ТЕСТ 080. Роман. Гл. 19, 20

Глава 19. Где Исмаил-Гулям? Утро императора.

Часы на видеомагнитофоне показывали половину четвёртого ночи, когда почти мёртвую тишину напрочь порушил яростный грохот, треск, топот множества ног. Пашу чей-то мощный пинок свалил с супружеского ложа. Затем ударили по голове, наступили на спину и с хрустом загнули назад руки. Кто-то при свете фонаря ломанулся в Сашкину комнату. «Сына не трогать! Тронете, зубами загрызу!!!»- заорал Павел. Юлия завернулась в одеяло, словно в кокон и жалась на краю дивана. Прямо перед ней кто-то стоял с автоматом. Наконец зажгли свет. Первое, что увидел Паша – это огромный, размером с гаражные ворота, пролом в стене. В комнате почти ничего не видно от цементной пыли. Шкаф с вещами перевёрнут, на полу ворох одежды и бумаг.
- Где Исмаил-Гулям? Отвечай, когда тебя спрашивают,- рычал, чихая, белесо-пыльный капитан милиции лежащему на полу Паше.
- Нету тут никакого Гуляма! И никогда не было!- ответил Паша,- Почему ко мне-то?
- А…Хрен знает, почему к тебе…-вдруг задумчиво произнёс капитан.
 Пауза грозила перерасти в театральную. Вооружённые коллеги капитана, всего человек пять, нервно дышали и переглядывались. Из соседней комнаты слышался Сашкин плач.
- Толя! Ну какого хера?! Ты что, опять адрес, что-ли, спутал?
-Да не, ты чо… Всё должно быть правильно… Фердинанда 20, корпус 2. Я по карте смотрел и по компьютеру.
- Это Фердинанда-18!- яростно выдохнул и наконец-то вскочил на ноги Павел.
Вновь возникшая пауза на этот раз по времени уже многократно превысила все театральные каноны. Пыль помаленьку осела. Сашка успокоился и не без любопытства выглядывал из-за двери. Наконец из пролома в стене вышел ещё один работник сил правопорядка.
- Толь! Ну, я до сорок седьмого дозвонился. Там говорят, что Исмаил-Гулям в пятиэтажке по соседству ночевал. Только он уже слинял, когда три наших машины во дворе увидел.
- Уважаемые!- обратился к потревоженному семейству, подбирая слова, пыльный капитан,- извиняйте. У нас тоже ошибочки бывают. Нам из-за этого торгового центра совсем покоя не стало. У нас спецвзвод по борьбе с наркоторговлей, так нас отрядили адрес отработать. А у вас какая-то зараза все таблички с номерами домов отковыряла. Они же с алюминием. Короче, не серчайте.
Капитан и его команда поспешно удалились всё в тот же пролом в стене. На прощание один из пыльных сотрудников, откашлявшись и высморкавшись на пол, даже потрепал Сашку по шершаво-пыльной голове: «Смотри, двоек не получай!»
- Эй, граждане-милиция!- заорал им на лестницу вслед Павел.- А кто стену-то ремонтировать будет?
- Извини. Это не к нам. Мы стены назад не чиним. Это тебе надо куда-нибудь, там, в жилконтору обращаться.
Ещё через пару секунд в порушенную прихожую вернулся пыльный лейтенант и забрал с пола огромную кувалду.
 
 Целиком два дня ушло у Павла на то, чтобы доставить на собственной машине в лютый мороз ходок за пять нужное количество бетонных пеноблоков и мешков кладочной смеси для заделки дыры в стене. Жилконтора же, к своей чести, прислала в подмогу Паше неумеренно пьющего, но очень грустного и душевного каменщика-штукатура. Ещё через два дня практически ничто в квартире не напоминало о загадочном Исмаил-Гуляме.


Синяя и костлявая рука страшного мороза трепала Вессию. Карта синоптиков по телевизору была как две капли воды похожа на карту военных действий. Кольцо чёрных стрелок сжималось вокруг Досквы. С гордостью был продемонстрирован телесюжет об одном исправительно-трудовом учреждении. Заключённые в три смены без отдха варили из металлических отходов печки-буржуйки, которые незамедлительно направлялись адресно в квартиры инвалидов и ветеранов Великой Освободительной войны. Замерзающие многоэтажки (пока ещё не досковские) отапливались газовыми плитами, электрокаминами и тепловентиляторами всех систем. Горожане жгли в спешно установленных печках-буржуйках свою мебель, книги, картонные коробки. Постоянно отключалось электричество: система не справлялась с перегрузками. Во дворах двуручными пилами без особого сожаления валили деревья. По ночам тут и там пропадали оставленные без присмотра деревянные двери.
Президент Петин долечивал лодыжку и готовился к очередному международному симпозиуму по борьбе с мировым трихлобизмом.

