Серебрянная луна. Часть третья

                «смеющийся тигр».




               
                ГЛАВА  ПЕРВАЯ.               

                …крик, исторгнутый грешниками в аду,
                и радующихся их мукам чертям…
                Эдгар А. По
Ровно год назад Валера приехал в Петербург из Сыктывкара для поступления в Технологический Институт. Дела для начала у него пошли с нарастающим успехом: он прошёл конкурс, был зачислен на первый курс, удачно устроился на вечернюю работу, благодаря чему мог позволить себе снять пусть даже и крохотную, но всё таки отдельную однокомнатную квартиру в Купчино. По делам Амурным у него тоже проблем не было: высокий, голубоглазый 18 летний шатен с густыми кудрявыми волосами- у противоположного пола он пользовался ни малым успехом, однако заводить длительные  отношения не спешил, предпочитая многочисленные, бурные, но короткие романы. В общем он довольно легко скакал по жизни, большую долю вне учебного времени посвящая гуляньям, посещениям  дискотек, ночных клубов и других досужих мест. Ко всему он относился крайне предвзято, предпочитая не громоздить себя излишними размышлениями или сомнениями, надеясь обычно на авось, который, кстати, крайне редко подводил его. «Нельзя жить будущим, когда находишься в настоящем»- таков был его негласный девиз, которому он неотступно следовал, стараясь успеть попробовать в этой жизни всё, что только его ни заинтересовало.
В конце зимней сессии его внимание привлекла к себе 20 летняя Надежда Максимова, учившаяся на третьем курсе. Познакомился он с ней в библиотеке, когда искал там материал для курсовой. Казалось бы кратковременная беседа с девушкой, рядом с которой он сел и сначала просто улыбнулся ей, затянулась почти на весь день. Даже в столовую они пошли вместе, а когда они вышли из института, то пригласил её в кафе, и очень обрадовался, получив согласие. Он осторожно намекнул ей на приглашение продолжить знакомство у него дома, однако Надя быстро дала ему понять, что вольностей не потерпит, и ему пришлось вести себя осторожно. На следующий же день, он попросил ей помочь ему с курсовой, которую он якобы не мог сделать. Надя довольно доходчиво объяснила ему все непонятные места, после чего даже помогла делать работу, чем внушила к себе неподдельное уважение, которое вылилось у него скоро в настоящие чувства. Его поистине заворожили: и манеры, и интеллект и красота этой девушки, и он только дивился себе: как это он столько времени не замечал её на фоне остального потока.
Уже помимо своей воли он, проходя мимо библиотеки, постоянно заглядывал туда: нет ли её там, и если его надежда оправдывалась, то он смело прогуливал пару, лишь бы посидеть с ней там, что бы просто поговорить, или пытаясь помочь ей, даже в тех вещах, в которых он ничего не смыслил. Потом он начал словно случайно встречать её возле аудиторий, в столовой, при выходе с института, провожал её везде, где только мог, начал находить для себя кучу срочных дел, что бы пройти мимо её дома. Все остальные девушки внезапно померкли перед ней, и он даже не хотел обращать на них внимание. Она завладела им, и все его мысли приходили к ней, если даже он думал о  совсем других вещах. Внезапно он понял, что влюбился, причём настолько сильно, что готов совсем потерять голову, однако ничего уже не мог поделить с собой.
 Он попытался сблизиться с Надей,  и даже признался ей в любви, но она сразу отсекла в се его попытки, прямо заявив, что он не её тип мужчины, и что у неё есть уже любимый. Это ударило по Валере словно пощёчина, но не только не ослабило его чувства, а наоборот ещё сильнее распалило их. Что только он не перепробовал потом, что бы привлечь её внимание: транжирил,  геройствовал,  умничал, и откровенно хамил – Надя отвечала на всё, но продолжала удерживать его на расстоянии, относясь к нему как к лучшему другу. Но когда Валера попробовал надавить на жалость и начал разыгрывать из себя «всеми забытого несчастного», то она с презрением оттолкнула его.  Это ударило ему в голову, и он публично разыграл перед ней сцену ревности, чем вызвал только смех со всех сторон и прежде всего от неё. Это было последней каплей, и он начал следовать за ней как тень всюду, куда бы она ни пошла. Он ходил за ней и в институт, и в ночные клубы, и в кафе, и даже ночами дежурил у её дома, а когда она разговаривала с кем- либо из парней, и если он не мог подслушать, о чём они говорили, то топтался на месте и тяжело дышал, сжимая кулаки. И вот как то раз ему удалось увидеть своего недруга- Надя шла под руку с высоким, коротко стриженым мулатом лет 25 в сером пиджачном костюме. Невидимый, он проводил их до подъезда, смотрел, как целовались они у парадного, а потом расстались. Он заметил, какой радостью сияли у Нади глаза, когда она говорила с этим типом, и прямо почувствовал, как невидимая петля сдавливает его горло. Как только они разошлись, и конкурент направился от её дома по двору, Валера догнал его и попробовал объясниться. Однако эта попытка закончилась потасовкой, а потом дракой, после которой Валера остался сидеть в грязной луже, сплёвывая кровь с разбитой губы. На следующий день он подошёл к Наде и попробовал очернить её избранника, рассказав, как тот напал на него и избил, ревнуя её ко всему живому. Однако тут он допустил роковую ошибку: Надя не стала даже слушать его, просто развернулась и ушла, а в своём мобильнике внесла его номер в чёрный список и он больше не мог её дозвониться. Это был страшный для него удар: теперь к неистовой любви примешалась жгучая ревность и ненависть к конкуренту, мало того, что уведшему, по его мнению, женщину, которая должна принадлежать только ему, так ещё и настолько унизившему его. Этот коктейль заглушил все сигналы здравого разума, и Валера постепенно превратился в какого-то одержимого ненавистью и ревностью. Он было начал открыто и неотступно преследовать её всюду, где она только не появлялась,  но скоро несколько незнакомцев в парадной быстро  дали ему понять, что его будет с ним, если он не оставит девушку в покое.
Все товарищи Валеры по институту только пальцами у висков крутили, когда он обращался к ним за помощью в этом деле, чем совсем озлобили его. Тогда он предпринял отчаянную попытку: подойдя к ней на автобусной остановке, при всём честном народе он признался ей в любви, и после получения отказа, полоснул себя бритвой по венам, распоров руку чуть ли не  до кости. Естественно, умирать или калечить себя он не хотел, поэтому довольно скоро выписался из больницы. Он рассчитывал, что Надя придёт хотя бы навестить его, но она не сделала даже этого. Мало того, все, кто был с ним знаком, стали сторониться его, по всей видимости считая, что с головой у него стало не всё в порядке. Он остался совершенно один, чувствуя себя попранным, сжигаемый злобой и ревностью. Его за прогулы отчислили из института, чуть не выгнали с работы, и всем было плевать на его проблему. Вернуться домой в Сыктывкар, к своим довольно строгим родителям, он не желал, и продолжал жить, перебиваясь с дня на день,  бесконечно обдумывая свою проблему, которая превратилась уже в манию, и кроме которой всё остальное уже перестало быть для него существенно важным.  Вполне возможно, что это помутнение скоро прошло бы само по себе, или же  нашёлся какой-нибудь спаситель, в конечном случае есть много известных лекарств от таких проблем, однако одна случайная встреча довольно быстро привела к мрачной развязке…
Верующим Валера не был, так же как и крещеным, однако  в некой силе, присущей разным магическим символам и обрядам, не сомневался. Поэтому, уразумев, что избавиться от конкурента своими силами ему не удастся, так как тот был весьма преуспевающим бизнесменом, он решил навести приворот. Но ничего не зная о них,  он даже не мог понять с чего и где следует начинать их поиск, а так же тех, кто действительно умеет с ними обращаться. Поэтому, быстро найдя в газете соответствующие объявление, он на следующий день уже отдал оговоренную сумму «потомственной колдунье в третьем поколении» . Однако, не смотря на все увешивания, приворот не подействовал, и Валера вновь лицезрел душераздирающую для него сцену встречи Нади с ненавистным конкурентом. Конечно, назад он своих денег не получил, но на все уверения, что на девушке лежит кармический щит, и, что бы пробить его потребуется использование дополнительных сил за дополнительную сумму, показал, выражаясь в просторечье, шиш. Он обратился к ещё одной «доброй ведьме» и, следуя её указаниям, сумел проникнуть в Надину комнату и прикрепить у её изголовья записку с просьбой к трем архангелам, что бы она полюбила его так же как он её, но у святых, видимо, нашлись дела поважнее его проблемы. По совету одного из давних знакомых, он съездил в одну из глухих деревенек Новгородской области к тамошней бабке – ворожихе, потратив только на дорогу туда уйму времени и нервов. Бабка сделала приворот, не взяв с него ни копейки, но на Надю он так же никак не подействовал, и Валера плюнул на всех подобных экстрасенсов и колдунов, обозвав их про себя шарлатанами.
Правда, он самостоятельно пробовал провести нечто подобное: и делал куколку из волос любимой, которые скрупулезно собирал всюду, где только мог; и искал в поле различные растения, про которые либо вычитывал в книжках, либо выискивал в сплетнях; даже умудрился подлить Насте в стакан с коктейлем сделанный им любовный отвар. Всё было без толку, и ему стало казаться, что вся вселенная надсмехается над ним. Услышав от каких-то пацанов во дворе один способ приворожить любимую, он снизошёл даже до убийства совершенно чёрной кошки, которую потом в течении нескольких часов отваривал в кастрюле, пока от неё не остался один лишь скелет. Отнеся останки бедной животины ночью, в специально выбранное место, закопал их, сдвинув предварительно нужную кость с места. Обагрив руки кровью, но так и не получив желаемого результата, он решил сжить своего конкурента со света, наведя на него самую страшную порчу, которую выбирал с каким то маниакальным наслаждением. Но, несмотря на все его усилия, результатом явилась очередная неудача, после чего он отбросил и эту ересь.
И всё таки Валера от магии не отказался, так как подсознательно понял, что искал совсем не там где нужно и что найти правильный курс не так то легко как ему сначала казалось. Он пробовал тренировать себя, используя книги Кастанеды, Мелхосиделы и других магических философов. Однако довольно скоро бросил это занятие, слишком муторное и малопонятное для него, решив найти нечто более простое. Потратив уйму времени, сил, а так же ни мало средств, он сумел раздобыть дословный перевод Лейденского демотического папируса, после чего воспроизвёл описанный в нём ритуал. Однако последовавшая за этим неудача, наотрез отворотила его от взывания к «мертвым богам». Азиатские учения, как и шаманство, его так же не вдохновили, и он начал поиски в библиотеках указателей средневековых книг по алхимии и чёрной магии, с которыми когда то ревностно боролась инквизиция. Однако этот процесс оказался совсем не таким простым и если бы даже Валера и нашёл бы то, что ему нужно, то без помощи знающего человека вряд ли разобрался бы в них. Но он был уверен, что кто ищет - тот всегда найдёт, поэтому упрямо продолжал поиск, не забывая время от времени шпионить за своей возлюбленной…
В то время весенние тепло уже прогрело воздух и в выходной день Надя со своим кавалером на его автомобиле поехали куда-то. Валера, издали угрюмо следивший за ними успел поймать такси и проследовать за влюблённой парой, как оказалось в Приморский Парк Победы на Крестовский остров. Там молодые люди встретились с большой компанией-  видимо их друзей и куда-то направились, но Валера, пошедший было за ними, неосторожно засветился, и ему пришлось срочно ретироваться. Обозлённый и обиженный ещё сильнее обычного, он, тяжело дыша, плюхнулся на скамейку в одной из самых глухих частей парка. Как она могла так растоптать его святые чувства к ней, да ещё с кем?! С каким то вонючим кобелём, да ещё и черномазым, который только и мечтает о сексе. «Ну, ничего- с какой-то злобной радостью думал он: Ты ещё пожалеешь потом, когда он станет твоим мужем и будет избивать и лаять на тебя. Ты тогда вспомнишь меня! Это ты сейчас такая красивая и стройная! А годков через десять разжиреешь, так что противно на тебя смотреть будет!» Сначала он даже засмеялся своим мыслям, но потом тоска нахлынула на него с новой силой. « Помереть, что ли- мелькнуло у него в голове: Может тогда она раскается?!» И в этот момент на другой конец скамейки приземлилась маленькая компания- трое юношей и две девушки, все они были примерно ровесники Валеры. Другие люди не вызвали бы сейчас у него интереса, но эта группа невольно привлекла к себе его внимание. Двое молодых людей были весьма невзрачные с виду, худощавого телосложения с сальными, прилизанными волосами, облаченные в чёрные потёртые джинсы и кожаные косухи с нашивками известных российских и зарубежных рок групп. Третий из них, видимо самый старший, был среднего роста, но при этом таких габаритов, что не каждый мужик рискнул бы иметь с ним дело- он по всей видимости и являлся главным заводилой этой компании. Девушки были облачены так же в чёрные и длинные не то пальто, не то балахоны, с высокими острыми как пики капюшонами. Они не были простыми фанатами таких групп как «Ария», которые подчас могли изобразить из себя и в самом деле чуть ли не гостей из преисподней, и уж явно не принадлежали к готам, эмо, или подобным тусовкам. Об этом красноречиво свидетельствовали два длинных  двуручных меча, наподобие средневековых рыцарских, которые они несли с собой. Только это было, по внешнему виду, не боевое оружие, а скорее ритуальное, так как они были совершенно чёрные и судя по всему довольно лёгкие. Один меч торчал из-за спины здоровяка из туго набитого кожаного рюкзака, на котором красовалась белая пентаграмма с козлиной головой, другой выглядывал из сумки одного из парней. По- видимому они и в самом деле приехали на какой-то концерт, который то ли должен был состояться, то ли уже состоялся,  в этот день в парке. Валера бросил на них удивлённый взгляд, но потом снова ушел в собственные размышления, правда, продолжая искоса подсматривать на своих незваных гостей. Их разговора он не слушал, но уловил, что они совершенно не стеснялись не только его, но и друг друга. Хотя это и не было нечто новым для него, он невольно заинтересовался ими. Тем более он никогда раньше не видел живых сатанистов,  и его поразил тот факт, что они не проявляли к нему никакой агрессии. Валера повернулся к ним, и сначала спросил время. Получив довольно вежливый ответ, он рискнул предложить им пива. Те не отказались, и Валера завязал с ними сначала разговор, а потом и знакомство. И уже через полчаса беседа сначала просто склеивавшаяся, начала развёртываться, а потом разговор и вовсе перешла на спонтанный темп. Естественно, Валера сначала задал вопрос об их покровителе, и вся пятёрка дружно начала просвещать его по этому поводу, вознося при этом своего кумира.
Валера понятие о Господе Боге и его служителях имел лишь по детскому изданию Библии, школьным учебникам истории, да по разным брошюрам Мормонов и Свидетелей Иеговы, в изобилии прочитанных им скуки ради. Точно так же и о извечном противнике человека он имел несколько бессвязных между собой образов и имён, в которые и вникать не имел никакого желания. А вот его собеседники завалили его терминами и понятиями настолько, что он уже через пять минут вошёл в ступор, от количества обрушившийся на него информации. Единственно, что ему удалось понять, что настольная их книга была «Библия Сатаны» Антона Шандора Ла-Вея, и что ребята, судя по всему, неплохо владеют ритуалами чёрной магии.
«Похоже, что они и в самом деле знают то, о чём говорят- подумал Валера: Пожалуй, что они и в самом деле могут мне помочь.» И он сразу же высказал желание вступить в ряды их организации.





