Дети зверя Глава 5. Магнитная буря

Очередное совещание проходило, как обычно. Во главе длинного стола восседал Председатель Правительства, а подчиненные министры каждый по своему профилю отчитывались за проделанную работу.
Марина Дмитриевна присутствовала на совещании в качестве представи-тельского атрибута. Сегодня ей отчитываться не было необходимости, так как  свой доклад она  озвучила еще на предыдущим совещании, и по нему получила одобрение премьера.
Маленький премьер морщил лоб, задирал голову, чтобы казаться более внушительным, и на совещании старательно изображал из себя уверенного и дальновидного хозяйственника. Все присутствующие прекрасно знали реальные возможности премьера, но старательно поддерживали статус совещания.
Правительство шло своим чередом: министры докладывали, премьер ком-ментировал, пресса фиксировала исторический момент на фото и видеокамеры. Монотонность происходящего слегка утомляла, и Марина Дмитриевна невольно задумалась о своем. С самого утра она чувствовала себя неважно, и сегодня перед отъездом на Правительство она даже не зашла в детскую, чтобы тради-ционно взглянуть на усыновленного ребенка и поздороваться с кормилицей.
Ее некоторую отрешенность от происходящего на Правительстве прервала возникшая в голове боль и она, стараясь не привлекать внимание прессы, осто-рожно коснулась рукой правого виска. Магнитная буря в соответствии с про-гнозом метеорологов достигла земли и Марина Дмитриевна, как метеозависи-мый человек, чувствовала определенный дискомфорт…
Кормилица была удивлена, что сегодня утром хозяйка не зашла в детскую и не осведомилась о самочувствии мальчика. Обычно, она это делала перед отъездом на работу каждый день, хотя такой визит не длился более минуты из-за вечной нехватки времени у хозяйки. Проблем с мальчиком не было: он хо-рошо спал, прекрасно кушал, много двигался, когда бодрствовал. Но сегодня ребенок вел себя беспокойно, несколько раз просыпался, и каждый раз поры-вался встать в кроватке.
Надо отдать должное – ребенок был удивительный. Уже в несколько меся-цев он встал во весь рост в кроватке и, внимательно следя за кормилицей, пы-тался перемещаться по периметру кроватки в ее направлении. Небольшие и мягкие как пух волосы, покрывавшие грудь и спину ребенка, почти повыпадали. Они сначала вызывали озабоченность у кормилицы: «Странно как-то!... Почти весь покрыт волосами…» Но фирма, через которую хозяева усыновляли мальчика, на самом высоком уровне (кормилица случайно видела заключение) за подписью светил акушерства страны подтверждала, что аномалии нет. Просто в ребенке имеется более высокий уровень тестостерона, чем должно быть в его возрасте, но это утрясется, как только мальчик подрастет, и система обмена веществ заработает в полную силу. У мальчика была прекрасная наследствен-ность: по матери он имел частичку крови известного на Руси  княжеского рода, а по отцу относился к крепкому в прошлом купеческому сословию. Такая глу-бокая проверка наследственности (до пятого колена) была проведена фирмой по требованию  усыновителей. Вдобавок, соответствующие службы по их просьбе проверили точность заключения о наследственности и подтвердили ее подлинность.
Сегодня в доме ожидали визит надзирающего врача. Мальчик, как сын членов Правительства, хотя и приемный, теперь относился к особой категории граждан страны, и обеспечивался всем на уровне членов правительства.
Доктор, как обычно, появился в белом халате и вежливо поздоровался:
- Здравствуйте, Екатерина Андреевна!
И тут же поинтересовался, имея в виду мальчика:
- Как мы сегодня себя чувствуем?
- Здравствуйте, Арсений Петрович! Кушал хорошо, со стулом проблем нет, но ночью спал очень беспокойно.
- Беспокойно, говорите? – переспросил доктор, открывая чемоданчик с портативной лабораторией. – Сейчас мы посмотрим, что беспокоило нашего мальчика… сейча-а-ас!
Доктор неторопливо, но достаточно споро, провел осмотр мальчика. Ребе-нок хватался за провода и мешал врачу, как только мог. Мало того, понравив-шуюся железку он тянул сразу в рот и пытался отгрызть у нее что-нибудь своими острыми мелкими зубами.
- Подожди! Отдай! Отдай мне!... – требовал доктор и с определенным уси-лием, преодолевая сопротивление ребенка, изымал из его цепких ручек детали своей аппаратуры.