К прочим неприятностям добавилась ещё одна. Опять сгущались тучи над затейником Нечухайло. В мире нарастала волна борьбы с сомнительными доходами. Ближайший нечухайловский помощник Моня-Полтергейст, напуганный перспективой скорой посадки, с потрохами сдал своего шефа. Оказалось, что солидную казну любителя авантюрных тестов-пари без стеснения пополняли деньги от нелегального игорного, проще говоря, «лохотронного» бизнеса, средства рухнувших «ПППешных пирамид», средства от удачных хакерских взломов лимериканских сетей военно-оружейного бизнеса. Сам Нечухайло уже привычно шел «в отказ», требуя доказательств. Паша уж, было, приуныл, но по дороге в магазин его остановил мрачный дядька в старой толстой шубе. «Тебе, командир, письмо». Павел, едва зайдя в тепло, разорвал негнущимися пальцами фиолетовый конверт.
«Дядя все с той же силой любит грибы и с нетерпением ждёт тёплых деньков».

Холода продержались ещё недели три. Досква уже гудела слухами о введении почасового графика подачи электричества и воды. В магазинах автозапчастей были начисто сметены с прилавков все огромные запасы аккумуляторов. Народ запасался также всевозможными отопительными приборами и тёплой одеждой. Но внезапно (что стало сюрпризом даже для синоптиков) трескучие морозы наконец-то пошли на убыль. Минус десять теперь воспринимались как простое человеческое счастье. Народ ожил! Дети опять катались с горок и валялись в сугробах. Пьяницы обстоятельно сервировали заснеженный столик во дворе. «Светофорные» проститутки снова нарядились в прозрачные капроновые колготки. А Паше стали позванивать клиенты насчет настроек.

«Паш, а Паш! Вынес бы мусорное ведро»,- сказала вечером Юлия супругу. Будюпов отложил в мягкие пахучие стружки рубанок и поспешил выполнить поручение. Как только содержимое красного пластмассового ведра перекочевало в мусоропровод, с нижнего этажа к Павлу шагнул коренастый мужчина.
- Узнаёшь?
- Грибы что ли вместе осенью собирали?
- Точно-точно.
- Зря пришел. Если узнают…
 -А мне теперь по барабану. Я вчера от дядюшки Нечухайло «волчий» билет получил. Так что теперь на тебя вся надежда.
- В…смысле?
- В смысле, что делиться тебе со мной придётся в случае выигрыша. Ты только не думай, что со мной, как с лохом можно. Сорок процентов мне – и мирно разойдемся.
- А если - нет?
- Ну, тогда сдам я вас с красавицей женой и сынком ненаглядным куда следует. Да ещё тебе подставу какую-нибудь приготовлю. Чтоб помнил.
- На чём сам погорел-то? – попытался прощупать почву Павел.
- Да на бабах, хрен им на воротник. Жить-то где-то надо было… С одной сошёлся, а она ревнивая, зараза. С другой меня выследила. Скандал! А у меня-то дубликаты с ключиков от обеих квартир. Оригиналы им гневно в лица швырнул, а с дубликатами днём наведался. Вынес всё, что мог. Это им за моральный ущерб. В тот же вечер комнату у одного алкаша снял. На остановке с ним познакомился. Вещички к нему занес, в ларёк сбегал. Бухать сели. Он, скотина, все выпил, а потом бумаженцию достает. Говорит, мол, такой-то? На, вот, тебе! Фига се! И, урод, «волчий билет» мне выписывает. И нагло так заявляет: «Если хочешь, можешь тут жить, но из «теста», всё, ты выбыл. Покупай мне в день по пузырю и колбаски какой-нибудь. И буду молчать про тебя в тряпочку».
- Да! Дела!- покачал головой Павел. Только… Ты не ходи сюда больше. Не дам я тебе ничего. А дальше уж как сам хочешь…
- Ты подумай! У тебя ведь жена-красавица, сын… Мало ли…
- Да иди ты, откуда пришёл!- заключил Паша и от души стукнул шантажиста левым кулаком в подбородок. Обидчик полетел с лестницы, считая задницей ступени. Несмотря на плотную комплекцию, реванша он взять не попытался.
 
