Первый репортаж с большой дороги

Часть 1.Белорусское направление
Как то в конце девяностых приехал наш сосед из Белоруссии и похвастался, что привез укрывной  чудо-материал для теплиц. Его тогда у нас было днем с огнем не найти, а мы активно занимались ранними овощами, выращиваемыми  в  теплицах. Попросив этикетку с упаковки того самого материала, именуемого спонбондом, я  по телефону, указанному на нем, позвонила на завод, что находился в городе Светлогорске, Гомельской области. Работники завода  все рассказали, как по полочкам  разложили, и будто родственницу  очень душевно  пригласили за товаром, сообщив, что магазин при заводе торгует без  наценок, по себестоимости, но за белорусские рубли. Обещали, что как только я  приобрету товар, и до вокзала довезти, и в вагон посадить.  Одним словом,  гарантировали мне сервис, минимум  временных и физических затрат..
Рассчитала количество упаковок, которое можно было взвалить на мои женские плечи.Иными словами,сколько бы я смогла увезти  с помощью самого распространенного в то время подручного средства, названного в  Украине в честь первого президента «кравчучкой».
Безрезультатно попыталась обменять украинские гривны на белорусские рубли.  Купив билет туда и обратно, взяв с собой универсальную валюту, я отправилась в путь.

При посадке в вагон на железнодорожной станции моего городка, проводница окинула меня  каким- то оценивающим взглядом.
--У вас это  и все? Вещей больше не будет? - спросила она.
--Да. Это вот и все: тележка и сумка с продуктами,- я   знала, что буду пересекать границу и вопрос проводницы у меня не вызвал удивления.
--Ой, как  хорошо! Смотрите мне! Ни у кого и ничего не берите для провоза. Вы меня поняли? Идите, я потом к вам подойду.
--Спасибо, что предупредили. Так и сделаю,- я поднялась в вагон.
 Ехали в полупустом вагоне.  В Днепропетровске   вагон  заполнился до отказа. Севшие пассажиры, в основном одни женщины, были для меня, как тридцать три богатыря. Все на одно лицо,  приблизительно одного возраста от сорока до шестидесяти лет, одетые, как мне показалось, в одинаковые вещи. А главное комплекция была у всех одинаковая! Такие все дородные, ну чисто с полотна художника. Невольно наблюдая за ними, я поняла, что это были люди, хорошо знавшие друг друга, возможно, не один день или даже год. Они  без стеснения обсуждали кто, что и сколько везет.
 Началось какое- то «броуновское движение", которое все усиливалось. Носили  мешки,  коробки, сумки, обменивались, что то, записывая в блокноты. В нашем купе представителей этой братии не было, и нас обходили стороной.
Вдруг быстрым шагом в купе зашла проводница и поставила прямо на пол вагона возле моей полки торбу,  наполненную  до отказа.
--Здесь грецкие орехи. Скажите, что они ваши,- она ушла также быстро, как и появилась.
Буквально следом за ней  появилась женщина из уже известного «движения», молча, закинула связку веников на верхнюю полку, что то, записав  в блокнот.
--Скажите, что у вас у всех по два веника, - окинув взглядом наше купе, произнесла она серьезным тоном и  вышла. Хождение по вагону продолжало усиливаться. Следующая пассажирка, дотащив до нашего купе сумку, стала, молча выставлять на столик всем по бутылке водки, предупреждая, чтобы сказали, что  она тоже  наша.
Не успела я  осмыслить происходящее, как  у меня и моих соседей по купе очутились для провоза  еще по две литровых банки меда, по  два  килограмма свиного сала, по пять килограммов семян подсолнечника. В довершение всего опять появилась проводница и положила на столик яркий пакет, с содержимым килограммов на пять.
-- Здесь пакеты с кофе. Растворимое и  в зернах. Если что, скажите, что не знаете  чье все это, а если будут сильно возникать, выкиньте в окно. Я вас  умоляю, только не говорите, что это все дала вам я!
 Она ушла, а я, честно говоря, была шокирована происходящим. Я прекрасно понимала, что у людей это способ выживания.
 Какие там министерства торговли обеих стран! Кому из правительства вообще было дело до нужд народа? Народ одной страны удовлетворял спрос на продукты и товары людей из другой страны! Пусть и в небольших количествах осуществлялся завоз, но зато своевременно
. М...да. Вспомнилось мне в тот момент не одно выступление с большой трибуны, когда очередной демагог произносил избитое: « ..рассмотрев инициативу, поступившую снизу, мы, посовещавшись, приняли решение..».Господи, если вы не способны были выступить с инициативой, то как же вы могли принимать решения? Способны ли были? Время ответило на мои вопросы.
А здесь без комиссий и комитетов, без решений, просто изучив спрос населения и пути обхода запретов и ограничений, люд шевелил мозгами, выживая. Пенсия тогда была 37 гривен, да еще выдавали ее, разделив на два раза - 19гривен50 коп в начале месяца  и 17гривен 50 коп в конце..
И что оставалось делать жителям многоквартирных домов-скворечников, да еще в городе с такой безработицей? Вот и заработали дорожные дружины на белорусском направлении.

