Треугольники безумия

1. ХМУРОЕ УТРО

— Иду, иду! - недовольно закричал майор Паршиков.

Он чувствовал себя ожидаемо паршиво и уже собиралися принять лекарство, но нет... Кому- то понадобилось тревожить его утром в первый день отпуска.

— Кто?
— Это Муромский, ваш сосед, откройте, пожалуйста.

Анатолий Муромский был, если Паршикову не изменяла память, учителем. Они почти никогда не общались и только его дочь, 16-летняя Надя, была для них чем-то общим. Несколько раз она обращалась к майору с просьбой помочь чего-нибудь раздобыть. Способ оплаты за это самое «что-нибудь» девушка предложила подходящий, поэтому майор не без удовольствия ей помогал. К всеобщему огорчению, Надя уже два месяца как отправилась прямиком в ад — мимо окна майора Паршикова, мимо окна его соседки снизу,  почтеннейшей Анны Александровны, мимо еще десятка окон. Майор немного укорял себя, что не рассказал Наде о наркотиках всё то, что требуется знать столь юной деве. Тем не менее, сам он расследованием не интересовался, поскольку был уверен, что девочка обкурилась «Спайса», а потому произошедшее событие выглядело вполне заурядно, с той лишь разницей, что майор узнал о нём, выглянув в окно, а не прочитав утреннюю сводку происшествий сидя в рабочем кабинете.

— Здравствуйте... дядя Толя.
— Здравствуйте, господин майор!
— Антон, просто Антон, мы же с вами соседи.
— Да, конечно. Антон Николаевич, могу я с вами поговорить?
— Давайте. Хотите пива? — внешний вид и запах Муромского были такими, что пиво просто напрашивалось быть открытым. Алкозельцер, конечно, был бы уместнее, но Паршиков не хранил у себя в доме подобное.
— А можно? — Муромский явно воодушевился, услышав о бесплатном алкоголе.
— Да, пойдемте на кухню.

Паршиков достал из холодильника три бутылки пива, открыл их все и поставил перед гостем:

— Вы начинайте, а я сейчас приду.

Минут через пять майор, подлечившийся, сел за кухонный стол — теперь он был готов слушать своего гостя хоть весь день. Впрочем, слушать пока было нечего — Муромский молчал.

— Справедливости хочу! - проголосил Муромский и заплакал.

Разговор вновь прервался.

— Хотите покурить? Давайте я дам пепельницу...

Муромский закивал головой и попытался вытереть рукавом мятой рубашки сопли. Майор, тем временем, искал пепельницу, которую в последний раз доставал для дочери Муромского — гости бывали у него не часто, а сам майор был сторонником здорового образа жизни и  потому не курил.

Паршиков достал пепельницу и поставил перед своим гостем, чья пьяная истерика, вроде бы, прошла. По крайней мере, гость достал из мягкой пачки сигарету на удивление четким движением.
— Не хотят работать, Антон, не хотят! Я говорю следователю — убили Наденьку, убили! А он мне про «Спайсы» какие-то, что это она сама... Не верю я! Я так ему и сказал — УБИЛИ ЕЁ! А он мне, представляешь? 200 тысяч и найдем виновных.

Информация лилась в сознание майора, словно у него был контакт с лежащей в основе мироздания ментальной матрицей, из которой все мысли Муромского невидимыми потоками передавались в его сознание. В каждую тысячную секунды он одновременно видел картину глазами следователя, Муромского и шалавистой секретарши следственного комитета. Удивительная ясность относительно произошедшего была в голове у майора, поэтому когда Муромский сделал паузу, чтобы затянуться и отпить пива, Паршиков продолжил за него:

— А потом вы вышли из кабинета без слов, хлопнули дверью, открыли дверцу вашей «Волги», переложили мешающий пакет с коньяком на пассажирское сиденье, завели мотор... —  Паршиков внезапно понял, что усложняет ситуацию — А потом продали свою «Волгу».
— И дачу.
— И решили помянуть Надю – Паршиков продолжал монотонно — а когда пришли к следователю, он не стал вас слушать, потому что от двухсот тысяч осталось...
— Тридцать! — сказал как-то неожиданно решительно Муромский и резко положил на стол 47 бумажек разного номинала.
— Двадцать девять пятьсот — поправил его тут же Паршиков, чем вновь смутил гостя и вызвал на его лице удивление, смешанное с виной.
— Ну так я...  ну сигарет купил.
— Оставьте деньги, если они потребуются, я скажу. Я попробую вам помочь. Ждите звонка.