 
Ремонт пианино и роялей в мастерской шёл своим чередом. Лёва-Профессор болел новой теорией. С подачи Эмильевича, бывший учёный теперь пытался наладить трансформацию неудовлетворённой сексуальной энергии в интеллектуально-умственную. Вместо учебников использовал кипы старых откровенно-порнографических журналов, оставшихся после одного умершего родственника. Математические расчёты делал за неимением бумаги на куске фанеры. Бухгалтерша и кладовщица мастерской, негласно приглядывающие за мастерами, ныне опасались наведываться в цех.
Миша-малой, несмотря на достаточно юный возраст, запил как скотина. Поговаривали, что он сбежал из новой семьи, разбив голову тестю. Путь от еле-заметной алкогольной привязанности до махровой белой горячки протекал у молодого человека весьма и весьма стремительно. Иногда беднягу находили в пыли под роялем почти без признаков жизни. Едва же Мишу извлекали на свет божий, как тот стремительно убегал по коридору с истошными криками: «Помогите! Помогите! В рояле чёрт!» Иногда молодой мастер подходил к Паше поделиться сокровенным: «Паш! Ты полтинничком не богат? Завтра утром отдам. Со мной вон какая херня! Вчера тут по соседству в подъезде заночевал. Выхожу на улицу утром, там прохожие на работу идут, дворник мусоропровод выгребает… Вдруг передо мной всё потемнело, потом - наоборот какой-то чудесный свет! Вдруг так тепло стало, даже жарко. Смотрю, а я совсем не Миша, а Пий-Зурий-Кезарь, древний император. Стою в белой золоченой тоге на высоком каменном крыльце, колонны вокруг такие высокие… Внизу мои рабы тяжести таскают с грустной заунывной песней. Я им кричу, мол, а ну – бодрее, дармоеды! Управляющий, на шефа нашего похожий, их плетью стегает. Музыка над нами торжественная играет. Органная. Потом помочился я в специальную вазу и вырубился. Очнулся уже тут, в цеху. Вот такая байда, короче.
Рядом с Павлом теперь трудился новый сотрудник. Ничем особым мастер не выделялся. Приезжий местечковый хебрей, плотный и запустивший себя внешне, работать не умел совершенно. Мало того, что он ежесекундно лез к Паше за консультациями, так ещё жутко поганил воздух лошадиными дозами съеденного чеснока. Про непроходящий водочный перегар и вовсе упоминать было бы излишним. Стоило новому сотруднику отлучиться по надобности, как тотчас же за ним с басовитым жужжанием летела крупная, пренебрегающая зимним сном, муха. Обитало перепончатокрылое в закопчёной вонючей кастрюле на верстаке хебрея, выучило его распорядок и даже выполняло несколько голосовых команд. "Софочка, детка, ты же ж совсем ничего не кушаешь!"- качал головой сотрудник и пытался потрепать здоровенное насекомое по холке согнутым указательным пальцем.

 С недавних пор в каждый обеденный перерыв к Паше заходила поболтать о том-о сём коротко стриженная блондинистая дама лет сорока. Работница вкалывала в цеху по соседству (там производилась якобы кисспанская мебель). Опершись весомым, примерно четвертого размера бюстом о стенку рояля нагловато-раскрепощенная Тая вещала Павлу о делах своих семейных. О том, что замужем она, только официально, уже в четвертый раз, имеет взрослую дочь и сына семи с половиной лет. О том, что с последним мужем встречается только по выходным на его большой капитальной даче. Муж, если верить её словам, от неумеренной выпивки имеет серьёзные проблемы с эрекцией. Плюс, не работает уже второй год. Затем Тая, старательно строя Будюпову неумеренно накрашенные глазки, просила её отвезти в какие-то магазины, посетить с ней на предмет помощи по доставке тяжестей мезиатский рынок, просила Пашу приобрести ей смеситель для ванны, а также решить ещё ряд наболевших бытовых проблем. Паша не отказывался, но ничего и не сулил. «Пусть стоит тут, разговаривает. Хоть на дамочку фигуристую посмотрю. Для общего тонуса…Да и Лёва, вон, от нее умственной или какой- то другой энергией заряжается».