 В купе мы все были нагружены этим «провозом» в одинаковом количестве, разве что у меня было больше всех, не без помощи проводницы.
--Меня смущает только одно. Я не помню, кто и что мне давал,- заметила я своим соседям.
--А вам никого и не надо запоминать. Они всех  и всё помнят сами. Поверьте, это я уже вижу  не первый раз, - произнесла пожилая  женщина, успокаивая меня.
 Мы все заполнили документы, которые нам дала проводница, выслушали правила нашего поведения при проведении  досмотров и  перешли на шепот. У меня появилось ощущение, что я соучастница,  какой- то криминальной истории.

 По тишине, наступившей внезапно в вагоне, я поняла, что мы подъехали к таможне.
Пограничники провели паспортный контроль тихо и без замечаний. Не оказалось вопросов и у украинской таможни.
--Мы выпускающая сторона, вот им и не к чему придираться. Как правило, вопросы возникают у впускающей стороны, - разъяснила мне соседка.


Белорусская  сторона была впускающей  готовой  к такому массированному провозу.  Таможенники, шедшие после пограничников, кивали на приветствия всем женщинам, как старым знакомым,  бегло осматривая багаж. Но, бросив взгляд на мою торбу с орехами, таможенник пристально посмотрел на меня. Я не могла отделаться от мысли, что этот немолодой, опытный офицер все про меня знает. Его вопросы только подтвердили мои мысли.
--Новенькая?
--В смысле?
--В Белоруссию первый раз едите?-
--Не трудно было угадать?
--Разрешите мне продолжить? - сказал он вежливо.
--Не возражаю, - я начала нервничать.
--Этот мешок вам, конечно, дала проводница. Иначе вы бы его убрали в рундук. Верно? – он показал на торбу с орехами.
Я смотрела на него и  молчала, а он говорил так спокойно, будто учитель отчитывал нерадивого ученика. Это был больше не вопрос, а утверждение.
--Вот видите, все сразу встало на свои места. Как вы думаете, сколько тут кг?
--Наверное, килограммов пятнадцать.
--И что будем делать?
--А что - это   много?-  голос у меня  задрожал до хрипоты.
--Более чем. Так, скажите, кто дал? Проводница?
--А знаете что, давайте я их выброшу в окно. Причем все, - я вскочила и  уже попыталась  открыть окно.
Меня такая злость разобрала, что  я так просто оказалась в дурацком положении. Да из-за кого?
--Ну, зачем же вы так?  На первый раз я вас прощаю. Знайте, что провезти беспошлинно можно всего пять килограммов орехов. Имейте это в виду.
 Больше он ни у кого и ничего не стал  проверять, повернулся, чтобы уйти, но тут вспомнила я, что у меня к таможне тоже есть вопросы.
Я  стала ему их задавать, а  он не спеша  отвечал мне, называя суммы, документы, эквиваленты и количество беспошлинно товара, разрешаемого к вывозу из Белоруссии...
--Если у вас будут документы в порядке, вы можете товаром  вывезти,  хоть всю Белоруссию. Вопрос,  видите ли,  надо ставить так,  а впустят ли тот товар  ваши хохлы? –  сказал он,  улыбаясь.


После пересечения границы, все опять задвигались, всё снова собиралось, подсчитывалось и  упаковывалось. Записи в блокнотах  обновлялись. Появилась и проводница. Она у меня не вызывала никаких эмоций. Я, молча, пододвинула ей ее торбу и пакет, продолжив разговор с соседкой. Видимо в знак благодарности, проводница сообщила мне, что если  надо поменять доллары на белорусские рубли, то она приведет  надежного человека. Но ее помощь не потребовалась, так - как,  «обменный пункт на колесах» у женщин из «движения» был свой: «Да не переживайте, вы! Сейчас подойдет наш человек и все сделает»,- сказала мне женщина из « движения», услышав слова проводницы.
--Неужели эти женщины так постоянно ездят? – поинтересовалась я у соседки
--Да, они живут на колесах. Их знают в лицо все проверяющие. Поэтому вас он и вычислил быстро
--Но ведь вас, он,  же не проверял?
--У меня белорусский паспорт.

От Жлобина до Светлогорска и обратно  я без проблем добиралась электричкой. Работники магазина при заводе, как и обещали, таких мелкооптовых покупателей,  как я, обслужили безупречно, отпустив все по накладной и  с сертификатом качества. Все упаковали, загрузили и доставили нас и наш товар  до вокзала бесплатно. Сесть в электричку не составило труда. Местный люд уже привык, что с заводов увозят товар таким способом. Двое пожилых мужчин, поднимая мой товар, спросили как то обыденно, будто знали меня всю жизнь: А на какую сумму  увозите?». Услышав в ответ, что почти на миллион белорусских рублей, они уже в вагоне протянули мне для пожатия руку, добавив: «Очень хорошо! Кому то зарплату выплатят!».