2. ПОНТЫ

Алекс курил с одногруппниками около входа в институт. Рядом остановилась белая «Инфинити». Майор Паршиков открыл окно пассажирской двери:

— Алекс, привет! Поехали, тут дело одно есть.

Это была их первая встреча, поэтому, услышав приветствие, Алекс смутился, но желание понтануться перед окружающими очень быстро задвинуло страх и он, с удовольствием купившись на трюк Паршикова, улыбаясь сел в машину.

— Нравится машина? Капитан Зверев, — Паршиков показал Алексу корочку.
— Вы на счёт Нади? — Алекс был удивлен, но никаких других причин интересоваться им у полиции не было.
— Да, именно так. Я сейчас должен задать ряд формальных вопросов, но я очень спешу — ты если что от Павелецкой доберешься домой?
— Да, конечно! — Алексу это было не по пути, но выходить из машины на глазах одногруппников, которым он надменно сказал «пока», было бы убийственно для имиджа. Так что, Алекс решил, что проехаться на метро — не самая большая плата за столь эффектное отбытие от института.

«Инфинити» тронулась, разбрасывая мокрый снег всеми четырьмя колесами. По ходу движения к Павелецкой Паршиков действительно задавал стандартные вопросы, а беседу записывал на диктофон. Ответы на все вопросы у Алекса были готовы еще с допроса у прошлого сдедователя: «да, встречался», «да, иногда употребляла что-то», «где покупала не знаю», «в тот день была в хорошем настроении, но я заходил на 20 минут к ней всего», «нужно было готовиться к занятиям», «нет, никого больше дома не было».

Майор понимал, что ему сейчас врут, но это было неважно — важно было другое: в машине было необычайно жарко. Климат-контроль...

— Ну, бывай! Если что вспомнишь — звони!
— Да, конечно, до свидания.

***

Следующая встреча майора Паршикова со студентом произошла спустя полтора часа после завершения первой. Майор перекусил и поехал прямиком в местное ОВД, где, по совершенно случайному стечению обстоятельств, находился Алекс, у которого в кармане куртки нашли семь грамм амфетамина.

— Дежурный! — выкрикнул майор, вбегая в закуток, где в запертой камере рядом с сидящим Алексом стоял большой голый мужик, нежно гладящий его по голове.

В камеру вбежали два сержанта и приставив к голове верзилы пистолет увели его.

— Алекс, а ты я смотрю не так прост! — с нескрываемой наигранностью сказал майор.
— Что я вам сделал? — Алекс плакал и немного заикался.
— Вот! Это правильно! Что ты нам сделал! С****ел ты, дружок.
— Но я... Правду!
— Х**вду, б***ь. Слушай сюда, урод — ты будешь невестой Пастуха, если не скажешь мне сейчас правду. Пиши!

Через десять минут майор читал показания. Ему было абсолютно не интересно вдаваться в детали — взгляд цеплялся за некоторые слова, которые давали общую картину поизошедшего: «ревность, пистолет, наручники, Алиса, Вольф, изнасилование, видео, изнасиловаине, ушел, не знаю».

— Вот это похоже на правду, молодец!
— Я могу идти?
— Куда идти? Тебя взяли с крупной партией... Кстати чего?
— Это же не моё...
— Кто знает... Может и твоё. Экспертиза покажет, что там у тебя такое нашли... Может там мел в пакете у тебя был, а? — Паршиков подмигнул и вышел.


3. АЛИСА

В показаниях Алекса было два имени — Алиса и Вольф. Остальное было не интересно — даже подробно расписанная сцена изнасилования. Люди — вот что важно. Вольф, судя по всему, ухажер Алисы, которого она использовала для мести Наде, однако, ничего кроме этого о нем не известно. Зато об Алисе майор Паршиков знал из материалов дела достаточно, ведь первое, что он сделал — это навестил «ленивого» следователя.

Одноклассница Нади, как бы подруга. Так или иначе, Паршиков должен был доставить кого-нибудь Муромскому, а он пусть делает, что хочет.

Проблема состояла в том, что тащить через пол Москвы бьющуюся в истерике школьницу — занятие неблагодарное. Иногда Паршиков винил себя за то, что купил внедорожник. В седане человека можно положить в багажник и легко отвезти куда требуется. Во внедорожнике это так просто не сделаешь. Придется вытаскивать Алису хитростью.

— Откройте, полиция!
— Покажите документы! — ответила какая-то женщина из-за двери. Алиса или нет? Паршиков приложил корочку «капитана Зверева» к глазку.