- А теперь посмотрим, что же тут у нас получилось…
Аппарат выдал распечатку проведенных тестов и доктор, усевшись за стол, принялся исследовать их.  Все медицинские показатели ребенка были в норме. И Арсений Петрович попытался, как в своей практике это делал не одну тысячу раз, одной фразой сформулировать результаты обследования ребенка и – о странность! – не смог.
Чтобы отвлечься, врач окинул взглядом детскую комнату, и снова взялся за ручку. И опять мысли расплылись во что-то бесформенное и не осязаемое.
- Черт! – вполголоса чертыхнулся доктор, не понимая, в чем тут дело.
Он взглянул на мальчика и встретившись с его глазами застыл – в желтых глазах ребенка сверкали искорки недовольства. Он тянул ручки к деталям отня-той от него медицинской аппаратуры и явно показывал, что недоволен тем, что у него отобрали  блестящую игрушку.
- Дима, Дима, а ну-ка ложись! – громко потребовала кормилица, боясь, что мальчик может излишне нагрузить свои тоненькие ножки.
Ребенок повернул голову в сторону женщины и что-то промычал, очевид-но, не соглашаясь с ее требованием.
Доктор нагнулся над столом и на этот раз заключение по сегодняшнему состоянию мальчика сформулировалось легко и свободно. Одним движением он поставил свою заковыристую подпись под заключением и собрался уложить аппаратуру в чемоданчик. Его мысль быстро перескочила с одного на другое, и он неожиданно опять застыл, вспоминая, что же он хотел сделать дальше после постановки подписи под заключением.
- Черт! – снова почти неслышно вырвалось у доктора.
Он больно потер виски пальцами своих сильных рук и почему-то во второй раз обернулся посмотреть на мальчика. Тот по-прежнему стоял и зло щурил свои светло-карие глаза, требовательно протягивая руки в сторону врача.
И доктора осенило:
- Неужели?! Но это не может быть!...
- Что, что случилось?! – испуганно спросила кормилица, опасаясь, что врач что-то обнаружил у мальчика.
На мгновение запнувшись, доктор нашелся:
- Он злится на меня! Посмотрите!
И указал пальцем на мальчика, который по-прежнему требовательно тянул ручки к доктору и недовольно сверкал своими желтыми глазами.
- Да еще как, бывает, сердится! – ничего не поняв, облегченно вздохнула женщина. – Иногда, даже не по себе становится, когда из-за чего-нибудь с его  недовольным взглядом встретишься…
И мило улыбнувшись симпатичному доктору, пояснила:
- Но вот когда кушает, то становится милейшим ребенком! Тогда вокруг от его довольства во время еды все светиться начинает. А вот когда непогода или магнитные бури - начинает кукситься и хныкать. Вот тут тогда мне и достает-ся…. Может и сегодня что-нибудь магнитное на землю упало…. А вот плакать никогда не плачет, даже если ударится.
Врач уходил из квартиры министра полный смятения. В его практике тако-го еще никогда не бывало, чтобы ребенок четырех месяцев от роду был спосо-бен так повлиять на взрослого человека, что даже мысли пошли вразброс.
Даже не каждый экстрасенс смог бы это сделать – помешать Арсению Петровичу в работе, так как он и сам был не простой врач. Определенные дан-ные гипнотизера были присущи и ему, как человеку, специально отобранному для обслуживания сотрудников Правительства и членов их семей. Все, что вращалось вокруг таких людей, было под контролем спецслужб, в том числе и персонал. Мало того, многие из персонала сами были сотрудниками спецслужб и ежедневно отчитывались о состоянии проделанной работы.
Смятение вдвойне усиливалось, так как врач даже не знал, как данный фактор преподнести курирующему его офицеру безопасности. И все же это надо было сделать, иначе при выявлении факта к нему самому исчезнет доверие.
Офицер выслушал его спокойно, даже несколько равнодушно. Арсению Петровичу захотелось даже усилить голос, чтобы офицер, наконец, понял, с ка-ким знаменательным событием он столкнулся в своей жизни.