Глава 20. В гости, развеяться. Репортаж об успешно штурмованных.

- Юль!- сказал Павел супруге, взявшейся опять по вечерам за активный просмотр «Каггерта»,- ты посмотри на себя. Совсем же закисла. Ни с кем не общаешься, никуда не ходишь. Что за прелесть в этакой жизни? Хоть к подруге своей Лариске съезди, развейся.
- Да, к ней уж больно ездить неудобно. Вот, если бы ты отвёз. Но, тогда Сашку не на кого оставить.
-  А давай, поедем к ней с визитом все вместе. Что она, рада, что ли, не будет? Давай, с ней насчет этого созвонимся.
- Ладно. Только сцена закончится…(на экране маньяк, пуча багровые глаза, пырял ножом очередную дико орущую проститутку).

 Семейство Будюповых в кои-то веки собралось в гости. Пашин «Досквич» уже стоял у подъезда «под парами». Юлия с Сашкой вышли из подъезда минут через двадцать и, с трудом протиснувшись мимо старого-престарого грузовика, брошенного прямо на проезде у дома недели две назад, заняли места в Будюповском авто.
 -Юль! Ну что за народ! Мало того, что тут бросили догнивать трое «Зигулей», так ещё и этого монстра приволокли. Ну, да ладно. Мы у Ларисы должны были ещё полчаса назад быть. Едем.

 Лариса проживала в благозвучном районе Дьяволово примерно в двадцати минутах езды. Неплохой двадцатипятиэтажный дом был построен незадолго до прихода к власти Бормачёва специально для семей военных. Тогда ещё жилье давали бесплатно. Ларисины родители, да и она сама, вволю помотались по военным городкам. Осесть после этого в Доскве, да ещё в таком доме – было редкостным подарком судьбы! Сколько несчастных военных заканчивают свою карьеру в обнимку с белой горячкой где-нибудь в Улан-Ухэнтенском степном военном гарнизоне…

Лариса была дамочкой заметной, хотя и не без некоторого налёта провинциальности. Замуж не спешила, желая взять всё, оптом и сразу. Кандидатуры рассматривались по международным компьютерным сетям. Достойный человек мог проживать только где-нибудь в Менглии, Бурмании или, на худой конец, в Кисспании (туда с визой проще). Было безжалостно отсеяно с десяток соискателей по причине обычных для тех мест скупости и занудства. В жюри по предстоящему замужеству Ларисы активно заседали и участвовали её родители: «Дочка! Ну, этот тебе совсем не подойдёт! Глаза довольно глупые, сам весь какой-то поношенный. Вот, два предыдущих как-то, все-таки, получше были. Хотя, тоже… Ну, куда тебе мужик в полтора метра ростом? А какой красавец тебе писал из ИТУ-173! Ему всего-то там оставалось года полтора, да? Говорят, что из сиделых иногда неплохие мужья получаются».
Лариса встречала Будюповых радушно и весело. На ней было элегантное платье в блёстках, что несомненно свидетельствовало о том, что Паша в её глазах какой-никакой, а мужчина. Тут льстило ещё и то обстоятельство, что однажды Павел «забавы для» подарил Ларисе кассету со своими музыкальными композициями. То, что Юлия слушала вынужденно и с сарказмом, её подруга ставила на магнитофон достаточно часто.
Сашка занялся заранее приготовленной компьютерной игрой. Юлия, Лариса и Паша принялись мирно беседовать. Поговорили об измельчании мужика, отсутствии совести у правительства, трудности получения виз в мало-мальски приличные страны. Лариса показала фотографии из последней туристической поездки, где она во всей красе. А вот последний её иностранец и вправду потёрт и неосанист.
 Вдруг Пашу с Юлией будто подбросило! В телевизоре, что бубнил в комнате у Ларисиных родителей, явно и несколько раз была произнесена фамилия Нечухайло. Чуть не опрокинув тарелку с закуской, Будюповы кинулись к телеящику. Лариса пришла в полное недоумение.
«Вчера наконец-то был задержан аферист века пресловутый Епифан Нечухайло. Несметное состояние, оцениваемое, по крайней мере, в пять миллиардов блевро было нажито им исключительно путём хитроумных тонко рассчитанных афер и махинаций. В результате был нанесён колосальный ущерб ряду лимериканских военных корпораций, менглийской королевской семье, лично Григорию Григорьевичу Петину, ряду элитных игорных заведений, Жанне Бугачевой, Натану Шлабудовичу и многим другим. Немедленно арестованы все счета и недвижимость задержанного. Найден ряд очень неоднозначных документов. Следствие обещает много любопытного».
Гостящие возвращались за стол, как пришибленные.
-Вы чего сорвались-то? Что вам до этого Нечухайлы? Вот, Паш, смотри последний альбом. Тут вот я в новом купальнике в аквапарке. А это мы с Томасом…- Лариса пододвинулась чуть ближе к Павлу.
Кусок хлеба, положенный Пашей в рот ещё до телесообщения так и не провалился в желудок, а стоял где-то посередине пищевода… «Стало быть, приехали…Вот тебе и «Тест 080». Из этого всеобщего бедлама теперь вовек ног не унесть. Съездили за адреналинчиком!» - мрачно думал Паша. Юлия плакала.
Минут через пять Будюповы взяли себя в руки. Навешав Ларисе что-то о непогашенном кредите, Павел машинально следил за гонками мотоциклистов на компьютерном экране.
На пороге комнаты возник седой сухопарый отец Ларисы: -«Паша, Юля! Посмотрите. Там не про ваш дом по телевизору? Там что-то жуткое происходит…»

