Ирбит

Из серии "Эпизоды жизни"
- - - -

Недавно канал "АВТО-Плюс" показал фильм про мотоциклы "Урал". Снимали его иностранцы по заказу дилеров, которые приехали в Ирбит, чтобы познакомиться с людьми, собирающими легендарные мотоциклы, прочувствовать, так сказать, ситуацию изнутри.

Фильм вызвал у меня смешанные чувства. Вроде бы авторы пытались быть непредвзятыми и объективными, но, похоже,  власть стереотипов оказалась слишком сильна. Опять у них получилась история про "русского медведя". Они ему, конечно, сочувствуют и даже где-то немножко любят, но... Но всё равно я увидел историю не про мотоциклы "Урал", а про балалайку и матрёшку.

Впрочем, тут я сам могу быть необъективным. Эмоции, возникшие у меня, чувство тоски, безысходности, заброшенности и ощущение медленного умирания небольшого уральского городка могло родиться не от увиденного на экране, а от того, что "картинка не совпадала с изображением".

На рубеже восьмидесятых-девяностых годов минувшего века мне довелось бывать в Ирбите, и тогда он показался мне пусть и провинциальным, но вполне себе живым.

От тех командировок у меня остались несколько смутных воспоминаний, которыми я и хочу поделиться с читателем.

Моё знакомство с Ирбитом состоялось зимой. Больше всего поразило количество мотоциклов на улицах. Я бы сказал, они там преобладали. Я присмотрелся к едущему навстречу мотоциклисту. Мороз под тридцать, ветер в лицо, а он укутался в шарф по самые зрачки,  и – пилит! Ну как пилит? Плетётся еле-еле, чуть быстрее пешехода, зато на мотоцикле!

Ещё помню внутрицеховой транспорт. На большинстве промышленных предприятий это, как правило, небольшие двухместные электрокары. Здесь же это были сплошь мотоциклы "Урал", к которым вместо коляски были присобачены довольно ёмкие короба-корыта. Из фанеры, по-моему. Или листовой стали? Уже не помню. Они лихо носились по цехам, явно превышая допустимую скорость. Первое время я шарахался от них, опасаясь, что они не впишутся в узкие проходы и снесут или меня, или расставленные вдоль проходов стеллажи с заготовками, а те, в свою очередь, опрокинуться на меня. Но за всё время моего пребывания на заводе там ни разу не произошло ничего подобного. По крайней мере, при мне. Водители были настоящими асами, хотя иногда между мотоциклом и препятствием зазор был не больше сантиметра, но этого сантиметра им всегда хватало. Сам видел, мамой клянусь!

В скетч-шоу "Наша Раша" челябинское мужики настолько суровы, что... Ну, и так далее. Смею заявить, что ирбитские мужики суровы не менее.

В очередной заезд мне и моему юному напарнику было поручено выполнить нивелирование подкрановых путей одного из цехов. Руководство не могло понять, почему мостовой кран эпизодически соскакивает с рельсов. Механики утверждали, что они ни при чём, всё отрегулировано, как надо и кивали на подкрановые пути, которые, по их утверждению, были кривые. На глазок определить это было нельзя, нужен был точный прибор. Вот нас и командировали в Ирбит, чтобы мы на месте проверили. С прибором.

Поскольку днём снять замеры было невозможно – кран работал, а за ночь мы могли не успеть, договорились с цеховым руководством, что будем работать в выходные. А чтобы после работы, которая проходила в отнюдь не стерильных условиях, мы могли привести себя в порядок, нам разрешили воспользоваться цеховой баней. "Под вашу ответственность!" Мы согласились взять на себя ответственность и в воскресенье пораньше отправились на завод.

Перед началом работы я зашёл в баню, включил печку, проверил, всё ли в порядке. Пока всё было в порядке, хотя меня немного удивил тот факт, что вместо камней печь была заполнена чугунными чушками для литья. Я почесал репу, но в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят, да и на градус в парилке это повлиять не должно было. Закрыв поплотнее дверь, отправился в цех.

Перед обедом заглянул в баню проверить, как дела, сколько градусов набежало?

И тут меня ждал сюрприз.

Открыв дверь парилки, на верхнем полке я увидел мирно посапывающего сурового ирбитского мужика. В тулупе, ушанке и валенках. Я глянул на градусник. Столбик термометра уже преодолел отметку в пятьдесят градусов. Я задумчиво разглядывал отдыхающего. Вот что делать с этим соней? Разбудить? Запросто ведь может тепловой удар схватить (в студенческие годы мне довелось перенести солнечный удар и ощущения, скажу вам, не из приятных). Но мужик так славно сопел, что мне стало его жалко. К тому же у меня вдруг возникло убеждение, что для него это место "намоленное", и он таким образом уже не первый раз отдыхает.

"Ладно", – подумал я, – "Пусть пока поспит. Перекушу, загляну ещё раз. Если не проснётся, придётся нарушить его полуденную дрёму".

Весь обед я был терзаем сомнениями, однако повторный визит в парилку меня успокоил. "Банщик", видимо, достаточно к тому времени согрелся, выспался и благополучно покинул помещение.

А подкрановые пути, кстати, тогда оказались в порядке. Ну, почти. Отклонения были, но в пределах допустимого. Механикам не следовало переваливать с больной головы на здоровую и придумывать аргументы для оправдания своих промахов.

Кроме мотоциклетного завода, в Ирбите была ещё небольшая швейная фабрика. Для женской половины населения. Логично. Мужики делают мотоциклы, женщины шьют. А вот что они там шили, уже не помню. То ли постельное бельё, то ли спецодежду. В общем, что-то такое массовое по госзаказам, не шибко модное. Чем занималась остальная часть населения, не имеющая отношения к швейно-мотоциклетному производству, сказать не могу. Наверно, была занята в сфере обслуживания. Или пенсионерила.

Грустно всё это. Эту Россию мы уже, похоже, потеряли. А что приобрели?