Блестел коньяк, налитый в колбу,
Дразня реальность и судьбу,
Всё, что не так, то било по лбу,
Но умещалось всё во лбу.
И где-то там, в среде микробов,
Где жизнь и вектор, и скаляр,
Там смертный ген, как друг особый,
С подмигом лёг под окуляр.
Как будто вдруг среди колючек,
Блеснула чашечка цветка,
И ясен стал секрет отключки,
Теоретической пока.
Был вывод прост и безупречен,
И вместо; «Эврика!» «Ку-ку!»
Кричала Тонечка на вечность,
Всплывая в умственном соку.
Казалось, жизнь ушла в реторты,
И в препарат, и аппарат,
Лечить возможно полумёртвых,
И никому не умирать.
Текли приветственные речи,
Пустой хвалы ненужный ком,
А ей казалось, что за плечи
Её не шеф брал, а геном.
И тот с подмигом, пешка-решка:
"Эй, заведи себе дружка,
Я съем тебя, как сыроежку,
Включу в себя наверняка!"
Блестел коньяк, налитый в колбу
© Copyright: Владимир Воронин 2, 2014
Свидетельство о публикации №214011801546
Свидетельство о публикации №214011801546
Рецензии