Выйдя из электрички в Жлобине, я обомлела. Масштабы приграничной торговли меня впечатлили. На привокзальной площади, на платформах  в ожидании поезда, были не просто сложены багажные сумки и чемоданы, а навалены горы из тюков ткани, огромных целлофановых мешков с упаковками готовых штор и покрывал на любой вкус, рулонов искусственного меха. Прямо здесь же, с рук шла бойкая торговля  мягкими игрушками. Такие же игрушки были в огромном количестве в больших целлофановых мешках  навалены горами на платформах, готовые к провозу.
В ожидании поезда в сторону Украины, все восседали на своих тюках. Здесь же кушали, угощая друг друга домашней снедью.Ближайший поезд в Украину уходил через час.Мой поезд уходил поздно ночью. Расположившись в зале ожидания, я с сожалением сказала об этом женщине, сидящей рядом. Подумав несколько секунд, она отложила свою колбасу с хлебом.
--У вас остались еще деньги, чтобы хватило  на билет?
-- Да.
--Сейчас все исправим, идемте! – не смотря на свою полноту, она резко поднялась и взяла меня под локоть.
Мы подошли к кассам.
-- Сейчас ваш билет сдадим, а новый купим. Не переживайте, вы поедите вместе с нами.
--Дорогуша, оформи по быстрому  вот этой женщине возврат билета и дай новый на Симферопольский.  Только в мой же вагон,- обратилась она к кассиру, как к старой знакомой, протянув ей в окошко мой билет.
-- Как жаль, что осталось уже меньше двенадцати часов. Вы при  возврате билета в Украине потеряете деньги! - произнесла кассир, посмотрев на тарелку часов на стене.
--Ну что ты пялишься на эти ходики,родненькая! Я тебя умоляю! Если бы мы  знали про это, то меньше бы в ресторане просидели, шмякая нашу колбасу!
--Все ясно с вами. Но последний раз. Билет оформлю и выпишу новый, а свой сдадите в любой железнодорожной кассе Украины. Проблем не будет, - кассир разъясняла, а сама уже быстро – быстро работала на клавиатуре.
Оформив билет, подхватив котомки, тележки со своими вещами, мы быстро пошли на перрон. По дороге женщина мне разъяснила, что все уже знают, где остановится  нужный вагон. Загрузиться надо быстро. Стоянка поезда  10 минут.
Когда подошел поезд, как по команде разводящего, кто - то быстро запрыгнул в вагон и по цепочке, как по конвейеру, вся громада тюков и сумок быстро исчезла в вагоне. Следом поднялись и мы. Я даже не представляла, как смогу найти свои вещи в такой неразберихе, но проводник посмотрел мой билет и указал на первое место, добавив: «Проверьте, сумки ваши?». На моей полке, как по щучьему велению, стояли две мои огромные сумки и аккуратно сложенная тележка.
 
Пройти по вагону было невозможно. Проводник невозмутимо готовил чай.
--Как я посмотрю, так только мы с вами и готовы его пить.
--Да нет, я уж всех подожду,- кивнула я на свою соседку, спешно рассовывающую с подругой поклажу.
Как только освободился проход, началось все тоже «броуновское движение». Только эти девчата были наглее и шустрее. Стоило только заглянуть одной женщине в  наше купе и поинтересоваться, что я везу, как моя соседка, ответила ей спокойно вместо меня: «Дорогуша, уже все занято!». Она   знала, что я везу товар одного наименования.
К началу таможенного досмотра у меня было по большой мягкой игрушке каждого наименования, на которые накладной было не надо, два покрывала, два комплекта штор.

Досмотр начался с конца вагона. Белорусская сторона выпустила  нас без единого замечания.
На Украинской таможне проверку проводили двое: полный мужчина и стройная  женщина. Мужчина загораживал проход, а женщина осуществляла досмотр. В нашем купе  досмотр  моих вещей делали в  последнюю очередь..
 Все документы я приготовила заранее и выложила на столе. Прочитав заполненную декларацию, она поинтересовалась о стоимости товара в украинской валюте. Я ответила. Предложила пересчитать упаковки. Я при ней громко пересчитала.  Женщина еще раз взяла в руки декларацию и, ткнув в графу  «Валюта», тихо произнесла: «на шоколад то, хотя бы, дай!».
У меня в той самой графе был указан остаток валюты в долларах 141 и в гривнах 16..
Не скрою. Мне было противно, но я театрально, на глазах своих соседей, взяв в руки гривны, разложила на столе три кучки. Доллары я  демонстративно убрала после пересчета в сумку на поясе.
--Десять гривен я отдам проводнику, он мне помог загрузиться и поможет  выгрузиться, одна гривна мне на проезд в электричке, остается  только пять гривен, - сказав все это,  я посмотрела на таможенницу.
После моих слов она резким движением взяла мою накладную, накрыла ею   купюру, достоинством  в пять гривен, смяла обе бумажки в комок и, кивнув на выход своему напарнику, вышла из купе, унеся смятый бумажный ком.
Когда за ними захлопнулась дверь вагона, в нашем купе разразился хохот.
--Это ж надо! Ловкость рук и никаких  отпечатков, хотя бы и  на пяти гривнах!

За державную службу было стыдно.