И вдруг пошел дождь...

          Я лежала на диване и читала книгу « Борьба с сорняками».  Йогурт пил на балконе чай.  Идти гулять не хотелось:  слишком жарко.  Дома же темно и прохладно.  С балкона дул ветерок и доносился сердитый голос Йогурта:
-  Не к добру все это!  Словлю всех  - и в клетку.  Вот.  Вы укрылись  за шторами и думаете,  что вас не видно.  Да?  Вас не видно,  но слышно.  И я говорю,   беде не миновать.   
      Это он с мухами так ругается.  В последнее время злая привычка появилась:  всех вокруг бранить.  Сядет ворона на фонарь,   Йогурт ей лапой из окна грозит и пищит:  « Прочь!  Фонарь -  не скамейка!».  Встретит Шавку,  волосы от страха дыбом,  хвост под живот,  убегает,  а все равно ляпнет: «  У тебя одна лапа короче другой!».  Теперь вот мухи.
-  Йогурт!-  позвала я,-  ты что там делаешь?
Кот хлопнул балконной дверью и вдруг прибежал ко мне,  прыгнул на диван и зашептал тревожно:
-  Сон мне приснился страшный,  вещий.  Вот как после обеда я задремал… Сначала  читал облачную манну.  Но не это главное.  Потом  я квасил ржавые гвозди и стирал озеро.  Когда  развесил мокрые складки озера на трубе,  пошел дождь…  Соседи пекли зонты. 
-  Ну и что же тут вещего? -  удивилась я. -  Пирог мы будем печь в выходные.
-  Уже хмурится небо.  Не надо было озеро стирать:  вот-вот
  пойдет дождь. 
      И действительно,  в окно ударили первые капли и застучали, сначала редко,  потом все чаще. И побрел дождь по улицам.  Затянулся он на недели.  Заливал газоны,  побивал траву,  тер асфальт,  ломал деревья,  мочил людей.  Йогурт не любил сырой погоды,  он все лежал на подушке и ругал сон.  Зато когда небо прояснилось,  и выползло солнце,  мы обнаружили,  что во дворе,  среди гаражей, заполнилась водой огромная вмятина в асфальте. И получилось озеро.  Полтора метра глубиной и два метра шириной.  Вернулась жаркая погода,  и мы с Йогуртом засуетились,  стали собираться купаться.  Полотенца,  бутылочка с водой,  соломенная шляпа и спасательный круг на всякий случай. 
      А в зеленой воде играло солнце,  плескались дети;   сосед-спортсмен,  разбегаясь,  прыгал с мостика,  старик Ванг удил рыбу,  а местные бабушки расстелили вокруг коврики,  грелись на солнце и вязали кофточки.  Йогурт сел рядом  с ними и изучал происходящее внимательным взглядом.  Тетя Лена сбросила костюм и,  потирая руки,  направилась к воде.  Сзади тащился ее внук Миша со спасательным кругом;  он ныл и упирался,  так как не умел плавать и боялся утонуть.  Когда в прудик села тетя Тоня, вода поднялась и  стало совсем тесно. 
-  Постой,  так нельзя-й, -  прибежал из соседнего магазина дядя Мухмад, -  нельзя-й входить всем подряд.  Только за пошлин.  Платите пошлин!  Ты почему рыбу удишь?  Рыба деньгах стоит. 
     Ванг вытащил удочку и,  смущенно скручивая леску,  бормотал:
-  Это я так,  по привычке.  Рыбы-то тут нет…
Желающих искупаться было много;  люди толпились, спорили.  И я отложила плавание на завтра.  А на следующий день дядя Мухмад уже организовал порядок.  Он поставил небольшую будочку,  продавал билеты и  по пять человек пускал купаться. 
-  Почем билеты-то,-  спрашивали из соседних домов и районов.  Поговаривали даже,  что Мухмад собирается организовать автобусы к пруду на купание и обратно. 
     Но поздно вечером,  когда Мухмад ушел спать,  а Йогурт на кухне пускал мыльные пузыри,  вернулся с дачи дядя  Боря.  Он устало вылез из машины и протер от радости глаза:  совсем рядом блестела лужа,  глубокая и мутная.  Кутаясь в темень двора,  точно в плащ, дядя  Боря вынес щетки и долго оттирал машину от пыли и грязи. 
     А утром всех разбудил надтреснутый крик Мухмада:
-  Как!  Кто-й?  Кто-ой выпил озеро?               
    Но вопрос этот так и остался без ответа.