В каком-то белом дыму на телеэкране вновь показывали многострадальный дом по улице Фердинанда. Сновала милиция, медики, наглые тележурналисты. Слышались какие-то глухие удары и завывание сирен автосигнализаций.
Гладко причёсанная и строго одетая дикторша в студии тревожно вещала: «Итак, напомню, что сегодня примерно в шестнадцать часов группа южнокинжальских террористов-смертников захватила и заминировала дом 18 по улице Фердинанда в Доскве. Боевики держат в заложниках всех находящихся в доме и расположенном рядом торговом центре «Траектория». Имеющаяся тут же автозаправка заминирована зарядом огромной мощности. По оценкам специалистов, в случае взрыва неминуемо будет уничтожен почти весь квартал. Тротилом и гексогеном начинены подвал дома, цокольный этаж торгового центра, отдельно стоящая бойлерная, грузовик возле дома и три автомобиля «Зигули». Террористы, в количестве примерно трёхсот человек, требуют прекращения войны в Кинжалии и вывода оттуда Вессийских войск. Взрыв обещают произвести ровно через сутки».

Юлия нервно смеялась.
 – Ларис, Паш! Кто сказал, что снаряд в одну воронку дважды не попадет? Всё в одну лузу, как по волшебству! Ларис! Похоже, мы теперь тебе жизнью обязаны… Надо же, как мы с гостями-то подгадали! Дому-то нашему теперь, похоже, кранты. А народу-то там сегодня! Ведь воскресенье. Сколько народу положат, сволочи!
Сашка только-только отвлёкся от игры и тоже ошалело, со страхом наблюдал за происходящим:
 - Пап, мам! Мне же надо оттуда позарез взять тетрадь с уроками! Мне же завтра в школе «пару» поставят.
- Сынок! Похоже, скоро нам всем «пару» поставят. А скорее всего – «кол»… Как же теперь туда попадёшь? Наверное, квартиру нашу уже погромили. Только бы народу поменьше погибло. А то если рванет…

 На экране творилась какая-то адская вакханалия. Из окон захваченного дома вылетали вещи, осыпалось битое стекло, хлопали выстрелы. Крупным планом показали террориста в кабине грузовика. Бородатый молодой человек с затуманенным взором полулежал на сиденье и держал в обеих руках по проводу с оголенными на концах жилами. СтОит только их соединить… Известный член правительства с кем-то довольно весело беседовал по мобильному. Известная своей взбалмошностью бабка с третьего этажа что-то кричала сверху тележурналистам. Бегали потревоженные подвальные кошки. Откуда-то лилась горячая вода.
 -Как же Вам удалось спастись из захваченного дома?»- наперебой лезли интервьюеры к чудноватому гражданину, проживавшему на четвертом этаже.
- А я перелез через перила балкона, пока смотрящий нужду посреди кухни справлял, спустился на этаж ниже, а там – дерево высокое. По нему и спустился.
- А почему Вы…
В этот момент послышалась беспорядочная стрельба и истошный крик с акцентом: «Усэм атойты от дома на сто мэтров. Усё взорвём сэйчас!»
Из подъезда выскочил кинжалец в камуфляже и с бензопилой в руках. Под прикрытием своих коллег-автоматчиков бандит сноровисто спилил все деревья вблизи дома.