Дверь открылась. Перед майором стояла довольно милая девушка. Хрупкая блондиночка, почти без макияжа... Такая, которая вроде как уже и не девочка совсем, но из-за фигуры и некоторых черт лица выглядит моложе. Если бы Паршиков знал людей хуже, он бы в эту же минуту подумал, что план про «пистолет, наручники и изнасилование» придумал кто-то другой, а не этот ангелочек.

— Девушка, извините, что мы не позвонили заранее, нужно проверить показания по делу о самоубийстве Муромской.
— Да, хорошо. Войдёте?
— Девушка, миленькая, извините, но я так спешу — не могли бы вы со мной съездить в больницу к одному свидетелю по ограблению, а потом бы я вас домой привез — а по дороге мы бы все обсудили.

Паршиков видел, что девушка замялась. Чёрт. Он ожидал увидеть молодую шалаву, еще более распутную чем была Надя — для нее у него были припасены белые порошкообразные аргументы и пачка денег, которую он как бы был готов потратить... Что делать с этой особой он не знал — чтобы она не натворила, но предлагать ей «прошвырнуться по клубам» явно было исключительно делу во вред. Впрочем, Алиса прервала его невеселые мысли:

— Я согласна, поедемте, мне только нужно одеться.
— Хорошо, я буду ждать внизу в машине.

Шел слабый снег. Антон Паршиков и Алиса ехали в сторону гаража, в котором раньше держали рабов и фасовали героин цыгане. Потом цыгане сели, а гараж остался. С клеткой, с шумоизоляцией... Идеальное место. Жаль, только, что далеко. Внезапно Паршикову позвонили — задержан курьер с 20 килограммами. В центре Москвы. Паршикову срочно нужно было приехать туда и выдать задержавшим премии, пока это не сделал кто-то еще. C Алисой делать подобное было опасно — девочку нужно было куда-то деть, но до гаража был еще минимум час езды по пробкам. Климат-контроль вновь помог майору. Девушка захотела пить — в машине было неожиданно жарко. Случайно в бардачке у Паршикова была бутылочка «Спрайта» для особых случаев.

Увидев, что Алиса вырубилась, майор как можно быстрее поехал в ближайшее из мест, где можно было спрять девочку без лишних вопросов.


4. ЧАЙХАНА

Алиса очнулась. Картинка перед глазами слегка плыла — повсюду валялись грязные тюки, пахло едой и нечистотами, окно было забито, а два немолодых узбека сидели за столом, играли в карты и пили водку. Один из них взглянул на Алису, но лишь мельком — без интереса.

Девочка обрадовалась. Судя по всему, эти узбеки не собирались её насиловать. Возможно потому, что Алиса была девственницей, возможно из-за воспоминаний об устроенном для Нади, но именно эта перспектива, почему-то, испугала Алису больше всего.

Впрочем, очень скоро девочка поняла, что, во-первых, эти двое узбеков — не единственные люди в комнате, а во-вторых, что её, всё же будут насиловать. Кто-то пытался снять с Алисы джинсы — похоже, именно это и привело её в чувства. Девочка приподняла голову, но этого было недостаточно, чтобы  разглядеть, кто же её раздевает.

Заметив Алисину попытку «познакомиться», нарушитель спокойствия оставил борьбу с джинсами: еще секунда, и лицо чумазого молоденького узбека нарисовалось перед глазами девочки.

— Асламбек, — сказал чумазый парнишка и вернулся к стягиванию джинсов.

«Карма» — подумала девочка. Её первый раз грозил стать воплощением издевательства над девичьими мечтами, а и без того неприятный Алисе Асламбек активно этому потворствовал. Когда он понял, что лежащая перед ним связанная «дама», что называется, «не в настроении», он харкнул, после чего смог приступить к изнасилованию.

Алиса побаивалась секса. Пока она встречалась с Алексом, он намекал ей несколько раз, что непрочь бы лишить Алису девственности, но девочка боялась. Это, вкупе с отсутсвием комплексов и совести у Нади, и привело к сложившейся ситуации, если её, конечно, упрощать. Вольф —  слабое утешение из-за расставания с Алексом, наверняка, хотел того же, что и Алекс, но ему на это не давали и намёка. Точнее, намёк был, но закончился он тем, что Алиса смотрела, как Вольф насилует Надю. Так или иначе, но сейчас бояться было уже поздно и, к тому же, Алиса почти ничего не чувстсвовала. Асламбеку, тем временем, процесс понравился настолько, что за те пол минуты, которые девушка думала о карме, он закончил удовлетворять себя связанной Алисой.

— Асламбек, — перед Алисой вновь на несколько секунд появилось чумазое лицо.


