Кроватный аутист

Я лежу на своей кровати, как на горе, лицом в окно, и мне больше ничего не надо. Я не хочу за стекло, за пределы моей комнаты. Здесь воздушные молекулы и веселят и радуют, создают калейдоскопные узоры и водят хоровод. Мне больше не надо ничего лишнего. А лишнее- почти вся моя жизнь. От бессмысленного торчания в школе, до натужных дёрганий в погоне за заработком.
Понимаю, моё состояние- мышиное шмыганье, ужиное увиливание, уход- убегание в спасительную землю прогибающихся кроватных пружин. Где я, наконец-то, наедине с собой. Кротовый  аутизм… И боль от флажковых метаний, удачно и неудачно сделанных дел, гаснет в тёмном пироге земли. Я- кроватный аутист.
Да я и есть гора.  Сплю сама в себе, мне ничего не надо и в этом моя любовь. Кровать- мой необитаемый остров. И смерть, нередко приходящая к активным жителям планеты, замирает и умильно глядит из темноты заоконья, любуясь зелеными склонами- простынями, забыв, кто она есть. Не дать ни взять, соседка из дома напротив. Я на своей кровати- постаменте возвышаюсь над ней и над  муравьиной стыдностью своего прошлого. Ловите меня теперь, прежние друзья, на горной высоте! Трава желаний на моих склонах, словно забор от пустых отношений и дел. Не из-за этой ли пустоты моё пышущее вулканное нутро, словно дракон, изрыгая пламя сжигало многих и многое? Сухие сучья неразделенной любви вспыхивали стихотворными строчками. И в этом пожарище, в этом кровавом месиве, в этом создании и уничтожении святынь царил глубокий  огненный смысл! Я- мать, качавшая на руках огонь- плачущего младенца. То было в прошлом…
Теперь у меня нет будущего, как и прошлого. Я и кровать заполняем всё пространство. Конечно, будущее может влететь облачком из форточки, оглядеться пташкой-глупышкой , ещё не понявшей, что попала в тупиковость стен. Я его не спугну. По моей кроватной  горе грязными, весенними, веселящими ручьями стекает моя жизнь. В такт этим бегущим, текущим вниз, в никуда, строчкам. Никем не учитанными, не хваленными, рожденными из правды земной глуби и уходящими в неё. И моё кроватное лицо розовеет. Радостные щёки в грязных подтеках… Щёки, очищенные грязными, весенними слезами. В этом мой круговорот в природе, моя цельность, в моей комнате, на моей кровати, в моей душе, наконец-то ставшей горой. сент.2013