Антра-наседница неба Т. 1, Ч. 1, Гл. II

                Рис. из Интернета
               

                Глава II. Предвестие

"...Сегодня истекает пятьдесят лет с того дня, как у меня
вырвали сердце. Тогда, в далёком уже 1737 году, на другом
краю света, там, где через пролив катит свои волны Север-
ный океан, погиб мой Гастон, отважный моряк, мой рыцарь,
моя вечная любовь и вечная скорбь. Что за несчастная судьба
была уготована мне. Как я ненавижу мою вечную молодость.
Вчера королева с непритворной враждебностью сказала, что
неприлично быть прекрасней своей повелительницы. Ряже-
ная кукла, разоряющая и без того нищую страну. Впрочем,
скоро, скоро наступит расплата. Ещё год, ещё два – и Фран-
ция взорвётся. Если бы не обет, данный ещё при жизни наше-
го Учителя, – посвятить свою жизнь освобождению Франции
от монархии, – я бы вымолила у моих небесных проводников
право на смерть. Но я осталась совершенно одна. Все ушли.
Антуан и Пьер во время похода на Гаити и в Луизиану полу-
чили тяжёлые ранения и так и не смогли полностью опра-
виться от них. Они окончили свои дни почти в один год,
успев похоронить Учителя, дожившего до ста лет. Мой до-
рогой герцог, последний удар, который он не вынес, – известие
о гибели Гастона. Мы узнали об этом уже после экспедиции
Беринга. Гастон стал участником великого открытия мор-
ского пролива между Азией и Американским континентом...
Гастон, умирая, завещал передать мне своё сердце. Пятнад-
цать лет я ждала этот его последний дар. Заспиртованное
сердце Гастона вместе с другими артефактами полярной
экспедиции попало в коллекцию Российской академии наук.
Мне пришлось на коленях молить императрицу Елизавету
Петровну вернуть мне самое дорогое моё сокровище..."

                Первый отрывок из перевода
                дневников Антры де ла Фош,
                выполненный Ильёй Петровичем
                Смысловым-Скородумовым

                11


...Над скалами Бретани бушевал ураган. Ледяные вихри, плот
ные, как лёд, и стремительные, как стрелы тяжёлого рыцарского
арбалета, вырывали с корнем деревья, сбрасывали в океан
скальные глыбы, крушили хижины и овчарни крестьян.
Несколько овец были подброшены налетевшим вихрем на высоту
самой высокой башни замка Великого Молчальника и разбились
у её подножья...
Светловолосая девочка с карими испуганными глазами забилась
под огромное дубовое кресло. Подобно монументу, оно
возвышалось перед камином, сложенным из отёсанных плит
красного гранита. В кресле восседал он – Великий Молчальник
Побережья, владетельный сеньор, маг и учёный. Профиль его,
подобный каменному изваянию древнего галла, выделялся
тёмным силуэтом на стенах, освещённых алым пламенем камина.
суровые складки, идущие вдоль прямого, резко очерченного
носа, усиливали впечатление монументальности, силы и глубокой
сосредоточенности. Глаза, в тёмных зрачках которых отражались
языки пламени, были печальны. Широкий тёплый хитон из грубой
шерсти – обычная одежда Молчальника – служил укрытием прелестному
ребёнку. Присев на корточки, обхватив ногу деда, она прижалась
к ней щекой  и испуганно прислушивалась к неистовым песнопениям
урагана.
В тёмном зале с перекрытием из мощных, грубо обработанных
балок, освещённом масляными светильниками в плафонах из
венецианского стекла, находились ещё два живых существа,
лежавших в обнимку неподалёку от камина. Это были мальчик
и огромная чёрная собака, атласная шерсть которой отливала
цветом воронова крыла. Мальчик зачарованно смотрел на огонь,
казалось, не слыша грохота за стенами замка, а его лохматый
друг неотрывно следил за самым обожаемым существом – за
хозяином замка.
При сильных ударах ветра красавец Чёрный Дюк, так звали
собаку, приподнимал свою огромную голову и обнажал белые
клыки и влажный розовый язык. со стороны могло показаться,
что Дюк улыбается. он начинал шумно и часто дышать, иногда
от нетерпения тихо повизгивал. Он был полон страстного
ожидания, когда, наконец, рука Молчальника, его чуткие пальцы,
начнут нежно погружаться в густую собачью шерсть, почёсывать
за ушами и скользить по атласу спины и шеи своего малыша. Так,
наверное, называл бы себя Чёрный дюк, если бы мог думать, как
люди. А в том, что он мог думать, не сомневался никто из троих,
коротавших время у спасительного благодатного огня.