                ГЛАВА   ВТОРАЯ.


                …собака вдруг ощетинилась и               
                зарычала: -Я- твоя судьба!
                И.В. Рак.


 
Мобильный телефон, лежавший в деревянной прикроватной тумбочке, завибрировал, наполнив комнату диким воем. Валера со стоном приподнял голову с подушки и нетвёрдой рукой схватил телефон и, не удержав, выронил на ковёр. «Чёрт»- выругался он про себя, шаря по полу, и, найдя корпус, выключил будильник.
«Девять часов»- пробормотал он про себя, подошёл к зеркалу и, увидев своё отражение, невольно опустил голову. Несмотря на свой высокий рост, он словно съёжился за это время, настолько он стал сутулым и похудел. Красная клетчатая рубашка, бывшая ещё совсем недавно ему в самую пору, теперь висела на нём мешком. На его широком, квадратном лице выступили скулы, под глазами появились чёрные круги, щёки ввалились, и само лицо побледнело, потеряв все краски, превратившись теперь в восковую маску. Даже глаза его потускнели и остановились как у умирающего, за эти три месяца он словно постарел лет на несколько десятков лет. Он уже давно не спал- преследовавшие его ночные кошмары не только не приносили ему облегчения, но наоборот, ещё больше изматывали его. Сколько раз он вскакивал утром, но чаще посреди ночи, бледным, в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, и потом долго приходил в себя, потихоньку осознавая, что это был сон. Потом он перестал спать по ночам, и только днём его измученный организм включал защиту, и он отключался на некоторое время в тяжёлом забытье. Так было и на этот раз, он специально поставил будильник, лишь бы не захватить во сне ночь, которую коротал при свете настольной лампы, вздрагивая при каждом шорохе…          
За эти четыре месяца, которые он провёл, вступив в ряды Сатанистов,  он успел поучаствовать в проведении многих обрядов с применением перевёрнутых крестов, чтением наоборот церковных молитв, идолопоклонничеством и другими хулениями христианской церкви. Он так же успел выучить много песнопений; молитв, адресованных принцам тьмы и обращения ко многим демонам из более низких иерархий. Валера успел попробовать всё: и приносить в жертву различных животных, после чего обмазываться их кровью; и улетать в дурмане после употребления алкоголя, либо разнообразных тяжёлых зелий, которое они варили там же;  и групповыми оргиями, устраивавшимися время от времени, в которых они доходили до полного исступления.
За всё то время они не раз обращались к разнообразным духам и демонам и не раз вызывали их, и Валера действительно видел тени, слышал голоса и другую разную жуть. Но постоянный прием зелья перед такими сеансами, навел на него некоторые сомнения. Незаметно для остальных, пару последних раз он специально не принял его, и видения исчезли. Тогда он почувствовал только отвращение ко всей этой общине- ему нужен был совсем не этот театр с пьянством, развратом и слепым поклонением Бафомету, от которых его в конце уже тошнило. И в один прекрасный день Валера выбросил в горящую во дворе помойку «Библию сатаны»  Ла-Вея , полностью разочаровавшись в этом произведении. Да, оно написано красиво, современным языком, с ярким, пылающим огнём слогом, но внутри у него была совершенная пустота- во всяком случае к такому мнению он пришёл.
Но именно то время, которое он находился в этом обществе, изменило его до неузнаваемости. Прочитав «Оккультную философию» Агриппы, он и впрямь решил, что у него есть большие способности к колдовству, и он может своей внутренней силой заставить любого демона подчиниться ему. Это и стало ведущим звеном в его существовании, так же как и безумная любовь его превратилась совсем в другое чувство. Он решил стать для Нади превыше всего, и Надя, столь низостно поправшая его, теперь должна стать зависимой от него и безропотно выполняющей все его прихоти. Эти мысли ласкали его словно шёлк, и теперь он со злорадным удовольствием наблюдал издали за ней и её спутником, сладостно предвкушая час расплаты. Теперь то он знал тех средневековых авторов и названия их книг, которые ему нужно было искать. Однако в этом то и заключалась вся проблема. В библиотеках и на некоторых сайтах, Валера не раз встречался как с переводами, так и с современными публикациями этих работ. Но они были сильно искажены и не имели никакой силы, ему нужен был либо оригинал, либо рукописная копия, сделанная с этого оригинала, и, причём не просто первым попавшимся каллиграфом, а специалистом вроде Агриппы или Альеренса де Спины.
Прекрасно понимая, что только за бешеные деньги, которых у него, естественно не было, реально было найти эти вещи, Валера продолжал оставаться в этой общине, так как это позволяло ему контачить со многими сатанинскими кланами. Чутьё подсказывало ему, что дыма без огня не бывает, и он рано или поздно обнаружит среди этой шелухи, то, что в самом деле было ему нужно. Через некоторое время Валера услышал, что в Университете Герцена состоится семинар по демонологии для студентов этого вуза, который будет вести профессор, приехавший из Берлина, по слухам имевший весомый авторитет среди почитателей тёмных сил. Затесаться на эти лекции Валере особого труда не составило, однако сначала они кроме разочарования ему ничего не принесли. Внешний вид интеллигентного пожилого джентльмена никак не вязался с привычными ему красками ритуалов, посвященных силам тьмы, и он решил, что перед ним обыкновенный и весьма заурядный научный исследователь. Всего он провёл три двухчасовые лекции. В первой он рассказал о иерархиях и классификациях демонов, демонстрируя проекции их иконографий, называя имена и их функции. Во второй быстро прошёлся по Агриппе, Бенсфилду, Алистеру Кроули, упомянул книги Зеркал и Дантов «Ад», после чего перебрался на инквизицию, где весьма подробно рассказывал о булле Иннокентия 3 и методах, предложенных Инститорисом и Шпренгером. Закончил он историями про деяния некоторых чернокнижников- алхимиков, особенно выделив маркиза Жиля-де-Ре, больше известного под кличкой Синяя борода.
Валера был крайне раздосадован, всё, что он услышал на лекции, он знал уже давно, к тому же в Интернете можно было найти всё это в гораздо большем объёме. Кое что, новое для себя, он, конечно услышал, и поэтому всё же решил пойти и на последнюю лекцию, посвященную как экзорцизму, так и непосредственно книгам,  запрещёнными христианской церковью, а так же исламом, даосизмом  и индуизмом… Уже через пять минут после её начала, он сидел, заворожено пожирая глазами предмет, показанный профессором аудитории.
«… Гоетия. Третий гримуар, описывающий 72 злых демона и способы их вызывания. Он имеет подразделения на следующие книги: Теургия Гоетия, Арс Паулина…
С этими словами он вытащил из портфеля небольшую чёрную книгу в кожаном переплёте и высоко поднял над головой, демонстрируя аудитории. Десятки глаз так и впились в эту реликвию, а Валера весь подался вперёд, чувствуя, как у него перехватило дыхание. Вот оно, то, что он так давно искал! Профессор осторожно перелистывал книгу, показывая тексты и рисунки, комментировал, но Валера даже не слышал его, всё внимание было приковано к книге, которая словно загипнотизировала всё его существо.
«Молодой человек- одёрнул его профессор: я боюсь, вы упадёте. Если вас настолько заинтересовала книга, то можете подойти и посмотреть поближе.»
Валера вскочил как ужаленный и подлетел к кафедре: Настоящая?- он даже охрип от волнения.
Самая настоящая. Из моей личной библиотеки, датируется пятнадцатым веком. Можете взять в свои руки, только аккуратно.- с этими словами профессор протянул ему Арс-Паулину. Валера взял её и почувствовал её вес: она была в громоздком, толстом переплёте из свиной кожи. Страницы её были из чрезвычайно плотной и негнущейся бумаги коричневого цвета, сплошь покрытые латинскими письменами, символами и картинками, выполненными чёрными, глубоко въевшимися чернилами. Как зачарованный он смотрел на них, и даже не будучи экспертом, понял, что профессор не лжёт. Тот между тем продолжал лекцию, казалось, нисколько не обращая внимания на Валеру, погрузившегося в изучение гримуара настолько, что не видел и не слышал ничего вокруг.
«Простите, можно вопрос?»- подняла руку невысокая черноволосая девушка в красной кофточке, со среднего ряда.
Да, пожалуйста.- ответил профессор с загадочной улыбкой взглянув на неё из-под толстых стёкол очков.
- Я слышала, что существуют, не знаю, как они называются правильно, так называемые тёмные книги- Книги Мастеров. Говорят, что их станицы и обложки состоят из человеческой кожи, открыть их при помощи медальона и обращаться с ними может только мастер- их непосредственный хозяин. А если их даже и откроет другой человек, то они могут ослепить, или даже убить его.
Валера насторожился, услышав эти слова, и даже на секунду оторвался от созерцания поглотившего его антиквариата. Не один раз слышал он туманные рассказы о Коракторах- чудовищных книгах, которые выдавал мастерам, достигшим высшего уровня, сам дьявол, и которые были такой тяжести, что простому человеку невозможно было поднять их.
- Да. Эти легенды имели широкое распространение где-то с 15 века. Основаны они были в основном на предрассудках, возникающих среди нижнего сословия населения в основном тёмного и необразованного.- кратко ответил профессор: Подобные слухи распространялись инквизицией преимущественно в ходе судебных обвинений и следствий. Это постепенно привело к тому, что и вышеупомянутым гримуарам в итоге приписали свойство этих мифических книг, которые по приданиям хозяева должны были кормить человеческой кровью. Несмотря на то, что основная масса гримуаров была написана священниками для борьбы с демонами и изгнания их из одержимых, их стали в народе считать чёрными книгами и источниками зла. Характерным примером может послужить Кодекс Гигас, который и по сей день называют Книгой Дьявола, кстати известны случаи, когда и  Ветхий  Завет был окрещён тем же именем . До сих пор не было ни одного зафиксированного факта существования подобных как вы их назвали, книг мастеров. Однако в истории как средневековья, так и древнего мира можно натолкнуться на описание подобных явлений.
Профессор кивнул девушке и продолжил лекцию, перейдя к Ключам Соломона.
«Что же делать?!- с каким то ужасом подумал Валера: Сейчас он закончит, и пиши, пропало, заберёт книгу.» Он посмотрел на часы: лекция должна была закончиться через двадцать минут, а он только и сумел, что бегло просмотреть меньше половины. Естественно с ходу он не смог бы найти то, что ему нужно, а уж тем более запомнить это. К тому же краем глаза он видел, что профессор время от времени посматривает на него, и подозрительное малейшее действие могло сразу же лишить Валеру даже этого удовольствия. Голова у него разболелась от напряжения, когда он понял всю тщетность своих попыток. Судьба снова зло посмеялась над ним, подразнив его мечтой, и даже дав ему её подержать в руках…
На этом лекция окончена, благодарю за внимание, у кого какие вопросы?- как гром грянул голос профессора. Как во сне Валера увидел, что тот протянул к нему руку за книгой, и скрепя сердце, медленно отдал ему это сокровище. Аудитория встала со своих мест и потянулась к выходу, группа молодых людей окружила профессора, задавая ему всяческие вопросы, а Валера так и остался сидеть, словно прикованный к месту. С полчаса слышал он неясный гул голосов, потом услышал возглас профессора: « Я очень извиняюсь, но через час у меня самолёт, и мне надо спешить.»
« А вы заклинание прочитайте, и в миг там окажетесь!»- выкрикнул какой-то весельчак, и вся группа, включая профессора, разразилась дружным хохотом. Через минуту аудитория опустела, последним ушёл профессор, унося с собой в одной руке чёрный портфель, а в другой драгоценную книгу.  Дверь в аудиторию не запиралась, поэтому на Валеру никто не обратил внимания, и он остался один. В невероятном напряжении он выждал несколько секунд, а потом стремглав рванул к выходу. Желание завладеть этой книгой во что бы то ни стало захлестнуло его с неимоверной силой и он решил действовать наверняка. Выскочив в коридор, он увидел, что студенты гурьбой повалили на лестницу, увлечённо обсуждая прошедшую лекцию, а лектор поспешил направо по коридору. Он шёл совершенно один, и Валера, не теряя его из виду, осторожно последовал за ним. Буквально через минуту он стоял, прислушиваясь, возле одного из многочисленных кабинетов, за дверью которого скрылся профессор. Он открыл дверь ключом,  это свидетельствовало о том, что кроме него в кабинете никого больше не могло быть, так же как, судя по всему, гостей он не ожидал, и Валера, выбрав момент, аккуратно приоткрыл дверь, через щель осмотрел помещение. Профессора нигде не было видно, судя по звукам, он ушёл в смежную комнату, но на столе он оставил свой портфель. Сердце у Валеры подпрыгнуло, когда он увидел  рядом с ним драгоценную книгу, в его распоряжении было несколько секунд и он, кошкой проникнув в комнату, схватил Арс-Паулину, после чего стремглав выскочил прочь. На цыпочках побежал он по коридору, воровато оглядываясь, и готовый в случае чего выскочить и с третьего этажа. Однако всё было тихо- профессор не услышал его и ничто не помешало ему покинуть территорию института, унося свою добычу. Задыхаясь от волнения и охватившего его чувства какой то тёмной радости, он быстро шёл по Садовой, скользя между прохожими, елё пряча победоносную улыбку и жадно прижимая к груди свою ценность. Поминутно кося глаза назад, словно ожидая погони, Валера смешался с народом, толпившимся при входе на станцию «Гостиный Двор» и через несколько минут исчез в недрах метрополитена…
Через неделю план Валеры, который он столь долго и безуспешно пытался привести в жизнь, пришёл в финальную стадию- всё было готово к проведению обряда вызова выбранного обитателя преисподней. В воскресенье, поздно вечером, Валера задвинул шторы, отчего вся комната погрузилась в непроницаемый мрак. Облачённый во всё чёрное, подошёл он к воздвигнутому посреди комнаты алтарю, на котором белел человеческий череп и зажёг свечи, стоящие по бокам его- справа белую, слева красную. Запалив угли в кадильнице, он взял в руки Атам и, встав лицом на запад, приготовил печать. Раскрытая Арс-Паулина лежала прямо перед ним во главе алтаря.