- Потише, потише! Я вас хорошо слышу, - остановил его офицер. – Сами понимаете, никому ни слова. Даже своим врачам-сослуживцам. А чтобы вы са-ми поняли важность момента, пожалуйста, распишитесь о неразглашении…
Басаргины порознь приехали домой с работы. Марина Дмитриевна верну-лась гораздо позже мужа, и в первую очередь зашла в детскую. Приемный сын сидел в специальном манеже и играл маленькими резиновыми мячиками, пе-риодически пробуя их на вкус и пытаясь откусить от них кусочек. Так как у него ничего получалась – мячики в этом плане были достаточно безопасны – то иногда он их бросал перед собой и шлепал по ним своей маленькой ручкой. Ус-лышав постороннее движение, он обернулся и внимательно посмотрел на свою приемную мать. Он уже хорошо узнавал окружающих: кормилицу и прикреп-ленных к нему трех дежурных медсестер, и иногда корчил доброжелательные рожицы, которые с некоторым натягом можно было посчитать за изображение  улыбки. На Марину Дмитриевну и Сергея Владиславовича, ее мужа, он, словно чувствуя, кто здесь главный, смотрел всегда очень серьезно и почти никогда не улыбался.
Проходя мимо охранника, она поинтересовалась:
- А где сейчас Сергей Владиславович?
- Он сейчас в кабинете разговаривает с Алексеем Гуторовичем, - ответил все знающий охранник.
 Марина Дмитриевна не стала мешать разговору мужа с заместителем главы Администрации Президента, и прошла в свою комнату. Ей срочно нужно было посоветоваться с мужем по поводу звонка из Администрации Президента о перечислении из ее министерства денег в одну из кавказских республик, но она решила подождать. Алексей Гуторович был их соседом и в редкие минуты свободного времени они семьями ходили друг к другу в гости пить чай. И пусть звонок был из Администрации, и Алексей Гуторович возможно был в курсе со-бытий, но почти все вещи, которые решались в министерствах, естественно, яв-лялись сугубо служебными и никак не афишировались, даже перед друзьями.
В это время в кабинете Сергея Владиславовича разворачивался нешуточ-ный по напряжению разговор. Алексей Гуторович, будучи родом с Кавказа, не-гласно помогал своим землякам, чем мог: субсидиями, поставками, лимитами… Вот и сегодня он зашел к хозяину дома, благо дачи находились рядом, чтобы решить очередную щекотливую проблему. Понимая, что без разглашения госу-дарственных секретов не обойтись, Сергей Владиславович во время начавшего-ся разговора прижал палец к губам, призывая заместителя главы администрации к молчанию, и тем самым намекая, что в его рабочем кабинете, возможно, установлены подслушивающие устройства.
- Пойдем, покажу сына!
- Пойдем! – поняв намек Сергея Владиславовича, согласился гость. – Го-ворят, что ваш с Мариной сын настоящее чудо – уже встает на ноги. Вы где та-кого вундеркинда нашли, к какой фирме обращались?
- Посоветовали… - туманно пояснил хозяин.
Алексей Гуторович даже ухмыльнулся, в душе сожалея о своем немножко  бестактном вопросе. И так было понятно, что все советы могли исходить только из бюро федеральной службы охраны, курирующей все вопросы обеспечения жизни государственных лиц.
Зайдя с гостем в детскую, в которой он точно знал, что подслушивающих устройств нет, Сергей Владиславович попросил кормилицу:
- Екатерина Андреевна, я вас попрошу оставить нас на некоторое время! Если что, я имею в виду Диму, то я вас позову сам.
- Хорошо! – ответила женщина и, пододвинув поближе к мальчику игруш-ки, вышла из комнаты.
Гость посмотрел, как кормилица плотно закрыла за собою дверь детской, и сразу перешел к делу:
- Сергей, нужны деньги!
Понимая, что такому человеку, как заместитель Главы Администрации Президента, нельзя отказать, он спросил:
- Сколько?
- Много!...
Обычно просьба Алексея Гуторовича не превышала несколько десятков миллионов рублей и, ожидая прогнозируемый ответ, министр прикидывал, с какой статьи  можно безболезненно снять необходимую сумму.
- Ну, все-таки?
- Девять нулей…
Сергей Владиславович даже распрямился:
 - Ты шутишь?! Миллиард...
Теперь палец к губам приложил уже гость:
- Т-с-с-с! С одного министерства - это действительно много! А вы раздели-те с Мариной на ваши оба министерства…. Понимаешь, в республике нужно достроить горнолыжный курорт. Очень уважаемые люди попросили помочь, а я – обещал! Слово горца, сам понимаешь, многого стоит. Надо помочь!
Сергея Владиславовича смутить было трудно. Он и не такое видел. Рас-строило его больше всего то, что этот человек на каком-то этапе их совместной деятельности едва не стал его приятелем.
- Понимаешь, - доказывал Алексей Гуторович. – Если слово не сдержу, то не хотелось бы, чтобы кто-то из близких умер…
Что это было – намек или оговорка, непонятно, но после таких слов ми-нистр побледнел, как бумага, и невольно сжал мальчика за ручку. Тот закряхтел и, цепляясь за руку отца, встал на ноги и, определив источник негативной энер-гии, впился взглядом хищника в лицо гостью.
