Начальник неба

   -1-   
Семеныч был человеком скорее осторожным, чем скрытным. Держался подальше от шумных компаний, да и вообще, любил одиночество и тишину. Наедине с самим собой бывало, надолго погружался в себя, словно старался понять что-то, или распознать внутри своего существа отзвуки чего-то неизвестного.
Семеныч любил природу, широкие бескрайние поля, пение утренних птиц. Но настоящей его страстью, все же оставалось небо. Он мог подолгу наблюдать, как в бескрайней синей глубине проплывают, меняют свою форму и бесследно исчезают беспечно-ленивые облака. За глаза Семеныча называли мечтателем и чудаком, а некоторые просто крутили пальцем у виска и многозначительно улыбались, глядя ему вслед. Сам же он, глубоко в душе, считал себя человеком умным и хозяйственным.
Работал Семеныч авиационным техником в небольшом учебно-авиационном центре подготовки пилотов вертолетов. На аэродроме, в холодные месяца, ходил в кожаной, видавшей виды, промасленной куртке, и глубоко посаженной на самые уши, неизменной темно-синей вязаной шапочке. Летом кожаная куртка заменялась на легкую хэбэшную техническую, но вязаной шапочке Семеныч не изменял никогда.
- Так мозги лучше варят, - неопределенно комментировал он.

Работа на вертолетах приносила Семенычу настоящее удовлетворение. Он с любовью относился к своим винтокрылым питомцам. Еще бы, ведь они почти каждый день отрывались от, казалось бы, надежной земли и поднимались в зыбкое небо.
Семенычу казалось, что находясь на земле, вертолет выглядит немного печальным и неестественным. Обвисшие лопасти несущего винта придавали этим грациозным машинам грустный вид скакуна, запертого на ночь в тесной конюшне. Больше всего Семенычу нравился момент, когда расчехленная и подготовленная его заботливыми руками машина, стояла на старте.
Вот приходит летчик, осматривает вертолет, одобрительно кивает и раcписывается в формуляре. Семеныч занимает свое место перед кабиной и показывает пилоту снятые с двигателей заглушки. – Готов! Слышится щелканье тумблеров, негромкое гудение оживших гироскопов, топливных насосов. Семеныч внимательно прислушивается к этим звукам и, не найдя в них ничего подозрительного, незаметно улыбается сам себе.
- От винта, - выкрикивает летчик, - запуск!
- Есть, от винта! - вторит ему Семеныч.
Раздается вой стартера, треск системы зажигания. Воздушный винт оживает и плавно начинает свой разбег, вначале нехотя, затем все ускоряясь и ускоряясь.
Прикрыв глаза ладонью-козырьком, Семеныч наблюдает, как вертолет не спеша выруливает на стартовую позицию, разворачивается против ветра и замирает в ожидании.
- Давай, малыш, не бойся, все будет хорошо, - едва слышно шепчет ему Семеныч. Он уверен, что винтокрылый питомец сейчас слышит его голос. Слышит, и даже возможно, отвечает.
- Спасибо тебе, человек. Я скоро вернусь. Встретимся на земле.
Турбины выходят на взлетный режим, вертолет плавно отрывается от земли, зависает, словно раздумывая на несколько секунд; затем опускает нос и, оставляя позади себя едва заметный шлейф черного выхлопа, уходит в разгон.

   -2-
Постепенно на аэродроме становится тихо. Техники, в ожидании, собираются в курилке под большим навесом из ткани защитного цвета. Одни оживленно о чем-то беседуют, другие тихонько кемарят, третьи играют в домино. Семеныч называл домино национальным видом спорта технического состава. Здесь равных ему не было.
- Ну что, Семеныч, забъем козла? - подначивал кто-то.
- А, давай! - отзывался он.

За игрой время проходило незаметно. И вот уже первые машины возвращаются на аэродром после тренировочных полетов.
- Семеныч, тридцать пятый подходит, твой.
- Да вижу я, не отвлекай. - Вяло отзывается Семеныч, разглядывая зажатые в руке костяшки домино. Почесав затылок, выбирает одну, и с размаху шлепает ею по столу.
- Ладно, нет у меня на вас времени. Рыба!
Подхватывает алюминиевую стремянку и, слегка ссутулившись, семенит к подлетающему вертолету. Говорят, что именно за эту семенящую походку, и стали называть Семеныча исключительно по отчеству.