In momin Dei nostri Satanes Luciferi excelsi !!! – раздались гулко в тишине его слова. Ветер стукнул в окно, всколыхнув шторы, пламя свеч затрепетало. Валера с некоторым испугом оглянулся, и продолжил сначала хрипловато и тихо,  потом всё громче и быстрее, и голос его постепенно словно гул наполнил комнату. Движения его стали стремительнее, а потом приобрели невероятную скорость, и он быстро вошёл в раж, переросший потом в полный экстаз. Злобная радость охватила его словно огонь, и, казалось, вихрями взлетала вокруг него.
« …Выйдете сейчас же и отзовитесь на ваши имена, сделав явью мои желания: Абадон, Адранелех, Апух… - он бешено забормотал заклинания, яростно чертя в воздухе Атамом кресты на все 4 стороны. Одежда его прилипла к телу, потные волосы приклеились к мокрому лбу, в комнате стало жарко и совсем нечем дышать. По стенам метались фантастические тени, в колеблющемся свете огоньков, а он продолжал как безумный рубить и крестить воздух, яростно визжа демонские имена. Пару раз он сбился и несколько раз запнулся, но это не остановило его, и он продолжал кружиться в своей безумной пляске…
Судорожно дыша, и дико улыбаясь, начертил он на полу пентаграммы резкими и отрывистыми движениями, как будто не рисовал а резал что-то невидимое. С сильными хлопками раскладывал он таблички, словно припечатывая их к полу. Потом быстро вскочил, и трижды со свистом рассёк Атамом воздух: АДРИКОНОРЕМ ДУМАСО!!! БАСТ явись ко мне!!!
Он замер в неподвижности, всё вокруг него тоже словно остановилось, будто застыв от страха в ожидании появления страшного неведомого. Безмолвствовала ночь, потрескивали свечи, темнота вокруг словно давила своей пустотой и Валера отчётливо слышал как дико стучало его сердце и шумело в ушах. Прошло несколько минут, но ничего не происходило, и он продолжал неподвижно стоять и прислушиваться, чувствуя вдруг, как ему становится не по себе.
 Ты явилась на зов мой?- хотел грозно спросить он, но голос его прозвучал не только неубедительно, но даже как то пискляво и сразу заглох в пространстве.
Уф…- он беспомощно оглянулся назад, словно ища поддержки, и снова повернувшись к алтарю, вздрогнул и Атам задрожал в его руке. Книга… Она по  прежнему находилась на алтаре, открытая на той же самой странице, так же как он её туда положил. Только теперь Валере показалось, что она живая, что ожили и зашевелились словно черви причудливые символы на её страницах, что сама книга начала  пульсировать и вот - вот станет перелистываться сама собой. Как зачарованный смотрел он на алтарь не в силах оторваться от него, и тут же видение прошло, как будто кто-то сдёрнул невидимое покрывало, исказившее пространство. Он по прежнему стоял в своей комнате, возле неподвижного алтаря с лежащей на нём древней, но самой обыкновенной книгой.  Всё вокруг было точно так же как и до начала обряда, словно не было ни заклинаний, ни этой дикой пляски.
Я хочу, что бы Максимова Надежда Филипповна стала моей. Я хочу, что бы она жила мной, желала только меня, и готова была на всё, что бы я не пожелал, ради того, что бы быть со мной.
Последние слова он выкрикнул в пустоту, чуть ли не с отчаянием, так как неожиданно понял, что у него опять ничего не получилось, и он снова остался в дураках. Со злобой он развернулся,  подойдя к окну, с треском сорвал занавеску, отшвырнув её прочь и завыл от душевной боли, сжав кулаки и задрав голову кверху. И тут же, на долю секунды ему показалось, что кто-то словно вырос у него за спиной и пробуравил его насквозь острым взглядом. Валера оглянулся, но никого не увидел, на мгновение ощутив только лёгкий сквозняк. Опять показалось! Ещё бы  от  такого рукомахания и медведи летающие могут померещиться.  С досадой он бросил в кадильницу печать. Попав на угли она вспыхнула синим пламенем, заполнив комнату нестерпимым зловонием. Скривив лицо, он пробурчал последние слова заклинания, словно передразнивая писание и, крепко выругавшись, включил электричество. Он чувствовал себя последним лохом, ему казалось, что вся вселенная смеётся над ним и прежде всего Надя, которую сейчас он ненавидел больше всего.
Валера посмотрел на лежащие перед ним реквизиты, и криво усмехнулся. При искусственном освещении они выглядели кучкой несуразного хлама и теперь весь обряд показался Валере настолько абсурдным и глупым, что он почувствовал отвращение к себе, за то, что потратил столько времени на эту чушь. И как только люди на протяжении веков могли верить в такую чепуху, которая, как он только что убедился, на самом деле  не стоит и гроша ломанного.
Однако вместо злобы и раздражения им овладела вдруг такая безмерная усталость, что Валера,
задув свечи и отворив окно, завалился на диван, где тяжкое чугунное забытье отобрало его сознание.
В то утро он проснулся довольно поздно, голова у него болела от вчерашних переживаний, и настроение было отвратительное. Долгое время он тупо сидел на диване, пытаясь построить планы на день, однако так ничего и не придумав, с больной головой побрёл на кухню. Он не чувствовал ни разочарования, ни злости, только одно раздражение на всё вокруг. «Провалитесь вы все к чёртовой матери!»- стукнул он в сердцах по столу кулаком, так что подскочили стоящие на нём чашки. Последняя надежда его рухнула, и он теперь не знал, что предпринять.
Звонок мобильного телефона прогремел как гром, и он даже вздрогнул. Схватив телефон, Валера почувствовал, как у него перехватило дыхание: Надя! Это она звонила ему! Это был её номер! Он нажал кнопку ответа, и срывающимся голосом произнёс: Да!
- Валерик, привет! Пожалуйста. Не кидай трубку! Я хочу тебе сказать нечто очень важное!
- Я…я слушаю- от волнения у него пересохло во рту.
- Пожалуйста прости за всё, что я тебе плохое сделала! Этот Михаил просто не выносим для меня! Ты был тогда прав на все сто процентов, а я, дура набитая, не слушала тебя! Пожалуйста, прости меня…- судя по голосу, он сделал вывод, что она находилась уже на грани истерики.
- Я на тебя… не в обиде- оторопело пролепетал Валера. Ещё вчера он, в ожидании этого разговора, готовил целую речь, которая должна была обжечь её как огонь, и для которой он специально подбирал словосочетания. Однако, как только он услышал её голос, то язык его словно прилип к гортани, и все его пафосы моментально вылетели из головы.
- Можно я приду к тебе?- даже не спросила, а потребовала она.
- Да, приходи. Я жду.- он нажал сброс и бросился приводить всё в порядок.
По прошествии несколько минут он, умытый, причёсанный топтался в прихожей, обуреваемый сладостным волнением. Кроме предстоящей встречи с Надей, он не думал уже ни о чём, радуясь только тому, что у него получилось то, чего он так хотел. « А ведь я и в самом деле колдун!»- Валера удовлетворённо  посмотрелся в зеркало, и прищурил глаза. Он вдруг представил как пойдёт ему чёрный пиджак с серебряной звездой на шее. Звонок в дверь оборвал все его размышления, он распахнул дверь, и увидел её. Надя стояла на каблучках, в короткой юбке, в открытой кофточке, и с виновато-кокетливой улыбкой смотрела на него, словно чрезвычайно смущаясь. Валера ослепительно улыбнулся в ответ и широким жестом пригласил войти, извинившись за беспорядок. Вид её был бесподобен, и Валера моментально забыл все былые обиды.
Ты- богиня- простонал он.
Для тебя, дорогой старалась- ответила она, и обхватив его за шею, прижалась к нему с крепким поцелуем. Она потащила его в спальню, где набросилась на него словно дикий зверь. Она была ненасытна и изобретательна, лишь поздно вечером Валере удалось получить отдых. Совершенно измученный, но довольный, он отключился и заснул мёртвым сном. Этой ночью ему снилась бездна, чёрная и живая, которая словно водоворот затягивала его в свои ледяные недра. Он проснулся весь белый, в ледяном поту, у него было полное впечатление, что его вытащили из морозилки: руки и ноги его не гнулись от холода, он трясся крупной дрожью. Надя спала рядом, он видел как вздымается от дыханья её грудь, но серебряный лунный свет, падавший из окна превратил её лицо в неподвижную маску, и ему казалось, что рядом с ним лежит мертвец. Испуганный, он хотел разбудить её, но у него не хватило духу, вместо этого он пошёл на кухню, где просидел до самого рассвета, боясь снова заснуть.
Весь следующий день Надя не выпускала его из кровати, и только вечером он с величайшим трудом ухитрился сопроводить её домой. За этот день она словно высосала из него все соки- он чувствовал себя совершенно разбитым и опустошённым. Валера, чувствуя, что что-то идёт не так, хотел сызнова прочитать свою книгу, но с ужасом вдруг обнаружил её пропажу. Обеспокоенный он кинулся искать её, но она словно в воду канула. Этой ночью кошмарное сновидение повторилось, только на этот раз оно было таким ярким и реальным, что проснувшись в ужасе, он долго не мог понять, что это был сон. С раннего утра Надя позвонила ему, но он сказал, что приболел и не сможет увидеться с ней, однако уже через пять минут она настойчиво звонила ему в дверь. Чувствовал себя он действительно плохо- измученным, не выспавшимся, комната плыла,  и у него перед глазами разбегались фиолетовые круги, но он пустил её. Надя приготовила ему завтрак, прибралась в комнате, но после того как он поел, снова потащила его в кровать. Он не хотел, и не мог, но она заставила его, просто принудив. Совершенно обессилев, лежал он на диване, судорожно дыша. Только теперь он понял, что физически она гораздо сильнее, и сопротивление только раззадоривало её. Он попробовал сопроводить её домой, но она отказалась идти, сказав, что дом её теперь здесь, вместе с любимым, и он не смог её выставить. Следующую ночь он едва пережил, бездна, которая ему снилась, протыкала его тело холодом словно ледяными иглами. Он проснулся и даже заплакал от невыносимой боли. Любовь, которой он столь долго добивался, и добившись, наслаждался совсем недолго, приводила теперь его в ужас. Дневной кошмар сменялся ночным и каждый раз становился всё страшнее. Валера не сомневался- что с ним была Надя и не мог быть никто другой, но это был совсем не тот человек, которого он знал в институте. Теперь он полностью попал под её контроль, она неотступно была рядом и фанатически преследовала его, где бы он от неё не пытался спрятаться. Сам он уже не мог существовать без Нади, так как теперь в её отсутствие его начинали преследовать приступы ужасной головной боли, разраставшиеся с каждым часом всё сильнее, против которых были бессильны разные таблетки и средства. И только когда она была рядом с ним, страшная боль отпускала его.
Он хотел поссориться с ней, но бесполезно. Он намекнул ей, что ему нравиться другая, но  она отвечала ревностью и грозилась убить всякого, кто встанет между ними. В итоге, перепробовав все поводы для расставания, Валера честно признался ей, что охмурил её, но Надя и слушать его не захотела.
« Я не смогу жить без тебя. - сказала тогда она : Ты мой, и предназначен для меня, а я твоя и предназначена для тебя. Если ты разлюбишь меня, то я убью и тебя и себя.» С этими словами она показала ему лезвие громадного кухонного ножа. Пройдя к книжному шкафу, она к величайшему удивлению Валеры без труда вытащила «Гоетию», как она могла знать где она лежит, когда он сам в поисках этой книги перерыл весь дом?
«Вот оно, зло, которое становиться между нами.» - с этими словами она принялась с яростью кромсать переплёт.
Стой! Что ты делаешь…- Валера в ужасе кинулся на неё с намерением отнять книгу, но получил толчок такой силы, что улетел через всю комнату на диван. От удара у него перехватило дыхание, скорчившись он с ужасом смотрел как Надя чиркнула зажигалкой и искромсанные страницы полыхнули ярким пламенем.
Зачем ты ударила меня!  Я не твой раб!- истерично закричал он.
Ты не раб. Ты мой любимый, и ты должен любить меня. И только меня- как я тебя!
С этими словами она разорвала на себе одежду и совершенно голая набросилась на Валеру…
 Вот таким образом жизнь его превратилась в ад, из которого он не видел выхода. Он не имел сил выйти из квартиры, так как Надя ходила по всем делам сама, а его запирала как больного. Он один раз было рискнул покинуть её пределы, но Надя каким то образом узнавала это. Она  не ругала его, даже не говорила и слова, но за это, так он понял, глядя в её глаза, изнасиловала его. Причём сделала это с таким извращённым садизмом, что он больше не рискнул перечить ей.
Валера оторвался от зеркала, и набрал номер.  «Аппарат абонента выключен, или находиться вне зоны действия сети.»- сказал металлический голос, и Валера устало бросил телефон на полку. Он уже долгое время не видел никого из своих бывших единомышленников, и не мог никому из них дозвониться, может они помогли бы ему? Своим родителям он ничего не рассказал и по-прежнему врал, что у него всё в полном порядке. Он не желал вмешивать их в результат собственной глупости, так как не хотел, что бы из-за него пострадал кто нибудь ещё.
Тяжёлой походкой направился он к кухне, и присев возле стола, уронил голову на холодную клеёнку, покрывавшую столешницу.
Свести счёты с жизнью он и не пытался, так как боялся попасть к тому, чьими услугами он воспользовался. Он пробовал сходить в церковь, но его не пустили даже на порог, без всякого объяснения причины. Убить её саму? Но он не справиться с ней, даже если нападёт на неё внезапно, к тому же он всё равно не сможет этого сделать…
 Она скоро должна придти, и он так боялся её. Ох, как он мечтал больше никогда не увидеть это человека. Но он знал, что это теперь уже не возможно. Изнутри опять начала подниматься боль. Голова. Она опять начнёт выворачиваться на изнанку от этой страшной, нестерпимой боли. И он будет стонать, судорожно хватаясь за всё вокруг, и ждать с нетерпением, когда повернётся в замке ключ и придёт она. Тогда боль закончиться, но придёт новый кошмар…
Внезапно он услышал шаги на лестнице. Кто-то остановился перед его дверью, и он услышал звонок в квартиру. Но это была не она, Валера научился распознавать её издали. Какое-то внутреннее чутьё подсказало ему, что пришёл некто, кто принесёт ему спасение. Опрометью он вскочил, и ринулся к двери…

               
                ГЛАВА    ТРЕТЬЯ.   

                Не всякому всё доступно.
                Вергилий.

