Мышкино счастье

                ( отрывок из романа « Там где спит солнце» )


    Жила-была маленькая полевая мышка. Свою норку она устроила в чистом поле, среди корней старого раскинувшего свои руки-ветки тополя.  Норка была глубокая и сухая. Зимой опавшая с дерева листва, уютно согревала ее жилище. На простирающихся рядом полях, люди сеяли овес и пшеницу. После уборки урожая, на  них оставалось очень много спелого зерна. Все лето, наслаждаясь теплом и сытными молочными колосками овса мышка,  не  утруждая себя, делала запас еды на  осень и зиму. В большой светлой норке, места хватало на все, и на мягкую постель  и на склад для запаса еды. Птицы и звери, которые могли бы причинить ей вред, в любом другом месте, даже не интересовались ею. Расположенные рядом поля с зерновыми, птицефабрика и свиноферма, в изобилии кормили всех, кто хотел есть. Ежегодно в своей норке мышка выводила потомство, которое вскармливала без особого труда и затем по весне, разбегались они уже по своим норкам, на полях и холмах.  Ее любимая норка была ей всем и домом и другом, она ее принимала, согревала и оберегая от голода, хранила ее зерно. Здесь она набиралась сил, рожала мышат и растила их. Здесь она мечтала, а запах спелых зерен пьянил и радовал. Весь мир с его счастьем умещался в этом крошечном, но самом дорогом жилище. А как хорошо было,  дождливым днем, лежать  в ней,   насытившись спелыми зернами, пахнущими цветущим летом, и мечтать, мечтать о чем- то не ведомом, не понятном, но волнующем и уносящем. Однажды забрела мышка из любопытства на холм, в конце поля, где стоял красивый, белый дом, в котором жили люди засевающие зерном,  каждую весну поля.  Осторожно как по уголькам, она вкарабкалась по стене на подоконник и заглянула в окно. То, что она увидела, очаровало ее. Высокие белые стены, теплые шерстяные с немыслимыми рисунками ковры на полу, мягкие обтянутые шелком диваны. На потолке сверкающая радугой хрустальная люстра, а в центре дома большой украшенный белой, вышитой скатертью стол, и на нем яблоки, груши, орехи, изюм, да чего только не было на этом волшебном столе. Мышка долго стояла на задних лапках, намертво, передними вцепившись в стекло, смотрела и смотрела на эту красоту.  Хлопнула входная дверь, выскочив из дома, залаяла собака и мышка, слетев вниз, помчалась в поле, на своих одеревеневших ножках.  Она влетела в свою норку, легла на подстилку из листьев и на нее нахлынула печаль. Как она могла радоваться всему, что ее окружает, и той жизни, которой живет она, этим серым стенам, постели из гнилых сухих листьев, столу из  дерева коры,  на котором только горох да зерна.  Набитый зерном желудок, казался пустым и даже немного подташнивало. Чему радоваться, где оно счастье? Но теперь она знала, где оно! Там на холме, в этом чудесном хрустальном  доме со всем его богатством, с вышитыми золотом тюлевыми занавесками, с шелковыми, мягкими диванами, с пуховыми коврами. Там где можно досыта поесть яблок и орех и даже сделать глоток дурманящего, греющего тело вина. Теперь ее мечта обрела реальные формы. Ни о чем кроме этого дома, она уже не мечтала. Все ее мысли были только о нем, каждый день мышка бегала к дому, влезала на подоконник и любовалась своей мечтой, вцепившись в стекло лапками. Как она завидовала, маленькому лохматому песику, развалившемуся на диване.  Хрустальные люстры, отсвечиваясь в золотых бокалах, стоящих на столе, отбрасывали свои бриллиантовые  искры на окно,  где стояла мышка, и она нежилась мечтами в этих лучах. Теперь она не бежала к норке, а просто брела, для нее наступили черные дни. Ни о чем, кроме белого дома она не могла думать. Мышка, перестала есть, и утеплять свою норку, ее не заботила проблема заготовки еды на зиму. Ни о каком потомстве,  не было и мысли все, что было раньше, ее теперь не интересовало. Только проснувшись, она бежала к окну и висела  голодная на стекле. Все звуки дома стали ей родными и близкими, уже не пугали хлопнувшая дверь и лай собаки, а голоса людей из противного режущего слух гама, превратились в звуки пения птиц и мелодию растущих на лугах звенящих росой, цветов. Все стало близким, любимым