6. Была весна, всю ночь коты орали...

6.


Была весна, всю ночь коты орали,
черемухи усеяли почти
небесной манной грез и пасторалей
тех дней, и лепестками конфетти

минувших дней, как в отрывном блокноте,
перекидном как мир календаре,
что застывал на высочайшей ноте,
начавшись с обещающего «ре»,

почти...
              тот мир, что пел клаксоном «бентли»,
рублевским сном остоженской поры,
и тешил взор (как присноалый ментик)
красавицы Николиной горы, –

горели стразы фар и автобанов,
и нота «фа» осваивала роль
изгоя фешенебельных шалманов,
чтоб замолчать на каверзное «соль»,

маячил май обложкою упругой –
то форбса, то плейбоя корешком –
«…осточертело, я летел по кругу
в то время, как Вергилий шел пешком»…

в тот час ночной, когда все кошки серы,
все фонари до слез воспалены,
а мир висит на ниточке, во-первых,
а во-вторых, – в предчувствие войны,

пока не все закончены вопросы
и бьются лбами как форель о лед –
«Ваш меч, Бретон, уже расцвел как посох
в стране, где Сам Себя не узнает?» –

доколе жизни теплится отрада
и Натали по–прежнему мила...

...черемуха пуржит в аллеях града
воспитанника Царского села…















.