Ну, смотри, вот и Надежда – высокий, худой мужчина с залысиной и старомодными бакенбардами нажал на рычаг стеклоподъёмника у руля, и тонированное стекло поползло вниз. 
Где?- Валера подался вперёд,  чуть не вывалившись из окна «Мерседеса» с пассажирского места, где он сидел.
Да. Сядь ты прямо, балда. Не зачем ей видеть тебя.- мужчина схватил Валеру за плечо, и резким движением вернул обратно: Правда она, всё равно ничего не помнит, что с ней было, но лучше пусть она тебя не увидит. Тем более сам видишь- новая любовь у неё, настоящая…
Да, да, Филипп Давыдович, вы правы.- забормотал он, словно извиняясь, и напряжённо уставился на улицу. Он опять увидел Надю, спустя две недели после тех событий. Она шла, держась за руку с каким-то высоким блондином в белых брюках, который что-то горячо объяснял её, и Валера услышал как она звонко рассмеялась. Он с радостным замиранием сердца увидел как они вошли в подъезд, и облегчённо вздохнул, чувствуя как гора свалилась у него с плеч. Да. Это была та самая Надя, с которой он учился в институте, а не то чудовище, около месяца державшее его в плену.
Он повернулся и сияющими от радости глазами посмотрел на Филиппа Давыдовича: Слава богу, всё кончилось! Не знаю, что бы я делал без вас!
Я спас свою дочь- холодно ответил тот: А тебе, парень я посоветовал бы заняться спасением своей души. Но, прежде всего, расскажи об этом своему отцу, пусть он тебя выпорет хорошенько. Хотя, конечно у меня самого руки так и чешутся спустить с тебя, засранца шкуру.
Воля ваша- пожал плечами Валера: Я вполне заслужил это.
Он увидел, как Филипп Давыдович усмехнулся в свои пышные усы: Дурень ты, вот кто. Ну, что убедился, что всё в порядке?
Да, конечно. Я так счастлив, что всё закончилось.- выдохнул Валера: Спасибо, что дали увидеть её. А то я так волновался, что с ней опять что-то не так. Ну, ладно, не смею вас задерживать.
- Впредь держись от моей дочери подальше. И смотри, если узнаю, что ты ещё какую-нибудь дурь выкинул, то в этот раз пощады не жди.
- Что вы, Филипп Давыдович! Я теперь в послушники уйти решил на Валаам.
-Да, ну. Неужели прям так сразу и в келью?...
Поговорив ещё минуты две в том же духе, Валера выскочил из машины, припаркованной возле парадной Надиного дома, и махнув Филиппу Давыдовичу рукой, почти побежал по тротуару…
Именно отец Нади Филипп Давыдович, крупный предприниматель, пришёл тогда вместе с тремя охранниками прямо на квартиру Валеры, и, не церемонясь, приказал ему ответить, что он сделал с его дочерью. Тут Валера не выдержал и, разрыдавшись, без утайки рассказал всё, сказав, что сам теперь не знает, что ему делать. Он ожидал, что его изобьют до смерти, но у Филиппа Давыдовича были другие планы.
Если из-за такого идиота, вроде тебя, моя дочь одержима, то неужели ты думаешь, что я явился сюда, что бы прикончить тебя?- сказал тогда Филипп Давыдович: Слушай меня внимательно! Завтра же я отвлеку Надю, а ты поедешь на железнодорожную станцию «Навалочная», знаешь, где это?
Валера, утирая слёзы, кивнул.
- Ровно в 23.00 там ты встретишь старого кривого цыгана. Он будет сидеть с милостыней у головного вагона в сторону города. Ты подойдёшь к нему и скажешь: «Я к госпоже Ветт», он отведёт тебя.
  А, позвольте спросить, кто это? - спросил Валера, так как несколько раз уже слышал где-то в кругу сатанистов это имя.
- Так называет себя одна цыганка, потомственная колдунья. Она настоящая чернокнижница, в отличии от тех придурков, с коими ты водился. Она действительно сильный маг, и только она сможет снять то, что натворил ты. Я знаю её довольно хорошо, она несколько раз помогала мне. Именно она объяснила мне, что произошло с моей дочерью, и именно она дала мне твой адрес и твоё имя. Она сказала мне, что бы ты сам пришёл к ней к ней. Но ты должен идти один. И попробуй только сделать, что ни будь не так…
Я сделаю всё, что потребуется, только пусть этот кошмар прекратиться!- горячо перебил его Валера: А вы уверенны… что это подействует?
Уверен! - Филипп Давыдович протянул Валере пучок какой-то травы: Сожги её здесь. Это скроет то, что я приходил сюда. Ты всё запомнил?
Валера молча кивнул.
Тогда мы пошли, пока Надя не вернулась. А послезавтра я позвоню тебе сам. Счастливо!
Филипп Давыдович ушёл, и когда скоро вернулась Надя, то Валера ощутил резкую перемену в её поведении. Она не сказала ему ни слова, и, даже не взглянув на него, легла спать. В эту же ночь он впервые  за много дней заснул крепким чугунным сном, в котором не было места сновидениям…
Следующим вечером он уже стоял в назначенном месте на станции «Навалочная». Резкий холодный ветер порывами налетал на него, бросая в лицо крупные капли дождя. Он сразу обратил внимание на сидевшего в темноте бродягу. Дождавшись одиннадцати, он приблизился и произнёс нужные слова. Тот не ответив ни слова, заковылял с платформы в ненастную мглу, и Валера, последовав за ним, вышел скоро к целому цыганскому табору, расположившемуся на обширной пустоши, тянущейся чуть ли не до соседней «Фарфоровской». Его спутник шикнув на подлетевших было собак, подвёл его к стоящей на краю табора повозке, и показав на освещённый силуэт двери, исчез в темноте. С ёкающим сердцем Валера вошёл вовнутрь и сказал: «Здравствуйте, Госпожа Ветт.»
Она была в повозке совсем одна и, ничего не ответив ему, жестом приказала сесть. Она была женщиной уже преклонных лет худая, высокого роста, но вовсе не старуха, как вначале представлял её себе Валера. Лицо её было абсолютно лишено приятности: жесткий, выдающийся вперед подбородок, крючковатый нос, плотно сжатые сухие губы и пронзительные чёрные глаза под густыми бровями. На ней было тяжёлое разноцветное цыганское платье и огромное количество ювелирных украшений: каждый палец её увенчивали два, а то и три золотых кольца; руки её были до самых локтей унизаны золотыми браслетами и цепочками. На шее висели бесчисленные медальоны и кулончики, так же на золотых цепочках, талию её обвивал пояс из сверкающих медных монеток, монетки в огромном количестве были вплетены в её густые чёрные волосы, струившиеся водопадом по плечам. Голову увенчивала  очень тонкая золотая диадема с красным камешком посередине. Валера почувствовав страх, смешанный с каким то уважением, безропотно опустился на сухую овечью шкуру, лежащую на полу.
«Кто дал тебе эту книгу?» - спросила та, которая называлась госпожой Ветт. Говорила она низким, глухим голосом, без каких либо признаков акцента.
Никто. Я взял, точнее, украл её, когда был на лекции в Герцена. Тот, кто вёл лекцию, показал её всем.
- Как была фамилия этого демонолога?
Не помню как фамилия его, но зовут Борис. Да, Борис зовут его, иностранец какой-то.- ответил Валера испуганно и описал внешность того незнакомца.
Кого ты вызывал? И о чём его спросил? Рассказывай всё и не упускай даже комара, пролетевшего мимо твоего носа по ту пору.
Я вызвал Баст  - ответил Валера: Но я не видел его. Только чувствовал.
- Что ты ощутил?
Валера подробно описал весь процесс и все свои ощущения.
Госпожа Ветт молча слушала его и не разу не изменилась в лице, пока он не закончил рассказ.
- Кто тебя научил этому? Назови его имя?
- Никто. Я перевел дословно с латыни это сам и решил, что смогу это сделать.
- Кто тебе сказал, что можно скакать на лошади, не умея сидеть в седле?! Почему ты взялся за то, в чём ничего не смыслишь?! Видно ты решил, что освоишь всё за две минуты, то, на осознание которого требуется вся жизнь. Тот, кто отдал тебе эту книгу ловит именно таких как ты, которые не хотят быть учениками у наставников, долгие годы служа им, а желают сразу нахвататься всего, ничего не дав в замен. И ты попался, попался  сам. Ты напутал в заклинании, и заклинание прозвучало не так. Поэтому пришёл не тот, кого вызывал ты, а похожий на него- один из  суккубов.
- Я сначала почувствовал его, но потом перестал ощущать его, и мне показалось, что он ушёл.
- Он увидел, что ты совершеннолетний, и осознаёшь, что делаешь. Но он узрел твою ошибку, и понял, что ты невежда, нахватавшийся где-то верхушек знаний и смешавший всё в какой-то ком, а магия не прощает недоучек. Поэтому он затаился и выжидал. А ты, решив, что у тебя снова ничего не получилось, бросил всё как есть, и даже не потрудился отправить его обратно. Вот ты и стал для него лёгкой добычей, вместе со своей женщиной. Он не мог не исполнить то, о чём ты просил его, и он исполнил это, но исполнил так как хотелось ему. Ему нужна была твоя жизненная энергия, и ты стал для него источником питания. Он сделал всё, что бы ты до самого своего конца, который наступил бы довольно скоро, не смог бы избавиться от него. Хорошо, что в твои руки попал не настоящая Гоетия, а всего лишь её переиздание 19 века. Поэтому этот господин, фамилия которого Болган, и позволил тебе стащить её. Тебе ещё повезло, что тебя не затянуло в портал, барто, или ещё куда похуже, откуда нет выхода.
Госпожа Ветт замолчала, и Валера робко спросил: А можно вас спросить?
- Спрашивай. Но сначала думай о чём ты хочешь спросить!
- Почему меня не впустили в церковь?
- Добровольно пошедшим на сделку с тёмными силами -  тем не место в Божьем Доме!
«Откуда они могли это знать!?»- чуть не сорвалось с языка Валеры, но он вовремя сдержался.
Они всё знают- ответила госпожа Ветт: Тебя спасло, то, что ты не обговорил условия сделки, а промолчал. Иначе он завладел бы твоей душой.
Она нахмурилась и, звякнув своими украшениями, резко повернулась к Валере спиной: Я изгнала его из той несчастной, к которой воспылал ты. Теперь твоя очередь. Его надо загнать назад, но это нужно сделать тому, кто вызвал его, иначе он сможет иметь связь с тобой.
Она вновь повернулась к нему лицом, и сказала уже на пол -тона мягче: Силы у тебя на исходе. Подойди к тому, кто привёл тебя, он отведёт тебя, и тебя накормят. В полночь приходи ко мне, и  мы начнём. После чего ты дашь клятву, что никогда больше не коснешься чёрной магии. Колдовство предназначено не для таких как ты.
Валера в точности исполнил всё, что повелела ему госпожа Ветт, и после того, как всё завершилось,  почувствовал себя, словно очнулся от дурного сна и вернулся в реальность. От радости он готов был пасть перед госпожой Ветт на колени и целовать ей руки. Она же, видя его радость, даже не улыбнулась ему. «Сегодняшнюю ночь ты проведёшь здесь, мне нужно знать, всё ли в порядке с тобой, а завтра утром ты прокинешь нас. - сказала она, и Валера безропотно кивнул головой. Она что-то крикнула в дверь, и в повозку вошёл мальчик лет восьми, одетый в рваные джинсы и безразмерную вязаную кофту с длинными рукавами.
Скажите, госпожа Ветт – горячо спросил Валера: Почему вы помогли мне? Ведь Филипп Давыдович просил о своёй дочери?
Если ты стоишь по одну сторону, и назвался тем, кто ты есть, то твоя задача бороться с другой стороной во всех её проявлениях.- сказала госпожа Ветт: Так, что впредь, если я узнаю, что ты опять взялся за колдовство, то жестоко накажу тебя. А теперь иди спать. Завтра, перед тем как ты уйдешь, я скажу, кого нужно беречься тебе ещё.
Мальчик отвёл Валеру к одному из шалашей, под сводами которого он и заснул мёртвым сном, зарывшись с головой в душистое сено. Этот сон был для него настоящей благодатью- исчезла страшная бездна, уступив место ласковому, бездонному и бескрайнему морю. Вода была очень тёплой, ласковой, и как будто испускала какой то мягкий зеленоватый свет.  Валера то поднимался на гребень мягкой волны, то нырял в фосфоресцирующие зелёные воды, которые были настолько плотными, что он мог просто лежать на поверхности, не боясь погрузиться в глубину.  Он ощущал солёные брызги на лице, а над головой его было бархатное бездонное небо с крупными, словно жемчуг звёздами. Это купание приносило ему несказанное облегчение, он словно вновь набирался сил.  «Релаксация! -  восторженно подумал он, поднимая обе руки вверх: Это божественно!»
Тихий, печальный крик долетел до него, казалось откуда-то из-за невидимого горизонта. Валера улыбнулся: он был здесь не один. Крик повторился, ему ответил другой, а потом ещё один и ещё, и вот, пока, наконец, всё море не наполнилось гомоном и гулом голосов. Он открыл глаза и замотал спросонья головой, раздавшийся неподалёку острый крик боли подбросил его: кричали уже не во сне, а наяву.
Судорожно вскочив, Валера осторожно выглянул из своего убежища: по всему лагерю беспорядочно метались какие-то неясные тени, освещённые заревом начинавшегося пожара- загорелись подожжённые сразу в нескольких местах времянки. Судя по дикому рёву, грохоту и отдельным крикам, нёсшимся отовсюду, в темноте происходила свалка. Лязгнули где-то поблизости стёкла и совсем рядом прогремело несколько выстрелов из охотничьего ружья, в ответ на которые с дальнего конца табора ударила автоматная очередь.
Ничего не понимая в происходящем, Валера в ужасе пополз прочь из шалаша, и сделал это как ни кстати вовремя. Внезапно появившейся из темноты низкий и коренастый субъект, лицо которого закрывала шапка с прорезями для глаз, с разбегу швырнул в шалаш бутылку, заткнутую коптящей тряпкой. Раздался звон, и пламя с шипением рвануло вверх, субъект торжествующе гикнул, и понёсся дальше. Валера вскочил на четвереньки, и споткнувшись обо что-то, чуть не упал. Взглянув под ноги, он узнал того бродягу, который привёл его сюда, несмотря на расколотый череп и залитое кровью лицо. «Стой, сука!!!»- раздался совсем рядом хриплый крик, и он, обернувшись, увидел как к нему, сломя голову бегут двое в точно таких же масках. Увидев в руках у того, что повыше окровавленную дубинку, Валера стремглав рванул прочь, слыша за собой дробный топот и тяжёлое дыхание. На его счастье между ним и преследователями выросли трое цыган с обрывками цепей в руках, что позволило нырнуть ему в темноту, за ближайшую повозку. Там он затаился, боясь высунуться наружу, и именно там он стал свидетелем той сцены, от которой до сих пор боялся выходить ночью из дома. Он просидел там не более минуты, прислушиваясь к крикам и выстрелам, и тут услышал тихий шипящий голос, донёсшийся из широкой щели между брезентом и бортами. Говорили двое внутри повозки, он прислушался и разобрал:
Знаю я, кто тебя прислал. Это в его духе, коли, сам не может разделаться, так своих псов присылает.- Узнав голос госпожи Ветт, Валера вздрогнул.
Что, жаба старая?! - прошипел второй: Ты ещё шамкаешь тут что-то! Ну, поколдуй, поколдуй.
Жалко мне тебя- спокойно произнесла госпожа Ветт: Плохо ты закончил…
В ответ раздался удар и звук падения чего-то тяжелого.
Ты и впрямь думала, что будет чик- и всё? – прошипел первый: Да не тут то было. Ведьму нужно на костёр! На, огоньку – погрейся!
Вслед за этим раздался звон стекла и оглушительный треск. Валера еле успел отскочить, как из щели ударило пламя, в момент охватившее всю повозку. Где-то совсем рядом раздался протяжный свист, который перерос  в вопль, подхваченный десятками голосов: «Шухер! Мусора!!!» Раздался беспорядочный топот ног и кто-то, пробегая мимо, выкрикнул в экстазе:
« Бей черномазых ублюдков!» и другой голос визгом вторил ему: «Да здравствует Союз Российского Народа!».
Скинхеды - мелькнуло в голове у Валеры, он задом, что бы ни столкнуться с кем ни будь из них, юркнул в кусты. И тут же натолкнувшись на кого-то во мраке, в ужасе оглянулся. Перед ним стоял высоченный верзила, в темноте напоминавший ствол громадного дерева. Очевидно, он не был в числе напавших на табор, а пришёл откуда то с другой стороны.
Пламя, полыхнувшего брезента на миг осветило его лицо. «Стой- зашипел он, увидев Валеру: Ты кто такой?». Это был он- убийца госпожи Ветт, Валера сразу же узнал его голос, и вместо ответа ринулся вправо на пролом через заросли, слыша, как противник рванулся за ним. В тот же самый момент совсем близко завыла сирена, и раздался голос по громкоговорителю, приказывающий всем остановиться, белый луч прожектора чиркнул по кустам, ослепив Валеру и выхватив его из темноты. Это вспугнуло верзилу, он попятился, и исчез во мраке, так и не догнав его. Ему удалось избежать облавы и весь перемазанный в грязи, Валера только утром явился домой. Нади в квартире уже не было, и она, он надеялся, навсегда исчезла из его жизни. Однако, осознав это, он сразу же переключился на другое. Не снимая ботинок, и оставляя за собой грязные следы, Валера прошёл в комнату и взглянул на настенные часы. Утренние новости должны были уже начаться, и он, взяв со стола пульт от телевизора, нажал кнопку. Быстро найдя Питерский канал, он попал сразу же на криминальную хронику, как раз в тот самый момент, когда ведущий начал говорить о главном происшествии суток.
«Сегодня ночью, группа неизвестных в масках, вооружённых дубинками и ножами, ворвалась в цыганский табор, расположившийся на обширном пустыре около железнодорожной станции «Навалочная».  В темноте началось жестокое избиение всех без разбора, а сопротивление только ещё более разъярило нападавших, которые пустили в ход огнестрельное оружие. В ту ночь было убито семь человек, в том числе трёхлетняя девочка, и более двадцати получили тяжелые травмы. Больших жертв удалось избежать благодаря быстрому приезду ОМОНа, однако нападающие, получив по всей вероятности сигнал, врассыпную исчезли за минуту до их прибытия. Обширная, заболоченная пустошь, покрытая ямами кучами мусора и песка,  заросшая камышом и бурьяном, к тому же совершенно неосвещённая, сделала облаву бесполезной, и уйти удалось всем. Это говорило о том, что акция была тщательно спланирована и хорошо организованна. На месте событий работает  наш корреспондент Александр Иванченко. Более подробные материалы о дальнейшем развитии событий смотрите в двенадцати часовом выпуске…»
Словно оледенев, Валера просмотрел репортаж. Все последние события мелькали перед ним как в каком то чудовищном калейдоскопе. Через час позвонил Филипп Давыдович, и Валера настоятельно попросил приехать к нему. Он рассказал ему всё, что произошло в таборе этой ночью, и как мог описал убийцу госпожи Ветт. Оказалось, что Филипп Давыдович был на месте побоища чуть ли не сразу после окончания облавы. Он своими глазами видел сгоревшую повозку и обугленное тело колдуньи с раздробленными костями ног. Он записал все приметы убийцы и сказал, что сам разберётся с ним, предупредив Валеру, что бы он даже не думал лезть туда. Но Валера сам поскорее был рад забыть обо всём этом, что он и решил поскорее сделать, не предполагая даже, какие испытания его ждут впереди.