5. БОЛЬ

Закончив с делами, майор поспешил вернуться в чайхану, но не застал там никого, кроме юного Асламбека. Он сидел на стуле, в центре комнаты — вся его футболка была перемазана рвотой, лицо перекошено. Время от времени он издавал странные звуки — рядом валялся шприц. Майор обошел стул с Асламбеком, достал пистолет, приставил к затылку и прекратил страдания юноши.

Паршиков был на восемдесят процентов уверен, что знал, что именно произошло и где сейчас Алиса. Проблема заключалась в том, что жить девушке при таком раскладе оставалось не долго. Вернее, если узбеки согласятся заплатить за попытку кидалова, Алису отпустят. Но узбеки не согласятся, а Алису не отпустят — в этом Антон Парщиков уверен был на все сто.

Подъезжая к складу, майор увидел две старые БМВ и «Газель» у которой на тенте был нарисован мужик с топором и колбасой. Опасения подтверждались, картина рисовалась прискорбная: местные бандиты купили у узбеков партию, но в последний момент решили подстраховаться и потребовали уколоть кого-нибудь из своих. На счастье майора Паршикова, узбеки не рискнули колоть Алису, а выбрали своего младшего — Асламбека. Был Асламбек — и нет Асламбека. Остался только овощ, сущестование которого собственноручно прекратил майор. Вскрыв попытку обмана, парни забрали узбеков и стали с них требовать деньги. Прихватили и Алису. По крайней мере на это майор Паршиков очень надеялся — если она не найдется тут, то где её искать он не знал. Войдя в здание, майор понял, что Алиса здесь и пока что ещё даже живая — тихо, но отчетливо слышались какие-то совершенно дикие и непрекращающиеся женские крики. Вопрос заключался в степени сохранности девушки.

Толстая женщина, сидящая в потёром пуховике и старомодной меховой шапке за грязным столом в углу просторного зала, поздоровалась с майором по имени и кивнула головой в сторону металлической двери.

Паршиков открыл дверь и увидел, как рука Мясника с топором опускается на кисть Алисиной руки. К счастью для девушки, топор, пока что, находился остриём вверх — до отрубания пальцев не дошло — их просто ломали. Майор выстрелил в лежавшую доску. Все затихли и посмотрели на Паршикова. Даже Алиса перестала орать, будто бы она была той самой доской, в которую стрелял майор.

— Она не с ними!
— Но мне сказали...
— Мало ли что сказали. Я тебе говорю — она моя.
— Они нам говно продали! — высказал недовольство внушительный мужчина, сидевший на белом пластиковом стуле метрах в трех от Алисы и мужика с топором.
— Ну так и разбирайся с ними! Девка тут при чем? Никакой саморегуляции рынка, б***ь, нету.

Паршиков подошел к клетке, в которой сидели узбеки, достал пистолет и выстрелил:

— А не надо торговать дерьмом! Я вас уже предупреждал.

Старший из узбеков медленно стекал по стенке на пол. Остальные, словно болванчики, закивали головами.


6. ПОБЕГ

— Дай мне свою машину, Тима! Нужен багажник.
— Вот, пожалуйста, Антон Викторович.

Майор Паршиков взял ключ от серебристой БМВ заслуженного бандита Тимы, отвязал Алису от «операционного» стола, на котором должна была проходить её экзекуция и посадил на стул.

— Покажи руку! — сказал полицейский ошарашенной от всего произошедшего девушке.
— ***! Ну вот на**я такое делать с кем попало? —  безымянный палец Алисы был раздроблен, а указательный и безымянный тоже внушали опасения. Майор достал из куртки фляжку с белым ромом, шприц, салфетку, ампулу и жгут.
— Алиса, тебе сейчас будет очень больно, поэтому надо уколоть лекарство.

Девушка молчала и смотрела вдаль, тихонько поскуливая. Майор завязал на Алисиной руке жгут, протер кожу ромом, отломал верх от ампулы, набрал содержимое в шприц и сделал укол. Это было слегка непривычно, ведь куда чаще он проделывал подобную процедуру с собой. После введения лекарства, он смочил ромом салфетку и дотронулся до разбитого в кровавое месиво пальца. Девушке было пофигу — лекарство действовало. Обработав раны и замотав пальцы нашедшемся у одного из бандитов бинтом, майор перекинул Алису через плечо и понёс к выходу.

***

Паршиков выходил из аптеки — после укола, сделанного Алисе, он должен был пополнить запас шрицов — относительно этого у него были чёткие правила, нарушать которые он не планировал даже если в его машине лежит человек.

