Родственные души

    Стояла середина осени. То благодатное время, когда природа расцвечена всеми оттенками золотого, пурпурного, коричневого, темно-зеленого, оранжевого. Яркие пятна кленов, непередаваемой красоты и всевозможных оттенков, обрамляли дачный поселок в Переделкино, куда нас пригласили на вечернее чаепитие друзья, приехавшие из Исландии - это был их  отпуск после долгой и не простой работы. Там же, в Исландии, 27 лет назад, родился их сын. Сюда, на дачу к бабушке и дедушке, на далекую для него историческую родину,  он приехал впервые.  И все здесь ему не нравилось,  подвергаясь жесткой критике: от воды, с легким привкусом железа из-за очень старых труб, до дизайна помещений в стиле 40-х годов.  Он в одиночестве бродил по заросшим аллеям, капризничал и  вызывающе язвил. Одним словом, откровенно протестовал, несмотря на то, что родители, давно покинувшие Россию и измученные ностальгией, пребывали просто в детском восторге. После шумных приветствий, чая из старого и пузатого самовара, обилия пирогов с яблоками и ватрушек, после долгого разговора и воспоминаний из университетской юности за огромным овальным столом под старым оранжевым абажуром, я незаметно улизнула  в сад. Устаю даже от самых близких людей, если общение затягивается. Раздумывая о возможном профессиональном выгорании и все большем стремлении к уединению, я сразу не заметила рыжую замшевую куртку, которая пряталась  среди невысоких молодых кустов орешника. Алик неожиданно быстро вышел на тропинку, преграждая мне путь с детской надеждой напугать. Стараясь его не разочаровывать, я тихонько вскрикнула.

  — Ага,- смеясь, пробасил он с явным акцентом, — хоть кто-то сохранил чистоту восприятия.

 «Вот тебе и раз, — подумала я. –  То бузит по поводу детских реакций родителей, то ждет рефлексии от других во всей ее естественности". А вслух добавила:

   — Ваша куртка практически слилась по цвету с листьями орешника. Трудно было заметить. Гуляете или на охоту вышли?

   — Конечно, на охоту. Себя развлекаю, как могу. Вот попугаю кого-нибудь, вас, в частности, потом на машину,а дальше - в город. Мне эти местные красоты ни к чему. Кстати, если собираетесь ехать сегодня, могу подвезти.

Честно говоря, я очень обрадовалась, потому что  люблю ночевать  дома, потому что завтра утром у меня запланированы дела, потому что поздние электрички не  переношу  с самого детства, потому что, потому…

   — Вот спасибо! А когда вы собираетесь ехать?

   — Скоро. Погуляем?

   — Конечно, погуляем. С удовольствием.

Мы вышли на дорожку, ведущую к опушке небольшого леса, и пошли вдоль нее.

   — Знаете, после красот Исландии  я как-то не могу восхищаться гусеницей на желтом листе, — сказал он мне неожиданно.

   — А разве от вас  ждали восхищения?

   — Ну да, родители всю дорогу твердили, что как только я  увижу их родину, тут же все вспомню на генетическом уровне и начну восторгаться.

   — А-а-а-а, вот оно что…  Я, честно говоря, подумала, что они просто хотели разделить с вами радость своего возвращения. Просто радость, а не пейзажи…

Он бросил на меня скользящий взгляд.

   — Бросьте вы свои штучки психологические. Просто говорить не умеете, что ли?

   — Наверное, для меня это и есть – просто говорить.

   — Скукотища. Я-то думал, что собеседника нашел, не тут-то было…

   — Простите, что не оправдала ожиданий…

Не люблю я рокировок и словоблудий, маскирующих внутреннее и настоящее. Старею, наверное. Значит, не только от обилия контактов, но и от пустых слов устаю… Есть над чем подумать.

   - Обидел? – удивил меня Алик некоторой чуткостью.

   — Скорее помог.

Когда ЭГО одного говорит с ЭГОм  другого, пустоты не избежать.

   — Думаю, что вы и сами видите, что я – махровый эгоист. Но, зато, не лукавый. Мог бы сейчас целую теорию изобрести. А я просто говорю, что мне  решительно все тут не нравится.

   — Алик, я вам верю, вот только не могу понять, зачем вы так упорно на этом настаиваете. Ну, не нравится, и что так заострять?

   — Я же вам и говорю - эгоист. Все не по мне, а им наплевать. Просил же одного отправить куда-нибудь.  Люблю юг Франции. Так нет же, историческая родина…. Предки, гены, ерунда всякая.

   — Ну, ведь это недолго? Всего месяц, можно потерпеть.

   — Значит, они ради меня терпеть не хотят, а мне ради них – терпи. Интересно получается.

Я  начала склоняться  к тому, что поздние электрички не такое уж большое зло. Да и  время показывало всего семь часов вечера.

   — Может быть, вернемся в дом?
 
Вопрос к нему прозвучал риторически.

   — Ага, капитулируете. Никто не выдерживает меня долго. Все  бегут. И девицы мои тоже. Бегут.