и нужным, и еще ненавистнее стало ей,  ее жилье, серое и убогое, в которое оторвавшись от своей мечты, она была вынуждена возвращаться каждый раз. Как ей хотелось, попасть во внутрь дома, понежиться на мягких диванах и поесть вкусной  еды с этого волшебного чудо стола. Острыми коготками, она царапала угол деревянной рамы, дерево постепенно начало сдаваться, появилось углубление и тогда мышка,  добавила к коготкам свои острые зубки. Щепочка за щепочкой, один миллиметр за другим медленно приближали ее к мечте. Болели зубы и коготки, сил становилось меньше и меньше, мышка уже с трудом добиралась до своей норки и не могла есть, но не смотря на это, каждое утро просыпалась и шла обратно. Наступила осень, старый тополь сбросил для мышки свежих сухих листьев, люди убирая поля,  оставили много жирных спелых зерен, но ни чего этого, ей было не надо. Норка,  стояла не ухоженная,  а склад под зерно,  пустым. Уже искрился в воздухе легкий морозец и промозглый ветер, встречал мышку по утрам. Голод тревожил, но был чем -то далеким и не важным. Первый снег, укутал поля с зерном и теперь даже ради двух, трех зернышек, приходилось изрядно поморозить, раненые на раме лапки. Перекусив кое как, она вновь и вновь шла к дому своей мечты и вот оно счастье, стенки толстой рамы разрушены, свет брызнул в глаза. Мышка догрызая остатки дерева оставляла на них кровавые следы от израненных десен. Отверстие было маленьким, но протиснуться уже было можно. Желание быстрее  попасть в дом как кнутом стегало ее, с трудом она протиснула свое тельце в образовавшую щель и кубарем влетела в белое пространство. Обезумевшая от счастья, она побежала по белой дорожке устланной мягкой ватой, увязая в ней  и радуясь. Но что такое, в дом она не попала и с лева, и с права  было стекло. Мышка остановилась и стала на задние лапки, с права за стеклом, был виден ее тополь за полем, а слева  стол с манящей вкусной едой, мягкие ковры и бриллиантовая люстра. Долго мышка стояла между двух рам, недоумевая и оглядываясь, а потом в горе лежала обессилившая в углу окна. Наступила ночь  и выбравшись через сделанное ею отверстие, она побрела к своей норке. Как бы в отместку за плохое к ней отношение, норка встретила ее сырым гнилым запахом и голодной темнотой, от когда- то забитого зерном угла. Замерзшая, израненная и голодная, мышка легла в сырую листву, дрожа и повизгивая с трудом уснула. Ночью в судорогах надеясь согреться она, подгребала под себя палочки, от когда -то сухих теплых листьев. Уныние и отчаяние поглотили ее, несколько дней мышка лежала без движения. Как будто жалея ее, мороз отступил,  в воздухе повисла оттепель и пошел снег. Отогревшись и отдохнув, мышка вышла в поле и собрала немного зерен. За время своего труда над рамой,  она привыкла  отказывать себе во всем,  даже в еде и теперь нескольких съеденных зерен пшеницы было достаточно, чтобы она насытилась. Потянулись однообразные, пустые дни. Вновь как и раньше, она искала, вытаскивая из под снега, сухие листики тополя на подстилку и спелые зернышки овса  и пшеницы, на еду. Наступившие дни радости не приносили, ей не хотелось, мыть свою шерстку, вычищая и вытаскивая зубами из нее смолу, от деревьев и мягко расчесывать ее коготками как делала она раньше, радуясь и веселясь, при первых лучах утреннего солнца. Даже просто протирать лапками глаза утром, ей не хотелось. Шерсть висела лохмотьями,  слезились грязные глаза. Вместе с тем силы покинувшие ее, постепенно возвращались, а  с ними возвращалась мечта попасть во внутрь белого, сказочного дома.  Снег, еще шел и добывать зернышки из под него становилось все труднее. Зима обещала быть голодной и морозной, но мышку это не пугало, как ни будь думала она, все уладится. Все ближе и ближе к дому подходила мышка в поисках еды и вот однажды, решила вернуться и хотя бы еще разок, посмотреть сквозь это волшебное стекло на свою сказку, свою мечту. Она взобралась на подоконник и пронырнув в сделанное ею отверстие, застыла у второго стекла. Между рамами было тепло и она, осталась там до ночи, опьяненная родными, любимыми звуками и всем увиденным,  забыла о еде. Пробежавшись внутри рам,  она поняла, что за вторым стеклом уже нет ни каких препятствий, там ее дом, ее мечта. Если прогрызть  отверстие во второй раме, она окажется в доме. Мышка начала царапать угол рамы, просто так, как будто пробуя свои силы, которых было намного меньше чем раньше.  