Два с половиной оборота жизни

Работа написана на 2К2 конкурс http://proza.ru/2013/12/25/1669
Первое место в номинации "За лучшее применение в рассказе выражений «существуют» и «для каждого» (согласно иллюстрации)" http://proza.ru/2014/01/09/1012, автор – Александр Кениг («Двоечник»)

***(небезнадёжным двоечникам посвящается)***

Двуногий гомункулус брёл по пустыне. Вокруг, до самого горизонта, двоившегося вдали, простиралось оранжевое море песка. С двуцветного неба неистово палили два солнца: слева красное, справа – жёлтое. Гомункулус был вполне нормальный, стандартный, можно сказать. У него были две ноги, две руки. На каждой из двух голов было по два уха и глаза. Он брёл уже вторые сутки куда глаза глядят.  А глаза его были направлены сейчас в разные стороны: опасность в этих местах могла подстерегать и спереди и сзади, и с обоих боков.

А всё так хорошо начиналось. Закончил два класса школы. Двоечником никогда не был, двучленные двоичные уравнения второго порядка щёлкал, даже не прибегая ко второй попытке. Потом стал служащим второго разряда по двоичной системе информации. Жизнь как бы удалась – он был дважды женат, на работе – две секретарши, в наличии были и две любовницы. А, ещё тёщи – тоже две. Короче – каждой твари по паре. Со второй женой они прожили уже два года, росла-подростала пара прелестных гомунчат. Работая в двух местах, он смог позволить себе двухкомнатную двухуровневую квартиру на второй линии города. Второго числа каждого месяца исправно приносил жене зарплату. По вторникам они регулярно навещали пару престарелых гомунпёров – тестя с тёщей, коптивших небо в двушке на окраине.

На второе там обычно подавали двугорбача, запеченного в двойном кляре. Опрокинув с тестем по двойной дозе двуокиси азота со льдом, от которого начинало сразу двоиться в глазах, заводили двухголосые песнопения, продолжавшиеся порой до двух часов ночи. 

Женщины в это время, уединившись вдвоём, обсуждали свои насущные проблемы. В завершение вечера все смотрели «Вторичные новости» по второму каналу. Когда тесть начинал похрапывать в своём двуспальном кресле, это служило сигналом к окончанию посиделок. Молодая пара загружалась на двухколёсный велосипед и катила домой к своей двойне, спавшей уже, небось, на двухъярусной кроватке.

Время шло, и казалось, ничто не может внести двоякость в такие гармоничные парные отношения. Однако развилка встретилась и на их пути. Когда муж два раза за одну неделю под двусмысленным предлогом задержался на работе, его вторая половина, не подумав даже дважды, обвинила первую в двуличии и двурушничестве, и, не колеблясь ни минуты, послала на две буквы. Идиллия супружеской пары распалась: теперь они снова стали двумя разрозненными сопружиннистыми половинками.

Такой двойной тулуп судьбы двояко отразился на психике гомункулуса: от двойственности ситуации он чуть в пляс не пустился от радости, что теперь стал холостой и неженатый. С другой стороны – ему жалко было расставаться с семьёй, двойняшками, нажитым имуществом и насиженным местом. Такое раздвоение личности, как известно, лучше всего лечится одиночеством. И он ушёл в пустыню.

И вот сейчас, он продолжал идти по двойной колее, изрядно устав и проголодавшись. Две головы, как говорится, лучше одной, но не всегда. Левая была уверена, что вторая бдит за ситуацией. Правая же, возложила надежды на соседку. В результате гомункул не обратил внимания на приближающийся сзади рокот двухтактного двигателя. Только когда за спиной раздалось резкое двойное «фа-фа», он заметил стоящий рядом с ним двухместный экипаж с крутым номером, состоящим из одних двоек. За рулём сидела прекрасная гомункулиха. На коленях у неё лежала двустволка. «Оба-на!» - воскликнул обалдевший гомункулус и облизал раздвоенным языком пересохшие губы. У него, как у всякого взрослого гомункула их было две пары: верхняя и нижняя.

«Вас подбросить, Дважды-Двуокий?» - вежливо спросила ближняя из двух голов, в то время как вторая кокетливо рассматривала его из-под свисавших со лба кустистых двойных бровей. «Вы так похожи на моего покойного мужа – ну прямо двойник» - добавила она.

На небе место светил заняли три луны. Трёхвершинные барханы отбрасывали трёхсторонние сине-зелёные тени. Из дамской сумочки выскочил трёхголовый мопсик по кличке Цер-Бер-Пух и облизал гомункулуса. Экипаж мчался, унося три фигуры в тридесятую даль. Гомункулус, развалившись на заднем сиденье и держа в трёхпалой лапе тройной кислотный коктейль, блаженно улыбался, предвкушая новую, третью страницу своей жизни с третьей женой.