В передней Суриковых раздался звонок

 
                (Корни  и  крона)
В мае 1901 года в одном из московских журналов напечатана статья о Красноярском бунте 1695-1698 годов:
 «…В доме казаков Петра и Ильи Суриковых были сборища заговорщиков против продажных воевод, жестоких лихоимцев, притеснявших красноярцев».
Видимо, это одно из первых упоминаний о генеологическом древе казаков Суриковых, пришедших в Сибирь, по всей вероятности, с Дона.
Шли годы, миновали столетия…
Январь 1873. Будущий великий художник, а сегодня слушатель Академии живописи Василий Суриков пишет матери  в Красноярск из столицы: «Получил в награду от Академии вторую Серебряную медаль за успехи в живописи. Теперь мне открывается хорошая дорога в искусстве».
Ему 26.
 Он невелик ростом с маленькими красивыми руками и карими глазами, глядящими как бы внутрь себя. Казачья выправка сказывается даже в гордой посадке головы с густыми темными волосами.
1877.
 Свободный художник Василий Суриков расписывает храм Христа Спасителя и слушает в католическом костёле Баха, чья музыка потрясает его мощью, глубиной и величием.
 Там, в костёле, всегда на одном  том же месте он встречает юную особу, также  "молящуюся» Баху.
 Она, Елизавета  Августовна Шарэ;, дочь француза и русской и стала его судьбой. Брак был очень счастливым, но недолгим.
 Для двух дочерей Ольги и Елены Сурикову пришлось стать и отцом, и матерью.
 Особенно всех восхищала Оля, румяная, как заря, с тугой косой и блестящими  черными глазами истинной казачки.
В один из вечеров 1894 года в передней  Суриковых в Москве раздался звонок.
 Художник, по-видимому, гостей ожидал и сразу провел в мастерскую.
Так произошло знакомство Суриковых с отцом (издатель) и сыном (будущим художником) Кончаловскими.
Кончаловский старший был образован, владел многими языками, любил и понимал живопись, был большим ценителем музыки и в целом личностью редкой внутренней красоты.
 Дом его в Москве считался одним из очагов культуры потому-то Суриков и не решился отказать ему в визите в мастерскую, что художники делать, как правило, не любят, особенно показывать незавершённые работы. Таковым в мастерской художника было полотно «Покорение Сибири Ермаком».
Впечатление гостей – потрясение колоритностью, силой и мощью суриковской кисти. Вскоре состоялся и ответный визит Суриковых к Кончаловским, дом которых всегда был полон интересными людьми, музыкой, шутками, спорами.
 Пятеро молодых Кончаловских в дальнейшем стали выдающимися личностями: Максим Петрович – профессором медицины с мировым именем, Петр Петрович - художником-академиком, Дмитрий Петрович – ученым историком, дочери Лёля и Вита помогали отцу в издательском деле.
Великий Суриков немного робел в обстановке свободы и раскованности молодых Кончаловских, понимая разницу в культурном уровне, но дочерей хотел ввести в этот круг.
 И ввёл.
 И не только в общество, но и в семью: Ольга Сурикова нежданно, негаданно для отца стала женой Петра Петровича (младшего).
Один из фрагментов книги дочери Ольги  и Петра – Натальи -  даёт ясное представление о духовной сущности того, кого Ольга выбрала в мужья:
 «Это было в Арле; (Франция).
 Отец мой, молодой художник, посетил лавочку, где когда-то Ван Гог покупал краски. Он спросил у хозяина, помнит ли он Ван Гога, на что хозяин ответил, что прекрасно помнит и что у него даже сохранился  портрет ребёнка, который он оставил в залог за краски.
 «Вот только, к сожалению, портрет испорчен, а то я бы мог продать его за сто франков!» - сетовал старик.
 Петр Петрович попросил показать ему портрет.
 Холст был прорван насквозь. Петр Петрович долго смотрел на портрет, а потом попросил одолжить его на вечер.
 Хозяин, подумав, что молодой русский художник хочет скопировать неизвестную вещь Ван Гога, согласился.
 Родители мои унесли картину к себе в номер гостиницы, и за один вечер мама заштуковала прорванный холст, а папа реставрировал его так точно, что никаких следов от повреждения не оставалось.
 На следующий день они вернули картину  хозяину.
 - Вот, месье, теперь вы сможете продать эту вещь за десять тысяч франков.
Старик был взволнован простотой и щедростью молодого художника, а Пётр Петрович простился с ним и беззаботно пошел по улице, ведя нас, детей, за руки и весело переговариваясь с женой.
 А в другой книге Наталья Кончаловская уточняет, что на портрете изображена дочка арлезианского почтальона Марселина.
 Теперь, конечно, этот портрет украшает какую-нибудь частную коллекцию и оценивается в сотни тысяч франков».
Повзрослев, Наталья Кончаловская соединяет свою судьбу с поэтом Сергеем Михалковым, в очередной раз, усиливая творческую составляющую своего генеологического древа и одаривает мир двумя талантливыми сыновьями Никитой и Андреем, имена которых сегодня известны и популярны.
Кино становится основным местом приложения творческих сил обоих братьев. Режиссерские и актерские (в основном Никиты)  работы знакомы и признаны многими. В бурном творческом котле киноискусства сталкиваются ещё две судьбы: Андрея Кончаловского и Натальи Аринбасаровой, живущей в Москве талантливой дочери  казахского народа.
И вот день нынешний:
 их сыну Егору уже 47! Он -  тоже киношник. И тоже талантлив.
 Он любит Казахстан и часто там бывает.
В 2011 году он заканчивает  одну из частей большого киноальманаха «Астана – сердце моё», посвященную 20-летию своей второй Родины.
Творческая группа работает над фильмом с огромным интересом и пиететом к своему режиссеру, у которого, говорят, есть азарт, знания, умение общаться с людьми, словом всё, чтобы создать интересный и стОящий фильм.
Так рождаются, растут и обогащаются, не признавая границ, таланты, в которых отблеск и гены многих выдающихся личностей прошлого.