В пизнесе ната тействовать пыстро

    Я вошел в холл «Президент - отеля» и направился в кафе. Столиков было немного, за одним из них сидел широкоплечий блондин с голубыми глазами и шкиперской бородкой. Огромная сигара лежала на пепельнице и легко дымила.
    – Томас?- спросил я,
    – Да-а, – и это прозвучало как «та-а»– он произнес  нараспев, с характерным акцентом, что выдавало в нем жителя Прибалтики, не спеша подал мне руку и спросил:
    – Что будете пить, Александр? Чай, кофе, коньяк? – Это прозвучало так: «Тьто путити пиить?»
    – Кофе, – ответил я, положил портфель на стул, сел, достал визитку и дал её Томасу.
    Томас, эстонец, работал региональным представителем шведской компании «Ай-Яй-Яй» в странах Прибалтики. В Украину приехал для изучения рынка и поиска партнеров.
    Я рассказал ему о нашей компании, о том, что имею опыт работы с финнами и шведами.
    – О, финны, о сведы... Они такие метлительные, – он взял чашечку кофе, – они отень-отень, – он поднял чашечку, – ну, протто отень, – он задумался, – ну, уз отень-отень-отень, – он поставил чашку на стол, – ну, протто отень-отень метлительные, – он поднёс чашку ко рту, – я к этой метлительности, – он склонил голову набок, подумал, – то сих пор не могу... – он посмотрел на меня, вздохнул и продолжил, – то сих пор не могу привыкнуть...
    Пока он это говорил я успел посмотреть каталог его компании, послать СМСку на работу секретарю, поговорить по телефону с внуком и женой.
    – Мы, эстонцы, – он расправил плечи, сделал «грудь колесом», – отень активны, мы сывём в реальном времени, – он подумал, сделал глоток кофе, – а реальное время треппует пыстрой, – он подумал, покрутил сигару, вставил её в рот – иноктаа осень пыстрой реаксии, – он выпустил дым изо рта и в это время был похож на трубу океанского лайнера, кочегарка которого работает на полную мощность, – поэтому, – он посмотрел на меня, вдохнул сигарный дым, и продолжил: – поэтому мы псё телаем пыстро.
    Он долго выдыхал, и дым мощной струёй, сначала горизонтально, а потом, поднимаясь вверх, окутывал люстру над нами. Казалось, что и дым имеет характер, похожий на характер хозяина – дым перемещался медленно, неторопливо изменяя траекторию. Внутри струи дыма плавно двигались турбулентные потоки. Томас посмотрел внимательно на дым, потом долго смотрел на меня и сказал:
    – Мы талжны понимаать, – он опять затянулся сигарой, – сто в пизнесе, как и на войне, – он выпустил дым, и мы долго смотрели на причудливо меняющуюся внутри струи картину дымовых потоков, - как карашо паакнет, - сказал Томас.
    Аромат сигары действительно был хорош – сдержанные, крепкие, мужские мотивы ощущались в воз¬духе. Немного пахло морем, капитанской рубкой, кра¬бами, виски и хлебом.
    – Итак, мы талжны понимаать, – продолжил он и отпил кофе из чашки, - что в пизнесе, как и на войне, и я не папаюсь этого сравнения, – он пристально посмотрел на меня, - ната тействовать решительно и пыстро. Пизнес – это сфера теятельности решительных лютеей...
    Мы долго говорили с Томасом о бизнесе, о доверии, о планах совместной работы, потом он рассказывал об успехах компании «Ай-Яй-Яй», потом ужинали...
    Я ехал домой и думал о маленькой европейской стране Эстонии, в которой живут такие «быстрые» парни, как Томас, и размышлял о том, что для успеш¬ной работы, и для построения нормального общества, наверное, не самым главным является быстрота.