Семинар спасателей в Сольве

                Из раздела «Спасатели-общественники».

      Фото с картины художника Виноградовой Н.В.: вид на Главный Уральский хребет из Сольвы.
   
      На семинар ОблКСС еду в качестве заведующего учебной частью. Общее руководство на начальнике КСС Толе Гордееве. Я готовлю программу, намечаю темы лекций и практических занятий, разрабатываю легенду и район учебных поисков. Впрочем, темы занятий отработаны уже давно, на предыдущих семинарах. Подбором лекторов, их освобождением от основной работы занимается также начальник спасслужбы. Юра Афандеев, инструктор КСС, занят материально-техническим обеспечением.

    Из заводских ребят удаётся вырвать с работы лишь двоих. В разные годы я привлекал в спасслужбу многих заводских туристов. Правда, участие большинства из них ограничивалось присутствием на семинарах и выездами на дежурство в ноябрьские праздники на Денежкин в составе моей подвижной группы. К настоящему времени многие уже и ушли из туризма: Женя со своей группой скалолазов всерьёз занялся альпинизмом, одни уехали из Свердловска,  другие «завязали» с походами.

    Для доставки семинаристов выделен автобус и «Урал». Дорога до отворота на Сольву отличная, а дальше начинаются проблемы. Валивший последнюю неделю снег перекрыл колею, пробитую транспортом в праздники. «Урал» с трудом пробивает себе путь, но автобус застревает через каждые 30 – 50 метров, хотя и идёт по готовой колее. Ясно, что до Сольвы ему не пробиться. С трудом с помощью «Урала» вытаскиваем его назад на дорогу. Спасатели надевают лыжи и идут дальше самостоятельно.

    На обширной наледи в месте брода через Сосьву застревает и штабной «Урал», груженный коробками и мешками с продуктами. Как назло в машине нет никакого шанцевого инструмента, чтобы сгладить, срубить стенки промоин в ледяном поле. Не помогает и лебёдка, трос которой, удлиненный основной верёвкой, протягиваем через реку. Верёвка растягивается, а потом валится и единственная берёза на противоположном берегу – зацепить трос больше не за что. Гордеев посылает кого-то назад, на дорогу, ловить бульдозер. Мы же идем в Сольву, кто на лыжах, кто – пешком.
 
    К вечеру в Сольве в двух домиках размещаются более полусотни семинаристов. Натаскали дров, обогрелись, а вот поесть нечего – провизия в застрявшей машине.  Вытряхнули на общий стол всё, что оказалось в рюкзаках. Негусто, можно только организовать чаепитие, и то без хлеба. Иду к Митрофану, приехавшему на оленях в свою избушку. Его родовая изба сгорела несколько лет тому назад. Тогда он и обустроил бывшую конюшню геологов. У него на полке под потолком штабель подвяленных буханок хлеба – запасы на зиму. Раскулачиваю его на десяток булок и пару пачек рафинада.  Всего этого хватает на «разгрузочный» ужин, а в первой половине дня прибывает и машина с продуктами.  Юра выдаёт продукты по отрядам – общего питания в полевых условиях организовать невозможно. Отряды состоят из спасателей соседних городов: серовцы с североуральцами, карпинцы с краснотуринцами и т.д. Всего образовано пять отрядов, плюс «штаб».
 
    Пришло время практических занятий по поиску «затерявшейся группы». Легенду я разработал  по схеме  имевшего быть несколько лет назад случая с группой саратовских туристов. Они тогда в условиях снегопада и плохой видимости  приняли отрог хребта Русхайт за Главный хребёт, а перевалив его и пройдя долину рек Поймары, уткнулись в северную оконечность хребта. Перед ними возник хребёт, которого в природе не должно было быть. И они растерялись, запаниковали и перестали доверять компасу. Да на их схеме и не был помечен этот небольшой отрог ГУХа. Как и на всех лесоустроительных схемах. Этот случай я и обыграл.

    Потерявшуюся группу должны были изображать Слава, Толя и я. Вернее, мы должны были «наследить» за ту группу. Вышли  поздним вечером в сторону Жёлтой сопки по хорошо накатанной лыжне – накануне не бывавшие до этого на Денежкином спасатели ходили на его вершину. В середине подъёма мы ушли с лыжни, замаскировав место схода, перешли на водораздел  ручьёв Сольвинка и Талая, организовали кострище и «сход» с гольцов в зону тайги якобы заблудившейся группы.  Затем разыскали просеку, пересекающую шарпинскую дорогу, с которой, также замаскировав следы, ушли по визирке на реку Сольва. Вышли на кутимскую дорогу километрах в четырёх от посёлка. Запутали следы так, что место нашего ухода обнаружить было невозможно. Предполагалось, что поисковые группы начнут работать по границам леса и на увалах Денежкина и на склонах ГУХа.  Так предполагалось, и так нацеливала легенда. Я знал, что многие хитрецы, узнав о нашем отсутствии, посчитают, что мы изображаем пропавшую группу и вместо планомерного поиска места схода условной группы с гольца,  предпочтут разыскивать следы нашего ухода из Сольвы. Поэтому и запутывались следы. К концу ночи мы были уже в избе «Половинка» на водоразделе Сольвы и Малого Кутима, позавтракали и часок отдохнули.
 