- Вот что мне вспомнилось,- заикаясь, сказал Паша,- я вчера вечером выходил из дома, часов в одиннадцать, гаечный ключ из своего «Досквича» взять, кран текущий поправить. Так вот, смотрю, двое в этом чёртовом грузовике у подъезда возятся. Фонарь над ними горел, всё видно здорово. Так вот, явно не кинжальцы. Вроде, простые работяги- шофера. В телогрейках, вязаных шапках. А вот ботинки-то на обоих были явно армейские… Они же жутко неудобные. Кому придет в голову такие добровольно одеть? Вот и задумался я…
- Да. Я думаю, что кинжальцы весских со стороны за пару бутылок нанимать бы для этого дела не стали. Риск большой. Так что или это были штатные работники террористов, или… Об этом даже подумать страшно…- задумчиво произнес отец Ларисы.
 - Думается, что попахивает грандиозной инсценировкой,- Паша замолчал, подбирая слова,- тогда должен быть показательный штурм, уничтожение бандитов, спасение заложников и хэппи-энд.
-  Паш! Ну ты вообще во всех стал скрытых маньяков видеть. Нельзя же так! Ты ещё скажи, что это сам Петин всё придумал для собственного рейтинга!- аж вспыхнула Лариса.
 
Прошло ещё часа два. Телевизор продолжал свое чёрное дело.
- Что ты сейчас видишь, Артём?- вопрошала дикторша из студии корреспондента на улице.
-  Я сейчас вижу пробирающийся из-за пятиэтажного дома взвод хорошо вооруженных спецназовцев. Здесь же, в кустах прячется их командир с рацией. Я не могу расслышать на какое время у них назначен штурм. Но, судя по всему, он начнется в ближайший час. Анфиса. С балкона раздался снайперский одиночный выстрел. Командир спецназовцев с рацией упал навзничь. Внутри дома послышалась массовая беспорядочная стрельба, крики.
- А что сейчас ты видишь, Артём?- продолжала любопытствовать дикторша.
- Сейчас тут что-то непонятное. Слышен звук быстро летящего вертолёта… А теперь что-то такое быстро спускается на небольшом парашюте. Анфи…
Телетрансляция внезапно прервалась. Экран зарябил. Появилась дежурная заставка. Наконец через минут пять появилась любопытная Анфиса. Вид у неё был обескураженный и испуганный. «Приносим извинения за технические неполадки. Вот только что нам стало известно, что штурм дома и торгового центра практически завершён. Все террористы уничтожены. О жертвах среди военных и заложниках пока ничего не сообщается».
- Пусть Юлька с Сашкой тут останутся, а я поеду туда, хотя, наверное, к дому не подпустят. Но попытаюсь.
- Паш! Не смей!- почти криком возразил Ларисин отец. Там может быть радиационное заражение. Хотя, знаешь, у меня есть портативный дозиметр. Возьми. Как запиликает, так сразу ноги в руки – и назад. Понял?

 Уже за три квартала от хронически невезучего дома 18 по улице Фердинанда «Досквич» Павла тормознула и развернула милиция. Отъехав метров триста, Будюпов по-тихому вылез из машины и полез под окнами пятиэтажек, цепляясь за кусты в нужном направлении. Дозиметр, к счастью, молчал. Удалось буквально проползти вплотную к дому. Жалкое зрелище! Два или три балкона снесены напрочь. Ещё два держатся на одной гнутой арматуре. Повсюду битое стекло, предметы одежды, поломанная мебель на асфальте. Прямо в снегу сидит милиционер. Шапка валяется рядом. Лицо синюшное, под обоими глазами неестественно черные синяки. Из носа течёт кровь.
- Что с тобой? Чем это тебя?- стал тормошить его Павел.
- Не помню…Что тут…
Людей грузили в подъезжающие конвейером «скорые». Некоторые пытались идти самостоятельно, но качались и падали. Ужас! У всех до единого такие же страшные синяки под глазами, красно-синюшные распухшие лица. Человек пять или шесть просто сложили на лавочку у подъездной двери. Они ещё не мертвы, шевелятся, но медиков почему-то уже не интересуют. Паша пополз по снегу назад, прячась за трубой наземной теплотрассы. На его пути лежал ещё один человек. Рядом валялась профессиональная видеокамера. Человек был мёртв. Все те же внешние признаки. Без особого труда Павел признал в погибшем недавнего Анфисиного коллегу- собеседника.