- А САМ знает об этом? – задал глупый вопрос Сергей Владиславович, в душе уже приняв окончательное решение.
- Конечно, нет!.. – ответил Алексей Гуторович.
Он хотел еще что-то добавить, но почему-то вдруг запнулся и нелепо вы-пучил глаза. И только частое дыхание из его широко раскрытого рта говорило о том, что с гостем вдруг что-то случилось.
Сергей Владиславович, до этого напряженно оценивающий каждой свое слово в таком опасном разговоре, удивленно наблюдал, как с Алексеем Гуторо-вичем что-то происходит неладное.
- С тобой все хорошо? – не удержавшись, спросил хозяин гостя, так как непонятный приступ не отпускал последнего.
- Ну, я тебе все сказал… надо действовать … ты понял…
Уверенно начавший фразу заместитель главы Администрации в середине ее снова запнулся, раскрыл рот и уставился куда-то вниз, на правую руку хозяина. Его глаза словно остекленели, обездвижились и перестали, что-либо выражать. Было видно, что гость хочет еще что-то добавить, но с трудом собирая свои мысли в осознанный комок, никак не может этого сделать.
Сергей Владиславович невольно опустил голову, отслеживая направление взгляда Алексея Гуторовича, и невольно вздрогнул – глаза приемного сына бы-ли устремлены в сторону гостя и горели воистину каким-то дьявольским жел-тым огнем.
«Такой маленький, а как сердится!» - удивился Сергей Владиславович. Он хотел отпустить из своей огромной руки маленькую ручку мальчика, но сын так вцепился в его пальцы, что освободить руку можно было, только применив оп-ределенное усилие.
- Гу-у! – сопротивлялся мальчик, вцепившись другой ручкой в край мане-жа. – Гу-у!.
Глаза, в связи с борьбой, переведенные с гостя на отца, светились доброй гримасой, можно сказать – настоящей улыбкой. Заметив золотой Роллекс на руке министра, мальчик протянул вперед свою ручку и попытался ухватиться за  блестящую и такую желанную для него игрушку.
- Сергей, деньги надо перечислить к концу завтрашнего дня! – подытожил, как ни в чем не бывало, острый разговор очнувшийся Алексей Гуторович. – И не задерживай, обязательно завтра! Черт, что-то болит голова! Наверное. маг-нитная буря действует. Ну, пока!
После ухода гостя, Сергей Владиславович думал недолго.  Решение созре-ло еще в середине разговора. Он позвал кормилицу к ребенку и ушел в свой ка-бинет. Там он открыл сейф и достал аппарат для секретной связи. После пятого гудка его соединили с САМИМ…
Он не слышал, как открылась дверь кабинета и вошла Марина. К этому времени свой разговор с САМИМ он закончил, и задумчиво поглядывая в окно, закрывал сейф.
- Сергей, мне посоветоваться надо! Поступило устное распоряжение из Администрации выделить дополнительные деньги на Кавказ. Но сумма для та-ких операций просто запредельна, в несколько сот миллионов! У меня в мини-стерстве нет таких свободных денег. А если снять с какой-нибудь статьи, то выполнение указов президента будет сорвано…
Он посмотрел на ее озабоченное лицо и спокойно ответил:
- Уже ничего не надо. Я переговорил с САМИМ…
- Это Алексей?! – догадалась Марина.
- Да. Все узнаешь завтра…. Пойдем отдыхать!
Назавтра вся пресса страны разрывалась от важной новости – один из за-местителей главы Администрации был уволен по собственному желанию и на-значен советником Президента. САМ на этот раз долго не раскачивался, как это  обычно делал, подозревая закулисные междуусобицы своих подчиненных, и решение принял незамедлительно. Очевидно, материал на Алексея Гуторовича был накоплен запредельный и нынешний случай стал последней каплей в пере-полненной чаше…
Ночью мальчик спал очень хорошо, и надзиравшая за ним медсестра даже сама прикорнула на диване. Проснулась она от ощущения, что кто-то ее просто сверлит своим взглядом. В кроватке стоял проснувшийся мальчик и, протянув в ее сторону левую ручку, требовательно шевелил пальчиками. Сестра уже знала, что этот знак по утрам означал одно – ребенок хотел пить. Она налила в кружку чистой, специально обогащенной необходимыми минералами, воды – ничего другого ребенок не признавал. И если подавали что-то другое, то начинал вред-ничать и отталкивать кружку. Как он заранее распознавал, что в кружку нали-вают другой напиток, для медсестры было непонятно. Но обо всех этих особен-ностях, включая и тяжелый взгляд мальчика, на который было просто невоз-можно из-за его пронзительности не среагировать, ежедневный доклад ложился на стол руководителю проекта, так как все медсестры были из подконтрольного ему НИИ.
