Фонарик

Фонарик
Рассказ
У меня был друг Лёшка, сосед с которым мы вместе ходили в школу. Правда, он меня был старше на год. У него были отец и мать, а старший брат Сашка жил уже в Москве. Они держали корову, и как мне казалось тогда, ни в чём не нуждались. Отец работал конюхом на небольшом предприятии по выпуску пряников и патоки. И как не посмотришь, всё что-нибудь да нёс к себе домой. Люди о нём говорили:
- Где, что плохо лежит, значит его.
Он был всегда хмур и неразговорчив. А Лёшка был вылитый отец. Сынок дневал и ночевал у меня. Мои сёстры иногда над ним подшучивали. Он просто мычал и отвечал им что-то невнятное. Мой брат служил в Германии. Был сержантом и выслал мне фонарик «Даймон» - гордость и зависть деревенских ребят. Фонарик светил хорошо и далеко. Так что у многих дрожали руки при виде этого фонарика. Я, конечно, боялся, что в одно прекрасное время у меня его могут украсть.
- Вова, освети деревню, - просили меня ребята.
И я им не отказывал.
Сосед с другого конца деревни говорил:
- Вова, береги батарейку, сожжёшь, а где купить, ведь их здесь нет.
Я соглашался и выключал. Радости моей не было предела. И лежал он у меня всегда на видном месте. Со своей новой игрушкой я не хотел расставаться. Даже в сарай с сеном, где мы постоянно играли в прядки, я брал его с собой. Я прятал его там так, чтобы никто из ребят не могли заметить место, где я его прячу. Но кто-то из ребят всё же выследил и перепрятал мой фонарик. И когда мы пошли домой, я хватился его, а его на месте не оказалось. Ребята похохатывали, мол, что прозевал?  Все ушли домой, а я ещё долго искал свой фонарик и всё же нашёл.  С тех пор, я не стал его брать в сарай, боялся, что снова спрячут, а потом унесут. Но случилось непредвиденное даже дома.
Ко мне пришёл дружок Лёшка. На его шапке, валенках и рваной куртке поблескивал снег.
- У-у-у, холодина, - промолвил он, а потом добавил, - всё замело, еле пробрался.
Я выглянул в окошко. В стёкла бил снег. Кроме снега и тьмы ничего не было видно. Ветер, то жалобно, то истошно, то сердито завывал в трубе. Мама ушла на двор. Мы с Лёшкой сидели при керосиновой лампе и говорили о новой учительнице.
- Не успела прийти, а уже кричит, - вздохнул он, - двойку мне сегодня закатила ни за что. Стихотворение я знал.
- Вот и не знал, - возразил я, - если бы знал, рассказал бы.
- Хочешь, хочешь, расскажу, - не унимался он.
- Ну, расскажи, расскажи!
- И расскажу.
Он начал, а потом сбился и начал снова.
- Ну что, рассказал, а ещё хвастал, - съязвил я.
Тут раскрылась дверь, и мама пришла со двора с полным подойником молока.
- Вова, ставь кружку, попей парного молока, - сказала она.
И тут Лёшка заспешил домой.
- Посиди. Ещё всего семь часов. Почитаем книгу, я принёс из библиотеки новую.
Но Лёшка спешно ушёл.
Я пил молоко и рассказывал маме о новой учительнице и о своём верном друге Лёшке. Мне было хорошо и уютно рядом с мамой. Выгнув спину, с печки спрыгнул кот и замурлыкал.
- Что Васька, молоко почувствовал? На, на, пей, - ласково говорила мама.
«Мур, Мур», - отвечал ей кот. Мне казалось, что кот всё понимает, только не умеет говорить. Я хотел поиграть с ним, но мама сказала, дескать, не мешай коту. Я потянулся на шкаф за книжкой, и тут обнаружил, фонарика на месте не было.
- Мама, мам, - стал заикаться я, - только что был здесь.
- Наверное, Лёшка унёс. Он тут крутанулся, - ответила мать, - и заспешил домой.
Я бросился на улицу. Ветер чуть не сбил меня с ног, но я как-то сумел удержаться. Мгла ночи плотным кольцом обложила меня. Проползая по сугробам, я ругался:
- Ох, гад! Ох, гад! И это называется друг. Тамбовский волк твой товарищ.
Но успокоения не было.
В доме у Лёшки Воробьёва пахло кислыми щами, и ещё чем-то чего я не знал. Весь заснеженный и злой я зашёл в дом. Лёшка, опустив глаза вниз, молча ел щи. Отец деревянной ложкой, остальная семья: мать, Лёшка и его маленькая сестра Лена, которой было тогда лет восемь алюминиевыми.
- Ты зачем взял мой фонарик? – с ходу начал я.
- Я-я-я-я, не брал, - заикаясь, ответил Лёшка. И слёзы потекли по его лицу.
Отец, мать и сестра молчали. А где-то, через неделю, второй друг Колька сообщил, что Лёшка продал его кому-то в школе.
Вот так! Фонарик открыл мне глаза и показал: кто есть, кто.