- Давай, давай, иди сюда, малыш, - Семеныч поманил рукой зависшую в десятке метров от него, винтокрылую машину. - Сюда, сюда, - указал рукой на четвертую стоянку.
Ми-2, взвыл турбинами, и нехотя, как послушный теленок, поплыл по воздуху в указанном направлении.
- Молодец, хороший мальчик, - улыбнулся Семеныч, когда колеса плавно коснулись земли, напротив нарисованной на бетоне белой краской, большой четверки. Затем скрестил над головой руки. - Стой!
Турбины разом выдохнули, и перешли на шепот. Вертолет, еще минуту назад плавно паривший в воздухе, сразу обмяк и потихоньку начал затихать.
- Слушается, - мысленно улыбнулся Семеныч, - знает кто хозяин. Он сделал в воздухе жест рукой. - Все в порядке? В ответ летчик поднял большой палец.
- И слов никаких не надо, все как в аптеке. - Семеныч удовлетворенно крякнул и повернулся в сторону подъезжающего заправщика.
В такие минуты он чувствовал себя настоящим хозяином. Лидером. Все повиновались ему с одного жеста, с полу взмаха руки. За это он и любил свою работу.

Бак вертолета наполнялся с едва слышным журчанием, перекрываемым ревем насоса топливозаправщика.
- Вот и сейчас я хозяин, - думал Семеныч, вдыхая пары авиационного керосина. - Даю пить своему питомцу.
Питомцев у Семеныча было два. Два брата - близнеца. И звали их почти одинаково: Ми-2-Борт-35 и Ми-2-Борт-42. Или просто, тридцать пятый, и сорок второй. Оба были оливково-зеленого цвета, с голубым днищем и ярко-красной пятиконечной звездой на борту. Звезда почему-то, никак не нравилась Семенычу. Не было в ней ничего авиационного, что напоминало бы о полете. Вот если бы крылышки какие, или чайка, или голова орла, например, это было бы лучше. Но без красной звезды в те времена никак нельзя было, все же готовили военных летчиков, и Семеныч потихоньку смирился.

Залил Семеныч горючее в основной бак, пробку закрутил. Осталось еще подвесной бак наполнить. По-хозяйски подтащил шланг, вставил его в горловину, и начал прислушиваться, как постепенно меняется звук по мере наполнения. Из низкого раскатистого "Бу-бу-бу-бу", постепенно в утонченное "би-би-би-би".Почему-то, это всегда будоражило его воображение и рисовало в сознании картину, как прозрачное топливо бурлящим и пузырящимся потоком заполняет полость бака, выгоняя наружу никому не нужный здесь воздух. 
- Ш-ш-ш... - шипел изгнанный воздух.
- Жр-р-р-р - журчало победившее топливо.

- Эй, Семеныч, ты что, заснул там? Мне других тоже заправлять надо!
Это заправщик Гришка неожиданно вклинился в размышления нашего героя.
- Да ну тебя, - шикнул на него Семеныч, - только процесс нарушаешь.
- А, - съехидничал Гришка, - я думал ты там опять индукцию проверяешь!
И захохотал как ненормальный.
Семеныч поморщился. Про индукцию Гришка напрасно вспомнил. Эта история долгое время передавалась из уст в уста, и теперь уже не скоро забудется. А дело было так.

   -3-
Принес однажды Семеныч в тех. часть блок зажигания от своего вертолета. СКНД-11 называется. Сидит, рассматривает. Шапочку свою на бок сдвинул, затылок чешет.
- Чего это ты, Семеныч, СКНД приволок? - интересуется народ.
- Да вот, - отвечает, - испортилась. Поменял на новую. А эту что, выбрасывать?
- Конечно, - говорит народ, - куда же ее еще? Конструкция-то неразборная, там все эпоксидкой залито.
- А я все-таки, попробую, - не унимается упрямый Семеныч. Эпоксидку расковырять можно, если разогреть как следует.
- Учти, - предостерегают его, - там напряжение двадцать тысяч вольт. Как бы тебя не шандарахнуло невзначай!
Ничего не ответил Семеныч, лишь натянул свою шапочку как обычно, на уши, и полез за паяльником.