Лев Иванович в очередной раз перебирал у себя на столе подробные док-лады о детях Зверя от своих подчиненных и был доволен – на этот раз все шло, как надо. Прошло почти полгода, как появились на свет дети, и можно было уже подвести определенные итоги, а заодно и поставить новые задачи. Для этого он и собрал своих лучших специалистов на большое совещание.
- Я хочу еще раз поблагодарить всех вас за проделанную работу. Пока все – молодцы! Помимо ваших письменных докладов, я готов вас всех выслушать, готов внимать любым вашим рациональным предложениям, лишь бы наш про-ект непрерывно шел по нарастающей. Кто хочет выступить первым?
Доклады были короткими, но емкими. Лев Иванович иногда мог себе по-зволить многословие, но от сотрудников требовал только краткости и конкрет-ности.
Лучше всего обстояли дела у самого младшего из детей, Павла, которого лично воспитывала Антонина. Ребенок в семье был окружен настоящей лаской и любовью, и рос смышленым и добродушным мальчиком. Если разобраться, то мальчик находился в настоящей семейной атмосфере, а это было очень важно для дальнейших опытов.
- …Одно «но» - ребенок растет без отца, и этот вопрос надо как-то решать, - озвучил свои сомнения руководитель проекта. – А что там с ее мужем сейчас творится?
- Его подключать нельзя – у него четвертая стадия алкоголизма, - доложил старший группы по сопровождению Антонины. – Еще пару лет такой жизни и его не станет…
Лев Иванович задумчиво теребил небольшую бородку. Его выводы, как всегда, были неожиданны:
- Знаете, ему надо помочь…и ускорить события. А через год после всего Антонину надо выдать замуж за другого мужчину. Поэтому, время не теряйте, подберите достойного кандидата, поселите рядом с ней…. Ну, что мне вас учить!..
Средний мальчик, Дима, как его назвали Басаргины, тоже находился в хо-роших условиях. Можно даже сказать, что в самых идеальных. Но в этой семье ребенку точно не будет хватать материнской и отцовской любви и он, скорее всего, разделит судьбу избалованных детей больших начальников. Накопив-шееся за детство чувство вседозволенности и понимание безнаказанности может привести к печальным последствиям, а это не входило в планы руководителей проекта. Поэтому семью Басаргиных необходимо было держать под неусыпным контролем и своевременно вмешиваться.
 Радовало одно, что мальчик уже сейчас проявляет неосознанные, так удачно для эксперимента проявившиеся, паранормальные способности. Можно только догадываться, что из него получится во взрослой жизни…
Сложнее всего оказалась судьба старшего ребенка. Бадарчин, бродячий монах, подобравший мальчика у дверей дацана, не расставался с ним ни на ми-нуту. Он таскал его в заплечном мешке и готовился вместе с ребенком в глухой тайге пережить долгую сибирскую зиму. С трудом, но удалось через главного ламу дацана установить его местонахождение. Бродячий монах не посмел отка-зать главному настоятелю и, выйдя из леса на пару дней, показал ребенка. Как ни странно, ребенок находился в прекрасном состоянии, вовсю грыз сушеное мясо и лесные корешки, которыми его пичкал монах. На чужих людей зло су-жал глаза и угрожающе шипел, словно лесная кошка. Оставить ребенка в дацане бадарчин наотрез отказался, признавшись, что у него после посещения дацана было видение во сне и мальчик – ниспослание свыше.
- Может, его ликвидировать… - предложил один из сотрудников, но осек-ся, встретившись с суровым взглядом руководителя проекта.
- Я сам подумывал об этом, - признался Лев Иванович. – Но он непростой человек – он мастер выживания в лесу! Понимаете, если все хитрости и тонко-сти этого дела он привьет нашему мальчику? Представляете, что мы в итоге по-лучим?! Чудо! А ведь для этого мы и работаем.
Лев Иванович еле сдержался, чтобы не произнести вслух строго засекре-ченную цель проекта. О ней даже в Правительстве никто ничего не знал, хотя сотрудники НИИ, естественно, были в курсе. Но никто никогда об этом не го-ворил – последствия о разглашении были бы слишком тяжелыми для человека, допустившего это…