Hi

Форма. Пиджак, рубашка, штаны. Уныло, привычно. Никогда не любил форму, всегда старался "быть проще". И всегда - не получалось.

Арендованная машина, непривычная, странная. Новая сумка, простая, неудобная. Тоже взята "в аренду". Вся жизнь такая же. Вынимаю сумку из багажника. Заправка. Кафе. Туалет. Переодеться - 5 минут. До отвращения не хочется. Но...

Из зеркала смотрит странное лицо. Асимметричное, помятое какое-то. Болен? Устал? Надоело? Все вместе, золото мое. Впрочем, тебя это не касается. Немного странно говорить с тобой, стоя перед зеркалом, в туалете заправочной станции. Поправляя форму, ненавидя себя за все сразу. Ты, скорее всего, спишь. Так лучше. Спи. А мне пора.

Выхожу. Чувствую взгляд в спину. Да, да, да! Я из "этих чертовых ублюдков"! Может, и не стоило мне переодеваться в туалете...
В памяти - Арлингтон. Кладбище, монумент, мемориал. Я шел, вспоминая тех, кто здесь навсегда.

- Hi...

Ответа, конечно же, нет и не будет. Не будет и того, что было. Осталось лишь прошлое. Фрагментарно: бар, смех, футбол, драка, пьяная безобразная драка, женщина в темноте, сползающая по стене. Свет мобильного, который я направил ей в лицо. Испуг и одновременное облегчение на нем. Ее хриплый шепот. Мое имя. Я закрываю глаза. Поднимаю пистолет, не глядя в ее глаза. Она думает, что... И я нажимаю на курок. Выстрел. За секунду до нажатия я отвожу пистолет влево. Сдавленный мужской вскрик. Прости, друг. Но... Я выбрал ее.

- Hi...

Она не отвечала. Она просто смотрела. Сейчас я думаю, что... Стоило бы стрелять тогда, не отводя. В нее. Жестоко? Нет. Милосердно. Она сказала это сама. Сказала через несколько лет. Тогда я не поверил ей. Сейчас думаю, она была права. Я подхожу к плите. На нее льют дожди, падает снег. Ее обжигает солнце.

- Hi...

Я убил того, в чью честь плита. Убил друга, чтобы спасти любимую женщину. Мы оказались по разные стороны баррикад. Sorry. But...

К черту сантименты. Я здесь не для этого. Фотографии. Send photo.  А теперь - вперед. Время. Я иду к машине, представляя, как смешно и картинно я выгляжу. Неуклюжий, в форме, по главной аллее героев. На мое счастье, еще  только утро. Раннее. Есть шанс, что этот позор никто не увидит. Интересно, что сказала бы она? Сделала бы снимок, чтобы потом, извратив его (она говорит "отредактировать"), повесить в свою галерею. Ну, что сказать? Я вечный клоун. Значит, это судьба. Хорошо, что ее нет рядом! И не будет больше! Я улыбаюсь. А потом закрываю лицо рукой, чтобы никто не увидел, что я плачу. Потому, что ее нет рядом. И не будет.

Парковка, пустая еще. Редкий случай. Выхожу, вдыхаю холодный воздух. Ну, пора. Одним махом прекратить все. Этого я и хотел. Досмотр. Мой пропуск, вызвавший почтительный кивок у охранника. Коридор, лифт.

- Hi... 

Секретарша новая. Та была постарше. А эта - ребенок еще.

- Полковник, вас ждут.

В том и проблема. Ждут. И полковник идет туда, где его ждут. Мягкий ковер заглушает шаги.

- Hi...

Час, второй, третий. Разговор, больше похожий на перекрестный допрос. А я вспоминаю темную квартиру, где пахло всегда табаком и духами. Вспоминаю шорох за спиной. И женщину, прижавшуюся к стене. Ее огромные глаза, с этим странным разрезом. Ее волосы. Ее губы, ее тело, которое так мгновенно откликалось на любые мои ласки. И холод стены, о которую я опирался, когда целовал ту женщину.

Того дома уже почти нет. Точнее, дом останется. Не будет ни ее ни меня там.

- Полковник?

- Да.

- Вы не ответили. Кто знает о том, где вы сейчас?

- Никто. Это мое личное решение.

- Вы уверены?

- Да.

Спрашивающий внимательно смотрит на меня. А я - на него. Когда-то, очень давно, мы так же смотрели друг на друга. Сквозь прицел.

Он пожимает плечами. Берет телефон, набирает номер.

- Это Малькольм. Что у вас?

Ему отвечают. Он кивает и отключает телефон.

- Полковник, поедете со мной. Есть вопросы.

Теперь моя очередь пожать плечами. Мы садимся в машину. Молчим. Водитель тоже молчит. Вашингтон нежится под солнцем. Мы сворачиваем на трассу, ведущую в аэропорт. Въезжаем на территорию. Идем к верхней галерее.

- Полковник, вы узнаете эту женщину?

Сердце падает куда-то. В числе пассажиров - она. Ее жест, которым она поправляет волосы, не спутаешь ни с каким другим.

- Да.

- Кто она?

- Я ее знаю.

- Кто она?

- Это бывший агент Европола.

- Полковник, мы не играем в игры.

- Это моя бывшая жена.

- Бывшая?

- Да. Ex-wife.

- Как думаете, она прилетела в Вашингтон отмечать ваш развод?

- Я не знаю, что она здесь делает.

- Так же, как и вы. Она хочет поговорить с нами.

У меня перехватывает дыхание. Кармен, что же ты натворила?! Кармен!

- Вам плохо?

- Я в норме. Это от бессонницы.

- Возвращаемся. Она поедет с нами, думаю.

Я должен пройти через это! Должен! И я прохожу. По коридору, по лестнице. До выхода из аэропорта, где, дождавшись, просто тихо говорю ей:

- Hi...

И Кармен, уставшая не меньше меня, отвечает:

- Все верно, мой хороший. Я ведь говорила, что мы с тобой закончим вместе.

Мы едем обратно. Она молчит. Молчит водитель. Молчу я. Молчит и тот, кто смотрел на меня через прицел.

Процедура идентификации. Тест на наркотики. На алкоголь. Меня отводят в комнату, где только 2 стула и стол. Через минут пять заходит она. Медленно, спокойно, идет к дальней стене. Прислоняется к ней. Смотрит на меня.

- Hi...