просигналил, возмущаясь поведением ее водителя. Поравнявшись со мной, машина снова остановилась, а потом медленно двинулась вперед, как бы сопровождая меня. Вначале я не предала этому никакого значения. Но я шла дальше, а машина все так же неторопливо ехала рядом, не отставая и не уезжая вперед. И это было уже странно. Я остановилась, на сей раз, повернувшись лицом к дороге. Остановилась и машина. Очень хотелось наклониться и заглянуть в салон, но удержалась от соблазна. Постояв так немного, снова пошла по набережной. Машина последовала за мной. Ситуация становилась неприятной.  Я снова остановилась и, не поворачиваясь, глядя прямо перед собой, громко спросила:
     - Что вам надо?
     Ответа не последовало.
     Решив, что мой вопрос могли просто не расслышать, я подошла ближе и уже открыла рот, чтобы повторить свой вопрос, но в этот момент дверца машины распахнулась, и на тротуар вышел мужчина. Я непроизвольно отпрянула немного назад и, подняв голову, взглянула ему в лицо. Его глаза прятались за темными стеклами солнечных очков, что было не слишком приятно. Но вот он улыбнулся… На щеках явственно обозначились ямочки. Да, конечно, не слишком яркая индивидуальность. Но эти ямочки… Нет, я не могла  не узнать этого человека,  а тем более спутать  с кем-то другим, хоть выстрой передо мной длинную шеренгу мужчин, с таким же признаком улыбки на лице.

     Разбудил меня телевизор, включившийся как всегда в десять минут седьмого.
     Так не хотелось открывать глаза. Так хотелось вернуться в свой сон на набережную залитую солнцем… Но вернуть уже было ничего невозможно, и глаза я открыла.
     Привычная картинка… В верхнем левом углу экрана четыре цифры – 06.12… Чуть ниже средняя по Москве температура воздуха… Сколько? Прищурившись разглядела… +6… Невольно передернув плечами, я натянула повыше одеяло.
     Закрыв глаза, снова попыталась представить набережную, песчаный пляж, солнечные блики на воде… И ведь почти получилось. Но на кровать вспрыгнул кот,  бесцеремонно прошелся по мне и уткнулся холодным носом мне в щеку… Завибрировавший на тумбочке телефон, постепенно набирающий громкость будильной мелодии, его спугнул. Приоткрыв один глаз, я проводила взглядом удаляющегося с высоко поднятым хвостом Степана. Перед тем, как выйти из комнаты, он остановился и посмотрел на меня, как бы выражая непонимание моей безмятежности, когда уже давно было пора вставать.
     - Ну, встаю, встаю… - обращаясь к нему, пробормотала я сквозь зевок.
     Кот вышел. Пора и мне было начинать свой привычный маршрут.
     Откинув одеяло, я спустила с кровати ноги, нашарила тапочки. Засунув ноги в мягких розовых Нуф-Нуфа и Наф-Нафа, я энергично помотала головой, стряхивая с себя иллюзии, навеянные сном…
     - Ах… - вслух сказала я, улыбнувшись собственной ничем неистребимой глупости, благодаря которой все еще путаю реальность с фантазиями. – Маруся, Маруся… Когда же ты поумнеешь? Похоже, что не скоро. М-да…
     Я встала и уже сделала несколько шагов в сторону двери, но остановилась, поймав себя на мысли, что прежде должна что-то сделать здесь, в комнате… Что? Высоко подняв брови и поджав губы, я огляделась.
     На прикроватной тумбочке лежала книжка, которая вчера так неожиданно подняла во мне столько эмоций.
     Я вернулась, взяла книгу, подошла к книжному шкафу, присела на корточки. Раздвинув ряд книг на самой нижней полке, запихнула ее поглубже и снова сдвинула книги, придав бывшую стройность их шеренге.
     - Все, - выдохнула я.
     Встала и быстро вышла из комнаты.

     Начинался новый день.