Сидит себе наш герой, паяльником в эпоксидку тычет. Вонь такая, что народ кашлять начал.
- Семеныч, кончай со своими экспериментами, - ругаются на него, - задохнуться можно!
- Да я уже закончил. - Из облака дыма появляется довольная физиономия. - Там проводок оторвался от высоковольтной катушки, индукции не было. Вы бы, хлопцы, отошли подальше, я ее щас проверять буду!
Берет Семеныч провода от аккумулятора, к клеммам подключает. И тут... БА-БАХ!!! Искры во все стороны! Семеныч отлетает к стене, даже шапку потерял.
Несколько секунд напряженная тишина. Дым развевается. Семеныч сидит на полу с совершенно круглыми глазами. Рукой нащупал рядом с собой шапку, натянул ее на уши, и промолвил, с трудом растягивая слова:
- Да... больша-а-а-я индукция!..

   -4-
А еще, была у Семеныча одна слабость. Лошади. Вернее, скачки. Раз в месяц, после получки, он приходил на ипподром и ставил на какую-нибудь лошадь, искренне веря, что в этот раз фортуна будет на его стороне. Иногда так и случалось. Это можно было определить по благодушному настроению Семеныча на другой день, и широкой, не свойственной ему загадочной улыбки. О своих же проигрышах он умалчивал, лишь отмахиваясь от назойливых расспросов.
Однажды друзья - техники сочинили про Семеныча такую сказку.

Приходит однажды Семеныч на скачки и думает, на какую бы лошадь ему поставить. И тут подходит к нему одна лошадка, захудалая такая, еле дышит.
- Семеныч, - говорит лошадка, - ставь на меня, я обязательно выиграю!
- Да что ты, - смеется тот, - ты же такая дохленькая, еле на ногах стоишь, куда тебе!
- Ставь на меня, Семеныч, - повторяет лошадка, - я не подведу.
Поверил Семеныч лошадке и поставил на нее всю свою получку.
Начался забег. Следит внимательно Семеныч за лошадкой. А та старается изо всех своих лошадиных сил, бежит, что есть духу. И правда, вырывается вперед. Ликует Семеныч на трибуне. Давай, - кричит, - беги, беги! Лошадка прибавляет еще скорости. И вот уже совсем близка финишная ленточка. Вот-вот выигрыш будет в кармане. И тут вдруг, лошадка спотыкается и падает в метре от финиша. Лежит, бедная, еле дышит.
Подходит к ней Семеныч и говорит.
- Эх ты! Я на тебя всю свою получку поставил, поверил, а ты так подвела!
Посмотрела на него лошадка грустными глазами.
- Ну извини, Семеныч, видно не судьба...

   -5-
После полетов техники гурьбой направляются в пивную, расположенную неподалеку, на окраине аэродрома. Здоровяк Гришка впереди всех. Как обычно, заказывает сразу три литровые кружки. Одну выпивает залпом, вторую осушает наполовину, закуривает, обводит собравшихся взглядом и изрекает:
- Ну что, теперь попьем пивка?
- Попьем, попьем, наперебой весело отвечает народ.
- Эх, жаль, Семеныча с нами нет!
- Да, хороший мужик, только вот пива не любит.
- Небось опять на небо смотрит. Чудак!

   -6-
Вечереет, спускаются сумерки. Сидит Семеныч в своем доме у окна и наблюдает, как облака постепенно окрашиваются в цвета заката. Не заметил, как закемарил. И снится ему сон.
Летит он по небу на вертолете, и вдруг видит: разверзаются небеса и спускается оттуда Ангел, в образе Гришки-заправщика, со шлангом в руке и крыльями за спиной. А на груди - красная звезда нарисована. И молвит Ангел-Гришка.
- Семеныч, я слышал, ты небо любишь?
Оробел вначале Семеныч, но виду не подал.
- Люблю, - отвечает, - как же без неба-то?
- Тогда, - молвит Гришка-Ангел, - назначаю тебя начальником над всем Небом!
- А я и есть начальник над всем небом, - осмелел Семеныч. - Я же его, родимое, каждый день руками трогаю, любуюсь им.
- Молодец! - одобрительно кивает Гришка, - только смотри мне, будешь в небе, про индукцию не забывай!
И растаял в воздухе.

Вздрогнул Семеныч и проснулся. На улице уже ночь. Небо усыпано яркими звездами. Вспомнил свой сон и рассмеялся.
- Ну какой из меня начальник неба! Да и может ли быть у него начальник? Небо, оно должно быть ничье, и одновременно, всех сразу.
Накинул Семеныч на плечи свою куртку, натянул шапку на самые уши и вышел во двор. Задрал голову вверх, раскинул широко руки навстречу небу.
- Эх! Красота-то какая!

15 января 2014