                12
 
 В эту ураганную ночь 1701 года исполнилось ровно десять
месяцев с того страшного дня, когда под аккомпанемент
таких же неистовых стихий было выброшено на скалы и разбилось
двухмачтовое парусное судно, возвратившееся в Бретань из Фран-
цузской Канады и погибшее, что называется, на пороге родного
дома, в одном кабельтове* от замка.
В ледяной воде на скалах погибли все члены экипажа, капитан
тан и двое пассажиров – высокородная дама и военный. Только
двое окоченевших детей, трёхлетние Антра и Пьер, были вытащены
на берег Чёрным дюком, к ногам обезумевшего от горя Молчальника.
Погибшая высокородная дама, мать златокудрой Антры,
незаконнорождённая принцесса Франции Диана, была родной
дочерью Молчальника. А погибший военный – английский генерал,
муж Дианы, дядя и опекун маленького Пьера. Родители мальчика
были убиты в одной из кровавых стычек с индейцами на границах
французских территорий за океаном. Тела возлюбленных,
выброшенные на скалы, были потом найдены и похоронены в склепе,
склепе, вырубленном в почти отвесной скале. Вход в склеп был
замурован. Место захоронения Молчальник обозначил крестом,
выложенным из обломков гранитных плит.
Ниже склепа были установлены тринадцать каменных глыб с
именами погибших моряков. Под этими глыбами нашли успокоение
души вечных скитальцев. Но когда на скалы налетали зимние
штормы, казалось, вставали из могил огромные тени, и их
голоса, смешиваясь с завываниями ветра, безнадёжно взывали
к вечному спасению. Местные рыбаки утверждали, что не раз в
клочьях тумана видели колышущиеся тени погибших моряков
и слышали странные звуки, долетавшие с высокого утёса. Тогда
и пошли по всей округе слухи, что это хозяин замка занимается
чёрной магией и вызывает из могил и со дна морского души
моряков, погибших в этих коварных водах, где во время прилива,
при налетевшем с севера шторме, подъём воды достигал 16–18
метров. Другого такого места не было ни в Ла-Манше, ни в
другой части Атлантического океана.
Под скалами, служившими основанием замку, в глубине грота,
трёх медных ларях, было захоронено золото, поднятое из
разрушенного трюма погибшего корабля.
Проникнуть на лодках в глубину извилистого скального грота
можно было только в полный прилив. Но несмотря на все пре-
досторожности, сведения об этом туземном золоте неведомыми
путями разошлись по побережью, и оно послужило причиной
невзгод и смертельной опасности для обитателей замка Великого
Молчальника.
Молчальник не был суеверным человеком в общем понимании. Но
он верил в вещую силу слов, способных творить чудеса, и
чтобы оградить себя и своих воспитанников от пиратов и грабите
лей, произнёс заклятие. Оно, по его мнению, должно было от
вратить многих кладоискателей и охотников за чужим добром:

                Заклятие золота

О, металл                под покровом
златосветлый,                вод морских,
как много                где гады,
человеческой крови                ядовитые и мерзкие,
взыскуешь ты.                и чудища адовы
Но тяжесть                ожидают нас
твоя роковая                и чары твои
не тяжелей доли тех,                сатанинские
кто алчностью своей                пожирают нас.
заслужил                Так будь проклят
проклятие твоё,                за кровь, которой
металл презренный.                упился ты,
Так умри                о, металл
под покровом ночи                златосветлый.

               
                13


В колонтитуле Римский Пантеон Агриппы