Убийца и портрет

Под ногтями у него грязь, руки его в крови. Он моет их с мылом, тщательно, вытирает чистым полотенцем. Затем берёт ножницы и срезает ногти, оставшуюся под ногтями грязь он чистит спичкой. Подходит к зеркалу и видит себя в нём, небритые щёки, остекленевший взгляд стоячих, бесцветных глаз... Экое странное дело. Он убил человека острым стилетом и забрал у него деньги, они тут, в чемоданчике, сложены аккуратно, пачками... Свинья же он был, этот мёртвый!.. Зачем ему столько денег, для чего?.. Для каких целей!?. Сволочь, миллионер, подпольщик, кровопийца!..
Нет, он поступит иначе... Он побреет щёки, наденет новый костюм и уедет в другой город, очень далеко. Куда-нибудь уедет...
Что он там, шевелится, что ли, эта гадина?.. Живой подходит к мёртвому, откидывает край ковра, толстого и красного, не от крови, а вообще, ковры вообще большею частью красного цвета. Почему так – никто не знает, наверное, считается красивым... Вот и полежи в своём ковре, полежи, а я займусь своими делами, потому что я человек живой и мне надо заботиться о том и о сём. Туфли начищу до блеска ваксой, надушусь одеколоном, спички... спички здесь... Все они!.. Все они любят деньги, у всех, у всех на уме что-то... а он?.. Есть у него цель какая-нибудь?.. Не было, а теперь будет, истратить столько денег на благое дело – разве не цель?..
Голуби... Голуби садятся на окно, там, на улице... При чём тут голуби! Голову теряешь!.. Обдумай всё до мелочей, чтобы ни одной зацепки, ни зацепочки!.. Ключ?.. Тут, в кармане... Звякает связка из нескольких ключей, и мелочь... на сигареты хватит...
На улице небо белое, туман какой-то, и людишки внизу шевелятся... пусть шевелятся... Он снова подошёл и откинул край ковра, и лицо увидел... Он смотрит в это лицо, взгляда не может оторвать... Ба!.. Да это уже всё было, когда-то уже было, но он не помнит, но такое ощущение, словно всё это не ново; странное ощущение, странное, вот же штука какая – неужели это ему всё мерещится или кажется, что это всё, убийство, деньги, когда-то было?!. Он читал, что такое случается с людьми, когда они ловят себя на ощущении, словно происходящее с ними – уже когда-то с кем-то происходило. Да, я читал, не помню где... Где же я читал?!. Надо торопиться, пока...
Слушай, а что, он так и останется тут лежать в пустой квартире, один?.. Мёртвый, был человек и нет человека, и где он теперь, где он, для чего он жил? Чтобы вот так, как труп, лежать, уткнувшись носом в ковёр?.. а я?..
Он уже почти готов, чист, как стёклышко, уйдёт незапятнанный, уедет в другой город, там будет хорошо, там он купит дом, у него будет жена, детишки, мальчик и девочка, будет всё. Хорошая работа, досуг, он будет культурно развиваться, жить полнокровной духовной жизнью... Один момент, вот оно, мысль: теперь он просто обязан стать человеком, примерным членом общества. Им будут гордиться, ведь кем-то же должны гордиться!?. Вот пусть им и гордятся!.. Как достаются деньги – дело глубоко, сугубо личное... Кому какое дело! Деньги не пахнут. Одним мертвецом на свете больше, одним живым на свете меньше – пустяк! Когда бросят водородную бомбу – миллионы умрут в агонии, а судить будет некого, ха-ха!.. Некого!.. Эти миллионы – их судить и надо, ха-ха!..
Часы пробили двенадцать, большие настенные часы, пережившие своего хозяина. Они будут идти ещё долго, пока не остановятся, потом гвоздь заржавеет и они рухнут, потом стены рухнут, потом всё травой зарастёт, а затем сравняется, не будет города и развалин, только возвышенность. Затем вода придёт, тут будет океанская впадина, с рыбами, кальмарами – несмышлёныши, человека потеряли, развиваетесь, глаза таращите, жрёте друг друга, на что вы!.. Самое важное – момент Познания!.. Что такое Познание, где? нигде его нет, есть только кальмары и устрицы, есть киты и пресмыкающиеся, а момента Познания нет!..
Часы пробили двенадцать, большие настенные часы, пока ещё они висят, пока они ещё идут, пока ещё деньги хрустят и за работу платят сами люди, самим себе платят... Бритые щёки, одеколон, коробок спичек, голуби за окном, людишки шевелятся...
Я буду честным, теперь у меня есть деньги... Я был честным, когда у меня не было денег, теперь у меня есть деньги, но я всё равно буду честным... Убийство!?. Сначала поймайте! Не пойман – не вор! Я, может быть, тоже пострадал. Убить человека – попробуйте, а ну-ка попробуйте, а я и посмотрю, как это вы убьёте! Вы сначала попробуйте!.. Да это миллиона стоит, не меньше! Я грех на душу взял, я, может быть, в бога верую, а снизошёл, грех взял, а вы со своей совестью и моралью... Я бедно жил, я терпел лишения, я себе позволил, теперь вы себе позвольте, а я и посмотрю, как это у вас выйдет!?.
