Ирина Прохорова VS Юрий Поляков

            Ирина Прохорова VS  Юрия Полякова.   
15 января с.г. в прямом эфире «Эха Москвы»  (программа «Ищем выход») состоялся диалог двух известных общественных деятелей на тему «Новый консерватизм В.Путина».  Текст этого диалога выложен на сайте ЛГ.

Очень часто обыкновенное интервью  (спор, диалог) может сказать нам гораздо больше о писателе, чем все его произведения вместе взятые.  Особенно, когда это происходит в прямом эфире. Какие выводы можно сделать из этого диалога? При этом, прежде всего, нас должны интересовать не слова «вокруг, да около», а совершенно конкретные позиции сторон, выражающие их понимание социальной и политической ситуации,  как прошлого, так и настоящего.

Предметом диалога  стали некоторые положения из выступлений В.Путина, в которых он провозгласил свою приверженность консервативным ценностям с нацеленностью на развитие (И даже,  как это принято у либералов, процитировал известного буржуазного философа-идеалиста  Бердяева). 

На самом деле, внимательно следящие за политической ситуацией в России, давно уже обнаружили желание власти обрести некую идеологическую «скрепу», которая бы не только оправдала происходящее в последние 25 лет, но  и дала бы возможность и далее, опираясь на неё, проводить свою либеральную политику.  Призыв власти к созданию единой общенациональной идеологии как был, так и остаётся актуальным до сих пор. Соответственно, этот призыв отрабатывается всеми идеологическими институтами, зависящими от власти (прежде всего Министерствами образования и культуры), которые и сами  заинтересованы в сохранении своего статус-кво.  Литературная газета тоже не остаётся в стороне (получая бюджетное финансирование),  являясь  своего рода рупором властных идей в среде интеллигенции.

Но прежде чем перейти собственно к  диалогу  И.Прохоровой и  Ю.Полякова, скажем несколько слов по поводу понятий «либерализм» и «консерватизм».  Это необходимо сделать вот почему.

Политическая жизнь общества (особенно с возникновением капитализма) постоянно требует от практических политиков идеологического обоснования своих действий, выдвижения таких идей, которые бы позволили им вызвать доверие максимального количества избирателей.  Пытаясь найти опору в массах, политики, в зависимости от общественной обстановки (настроение масс, наличие или отсутствие экономического кризиса, уровня благосостояния и т.д. и т.п.),  манипулируют идеями, обращаясь либо к устоявшимся представлениям прошлого (консерватизм), либо призывают это прошлое разрушить (либерализм)  и строить новое «светлое будущее». На практике проводя политику, отвечающую интересам экономически господствующего класса.

О либерализме я более подробно пишу в статьях: «Либеральная матрёшка»; «Либерализм – попытка обновления?»; «Правда и ложь поборников либерализма»

В России сам капитализм возник именно под лозунгами либерализма. Но с тех пор, по прошествии 25 лет, изменившаяся политическая ситуация  (начавшийся экономический кризис, противоборство пробуржуазных  политиков за власть и собственность, разочарование широких масс в политике буржуазного либерализма, наличие идеологического кризиса и т.п.)  заставляет  правящие буржуазные круги обращаться к таким идеям, которые хоть как-то находят отклик в народе, то есть  способны нести в себе общезначимый смысл. Обращаясь к идейному багажу прошлого, провластные идеологи называют это   «консерватизмом» или опорой на традиционные ценности.

Таким образом, в реальной политике происходит манипулирование этими понятиями в зависимости от положения конкретного политика (находится он у власти, или в оппозиции).  И каждый политик способен, используя умело демагогию, представить и «либерализм», и «консерватизм»  в нужном для себя свете. Ярчайший пример – Жириновский.

Но, призывая на помощь «традиционные ценности», власть особым образом трактует смысл этих ценностей, максимально их обобщая (до уровня общечеловеческих: милосердие, доброта, любовь к ближнему и т.п.) и извлекая из них лишь те смыслы, которые власти выгодны (так, например, вы не найдёте среди этих ценностей такую, как «равенство»).

Вот и диалог наших визави начался с выяснения смысла «традиционные ценности». И сразу же становится понятно, что их взгляды ничем особым не отличаются, что речь идёт всего лишь о частностях (хотя подчас и существенных). На вопрос И.Прохоровой: «Непонятно, из чего мы исходим, что мы считаем нашими традиционными ценностями», Ю.Поляков отвечает: «Мне понятно. Потому что, мне кажется, что консервативная мысль и мысль, скажем так, прогрессистская или прогрессивная, они в общем, необходимы и та и другая. И они друг друга уравновешивают».

То  есть Ю.Поляков сразу же сдаёт позиции, идёт на примирение, не хочет  поднимать вопрос  о либерализме и его пагубной роли в истории России (особенно последних 25 лет). Он пытается выступать этаким  диалектиком,  якобы видящем жизнь во всём её разнообразии: «когда разные взгляды, методы в политике, в государственном строительстве сталкиваются, в чём-то противоречат друг другу, в чём-то отрицают, в чём-то поддерживают. Это нормально. Это и есть та жизнь, которая живая».  Правда, что это за взгляды и что это за методы, которые «противоречат друг другу», он не сказал.

Понимание «консервативной» политики Поляков выразил таким образом: «И нужно было определённое консервативное движение. Чтобы то, что было хорошо в советской литературе, вернуть». (Оправдывая это фразой: «Мы всё-таки литераторы»).