На следующий день, она  решительно продолжила свою работу  и уже не возвращалась в  норку, а спала тут же, в окне зарывшись в белую мягкую вату, разложенную между рам. Лишь изредка она спускалась на улицу,  в поисках еды и там, хватая ртом пушистый снег, остужала ломившие болью зубы и горячие от работы коготки. На конец -то в раме, появилась маленькая дырочка и теперь мышка могла разглядеть свою мечту, не через стекло, а явно и даже понюхать. Чтобы  не размазать спешкой встречу со сказкой, она решила оставить реальное обозрение до утра и уже утром, с новыми силами насладиться любимым зрелищем, переживая охватившее ее бездонное, немыслимо  куда уносящее, неведомое чувство. Но ночью почему-то снилась норка. Сухая и теплая она убаюкивала своей тишиной. В углу на древесной сухой коре дымилась спелым запахом свежая гора жирных зернышек. Желтенькие и пузатые они дразнили своим вкусом. Рядом копошились, родившиеся мышата и она, серенькая чистая мышка, вновь ощущала себя самой счастливой в мире.  Но этот теплый и очень нужный в тот момент сон оборвался, она проснулась в огорчении от этого, но  быстро успокоилась вспомнив, что теперь она в другом мире  более важном и  поэтому все, что снилось ей ночью, уже не нужно. Новая жизнь, пришла с новыми запахами, в крошечное отверстие рамы струился пар из дома  Наслаждаясь им  мышка забыла обо всем. Ей казалась, что даже самые чудесные цветы с ее поля не имели таких запахов. Тепло дома заполняло пространство между рамами и для мышки наступило лето. Там за окном мороз, зима  и ее сырая нора, а здесь жара и белоснежная чистота. Она догрызла раму увеличив отверстие в ней до размера своего тела и просунув в него голову посмотрела на все вокруг. Дом ожил. Занавески на окне колыхались, из комнат неслась мелодия, на столе вкусно дымился  праздничный обед. Как будто меня встречают, подумала мышка. Все же не зря я оставила свою прошлую жизнь и затратила столько трудов, чтобы попасть сюда, теперь меня ждет награда и безбедная счастливая жизнь, до старости.  Теперь это  мой дом, как долго ждала я этого.  Облизнув свои израненные лапки,  она медленно протиснулась в отверстие. По белой вышитой золотом занавеске, она спустилась вниз и ступила на долгожданный мягкий ковер. Нет, она не будет торопиться, медленно шаг за шагом, будет изучать это чудо и пусть на это хоть вся жизнь уйдет. Она будет исследовать  каждый миллиметр этого сказочного жилья и ежедневно находить, что -то новое, не виданное. Постоянно делать открытие и наслаждаться  новыми и новыми ощущениями радуясь и веселясь. Подгоняло только чувство голода, взбудораженное запахами от стола и она решила съесть всего одно зернышко ореха, а все остальное она попробует потом. Сначала понежится на диване под лучами хрустальной люстры, убаюканная мелодией людских голосов. Еще одна пробежка и она взобравшись по скатерти будет на столе. Вдруг маленький пес, лежащий на диване, обернулся разъяренным котом и выгнув спину, ощетинившись, камнем сверху бросился на нее. Мышка онемела от боли вонзившихся в нее зубов, но вырвалась и побежала к окну, взметнув на золотую занавеску свое окровавленное тельце. Вот сейчас еще немного она добежит по ней до проклятого отверстия в раме, а потом по полю к своему тополю к норке, где ее ни когда,  ни кто не обижал.  Но под телом ее мучителя прыгнувшего вслед за ней, занавеска оборвалась и рухнула на пол. Мышка  вновь выбравшись из нее , побежала к раме по стене, но стена внутри дома была белая и гладкая  как льдинка. В доме все было белое и гладкое, зацепиться в нем было не за что.   Догрызал ее кот, прямо на белой с золотом занавеске, вместе с ее мечтой о сказке на которую она променяла все, что у нее было. А сказка выманила ее из норки от ее размеренной счастливой жизни, увлекла не весть куда и проведя через горькие забравшие все силы испытания, привела к гибели.