               





               
               
                ГЛАВА    ЧЕТВЁРТАЯ.
 
                Один момент раскроет нам злодея…         
                Софокл
Пробка на Каменноостровском достигла своего пика и движение еле ползло вперед. Середина мая уже полностью вступила в права, и над дорогой нависло жаркое марево. Лучи Гелиоса раскалили крышу машины, и в салоне было жарко как в аду. Шагалов открыл в машине оба передних окна, но это ему помогло мало: спина у него взмокла и прилипла к сиденью, дышать было в прямом смысле нечем. Спустившись с моста, он только через сорок минут миновал Горьковскую, а услышав по авто радио информацию о пробках на дорогах, решил не сворачивать на окольный путь через Пироговку, и продолжал терпеливо дожидаться развязки. «Чёрт меня дёрнул переться через центр?!»- снова мысленно отругал он себя, в который раз остановившись через пять метров.
Таинственный маньяк успел поднять на уши всё ГУВД города и области.  Фоторобот был составлен лишь условно и то, предполагаясь на показания судмедэкспертов, однако особые приметы преступника до сих пор не были выявлены. Недавно он снова дал о себе знать двумя убийствами, одно из которых было двойным, и это за неделю! В городе и области работали десятки  следственных бригад, разрабатывали и внедряли планы перехвата, устраивались засады и ловушки с подставными жертвами. Были опрошены сотни свидетелей, отработанно множество версий, проводились бесконечные патрулирования, рейды и проверки как в местах наиболее возможных для появления преступника, так и по всему городу и области. Однако словно сам дьявол был на стороне этого невидимки, который не только умело обходил засады, но и словно просчитывал действия оперативников, даже не думая скрыться или залечь на дно. Он действовал всё более жесточе и  извращённее- несомненно видел шумиху, поднявшуюся вокруг него и поэтому начал игру в кошки-мышки, с специально поддразнивал оперативников, бросая тела на самом видном месте. И даже упёртому скептику Шагалову, несмотря на весь свой материализм, начало казаться что физическая мощь преступника растёт вместе с его злобой. Однако при этом он не терял бдительности и не давал в руки следствия ни единой зацепки. После анализа колеи удалось установить, что автомобилем преступника являлась крупногабаритная легковая иномарка с задним приводом, обладающая весьма мощным двигателем и широкими шинами. Специалисты пришли к мнению, что это был «Мерседес» представительского класса, причём одной из последних, но весьма распространённых  моделей, которых в городе было  не так уж и мало. Но плодов поиски этого автомобиля, не имеющего особых примет, кроме шин «Michelin» следствие пожать тоже не могло.
 Шагалов снова тронулся с места, чтобы через пару секунд встать опять. Он оттёр платком пот, заливавший глаза, и с неподдельной завистью бросил взгляд на перебегавших между его авто и стоящим впереди грузовиком  двух подростков, державших в руках бутылки с Колой. Он ощутил непреодолимое желание прямо сейчас бросить всё к чертям собачьим и напиться  до поросячьего визга в ближайшей рюмочной. От напряжённой работы у него, как и у всех его коллег пухла голова, а вместо хоть какой-то благодарности за каторжный труд со стороны начальства  был слышен ежедневный визг и ругань, так как дело приобрело уже федеральный характер, а следствие почти не продвигалось вперёд. В довершении всех бед старшим руководящим чином был поставлен никто иной как Кривдин, о служебной безграмотности и недальновидности которого ходили просто легенды. Этот тип своим портретом мог вполне заменить фотографию хамелеона в учебнике Биологии, настолько поразительно он походил на сие пресмыкающиеся не только внешне, но и своей способностью изменяться согласно условиям. Врать он умел в зависимости от обстановки: либо с революционно честными глазами, либо с кроткой невинностью.  Причём делал это настолько искренне, что даже видавшие виды оперативники поражались как их ещё не «сожгли муки совести при сомнениях в этом святом человеке». В общении же с рядовыми гражданами он демонстрировал не только умение вежливо хамить, но и талант вытирать ноги о своего собеседника выказывая его персоне  при этом глубочайшее уважение. Любому своему подчинённому не считаясь ни с чем, он публично мог вылить на голову целый ушат грязи, а потом вознести его же до небесных высот только затем, что бы через некоторое время вновь обдать новой порцией. Его участие в общей работе было постоянное внесение зуда, который резал коллектив подобно чесотке: каждый день он требовал подробнейшей отчётности, обвинял всех в бездеятельности и постоянно присылал депеши с угрозами, в кратчайшие сроки умудряясь довести всех до ручки этой беготнёй. Именно Кривдин больше всех и запутывал работу, смешивая материалы следствия в какой-то ком, выводя мало внятные умозаключения и бесконечно отдавая бестолковые приказы. Шагалову же, как и многим его коллегам, возражения которых он либо затыкал, либо игнорировал вовсе, оставалось только негласно поражаться такому ведению расследования. Следствие по этому делу приняло грандиозный размах - в него втягивались всё новые и новые силы, но не смотря на это дело продолжало топтаться на месте. И если с самого начала Шагалов, так же как и его многие коллеги недоумевали, почему во главе столь сложного и запутанного процесса поставили Кривдина и ему подобных уникумов, то потом его стала поражать полнейшая неорганизованность творившаяся в следственной работе. Рядовые служащие и младший ком состав просто сбивались с ног, работая прямо на износ, перелопачивая горы как следственного материала, так и бесполезного мусора, а наверху царил совершеннейший бардак, в котором все поставляемые Шагаловым и его коллегами отчёты и материалы по следствию заворачивались в какую то сумасшедшую карусель. И несмотря на всё более разрастающуюся суматоху, процесс не двигался с места. За всё время не было выявлено не только ни одной существенной зацепки, но  и не одна из экспертиз не была проведена соответственно требованием как под различными предлогами, так и просто без объяснения причин. Лично у Евгения сложилось убеждение, что следствие разворачивается по какому то специальному сценарию и кто-то словно нарочно уводит дело в сторону.
«Заявление об уходе, что ли написать в самом то деле?!- со злобой подумал он: Достали уже- платят через пень-колоду, а работай как ишак с утра до ночи. Да ещё срань всякая сверху садиться. Хоть в дворники подавайся! Тьфу! И почему в этих проклятых Жигулях кондиционера нет! Изжаришься тут как шашлык в духовке, хоть сухарями посыпай. Вытащить бы этого Кривдина с его Lend- Cruiser сюда, пускай посидит в шкуре следователя, да по всяким дырам полазает, а не в кабинете задницу просиживает!»  Он оскалился в ухмылке, представив эту картину, но, стиснув руль, снова мыслями невольно  вернулся к следственной работе.
 Усилия экспертов и проводимые следственные эксперименты выделили группу подозреваемых, с которыми велась непрерывная работа, но при дальнейшем распутывании дела, основная масса доводов лопалась как мыльные пузыри. Всё следствие прорабатывало два пути поиска, над которыми все усиленно и работали.
Первое предположение подразумевало, что он был военным, или работал в спецслужбах, либо имел когда-то отношение к ним. Поиски в кадрах и архивах этих ведомств дали целую кучу подозреваемых: на их отработку ухлопали много времени, но она не дала желаемого результата, и дважды следствие уходило в ложном направлении.
Второе предположение имело не менее весомые аргументы, что убийца  не так давно состоял, если не состоит до сих пор в какой-нибудь неформальной организации. Они пробовали вести работу по его поиску среди подобного рода обществ, однако это ни к чему не привело. Эту версию словно подкрепляла одна странная особенность. По ходу следствия экспертами было установлено чёткое изменение характера травм, наносимых преступником своим жертвам, количество которых перевалило уже за шестьдесят. Иными словами создавалось впечатление, что физическая сила и агрессия преступника возрастала с каждым новым убийством. Верить во всякую мистику у Шагалова желания не было, однако прочёсывание Питерских спортклубов вновь закончилось полным фиаско.  «Истина где-то рядом»-вспомнил Евгений слова из Секретных материалов, и только сейчас понял всю глубину их слов. Истина в данном представлении маленькая, зачастую ничтожная частица, способная стать ключом к гигантской двери неизведанного и поэтому необъяснимого явления. И находиться она всегда рядом с этим явлением, и искателю ничего не стоит протянуть руку и взять её, дабы непреступная дверь легко отворилась. Вот только на то, чтобы различить эту частичку среди остального фона можно потратить целую бесконечность. Преступник рано или поздно должен совершить какой- ни будь промах, но сколько, чёрт возьми должно пройти времени, прежде чем в руки следствия попадёт какая ни будь весомая улика. Красавцев, подобных Пичужкину,  ловили не один год, но у следствия был хотя бы примерный их портрет, составленный со слов пусть даже мельком видевших  их людей. А тут они гонялись за каким-то невидимым призраком, не только ни оставляющим следов, но и словно издевающимся над всем ГУВД Петербурга. И это судя по всему только верхушка айсберга, дай бог если за детей ещё не принялся, а сколько на самом деле ещё трупов предстоит открыть. Вообще, во время следствия какая то невообразимая  чертовщина творилась не только в руководстве следственным процессом, но и в процессе самой работы. Упёртый материалист, свято веривший лишь во вселенскую победу человеческого разума, Шагалов и сам теперь готов был поверить во всякий там мистицизм, так как перед ним было впечатление, что злодея и в самом деле охраняют какие то сверхъестественные силы. Мало того, что они гонялись словно за каким то нематериальным существом, невидимым и не оставляющим вообще ни каких следов, так ещё и ни одна служебная собака не могла взять след преступника.  Все животные проявляли какое то необычное беспокойство, когда их приводили на места преступления: огрызались, топтались на месте и напрочь отказывались работать. Точно так же и свидетельские показания больше запутывали дело, нежели продвигали его вперёд. Обращались даже к экстрасенсам, которые, словно сговорившись, давали совершенно разные картины, неся по мнению Шагалова « Разномастный бред сивой кобылы». Меж тем о деяниях загадочного убийцы по всему городу и области ползли разнообразные слухи, подобно снежному кому обраставшие новыми подробностями. Несмотря на усиленное патрулирование районов в ночное время, с наступлением темноты  крайне мало было желающих появляться на улице. Звонки о появлениях маньяка которого якобы видели то тут то там раздавались чуть ли не каждые полчаса…
Движение снова возобновилось, и Шагалов вынужден был переключить внимание вновь на дорогу. Он вновь заметил среди машин позади него чёрный Вольво S-80, с узкими галогеновыми фарами и тонированными стёклами. Этот автомобиль он увидел ещё на Седова, и с тех пор тот неотрывно следовал за ним, держась, правда, на расстоянии 2-3 машин. « Неужто сел на хвост, засранец»- подумал Евгений, однако показывать то, что он обнаружил слежку, явно не спешил. Для проверки он сделал несколько совершенно ненужных манёвров и незнакомец всякий раз подстраивался так, чтобы не терять его из виду.  Номер преследователя Евгений разглядеть не смог- он был покрыт грязью, так же как не мог разглядеть лица водителя или особых примет автомобиля,  и словно назло за всё время поездки ему не встретилась не только машина ДПС,  но и ни одна из ведомства спецслужб. За время работы в органах Шагалов неоднократно имел дело с опасными рецидивистами и у него были вполне обоснованные опасения за свою жизнь. Если это действительно машина киллеров и они только выжидали удобный для атаки момент, то одно неосторожное действие может спровоцировать их. К тому же плотность движения не позволяла  активно маневрировать, а нашпиговать его машину пулями они могли и издали. Хотя это мог быть знакомый, купивший себе дорогое авто  и решивший порисоваться перед ним, или просто стечение обстоятельств, однако Шагалов решил вызвать подкрепление. На секунду отвлёкшись от дороги, он пропустил возможность перестроиться и  Вольво вырос у него прямо позади. «Ух, дьявол!»- пронеслось в голове у следователя. На перекрёстке, к которому он приближался, загорелся красный и ряд впереди Шагалова встал. Но двигавшийся правее него фургон начал тормозить заблаговременно, чем открыл большое пространство перед идущей впереди машиной. Туда то и нырнул Шагалов и фургон наглухо загородил его от преследователя. Тревога была поднята, но естественно что из-за пробок подмога не могла прибыть так скоро, как этого требовала ситуация, и посему оптимизма у следователя прибавилось немного. Выхватив пистолет, Шагалов приготовился снять любого, кто высунется из-за фургона, выскочить из машины означало вообще лишиться всякой защиты. Желтый, зелёный, транспорт вновь пришёл в движение, двинулся и Шагалов.
Подозрительный автомобиль вынырнул из-за фургона и начал приближаться по левой полосе. Шагалов ловко перестроился обратно в левый ряд, подрезав идущую рядом Волгу, и его место сразу же заняла старая Ауди, напрочь отрезав преследователя. Тот попытался рвануть за ним, но перед Волгой удалось вклиниться ещё одному лихачу и теперь их разделяло уже два корпуса. Заметив жёлтый свет, Шагалов наддал ход и проскочил перекрёсток перед носом у уже трогавшегося транспорта. Преследователь остался на той стороне, теперь уже никаких шансов догнать следователя у него не было. В этом месте пробка мало по малу рассасывалась и движение стало гораздо интенсивнее, поэтому  Шагалов довольно быстро миновал . Тут же ему просигналила выросшая сзади машина ДПС и Егений, боковым зрением разглядев несущуюся по встречке Волгу Серебрякова, мигнул ему фарами…
  Через полчаса, когда уже окончательно стемнело, он в окружении подоспевших на выручку коллег и патрульных экипажей почувствовал себя в полной безопасности и теперь в живых тонах обрисовывал ситуацию. Теперь он имел достаточно времени, что бы гадать кто же из его бывших подследственных решил принести ему счёт…
Чёрный БМВ неслышно остановился в тени деревьев возле мечети. Погода начала стремительно портится, накрапывал мелкий дождь и короткая летняя ночь в этот час стала совсем тёмной. Сидевший за рулём быстрым взглядом исподлобья окинул пустынную улицу и, покинув салон автомобиля, хромающей, но быстрой походкой двинулся по тротуару к тёмным громадам домов. Пройдя через пару тёмных подворотен, он очутился в угрюмом, мрачном дворе- колодце, освещённом единственной лампочкой, горевшей над одним из подъездов со старинными, облупившимися и рассохшимися дверями. Бесшумно растворившись от его прикосновения, они пропустили пришедшего вовнутрь хорошо освещённого, но грязного и замусоренного подъезда с облупившимися, исписанными стенами.  Неторопливо поднявшись наверх, он позвонился в одну из квартир пятого этажа.
«Кто?- спросил из-за двери недовольный женский голос.
Сашу. Позовите- ответил пришедший: Сашу.
Немного погодя щелкнул замок и на пороге возник тёмный высокий силуэт, которому пришедший еле доставал до плеча.
Доброй ночи…
Тихо- пришедший приложил палец к губам: Тихо. Выйди ко мне. И дверь прикрой. Вот так. А теперь слушай. Меня. Внимательно.
Они оказались одни на пустынной лестничной площадке. В парадной царила ночь: смотрели глазками беззвучные двери, где-то наверху трещала и мигала лампа - весь дом  вымер, будто живых людей здесь и не было. Тишина давила на мозг, словно мутная жидкость, казалось, весь подъезд наполнен ею.
Ты напакостил. Во всех углах- мерным тоном сказал пришедший: И напакостил так, что теперь не только мы знаем кто ты есть такой. Тебе недавно дали хорошо понять это. И ты понял это. Я знаю это.
 Я не смог выйти с ним на контакт…- начал было второй.
- И не нужно. Он сам найдёт тебя.
Объясните наконец что происходит- сказал второй: Я ничего не понимаю. Откуда у вас эти фотографии?
Придёт время. И ты всё узнаешь. Сам- сказал первый: Теперь же. Ты должен уносить ноги. И я помогу тебе. Слушай внимательно. Вся свора вышла на твой след. Верховодит ими старый кривой волкодав. Однако лает он только для вида. Знай теперь, что они ручные. Поводок был до недавнего времени у меня в руках. Однако теперь всё изменилось.
Собеседник молчал, видимо под действием от его слов.
Что мне делать?- спросил он, после продолжительной паузы.
-Сначала избавься от "Мерседеса". Ты заляпал его.
- Но это ведь...
- За это не волнуйся. для тебя сейчас.главное другое. Для ложного пути им нужен кролик. И нам нужен этот кролик. Предоставь его нам.
Кто это?- спросил первый.
Тот. Кто видел тебя тогда. В лесу. Найди его, он рядом…