    Утром поднялись на ГУХ и организовали пару сходов с хребта в тайгу с кострищами в лесу и записками от имени заблудившейся группы. Задача по подготовки местности для работы поисковых групп была выполнена и мы вернулись в избу на Кутимском водоразделе.

    Долго отдыхать нам не пришлось: к избе подошла какая-то группа. Весёлые возгласы, смех, и в избу вваливаются молодые парни из ПСО Екатерины Дубченко. Прямо с порога заявляют:
    «Вот мы вас и поймали,… нашли!» – лица радостные, торжествующие, рты «до ушей». Пришлось их слегка отрезвить, напомнить, что их задача искать следы потерявшейся группы, а не ловить завуча семинара.
    «Кто меня ищет? Гордеев? Так я только что с ним по рации разговаривал, узнавал как ведётся поиск».
    «Так не вы заблудившиеся? – у ребят вытянулись лица, растерянность в голосе.  – Не вы изображаете пропавшую группу?» – парни убеждены, что должны были искать именно людей, а не их следы в тайге.
    «Мы не заблудившиеся и их не изображаем, – разочаровываю я их. – Мы здесь для контроля ваших  действий по поиску. А вы не ищете следы пропавших, а кого-то ловите? Кого?»

    По легенде отряды должны были искать по границе леса следы схода с гольца пропавшей неделю назад группы. И в тайге, где хорошо сохраняется след, искать их бивак. Оказалось, Катерина даже не проработала с ними легенду, а нацелила на «поимку» моей группы. Другие отряды проводили поиск аналогично.

    Сорвалась моя попытка организовать планомерные поисковые работы.
Примерно так проводились и на прошлых семинарах учебные поиски. Кто-то уходил в тайгу или в горы, и ставилась задача его разыскать. Зачастую, просто гнались по следам и, естественно, находили.
    В прошлом году «пострадавшего» изображал Коля Карякин. Он поднялся на Жёлтую сопку, за «Терриконом»  –  на склон гольца между Б. и М. Супреем, и затаился среди камней. Поисковики проскочили по тропе на Денежкин, никого не обнаружили и, посчитав миссию выполненной,  пошли назад, не осмотрев склоны массива. Коля понял, что поиск закончен, выскочил на открытое место и замахал руками и ногами – замёрз, ожидая «спасителей». Но группа уходила вниз, не видя даже такого подвижного «травмированного». А по легенде его должны были найти, оказать медпомощь и транспортировать на акъе, завернув в пуховые спальники. И Коля закричал:
    «Черти, оглянитесь! Вот он я, пострадавший! Берите меня, сдаюсь!»  – крик услышали, но спускаться до леса Коле пришлось самостоятельно: волокушу спасатели оставили внизу. Анекдот, а не спасработы.

    На одном из семинаров заблудившегося изображал Толя Шумков. Поиски были ночные. На схеме был выделен квартал, где предположительно мог быть заблудившийся. Туда через перелески и поляны вела лыжня, пробитая для отдыхающих турбазы Хрустальная. Я попал в сборный отряд лихих парней. Они неслись по лыжне с криками: «Загоним, как оленя!» И проскочили место, где Толя ушёл с лыжни, не оставив заметных следов на ветровом насте. Опомнились, выскочив на широкую просеку – границу двух лесничеств; нужный квартал проскочили. Шумкова «загнал» другой отряд, идущий следом. У них были фонарики, и они заметили след его лыж на настовой поляне. Лавры лучших поисковиков достались этому отряду. Я же недоумённо чесал себе в затылке: «И это называется поиском? Так учат искать сгинувших в тайге?»

    А нынче я столько сил отдал подготовке учебного поиска. Подготовил карты, разбил район на квадраты для каждого отряда, сочинил легенду.  Казалось бы, игра, если можно так назвать учебный поиск, должна состояться.  Но получилось как всегда. Меня пугает мысль, что и в реальном поиске всё может оказаться таким убогим. Нет у поисковиков желания учиться. И командиры отрядов их к этому подталкивают, заменяют серьёзную работу хитроумными комбинациями. Что-то надо менять в службе спасателей. Семинары превращаются в обычные выезды на отдых, на природу. С довеском лекционных занятий. Или заменяются обычными походами. Я отрицательно относился к проведению вместо семинаров лыжных походов, сам в них не участвовал. Сейчас я думаю, что лучше походы, чем подобные семинары. Походы хоть таёжный опыт дают новичкам.

    Семинар заканчивается трагикомически. Штабисты перед отъездом налегли на чаи. Кипятит и заваривает чайники некая дама, инструктор КСО из какого-то северного города. Не знаю, на кого она обозлилась, но в один из чайников вместе с заваркой сыпанула таблеток. У ребят прихватило животы, страдали всю дорогу до поезда. Об этой проделке я узнал позже от Катерины. Если бы ребята узнали, от чего они мучаются, то точно бы прибили ту даму. Больше всех страдал Володя Сердюк, его выворачивало до самого Свердловска.