Писатель и власть

               

 

История  непростых отношений русского писателя с властью  насчитывает три века.

В начале (300-200 лет назад) пишущую братию власть "ценила" и держала при  троне (Жуковский, Карамзин, Пушкин, Гоголь...).

Позднее, когда писаки числом размножились, она их стала бояться.

Лев Толстой - "зеркало русской революции", даже отлученный от церкви, оказался не мифической, а реальной силой,   пошатнувшей основы самодержавия. 

Не случайно большевики, придя к власти, размахивали этим именем, как флагом. 

Закрепившись, советская власть пошла ещё дальше.

Сбросив с «парохода современности»  тех, кто не вписывался в «новую жизнь» и не помогал её строить, она, засучив рукава, принялась управлять литературным процессом.

Создав метод социалистического реализма, Власть загнала всех пролетарских писателей в жесткие рамки партийной литературы и заставила их своим творчеством формировать нового человека – будущего «совка».

И Демьяны Бедные, будучи даже очень не бедными, в этом  деле здоровски преуспели.

Однако писательство в силу своего таланта  было разношерстным, оно не всегда шагало «в ногу» с партийными веяниями.

Лозунги «Кто не с нами, тот против нас» быстро помог решить  проблему «непонятливых» в 30-е годы, а «Если враг не сдается, то его уничтожают» - в 40-е.

Изничтожив сотнями тех, чей талант породила  «природа-мать», власть продолжила свое триумфальное шествие по литературным просторам.

Создавая и выращивая на его полях более ПРАВИЛЬНЫХ и ПОКЛАДИСТЫХ мастеров слова.

В 60-е годы литературные таланты в бОльшей массе своей уже   без подсказок понимали, ЧТО и КОГО надо воспевать и славить, чтобы уцелеть и мазать себе на завтрак хлеб маслом.

А единицы непонятливых (Солженицын, Бродский, Войнович и др.)  власть пинками под зад   выкинула из страны за ненадобностью.

Методы управления писательской средой закрепились на всей территории СССР.

Расплодились писатели местечковых масштабов, славящих людей труда в своем «болоте».

Однако истинному таланту рот не заткнешь.

На литературном поле появилось такое явление, как писатели-деревенщики. 

Пришлось ПЕРЕСТРАИВАТЬСЯ. 

Процесс этот пошел так скоро, что не заметили, как страну развалили.

В пореформенное время, выпавшее на последние два десятилетия, власть выпустила джинна из бутылки, предоставив  ЛИТЕРАТУРНОМУ ПРОЦЕССУ протекать САМОСТИЙНО.

А когда, очнувшись, власть кинулась на  писательское поле в поисках  «зерен», то пожала то, что  выросло в бедности само по себе да  взросло пышным цветом  на заграничной подкормке. 

То есть «сорняки»   да «алые маки».

- На нет и суда нет, - решила власть, приблизив к себе оных. – Зато с в о и, доморощенные, и сабельками не машут.

- А мы чьи? –  захихикал Гражданин Поэт и, собрав сотоварищей, устроил писательский марш протеста.

Власть призадумалась и, открыв виртуальные просторы, дала Вольную всей пишущей братии. 

И пошла писать Расея.

И набралось по миру без малого 200 тыщ народу, кто по-русски  сказывать умеет.

Чё хотят, то и пишут! 

Друг перед другом похваляются. В злословии состязаются. В рифмах упражняются.

Свобода слова, мать её!

А власть? Она всегда всласть. Нынче ей   ПИСАТЕЛИ НЕ НУЖНЫ СТАЛИ. Она «САМ С УСАМ».

- Совесть народа, говорите, писатели? А кому она нужна – СОВЕСТЬ ваша? В БЕССОВЕСТНОЕ ВРЕМЯ, –  думает ВЛАСТЬ.

Доморощенные же  писаки, дорвавшись до бесплатной свободы,  ИГРАЮТСЯ в писателей   ДЕННО и НОЩНО.

И несть числа  написанным ими творениям.

А власти того и надо.

Собака лает – караван идет.

Правда, Моська уже давно охрипла, а караван с тюками народного добра ещё того ранее на  заморских берегах  обжился – обустроился.

И  не заметили, как скукожилась Россия в немоте своей.

И улетела власть в скафандрах вместе с Веллером в небесную высь.

А оттуда, с небесной высоты, все люди НАСЕКОМНЫМИ БУКАШКАМИ кажутся.

Потому на рабочем столе у власти вот уже 15 лет одна – единственная книга лежит.

«ЖИЗНЬ НАСЕКОМЫХ» - называется.

А народ-то тем временем, похоже, ОКУКЛИЛСЯ. Скоро весь в БАБОЧЕК превратится. И  улетит  СТАЕЙ МОТЫЛЬКОВ.  На ОГОНЬ. К СВЕТУ.

- Эй, ВЛАСТЬ, как бы тебе без народу  НЕ ПРОПАСТЬ! – пискнул Писака.

- Зри! – приказала Власть органу СВОЕЙ безопасности.

И пошла Безопасность по  виртуальным просторам гулять. Вот как прочешет скоро  всё поле, стричь да брить головы  начнет.

- Эй, Писака! БДИ!

                ***

P/S/

1. Когда Президент говорит стране (Медведев, 2010, интервью СМИ), что читает Пелевина, то ЭТО КАК понимать? Что ЭТО надо читать ВСЕМ? Что ЭТО есть САМОЕ ДОСТОЙНОЕ внимания граждан?

2. Когда другой Президент организует встречу с ПИСАТЕЛЯМИ (Веллер, Прилепин, Поляков, Донцова и т.д.) - ЭТО КАК понимать? НА НИХ, собравшихся за круглым столом, ДОЛЖНА РАВНЯТЬСЯ вся пишущая братия, потому что ОНИ - СОВЕСТЬ НАРОДА?

3. Когда Власть даёт ДОБРО органу Безопасности зачищать виртуальное поле от ЭКСТРЕМИСТСКИХ и пр. настроений, то не подстерегает ли всю пишущую братию ОПАСНОСТЬ, быть "казненным" за ИНАКОМЫСЛИЕ?

ВЛАСТЬ и ПИСАТЕЛЬ - проблема ПЕРЕЗРЕВШАЯ, требующая немедленного решения.  Оба "фигуранта" должны, наконец, ДОГОВОРИТЬСЯ, чего хотят друг от друга. 


И ещё. Беда наших писателей, на мой взгляд, заключается в том, что они забыли одну народную мудрость: "ВОЗЛЕ ЦАРЯ = ВОЗЛЕ СМЕРТИ". 

Поэтому, полагаю, что принцип РАВНОУДАЛЕННОСТИ писателей от власти СПАСЁТ нашу многострадальную литературу от КРИЗИСА, в котором она ныне пребывает.