Алик шел рядом, высокий, под два метра, темноволосый, красивый. Очки в дорогой роговой оправе придавали  какой-то особый шарм и намекали на «высокий» стиль. Он был умен, образован и, при этом - одинок. И почему-то мне это было близко…

   - Слушайте, а давайте поедем прямо сейчас? К нам в город, я вам на гитаре поиграю, кофе сварю. Умею, знаете ли. Стихи свои почитаю.

А потом развязно, как неумелый актер, и оттого смущаясь, добавил:

   - Да заметил я, что вы там,  за столом тихо грызли свой пирог и больше молчали. Заметил и оценил. Поехали. Что тут делать?

Моя «внутренняя отличница» растерянно молчала. Гитара, стихи? Может просто поговорить хочет?

   Перед глазами появилась  уютная комната, рабочий стол с компьютером, большая лампа, теплый свет, любимый крошечный песик, который ждет моего возвращения, книжки и тишина…  Кажется, я никуда не хочу ехать, кроме своего дома. Мое ЭГО сегодня предпочитало рутинное и безопасное однообразие. Оно не желало перемен. Ему хотелось, чтобы сегодняшнее было похоже на вчерашнее, а тут – гитара и стихи…

   — Где вы оставили свои вещи? Возьму ключи от машины, ваши пожитки и вернусь. Ждите здесь, подальше от дома.

   — Алик, я что-то не очень понимаю ваши «ходЫ». Почему бы мне не проститься с друзьями, самой не зайти за сумкой? Что за игры, в самом деле? Или просто развлекаетесь?

   — Не стандартно, правда? Или хочется обыденности?

«Очень хочется», — подумала я. Но отчего-то сказала:

   — Подожду тут. Хорошо.

    Через полчаса мы мчались по шоссе в сторону города под песню Визбора «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».  Машину он водил замечательно, хотя у нас это делать не так просто. Довольно быстро мы оказались в ретро-гостиной моей университетской подруги. Эту комнату я помню с давнего времени. Тут мало что изменилось. От этого мне стало легче и защищеннее. ЭГО не любит перемен, я бы даже сказала, что оно их боится. Усадив меня в большое и удобное кресло, Алик отправился готовить кофе. Захотел удивить и удивил. Кофе был бесподобен. Потом он аккуратно достал гитару из потертого футляра. И я замерла. Это была старинная скандинавская гитара с редким звучанием, которая запела в его руках так, что я тут же забыла о родном доме,  мягком халате и любимом одиночестве.

   Он пел мне старинные саги в собственном переводе практически профессионально. И, незаметно для меня, окончательно погрузил нас   в мир рыцарей, фонтанов, охоты, прекрасных дам,  замков, благородных чувств и нежных привязанностей.  Как же красив был теперь  молодой человек! Куда исчезли капризность и насмешливость, позерство и зазнайство?  «Он родился не в свое время», — почему-то подумалось мне.  Как и я... Бывает же такое...

   — Ну, а теперь - на мои стихи. Слушать-то будете? 

Посмотрел вдумчиво и спокойно, как будто из нас двоих  он  первым возвращался домой, в свой век, приглашая меня следом.

    Алик запел о молодом человеке, боящемся любви. Который всю жизнь только и делал, что ждал, тосковал и искал когда придет кто-нибудь и отдаст ему свою душу и сердце.  А внутри него жила пустота, потому что он  боялся полюбить сам. И это тоже было до боли мне знакомым...
 
    Кончилась сага. Мы очень долго молчали. Но молчание не было пустым. Оно заполнило смыслом все пространство вокруг.

   — Кажется, что вы не жалеете? – Алик стал спокойным и мягким.

   — Знаешь, я давно не чувствовала себя такой счастливой, — ответила я ему совершенно откровенно.

   — Теперь я нашел свободные уши, которые будут меня слушать, — в его глазах опять скользнула насмешка из роли циника.

Действует отрезвляюще. Мне тут же захотелось домой, чтобы не портить впечатления.

   — Не бойся, —  он улыбнулся тепло и примирительно. – Мы же уже поговорили душа с душой. Спектаклей с ужимками больше не будет.

Встал, подошел к окну, распахнул раму и долго слушал тишину улицы. Потом вернулся и добавил:

   - Честно сказать, не ожидал. Два дурака-романтика со стремлением к целомудрию, заблудившиеся во времени.Бывает же такое... И где? В России... Это так же невозможно, как встретить бабочку зимой...

Зазвонил сотовый телефон.  Подруга выговаривала мне, что нас «ветром вынесло» с бабушкиной дачи. Я ей сказала, что Алик сейчас играл и пел. Что мы у них дома и пьем кофе.

   — Я так и подумала, что эта сладкая парочка подсядет на гитару, — засмеялась Инна. – Ну как он тебе? Хороший, правда?

   — Исключительно замечательный, — ответила я ей, чувствуя, что помолодела лет на тридцать.

   — Отвези меня домой, — попросила я Алика после разговора с его мамой.

   - Конечно. Знаешь, когда ты приедешь к нам в Исландию, ты поймешь все, о чем я сегодня пел. Я столько тебе хочу показать.

    Так началась наша большая общая дружба. Потом я была крестной мамой его дочки, потом они все гостили у меня на даче, потом…. Но это уже совсем другие истории.


Ранее рассказ был напечатан в моем авторском блоге "Посеем семена добра" 12 октября 2012 года.