               
                ГЛАВА   ПЯТАЯ.

                Кролик: Да слон я, слон.
                Только не бейте больше  сапогами…
                Из анекдота
С той поры как Валера столь благополучно расстался с Надей, прошло три месяца. Но он был настолько подавлен, что теперь ему всё равно было, что происходит вокруг него, и он глубоко замкнулся в себе. Единственное утешением для него был алкоголь, который он стал употреблять безмерно, и если и выходил из запоя на день-два, то только за тем, что бы потом вновь начинать пить с новой силой. С работы, теперь уже за пьянство, его уволили, и ему приходилось перебиваться случайными заработками или подачками. Сил начать всё с начала у него не было и скоро он превратился в слоняющегося по случайным ночлежка бездомного. Родители не раз звонили ему на мобильник- единственное, что осталось у него, но боялся во всём признаться, и продолжал врать. Спасло его то, что как - то раз выпив по ошибке денатурату, он попал в больницу с тяжёлым отравлением, что по мимо его воли дошло до Сыктывкара. При известии об этом в Петербург немедленно приехала его мама, до сих пор уверенная, что её сын успешно учится. Валера с ужасом ожидал скандала, которого он так боялся, но решительно не сказал ей ничего про то, что с ним произошло. Однако на его удивление, мама, словно что-то почувствовав, не стала особо трепать его: она нашла в Петербурге хорошо оплачиваемую работу, пока ухаживала за сыном, и решила не некоторое время остаться здесь, сняв комнату на набережной Карповки. Она заставила закодироваться Валеру сразу после выписки из больницы, но он и не думал начать работать или восстановиться на учёбе. Вместо этого он начал, по его выражению, залечивать душевные раны, что выражалось в появившейся привязанности к игровым автоматам, возле которых он проводил большую часть времени, зная, что он то уж, благодаря придуманной им стратегии, скоро точно сорвёт банк, в отличии от многих лузеров.
Не имея возможности заработать такие деньги дома, мама большую часть времени проводила на работе, и Валера был предоставлен сам себе, продолжая врать, что ходит на разные собеседования, и продолжая клянчить у неё деньги под разными предлогами, которые тот час же спускал в «Dgek Pott». Его прошлые злоключения уже казались ему кошмарным сном и остались далеко в прошлом, тем более, что ничто больше не напоминало о них, то он старался и не вспоминать об этом. Поэтому первоначальное решение уйти в монастырь, или сбежать в родной город, вызывали теперь у него только улыбку. В самом деле, зачем ему возвращаться в бедность под влияние строгого отца, когда здесь можно жить свободно, под опёкой мамы, которой можно вешать на уши любую лапшу. А скоро он принесёт домой выигрыш, и вот тогда в развеет все сомнения и недовольства в отношении его персоны.
И вот теперь он возвращался домой с Большого Проспекта, куда ездил отдать давнишний долг одному своему знакомому, по его категорическому требованию. Валера очень обиделся на него- как можно было быть таким чёрствым, что бы в таком тоне потребовать деньги у безработного и к тому же ещё и страдающего душевным расстройством человека. Однако это не помешало ему вновь опробовать свою стратегию, и спустить в салоне оставшиеся две тысячи. На игру он потратил довольно много времени и когда благополучно выбрался на улицу, без гроша в кармане, было уже половина первого, и транспорт не ходил. Делать порядочный крюк по набережной, а оттуда тащиться по Каменноостровскому  у него не было ни малейшего желания, поэтому он решил срезать путь через колодезные трущобы, куда он сразу и направился, несмотря на довольно поздний час и совершенную не освещённость, которой славилась эта часть города. Он не первый раз шёл уже этим путём, пролегавшим по самым глухим и безлюдным в ночное время местам, и поэтому довольно скоро вышел к последней точке дистанции- старому и мрачному кирпичному дому, растянувшемуся как раз поперёк его дороги. Теперь осталось пройти через низкую, длинную арку, повернуть налево, и он выйдет на пустырь, откуда до Карповки уже рукой подать. Валера шагнул под арочный свод, и его шаги гулко загремели вокруг, отдаваясь от стен. Посреди прохода лежала старая деревянная дверь, неизвестно для каких целей приволочённая сюда. Он прыжком ступил на неё и, почувствовав в темноте чьё-то присутствие, оглянулся. В туже секунду у него из глаз брызнули белые молнии и звенящая боль пронзила голову, всё вокруг поплыло, ноги подкосились. Он упал бы, но ему заломили руки за спину и, поволокли куда-то влево. Он попытался упереться, но снова получил удар в лицо и ещё один по спине. Валера хотел было крикнуть, но упершаяся в шею заточка моментально заставила его перестать сопротивляться. Выскочив на улицу, точнее в совершенно неосвещённый переулок, идущий возле глухой стены железных гаражей, бандиты, которых было как минимум трое, перешли на бег, и метров через сто втащили свою жертву в тёмный, загаженный подъезд, выходивший в глухой, заваленный всяким хламом, грязный двор. Очутившись в темноте подъезда, Валера не на шутку запаниковал. «Ребята, если вам нужны деньги…»- начал было он, но стальные пальцы схватили сзади его за шею и хриплый голос, обдавая перегаром прошипел: «Заткнись, падла!»
Сюда его быстро!- сказал ещё один, невидимый Валере, так как его голова была опущена вниз и он не видел ничего, кроме тьмы под ногами. Его швырнули вперёд, как он понял по тусклому освещению, в кабину лифта, и, вскочив за ним, захлопнули дверь. Пролетев вперёд, он сильно ударился о стену головой и осел на пол, схватившись за темя. «За что?...- проскулил он, чувствуя как тёплая струя, как он понял, крови полилась по шее за воротник. И, посмотрев на своих похитителей, успел увидеть только летящий ему в лицо остроносый ботинок с грубой, рифлёной подошвой... Страшным ударом его отбросило на пол и всё вокруг рассыпалось на кусочки, прежде чем погрузиться в темноту.
Очнулся он от того, что чьи то цепкие кисти рук быстро обшарили его с головы до ног, вытащив всё из его карманов, но через секунду засунули обратно деньги и документы, завладев лишь ключами от квартиры и телефоном. Валера лежал на шершавом бетонном полу, осторожно  подняв глаза, он увидел, что находиться в крохотной комнатке, посреди которой была массивная станина, в которой было закреплено громадное колесо со спицами. Над потолком тускло светила лампочка и он понял, что находится в лифтовой машине, на чердаке дома. Бандиты  стояли позади (их действительно оказалось трое) и молча смотрели на него, чего-то ожидая.
 «Очухался, гнида!» - сказал один из них, тот самый, подвыпивший и Валера искоса посмотрел назад. Все они были наголо бриты, в расстегнутых чёрных кожанках и высоких остроносых ботинках. Из под курток виднелись белые  полотняные рубахи со славянскими воротниками. «Союз Российского Народа. Неужели узнали?!- подумал он: Вот влип, то», двое из них были почти ещё пацанами, а третий обрюзгший, но крепкий мужик лет сорока с узким лбом и громадной нижней челюстью. Четвёртый был впереди, он сидел в дальнем углу, сливаясь в темноте со стенкой, и Валера не сразу заметил его. Он только и успел догадаться, кто это, как тот встал, шагнув на свет, и худшие опасения Валеры оправдались. И если тогда в лесу, Валера только мельком взглянул на его лицо, озарённое светом пожара, то теперь он уже чётко видел его перед собой. Он был высоченного роста, выше двух метров и облачен в сильно поношенную чёрную одежду. Белая как мрамор голова, лишённая даже признаков волос, была совершенно безжизненная и неподвижная. Его лицо без живых красок и эмоций, с ввалившимися щеками, провалившимися пустыми глазницами, выпирающими скулами- до такой степени оно исхудало от какой-то страшной болезни, было уже не человеческим, а ликом Сатурна. И словно по контрасту с ним вырисовывались мощные плечи, крепкая шея и бочкообразная грудная клетка, постоянно вздымающаяся от тяжёлого дыхания. Огромные кисти рук напоминали клешни краба, а в глубине глазниц пылали злобным огнём глаза, с нечеловеческой ненавистью уставившиеся на Валеру, у которого от этого взгляда сразу всё оборвалось внутри. « Вот он оказывается каков. Значит это всё правда… Уж лучше бы они перерезали мне глотку в парадной!» -пронеслось у него в голове.
«Привет!»- сказал обладатель черепа, оскалив почерневшие зубы в злобной улыбке, и Валере показалось, что перед ним стоит разложившийся покойник, поднявшийся из могилы. Наступила мёртвая тишина, нарушаемая только потрескиванием лампочки.
Мы слушаем тебя и во все внимании напрягли наш слух. –глухо раздались в тишине его слова.
Что же вы хотите услышать? -спросил Валера осёкшимся голосом.
- Правду и только её одну.
- Насчёт чего?
 Да не трясись ты, успокойся. Здесь ты не в отделении и мы тебя сажать не собираемся. Так что можешь смело поведать нам всё, что рассказал тогда. Мы слушаем тебя… Ну?! Что молчишь?
О чём я им должен был рассказать?- попытался изобразить непонимание Валера.
- О том как посетил ты одну знакомую старушку. Которая к тому же любила играть со спичками.
Я им ничего не сказал…-закричал было Валера, но страшный удар подошвой в затылок бросил его вперёд, он не успел выставить руки и с размаху ударился лицом об пол. Кровь хлынула из перебитого носа, заливая разорванную толстовку, он с ужасом посмотрел на свои окровавленные руки.
За что?- завыл он, прерывисто дыша и ощупывая языком острые осколки зубов.
 За что ты его так?- обратился череп к своим дружкам.
За…- ответил мужик нецензурным ругательством: врёт тварь.
На свой вопрос ты получил ответ. А теперь я жду ответа на свой.- череп говорил медленно, с расстановкой, делая паузы после каждой фразы:  И не советую дурачить меня. Я знаю весь твой разговор с этим уродом, которой позвонил тебе тогда, дословно. Но ты перескажешь мне его заново, а я проверю этим твою искренность в желании твоём помочь нам.
Я не виноват- в ужасе заговорил Валера: Он заставил меня тогда придти туда.
Это я знаю- сказал череп: Он хотел найти меня и нашёл.
 « Стукачёк. Ссучился, мразь!»- прошипел один из парней, хрустя костяшками кулаков.
Заткнись- череп обернулся к нему и он моментально замолк: Я не с тобой разговариваю. Продолжай – обратился он к Валере. Он начал подробно передавать свой допрос, время от времени делая паузы, что бы вспомнить все подробности. Во всём доме стояла мёртвая тишина; пот, смешиваясь с кровью, заливал лицо Валеры; в горле пересохло и всё происходящее начало казаться ему дурным сном; комната плыла перед ним. Череп и его дружки слушали внимательно, не перебивая, и Валера подсознательно понял, что после окончания рассказа с ним должно произойти нечто страшное. Он  умышленно начал затягивать рассказ, пытаясь оттянуть время, и одновременно напряжённо слушал лестницу, надеясь на то, что кто-то в этот поздний час будет подниматься домой. Тогда у него будет шанс вырваться, он попытается выскочить, будет кричать, сопротивляться изо всех сил. А если у него не получиться, то пусть они сразу его прикончат, нежели потом попасть во власть этого живого мертвеца. Но сейчас, если он будет рыпаться, то они не станут убивать его, а просто скрутят как котёнка.