— Б***ь!

Багажник машины был открыт, Алисы там не было.

Майор постарался сосредоточиться. Куда могла побежать Алиса? К подруге? Ну это пока рано — подруга её далеко. Домой? Ну там ей придется объяснять произошедшее и, в том числе, рассказывать о том, что она причастна к гибели Нади. Вольф! Вот к кому она сейчас могла пойти. Но как его найти? Сумочка! В «Инфинити» должа была остаться её сумочка, а в ней телефон. Есть ли там номер Вольфа? Наверняка.


7. ВОЛЬФ

Сжавшись в комок, Алиса сидела на подоконнике и смотрела в окно. Неужели убежала? Вольф сидел в углу и курил — вся эта история с Алисой и Надей ему не нравилась. Начавшись как игра, она продолжилась так круто, что Вольф уже был готов даже убить Алису — лишь бы всё это закончилось. Впрочем, смерть Алисы вряд ли что-то изменила бы.

Во двор въехала грузовая «Газель». Алиса разглядела лица сидевших в машине. Двух из них она имела несчастье знать — майор Паршиков и мужчина с топором...

Вот и всё. В дверь позвонили. Вольф поднял глаза на Алису и всё понял. Он сдаст её, не будет за неё бороться, пусть уже она сдохнет и его оставят в покое. Вольф встал и отправился к входной двери.

Как только дверь открылась, Вольф получил выстрел в голову — он явно был лишним свидетелем, а для успокоения Муромского хватит и Алисы. Прямо по трупу мужчины прошли в квартиру. Когда они вошли в комнату, Алиса продолжала сидеть на подоконнике и отчего-то улыбалась.


8. ВОЗДАЯНИЕ

— Входите — сказал Муромскому Паршиков, указывая на гараж — Дать вам пистолет? Или топор?
— Топор.

Паршиков откинул борт «Газели» и извлек на свет топор для разделки мяса. Муромский взял оружие и вошел в гараж.

***

— Алиса?
— Как видите.
— Это наверное ошибка, я...
— Нет, не ошибка.
— Как это?
— Так это! Это я убила Надю, — в голосе Алисы звучала какая-то не вполне уместная издёвка.

Алиса встала с прибитой к полу металлической табуретки и сделала шаг в сторону Муромского.

— Ты? Почему?! За что?!
— Потому что она была тварью, — спокойно ответила Алиса.
— Что! Что ты несёшь... Надя, она была лучиком... — Муромский заплакал.
— Ваша Надя была поганой сволочью, — Алиса внезапно поняла, что ей впервые есть с кем обсудить мотивы произошедшего.
— Да как ты! - Муромский замахнулся на неё топором, но девушка видела, что решимости вот так все закончить у него нет и сделала еще шаг вперед.
— Вы знали, что Надя трахается с каким-то ментом за наркотики? - Алиса пошла в наступление.
— Я, не...
— Вы знали, что она связала лучшую подругу, чтобы та пропустила свидание и пришла не него вместо неё? — каждый новый вопрос сопровождался шагом в сторону Муромского.
— Ка...?
— Да, меня. Вы знали, что ваша Наденька два последних года каждый день рассказывала мне, какая я неудачница?

Муромский молча плакал.

— Может быть, вы знали, что когда у меня появился парень она подбросила моей маме записку с рассказом о том, что я даю ему за деньги?

Алиса подошла к нему вполтную. Девушка присела и взяла из руки Муромского топор.

— Но я вас всех прощаю, — сказала девушка.

Гнев и ненависть ушли из Алисиного сердца — они разлились по всему телу, в каждую его клетку попала капля этого яда, убив все те чувства и эмоции, которые подавляли девушку. Пожалуй, если бы Муромский мог видеть ауру людей, он бы восхитился и содрогнулся от той абсолютной тьмы, которая окружала Алису — ангела смерти, перемазанного слезами и кровью, занесшего над ним топор воздаяния. Алиса больше не чувствовала страха, боли и ненависти — она чувствовала непреодалимое желание сделать то, что должна.

***

— Вот так... - сказал мужчина, бивший днём Алису по пальцам.
— Вот так... - мрачно повторил за ним майор.

Они сидели молча. Разговаривать не хотелось. Паршиков посмотрел на часы — прошло уже полчаса. Пора было входить. Майор открыл дверь гаража и увидел лежащее посреди комнаты тело Муромского. Рядом валялись голова и топор. Алиса сидела на полу и курила сигарету. Рядом в мягкой пачке лежали еще восемь.

— Хочешь, съездим куда-нибудь поужинать?

Алиса не возражала.