Павел крутил руль не слушающимися руками, ватными дрожащими ногами жал на педали. Машина ехала обратно в Дьяволово. Пришлось на полную открыть два окна – мутился рассудок. Пашу то и дело обгоняли милицейские машины и многочисленные «скорые». Часы показывали два часа ночи.

- Паш! Ну что там? Ты весь бледный, как покойник. Ты радиации не хватанул?
- Да, нет. Радиации там нет. А что есть – непонятно… Там жуть какая-то. Там массовое поражение. Мёртвые, раненые. Дом цел, но чем-то всё тряхануло. Жуть...
Отец Ларисы лихорадочно листал какие-то спецкниги, водил пальцем по таблицам.
- Паш! Они бледные или наоборот красно-синие?
- Красно-синие. И страшные круги под глазами у всех. Кровь идет носом и горлом.
- Охренели! - шёпотом крикнул седой военный и ткнул пальцем в книжные строчки.
- А что это было?
- Органоразрушающая контузионная бомба! Последняя наша секретная разработка. Она могла быть только у наших, да и то в стадии незавершённых испытаний.
- Стало быть, испытали…

                *       *       *



Павел проснулся часов через восемнадцать.
- А чего вы меня не будили?
- Да это у тебя, похоже, от нервного шока. Ты буквально вырубился. Боялись уж, летаргия!
Будюпов только сейчас восстановил в памяти произошедшее.
- Юль! Чего там нового-то?
- Там всё достаточно страшно. По телевизору каждые десять минут новые заявления делают. Причём, каждое новое сообщение опровергает предыдущее. Сначала сказали, что штурм здания спецназовцами прошёл крайне успешно. Погибло всего двое, не считая двух сотен южнокинжальских террористов. Показывают, главное, «скорые», «скорые», «скорые»… Даже обычные автобусы подгоняют и буквально волоком тащат туда пострадавших. Говорят - это они так выглядят из-за того, что бандиты их подвергали пыткам и избиениям. Ещё говорят, что бандиты их всех какими-то уколами обкололи. Через полчаса сообщают, что уже сорок погибших. Потом, через час – уже сто десять! Ещё через час один ответственный товарищ докладывает, что в ходе штурма было применено практически безвредное для законопослушных граждан спецсредство. Какое – не говорят. Следующий докладчик чуть погодя констатирует сто тридцать пять погибших, но заявляет, что никаких спецсредств не применялось, а это все результат вражеских инъекций. Что же мы, говорит, изверги что ли, своих граждан секретным оружием поражать? Сказали также, что по нашему дому пошли многочисленные трещины и что он будет снесён. Торговый центр особо не пострадал, так как сделан из монолитного бетона. В общем, такие дела.

Паша позвонил своему начальнику. Тот страшно обрадовался, что его ценный работник остался жив и здоров. Разрешил не появляться на работе столько, сколько это будет нужным. Лариса с родителями также вошли в положение: «Живите у нас столько, сколько будет нужно». «Ладно. Как-нибудь вырулим,- подумал Павел,- слава Богу, что живы и невредимы остались. Остальное наживём!»
Пытались прозвониться по объявленным в очередном выпуске новостей телефонам. Сплошное – «занято».