Череп словно прочитал его мысли и оборвал Валеру на полуслове: Молодец, когда не врёшь. Ну вот, видишь, можешь же  когда захочешь.  Приятно слушать тебя, ты умеешь рассказывать. Это хорошо… Так вот теперь мне крайне интересно узнать насколько искреннее в тебе развито чувство, называемое любовью.
Любовь к чему?- спросил Валера, моментально поняв, куда клонит это жуткое человекоподобие.
- Ну, скажем, к своей девушке, или матери, да и просто к жизни. К чистой жизни, а не жалкому существованию, сжигаемому муками совести.
- Чем же я должен доказать свою любовь?
-Жертвой, друг мой. Ты прибудешь в органы власти с поличным, где расскажешь, как и за что ты сжёг четырёх студентов из Китая, а так же в некоторых других деяниях, совершённых тобой раньше и позже.
- Мне там не поверят, там сидят профессионалы такого ранга, что сразу раскусят меня, а потом выйдут и на тебя.- ответил Валера. «Он сумасшедший!»-промелькнуло у него в голове.
- Правильно подметил. Ты очень не глуп, а, значит соображение у тебя развито в лучшем виде. Я должен исчезнуть для общества без следа, как дурной сон. И ты поможешь мне в этом. Неужели ты до сих пор не понял, что в отличие от тебя, студент, я действительно нужен кое кому из верхних слоёв. Так, что сценарий моего ухода с глаз почтеннейшей публики уже давно расписан. Тебя будут всё время вести под обе руки  и будут бдеть за тобой днём и ночью. Те, кто будут работать непосредственно с тобой так же своё дело знают. Тебе не нужно будет беспокоиться о внимании к твоей персоне, только вести себя так, как тебе скажут.  От тебя же потребуется лишь одно: «Надо что бы игра была хорошо сыграна, но для этого нужны хорошие актёры.»
- Я не умею играть…
-«Хорошими актёрами находил я всех тщеславных: они играют и хотят что бы все смотрели на них с удовольствием- весь их дух в этом желании.» Так что играй и отменно играй так как тебе скажут это делать. От этого для тебя зависит многое. Ты усёк это?
Вы всё равно убьёте меня.- пробормотал Валера, который к тому времени уже успел оценить ситуацию и приготовился действовать.
- Реально то, что убивать тебя смысла нет- холодно возразил череп: Ты сам умрёшь, когда будешь корчиться после смерти своей мамаши от её криков. Ты долго не выдержишь этих воспоминаний.
Я с ней давно поссорился!- отмахнулся Валера: Я уже больше с ней даже разговаривать не хочу!
Череп издевательски захохотал, гукая, как филин. Его товарищи хрипло заржали и на секунду отвлеклись от своей жертвы. Этого момента он и ждал: быстро вскочив на четвереньки, он рванулся и вихрем проскочил мимо оторопевших союзников. Миг, и пальцы его схватили грязную ручку двери, но бежать ему так и не удалось. Одним прыжком череп догнал его и ударом в печень, свалил на пол. Судорожно хватая ртом воздух, Валера скорчился, на его горло наступила подошва, а у самого лица появилась оскаленная морда: «Бежать хотел?! Ты и впрямь принял нас за идиотов?! Да не тут то было! Хочешь поговорить со своей мамочкой?
Один из парней сунул ему в лицо его же мобильник, и Валера скривил лицо.
- Нет?! Смотри, она в порядке. Сидит дома себе, да чай попивает. Пока- шипел череп прямо в лицо жертве: Ясно?!
Отпустите её- прохрипел Валера: Прошу не трогайте маму.
-Сделаешь то, что тебе велят- значит не навредишь ей.
- Я не верю вам, можете меня хоть на куски порезать. Вы всё равно убьёте их обоих.
- А ты поверь, или вы все умрёте прямо сейчас. Медленно- добавил череп, после недолгой паузы: Впрочем, есть для тебя у меня сначала подарок.
А ну-ка – обратился он к своим: тащите-ка черномазого сюда.
Двое моментально сорвались с места и чуть ли не бегом кинулись в темноту, к противоположной стене и через секунду появились вновь, волоча с собой какой-то продолговатый тюк. Вынеся на свет, они с размаху швырнули его на пол, возле ног Валеры и он сразу узнал его. Это был тот высокий мулат, тот самый с которым в ещё недавнее время Валера сцепился из-за Нади, кажется она называла его Михаилом. Однако теперь он был обмотан с ног до головы длинной верёвкой и избит настолько сильно, что в лохмотья была превращена не только его одежда, но и кожа на лице. Несчастный приподнял лицо, и Валера увидел белки его полных ужаса глаз и тугой кляп, вдавленный в голову.
Наказание- сказал череп, пристально глядя на него: имеет цель исправить того, кто наказывает.
И он заслужил его своим поведением. Хочешь сам наказать его?
Валера молча смотрел на связанного, вид которого парализовал его.
Вижу, не хочешь. Ну ладно, дело твоё. Развяжите его- приказал череп союзникам. Мулат получил свободу от верёвок, но даже не попытался встать, а только сжался и начал задом отползать от мучителей, неотрывно глядя на них.
Ударь его!- приказал череп Валере: Ну!
Словно находясь в состоянии сна, Валера пошёл к мулату, который даже не попытался защититься, только затряслось то, что осталось от лица его, и пнул тело ногой.
Сильнее!- зарычал череп: Ещё! Ещё! Вот так! Руками давай! Так!
Валера начал бить наотмашь, уже со всей силы, чувствуя, как с каждым ударом тело мулата всё более слабело.
Стой!- Хватит с него!
Валера остановился, тяжело дыша и пуская кровавые пузыри из носа.
Череп неторопливо подошёл к корчившемуся на полу человеку и, схватив его за волосы, поднял его голову. С секунду посмотрев ему в лицо, он резко втиснул пальцы в глаза своей жертве и с силой протолкнул их вперёд. Загнув пальцы в глазницах, он рывком поднял всё тело вверх и с размаху саданул его головой о станину с такой силой, что она содрогнулась. Что-то липкое и горячее брызнуло Валере в лицо, он почувствовал, что сознание оставляет его и комната плывёт перед ним. Словно в замедленной съёмке видел он как череп, отшвырнул дёргающееся тело на пол, и двинулся к нему.
Хочешь смерть злую и страшную для себя и ближних своих, или хочешь выбраться отсюда? – сквозь туман донеслись до него слова убийцы. Валера кивнул, так как не в состоянии был ничего ответить, его трясло как в лихорадке.
Череп подошёл вплотную и окровавленной рукой, словно клешнёй, припечатал его голову к стенке, схватив за подбородок:  Если ты сделаешь что-то не так, то я найду тебя, если ты спрячешься от меня хоть в могиле. Ты понял, что будет с той тварью, которая произвела тебя на свет?!
Череп разжал руку и Валера, осев, сполз вниз по стенке, он был в полуобмороке.
- Вижу, что в тему ты хорошо въехал. Хорошенько запомни одно: если ты даже и попробуешь заочно выкинуть какой фокус, то всё равно сделают так, что никто тебя не поймёт. А вот любимые твои спасибо скажут тебе. На том свете…- он захохотал, радуясь своей шутке, и в ту же секунду со скрипом распахнулась дверь, и в комнату вошёл ещё кто-то.  «Линь, менты на подъезде!»- сказал он.
Что говорит тебе твоя совесть? «Стань тем, кто ты есть.» Удачи, найти тебе силы для твоего деяния!- прозвучали слова черепа, следом за этим раздался дробный топот, взвизгнули ржавые петли и  дверь с грохотом захлопнулась, потом  всё стихло. Валера, сидя в углу, продолжал в оцепенении глядеть на неподвижное тело, лежащее посреди комнаты и расплывающуюся вокруг него лужу, казавшуюся в полумраке чёрной. В мёртвой тишине, опять воцарившейся вокруг, он чётко слышал как тикали часы на его руке, да потрескивала лампочка на потолке.
Надо выбираться отсюда- вдруг мелькнула у него мысль. Сколько же времени прошло с тех пор, как ушла эта шайка душегубов? Пять минут, десять, час? Он попытался приподняться, но тело отозвалось невыносимой болью, и он, застонав, рухнул назад. Взглянув вверх, Валера увидел над своей головой торчащий из стены кусок арматуры. Зарычав, он вцепился рукой в бетонную стену, до крови сдирая ногти, рванулся наверх и, схватившись за него, встал. Стараясь не зацепить убитого, поковылял он, держась рукой за стену к двери. С трудом открыв тяжеленную створку и скользя в крови, он вышел на лестницу, и, вцепившись в перила, начал медленно спускаться. Кругом было совершенно темно, но внизу, на площадка была освещена. «Свет - мысли его текли так же вяло как и всё его существо: Вот так, какие-то люди живут здесь, сидят дома, окружённые своим маленьким мирками, наслаждающиеся покоем и уютом домашнего очага, и думать не думают, что в каких-нибудь четырёх метрах над их головами чья-то жизнь была растерзанна диким зверем…» Услышав перед собой какое-то движение, он замер и поднял голову. Четыре человека в форме ППС и бронежилетах стояли в темноте перед ним на ступенях, двое из них держали на перевес короткоствольные автоматы. Очевидно, это была не группа захвата, а экипаж патрульной машины.  На освещённой площадке  ниже стоял мощный седеющий бугай, лет 50, с квадратной, коротко стриженной головой.  По всей вероятности ждали они его уже давно и при его появлении даже не приподняли оружие . «Подполковник Балмусов- представился бугай: Ваши документы.» Валера отрицательно мотнул головой.
Терентьев, проверь что там наверху- скомандовал Балмусов: обыскать его! Один из бойцов пошёл наверх, двое начали обшаривать Валеру, третий положив руку на автомат встал на лестнице, расставив ноги. «Ничего- сказал один из обыскивающих, Балмусов нетерпеливо крикнул: Терентьев, как дела?
«Труп там- отозвался тот сверху: всё в крови, череп раскурочен в хлам. Видать свежачёк »
Балмусов, распихав свою команду, лично потопал на место преступления и через минуту снова спустился. Подойдя к Валере, он силой врезал ему кулачищем в живот, а когда тот согнувшись, сел на пол, с садисткой улыбкой произнёс: Здравствуйте, господин Головоломов. А мы уж не чаяли поймать вас. Как удачно, ребята зашли- обратился он к своим: столько лет поймать не могли, а тут в первой же парадной да прямо на месте преступления, с поличным. Что, сука, здоровый боров попался, не смог сразу справиться, повозиться пришлось?- повернулся он к Валере: это тебе не доходяг мокрушничать, дерьмо собачье, то-то он тебя отделал. Ну ничего, ничего, теперь то ты обо всём поведаешь. Я тебя взял, я тебя и допрашивать буду, а у меня и не такие фраера как канарейки щебетали. А ну-ка вниз его, ребята.
Валеру, скованного наручниками, поволокли вниз по лестнице, так как  ноги его не держали, а он не мог произнести уже ни слова. «Гляди-ка дохлый вроде, а такого кабана уделал. Вот ведь силища в человеке сокрыта!» - донеслись до него слова Балмусова, произнесённые им с таким удивлением, что казалось, будто он и сам  верит в них. Всё вокруг было в каком-то сером тумане, и Валера смутно помнил, как его выволокли из парадного, после чего как котёнка швырнули в подъехавший УАЗик. Следом впихнул свою тушу и сам Балмусов, всю последующую дорогу расписывавший коллегам во всех красках ожидающие их поощрения.
Валера сначала прислушивался к ним, но не смог уже понять ничего- звуки вокруг слились в какой-то непонятный гул, а серый туман растворил в себе всё вокруг: и салон машины, и грязный пол на котором он лежал, и берцы одного из оперативников, находившиеся у него прямо перед лицом. Потом картина поплыла пред ним, и сознание оставило его.