Он взял в одну руку чемоданчик... ух, тяжёленький чемоданчик, можно решить, что набит книгами... И пошёл... И пошёл, и пошёл, и пошёл, и поехал, и полетел... Вот он уже в другом городе, у него жена, дети, блат, хорошая работа... Думаете, так не бывает? Поверьте, это правда, я сам и есть этот миллионер...
Голуби на подоконнике, бросить им горсть зёрен?.. Горшок с каким-то причудливым цветком, телевизор – зачем он теперь мёртвому, если он и подняться не может? Мы с ним вместе работали, он учителем был, а я так, завхоз, мы с ним друзьями были... Однажды он показал мне деньги и сказал: «Сволочь я! Убить меня мало, некому меня убить!..» Потом посмотрел мне в глаза и добавил: «Может быть, ты меня и убьёшь?..» – и улыбнулся. «Может быть, убью!» – не моргнув глазом, ответил я. А он засмеялся и очень долго не переставал смеяться, а потом остановился и говорит: «Не сможешь!..» А я взял и убил, потом, через месяц. Отточил стилет пришёл к нему, он как увидел меня, уставился на меня, спрашивает: «Ты что, это самое, серьёзно?!.» «Серьёзней и быть не может!..» – отвечаю. «Да брось, – говорит, – вечно ты шутишь!..» «Шучу!» – отвечаю я, подхожу к нему, он меня по плечу похлопывает, а я стилет и вонзил, свободно, просто, как в буханку хлеба. Он смотрит на меня, обнял, к уху моему подвинулся и шепчет: «Ну и шутник ты, Перевозчиков... Ну и шутник...» А я молчу и стилет всё глубже вонзаю, глубже... Ничего, стоит, улыбается, только в глазах что-то... не пойму никак, выражение в глазах... Постояли так, потом я вижу – он вроде бы другой, не тот уже... Я его тогда взял и на ковёр положил и прикрыл ковром, красный такой, толстый, и на что они – ковры, человеку вообще ничего не надо!.. Ковры!.. И кто это выдумал – ковры!.. И вот, я его положил и накрыл, а сам стою и думаю: «Как же это понимать?.. Что это такое?.. Ну кто я такой?!.» Я его любил, хотя он дурной был в сущности человек, он, знаете, со странностями был человек, полный, одышкой страдал, сморкался шумно и любил подковырнуть тебя, поглумиться, шутник был. «Ты, – говорит, – Перевозчиков, себя не знаешь, тёмный ты, – говорит, – человек, а я тебя уважаю!.. Ты… такой, ну такой, особенный, хоть и ухватки у тебя плебейские, да и по виду никто про тебя не скажет, что у тебя душа есть... А есть ведь у тебя душа, есть!» «Есть», – говорю, а сам ухмыляюсь. Нет, я его всё-таки любил!..
Сидят за чаем – жена и двое детишек, а он напротив. Улыбаются, счастливы, ну где ещё такое увидишь?.. На стене портрет. Это его школьный друг, учитель, отдавший ему деньги. Его похоронили, потом в квартиру вошли, когда схватились, а он уж разлагается... и трупный запах, очень противный...
Сидят за чаем, благополучная семейка, хозяин лысину почёсывает и думает: «Чем я искуплю кровь?..» Он думает, что обществу подарит двух членов, честных и принципиальных. Он их учит: не обманывайте, не берите чужого, будьте добрыми, животных любите!..
Возлюбите животных и брата родного, ненависть искорените, дайте голубям семян, им трудно этой холодной зимой!.. Забудьте кровь, пролитую на полях сражений, забудьте всё, ничего не было, живите так, как будто вы первые и никто до вас не жил!..
Это меня кара настигла, он пришёл наконец, я тебя ждал, сукин сын, я устал, убей меня, шутник!.. Он чувствует, как силы покидают его, не испытывая ни сожаления, ни страха, полное безразличие, плевать на всё, ничего нет... День за днём – а толк?.. Всё в одном месте, там, где был, а это – хоть что-то, это конец, долгожданный конец и ничего не будет, и не надо, больше человеку не надо ничего... Кого я учил, чему я учил, каким таким физическим законам и формулам?.. А есть одна формула: ждёшь долго, а конец приходит и так же нелепо, как начало... А в этом всё же великий факт, хотя и не понятен!..
Всё живёт, всё движется, изображение в зеркале – оно насмехается надо мной, и я ненавижу его, вот разобью это зеркало, почему он смотрит, неужели это я, неужели я так ужасен!?. Не могу поверить!..
2 февраля 1981 г.