Тем временем по телевизору принялся выступать уже известный Павлу милицейский начальник, ранее работавший в отделении милиции Сиреневцевского района. Щёки ответственного работника заметно выдались в стороны и округлились, напоминая женские ягодицы. Шея тоже утолстилась и разделилась крупными гофрами, вызывая аналогию с гибким унитазным патрубком. На груди главного милиционера красовался новенький сияющий орден – награда за предыдущую спецоперацию (тогда, правда, мирных граждан не погибло, но отправилось на тот свет семь рядовых работников милиции).
«Братья и сёстры!- начал он,- В результате грамотно сработанной операции были уничтожены террористы в особо значимых количествах. Убит легендарный главарь террористов Ахунд Сагдаев. Его преступное сообщество лишилось с нашей помощью бандитских жизней. Так оно и должно быть в демократическом обществе. Да. Мы в ходе штурма применили определенное спецоружие, но его действие было строго дозировано. Отдельные враждебные круги утверждают говорить, что именно это оружие послужило причиной гибели сто тридцать пяти количества трупов. Это глубоким образом не так. Произведены вскрытия мирной категории граждан. Выводы позволили сказать, что они и до штурма были серьёзно и разнообразно больны. Среди них оказались пенсионеры, перешагнувшие рубеж средней продолжительности жизни в целом по стране. И, чего греха таить, уж, были среди трупов асоциальные элементы, не работающие и отрицательно характеризуемые по месту работы. Погиб школьник с очень запущенной успеваемостью. И три торговца из южных республик, которые не оказались среди поганых рядов террористов, но проживали в Доскве без регистрации. Операция по штурму оказалась проведена успешной и благодаря тому, что плечом к плечу с бандитами находились заранее внедрённые наши загримированные сотрудники. От них мы черпали всю необходимую информацию. Далее (толстощёкий и толстошеий поправил покривившийся орден) докладом спешу успокоить уцелевший контингент мирных штурмованных. Во-первых, президент Вессии Григорий Григорьевич Петин, который сейчас находится на конгрессе в Футцбурге, уже мной извещён по форме. Он, в смысле, что президент, уже подчеркнул мне в телефон, что помощь заведомо мирным гражданам должна быть оказана. Мэр Досквы Дужков тоже заверил, что на месте подлежащего сносу дома будет выстроен более красиво удобоворимый игровой и развлекательный комплекс с памятной мемориальной доской. Оставшиеся без крова над мирной головой получат новые благоустроенные квартиры в пределах, не превышающих социальных норм. Будет оказана помощь усопшим при штурме для осуществления им погребения. Контингенту террористов мы заявляем, что нас не запугать! Всякий посягнувший найдёт свое логово!»
По экрану замелькали старящиеся красотки с омолаживающими кремами.

 Паша снова стал жать на кнопки телефона. Удача! Наконец-то ответили: «Информационный центр чрезвычайной ситуации. Вас внимательно слушают…» Павел обрисовал ситуацию. На том конце провода попросили подождать. В трубке заиграла механическая музыка. Наконец приятный женский голос, более уместный в фирме по телефонным развлечениям, ответил: «В списках погибших, раненных, Вы не значитесь. Вы подпадаете под денежную компенсацию и жилплощадь. Для этого Вам необходимо в десятидневный срок принести следующие документы:
1. Паспорта.
2. Свидетельство о браке.
3. Свидетельства о рождении на Вас, жену и ребенка.
4. Ваш военный билет.
5. Справку об отсутствии задолженности по квартплате.
6. Справки о состоянии здоровья на всех членов семьи по форме 222/31.
7. Справку БТИ и план-экспликацию на Вашу бывшую квартиру.
8. Справку из налоговой инспекции об отсутствии налоговых задолженностей.
9. Справки с места работы на всех работающих с указанием среднемесячного заработка.
10. Справку из районного ветцентра о наличии или отсутствии домашних животных.
11. При наличии машины – все документы на неё.
12. Справку из центральной нотариальной базы об отсутствии арестов и запрещений.
13. Четыре фотографии 3х4 и 4х6.

На четвёртый день после штурма Павлу с Юлией все же удалось посетить свою бывшую квартиру. Оцепление с дома было снято. Уцелевшие жильцы и просто любопытные обшаривали квартиры. Все без исключения входные двери были выбиты и вырваны «с мясом». Целых стёкол тоже не осталось. Вся лестница завалена бумагами и вещами, не устроившими мародёров. С замиранием сердца Будюповы вошли в свою квартиру. Всё, естественно, выпотрошено и разворочено. Из окон вынуты даже рамы. Одна из плит перекрытия треснула и провисла сантиметров на двадцать.  Какой-то деятель даже расколол на мелкие кусочки унитаз, видимо поранившись при этом и заляпав кровавыми отпечатками стены сортира. Полквартиры занесено снегом через оконные проёмы. Самым грустным зрелищем было несколько раздавленных Сашкиных игрушек на полу и три втоптанные в снег Юлины детективные книги на менглийском – мародёры не любят читать на чуждых языках.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.