                ГЛАВА     ШЕСТАЯ.
                Достоин тот иметь, кто имеет
                Мужество искать. В.Шекспир

 
Солнце жарило с беспощадной жестокостью. Евгений Генрихович, протирая лоб платком, неторопливо шёл по стоянке. «Первое июня- вяло думал он:  День защиты детей. Тьфу, пекло проклятое. А, поеду ка я сегодня за город, устроим шашлыки и всё такое.»  Отпуск, который неожиданно ему предоставили было единственное, что его обрадовало, кроме весьма неплохой премии, за ударную работу по поимке опасного маньяка, столь долгое время наводившего страх на город.
Весть о ночном задержании донеслась до него, как только он переступил порог отделения. На срочном собрании, начавшемся ровно по началу рабочего дня, он внимательно прослушал подробный рапорт о проделанной операции по задержанию кровавого серийника. Мрачно поднявшись в свой кабинет, он присел за стол, и, рассеянно потягивая кофе, глубоко задумался. С одной стороны он был безумно рад окончанию этой гонки за неведомым убийцей, которая, к тому же совершенно вымотала его, но с другой стороны обида колола его не менее сильно. Как так: именно он вел это дело с самого начала, именно он провёл столько грязной работы лазая по местам преступлений и роясь в бумагах, напрягая коллег и работая допоздна сам.  Сколько выговоров и нареканий получал за всё это время от начальства за медленно проводящееся расследование. А этот напыщенный индюк Балмусов, словно в насмешку поставленный старшим в  расследовании, который при возникновении малейшей заминки или трудности в следствии только и умел, что нецензурно орать и дубасить кулаком по столу. Для него было главное хорошо отчитаться свыше о проделанной работе, что он и ставил вперёд всего, вместо того, что бы хоть раз пошевелить мозгами. Шагалов терпеть не мог его физиономии, которая по его мнению не пролезала в дверь, и за время следствия был страшно доволен тем, что вышеупомянутый тип хотя бы не сверкал на местах преступлений. Ему даже начало казаться, что Балмусов соревнуется с вышестоящим Кривдиным  по безмозглости руководства. С такими деятелями Шагалов был почти уверен, что дело затянется чёрт знает на сколько времени, пусть в расследование вмешается хоть Интерпол.
Поимка преступника была столь неожиданная, что поразила его как гром, и он сначала не понял ничего. У него в голове не могло отложиться как столь хитрый и опасный убийца столь долгое время морочивший голову всему угрозыску сумел попасться как какой-то недотёпа воришка прямо на месте преступления. Факт того, что задержание произвёл собственной персоной Балмусов, звучал для Шагалова просто на уровне фантастики. Гораздо бы охотнее он поверил бы в то, что это сделал воскресший фараон Тутанхамон. «Дуракам всегда везёт…- со злобой вспомнил он известную фразу Ершова: Является на готовенькое и хапает себе всё. А ты тут ползай всё свою жизнь в дерьме за спасибо, да благодарности ихние юродские, а случись что, так и ноги о тебя же и вытрут…» 
Но не успел он допить кружку, как пришёл новый сюрприз: дело передали в прокуратуру  а самого Шагалова напрочь отстранили от дальнейшего расследования, как, впрочем и всех тех, кто занимался им вместе с ним, а передачу преступника взял под своё руководство лично Балмусов.
 Он в сердцах плюнул, но материалы сдал без особого сожаления, раз так, то пускай теперь сам прославленный герой с ними и разбирается, а с него довольно. Однако приезд Кривдина, который сразу же устроил построение, где долго хвалил сотрудников и особенности группу Шагалова за ударную работу в этом нелёгком деле, несколько подсластил его досаду. Особенно последний отметил личную работу Евгения, которому кроме положенной премии была объявлена благодарность, а так же получено разрешение на долгожданный отпуск, который ему никак не желали давать из за перегруженности. Была зачитана всем сотрудникам отдела так же благодарность от Балмусова , а так же от некоторых высокопоставленных чинов, содержащая много стандартных и весьма сухих строк.
Свернуть бы твою благодарность в трубочку, да засунуть тебе, что бы изо рта вылезло- со злобой подумал Шагалов. Больше всего он досадовал  на своё провалившееся повышение, на которое и в самом деле у него были немалые шансы рассчитывать.
Заявление об уходе, которое думал написать уже давно, он твёрдо решил подать после отпуска, но сейчас все его мысли перенеслись на более приятные темы: наконец то он сможет воплотить давнишнюю мечту своей дочери о новом всерхнавороченном компьютере.
Сейчас он направлялся в центр, куда доставили маньяка, перед тем как перевести его в СИЗО. Он подошел к машине и, открыв дверцу, чуть не отпрыгнул в сторону, так жахнуло на него раскалённым воздухом из салона. «Чего, жарковато, легавый?»- услышал он насмешливый голос. Оглянувшись, увидел он криво усмехающуюся физиономию Серебрякова, выглядывающую из открытого окна «Волги», припаркованной возле Шагаловской «Пятёрки».
«А, это всего лишь ты, а я думал сам Кривдин на своём Круйзере подкатил…»
Поздравляю с поимочкой-с! – Серебряков не принимал участия в деле маньяка, занимаясь расследованием какой-то бытовухи, в котором только что поставил жирную точку.
Да только не меня благодарить надо, а господину Кривдину надо поклониться в ножки. – Шагалов бросил на него волчий взгляд: Что бы мы без его чуткого руководства делали бы. Тут же полное придурков ГУВД в жопе пальцами ковыряло, пока он, бедненький с ног сбивался.
 Не переживай, его страдания отметят- хмыкнул Серебряков: В отличии от твоих.
Шагалов только злобно плюнул на асфальт, и, вытащив сигарету, чиркнул зажигалкой.
О. Вот и Демченко прёт. Собственной персоной. Морда довольная,  тоже, видать, дождался похвалы свыше. - Серебряков проводил злобным взглядом фигуру майора, торопливо семенящую через стоянку, до тех пор, пока она не скрылась за стоящим белым фургоном.
Жополиз проклятый! – он вышел из машины и присоединился к Шагалову.
 Хоть режь меня, ума не приложу как только Балмусов смог додуматься до поимки, да ещё прямо тёпленьким взял. У меня прямо впечатление сложилось, что этот гад сам решил сдаться ему. Кочин аж взбесился, когда узнал что накрыли этого типа на его участке, да без его ведома. Да что уж теперь сделаешь, Балмусов герой теперь на весь город. Вот как он надоумился заползти туда, по пьяни что-ли перепутал?
-А очень просто. Явился в отдел посреди ночи, и давай всех строить: типа вы все, мать вашу так и так! Всё хреново у вас… и всё в том же духе. Хлопцы сначала думали - пьяный скотина, припёрся и бычить начинает, но нет. Ну наорал он на всех. На кого смог, благо выше него никого не было, а потом возьми, да брякни: поеду с вами, проверю как вы на дежурстве себя ведёте. А то слышал вы там чёрт знает чем занимаетесь, вместо того, что бы службу нести.
 На него конечно вылупились как на идиота, ну а что тут скажешь ещё этому придурку. Ну и пришлось этого гада с собой брать, кто там ему посмеет возразить что ни будь. Только чудно показалось инициативе такой, что бы его высокоблагородие, до простого сержанта опустился, однако решили, что видать нагнули хорошенько его, вот и забегал.
 Ну а потом ребята, которые тогда в патруле были, рассказывали: типа колесили они с полчаса по дворам, да за это время чуть не переблевались от него. Ну а потом возьми да брякни ни с того ни с сего: «А ну-ка проверим этот дом!» и пальцем тычет, типа парадная одна не понравилась ему. Естественно, пошли проверить, причём все заметили, что сей господинчик  словно след взял: как собака борзая из машины скакнул и прежде всех к парадной ломанулся. Интересно, что домофон то ли сломан был, то ли в отключке, во всяком случае дверь распахнули без проблем. В парадном ни души- фигли думать третий час ночи, ну, пошли наверху проверить, а он из чердака прямо на них и выползает- весь в мозгах и кровище. Причём, даже не сопротивлялся, так видать пересрался, их увидев. Ну его в браслеты и под белы руки, сержант на чердак поднялся, а там жмур свеженький. Так то вот повязали его и доставили по адресу. Он то сначала долго молчал как пень, а как Балмусов поработал с ним, так во всём и сознался. Так то вот.
Серебряков оглянулся по сторонам и вполголоса прибавил: А ещё слышал я краем уха, что Химершин тут замешан. На пару с Вельховским, а может и ещё кто покрупнее. Так что уточка то у них подставная. Видал как всё свернули быстро?...
Как гениально и просто. Раз и всё.- подумал Шагалов, но вслух ничего не сказал. После всего этого, ему не хотелось не только загружать себя всякими догадками или искать подвох, но даже как либо касаться этого дела. Он махнул Серебрякову рукой, и сев в машину облокотился о раскалённый руль. «Кого же они поймали?» - снова мелькнуло у него в голове, и он, раздражённо захлопнув дверцу, запустил двигатель. Подождав с минуту, он выжал сцепление, и переведя рычаг на заднюю скорость, выехал на дорогу.
поэтому по окончанию своей работы он решил во что бы то ни стало взглянуть на того монстра, за которым они столь долгое время гонялись…
Шагалов надавил кнопку прикуривателя, осторожно посмотрев в заднее зеркало: таинственный «Volvo» больше не появлялся, но он время от времени всё же высматривал его среди потока машин. В центре он задержался не долго- на преступника ему удалось только взглянуть в течении нескольких минут и то с порога кабинета, где вели допрос, после чего его вежливо попросили, словно надоедливого журналиста. Евгений даже не почувствовал и тени обиды, настолько тошнотворное впечатление на него произвела самодовольная морда Балмусова, светившаяся везде, где только ни возникал  объектив камеры- пресса работала вовсю, ежесекундно делая снимки допроса. Один раз он пересёкся глазами с Шагаловым и не мог не узнать его, однако даже не задержал на нём взгляда. Евгений ни сколько не удивился этому и, недобро усмехнувшись, пошёл этажом выше, нанести визит старым знакомым. Около часа он вёл беседу: то сидя у стола; то в курилке; то с наслаждением потягивая каппучино у кофейного автомата. Этой беседой он выявил ни мало удивительных подробностей в истории поимки Питерского Головолома на совести которого по его же признанию висело девяносто семь жертв.
С чувством какой то облегчённой пустоты внутри, Шагалов спустился по ступеням к машине, и, на несколько секунд замер словно в оцепенении, облокотившись на крышу автомобиля. Тот длинный и высокий молокосос Валера, которого он видел на месте преступника и одним своим внешним видом больше напоминал книжного червя- переростка, нежели того монстра, одним ударом разбивавшего черепа своим жертвам. В каком то замешательстве он положил на капот свой портфель и вытащив из него толстую и весьма потрёпанную школьную тетрадь красного цвета, несколько секунд машинально переворачивал страницы, словно думая, что делать дальше с этой вещью, а потом бросил её обратно и резко захлопнул крышку. «Да, что теперь толку, имей ты тут хоть сто улик, всё одно… а-ай, ну всё к бесу.- он закурил сигарету: Ну и театр, просто цирк…». Это была единственный предмет, который он не приложил как вещ док к материалам, а оставил у себя специально для изучения.  Именно она и явившись ключом
Была теперь весьма опасной вещью от которой следовало бы поскорее избавиться, но почему-то он не спешил это сделать. Почему- он и сам не мог понять этого, однако какое то нехорошее и пугающее предчувствие начало подниматься у него откуда то из глубины, и сколько он не пытался уйти от него, оно лишь отходило в сторону, затем, что бы вскоре вернуться опять. Он даже немного прогулялся, дабы развеяться, так как у него и в самом деле были довольно веские причины для волнения, а потом вернулся обратно и с досадой мотнул головой: «Вот дурак, с сигналки снял и ушёл болтаться, тьфу!» Он дёрнул дверцу и, устало погрузившись на сиденье, завёл двигатель, несколько секунд прислушиваясь к его осторожному, равномерному шороху. Через несколько секунд он опустил руку на рычаг переключения скоростей и по привычке посмотрел в зеркало.  Тут же он каким то шестым чувством ощутил лёгкое движение на заднем сидении, и прежде чем успел что либо предпринять, услышал негромкий щелчок снимаемого предохранителя, а этот звук он  не мог перепутать ни с чем, по всей видимости пистолета Макарова.
«Не оборачиваться. Смотреть вперёд. – раздался негромкий, хрипловатый голос сзади: Выворачивай на дорогу и езжай спокойно. Дернешься, продырявлю прямо через сидение»
Куда едем?- спокойно спросил Шагалов, через заднее зеркало он украдкой посмотрел в салон, но оно было повёрнуто так, что он не мог видеть незваного попутчика. Однако спиной он так и чувствовал чёрный глаз пистолетного дула, упёртого в сидение с противоположной стороны.
- Поверни направо и езжай прямо, держись правее, не гони. Надеюсь ты усёк, что здравый смысл и водительское мастерство- твоё спасение?!
 «Женщина или подросток – сделал по тембру голоса заключение следователь: Точно не наш знакомый. Габариты не те, если так легко смог спрятаться за сиденьями, что я его не заметил. Грохнуть он меня не собирается, пока во всяком случае, иначе уже давно сделал бы это. Как этот крысёныш проник в машину только. Ну да, впрочем, при моей подаче только круглый мудак не пролезет.
Может…-обратился он было к нему, но получил в ответ резкий тычок сквозь сидение: Заглохни и смотри вперёд, что бы я видел твои обе руки.
Этот ответ показался Шагалову настолько убедительным, что желание продолжать диалог у него пропало сразу. Разумеется он даже не попытался выхватить пистолет или украдкой нажать кнопку мобильника- преступник видел каждое его действие и готов был спустить курок при подозрительном малейшем движении. Поэтому ему ничего не оставалось делать, как ехать туда, куда ему велели, ругая себя последними словами за собственную глупость и невнимание, позволившие захватить преступнику его, видавшего виды следователя, как слепого котёнка, и прокручивая в голове всевозможные варианты дальнейшего развития событий.
Они с полчаса пропетляли по городу, пока не вывернули на Ждановскую набережную, где неизвестный приказал остановиться напротив Можайского.
Выключи аварийку- прошипел незнакомец: Движок не гаси. Обе руки на руль.
Шагалов твёрдо положил руки на баранку и выпрямив их в локтях, откинулся на подголовник.
В ту же секунду перед глазами его мелькнул обрывок пёстрой, клетчатой ткани и в нос ударил нестерпимо острый запах- тряпку сзади крепко прижали к его лицу.
Хлороформ…-успела мелькнуть в его мозгу мысль и в тот же миг густая пелена, глушащая все звуки, топящая сознания захлестнула его и словно вата заполнила мозг. Он было вскинул руки, но сознание уже оставило его, и он в беспамятстве обмяк на сиденье, сползя на пол корпуса вниз.