Но вот И.Прохорова переводит разговор в политическую плоскость,  говоря о попытках власти посягнуть на некие традиционные ценности, закреплённые в Конституции. Провокативно намекая, что «в России базовой ценностью всегда была деспотия. Мы к ней возвращаемся или всё-таки нет», задаёт она вопрос. И опять, следует весьма путаный ответ Ю.Полякова, который свёлся к жалкой ссылке на период правления Ельцина (когда и появилось выражение «царь Борис»), да на восстановление районной власти: «Вот вам пример нормального консерватизма. Который восстанавливает не только досоветские формы, но уже и советские».

Но разве можно на полном серьёзе считать, что восстановленные муниципальные органы есть прообраз советских форм?  Это полная чушь, Ю.Поляков, оказывается, совершенно не видит различий  советских форм народовластия и форм буржуазных,  полагая, что в условиях господства олигархического капитализма возможно появление подлинного народовластия. Да ещё и на низовом, почти ничего не определяющем, уровне.

Ю.Поляков пытается осторожничать в оценке  событий 17 года, пытается даже найти какие-то плюсы  в жизни при социализме. Но получается у него это как-то неубедительно, ибо по большому счёту он на стороне либералов, разделяет их критику всего, что связано с Советским Союзом.  Получается, что на все, совершенно справедливые упрёки в адрес власти со стороны И.Прохоровой, наш главред так и не смог дать вразумительного ответа, не смог противопоставить ей сколько-нибудь твёрдую и логичную позицию.  И этому есть вполне чёткое объяснение.

Дело в том, что критики власти, к каким бы партиям или движениям  они не принадлежали, обладают непреодолимым преимуществом перед защитниками власти. Критиком быть в капиталистическом обществе вообще довольно легко, ибо проблемы и противоречия этого общества неизбывны, неустранимы, всегда беспокоят и будоражат народ. Раздираемый кризисами, инфляцией, преступностью, уничтожением окружающей среды, жёсткой конкуренцией и т.п.,  капитализм  всё время требует обновления политической среды, которое только и способно хоть как-то стабилизировать ситуацию. И любая ошибка власти (вплоть до любовных интрижек политиков), любое её антинародное движение тут же вызывает бурю возмущения и негодования. Особенно это относится к сегодняшней России.

Молодой российский капитализм лишь приспосабливается к устойчивому существованию в глобализованном мире, «притирается» как к капитализму международному, так и к своему народу, возмущённому происходящим, особенно произошедшим «грабежом» в период  ваучерной приватизации и залоговых аукционов.  Находящихся у власти в 90-е годы либералов сменили новые политики, понимающие необходимость сохранения целостности страны, но, в то же время, не желающие менять буржуазный вектор развития и выстраивающие  свою собственную экономическую (прежде всего) политику. 

И политика эта такая же либеральная, как и прежде, направленная на укрепление частной собственности. Но собственности уже своей, принадлежащей именно  этим политикам. Других к власти не подпустят, пусть даже они поборники капитализма (как прежние либералы).

Возникшая система политической власти опирается на монопольные возможности сырьевых отраслей, которыми правящий класс распоряжается как своей собственностью. Государственно-монополистический капитализм, использующий свои властные полномочия, делает всё возможное, чтобы не выпустить власть из рук. Именно для этого и предприняты те самые законы, которые критикует И.Прохорова.   

Любая  власть по-своему лицемерна, лжива и вынуждена постоянно прибегать к идеологическим манипуляциям.  Но в России это делается часто грубо и бесцеремонно, без какой бы то ни было оглядки на народ. Мол, и так сойдёт.  Вот почему И.Прохоровой было легко в споре с Ю.Поляковым. 

Он, естественно, не может не понимать её правоту, но не хочет отвечать по существу, ибо и сам является приверженцем частной собственности, сам является её заложником, сам  сделал немало для уничтожения тех самых традиционных ценностей, к которым сегодня призывает. 

Ю.Поляков сегодня есть либерально-буржуазный деятель, поддерживающий власть, ибо материально полностью от неё зависит. Но так как он возглавляет  средство массовой информации, имеющее определённые традиции и авторитет, он вынужден лавировать, идя на поводу идеологических требований власти.  У Полякова были возможности довольно резко ответить на многие вопросы Прохоровой, но он этого не сделал. Возможно, из опасения будущих политических передряг (вдруг, Прохоров придёт к власти).

И.Прохорова совершенно конкретна в своих требованиях и высказываниях.  Для неё 90-е годы являются образцом демократизма и политических свобод, а частная собственность одной из важнейших базовых ценностей.  Она ни секунды не сомневается в справедливости залоговых аукционов (благодаря которым её брат и стал миллиардером),  считая, что люди, проделавшие это,  и есть подлинные «патриоты», «взявшие на себя ответственность поднимать страну из руин и распада», «которые сумели  в то время создать что-то великое и замечательное».  Вот, оказывается, как некоторые  наши сограждане рассматривают 90-е. Их, правда, не более, чем 1.5 % от всего населения. Но их понять можно. В нужное время, в нужном месте оказались.

И.Прохорова постоянно возвращается к мысли о возможном отъёме собственности, пугая всех лишением квартир.  Для неё «святое соблюдение»  буржуазной Конституции 93 года (закрепившей олигархическую, в том числе, собственность) является  подлинным консерватизмом (со знаком плюс). Такой консерватизм  ей по нраву. В этом проявляется всё её классовое чутьё, не только как крупного бизнесмена, но и как ближайшей родственницы одного из российских олигархов (то есть человека, возможности которого влиять на политическую ситуацию в стране весьма велики). Для неё особой ценностью является сохранение, во что бы то ни стало,  семейной собственности. Ну а потом уж, можно и о демократии со свободой поговорить.

С сожалением начинаешь понимать, что все эти люди очень далеки от подлинных народных проблем, от подлинного научного анализа происходящего, а всего лишь «играют» в политику, каждый выполняя предназначенную для него роль.