метро 2033 прибытие

Люди бежали мне на встречу, кто то пихнул плечом, кто то громко матерясь пробежал мимо…
Я не мог убежать вместе с ними.  Там были они. Мои новые друзья, моя команда которая меня не принимала. Но они были мои.
Большая часть команды считала что я, никто - здесь на корабле, другие думали что я здесь лишний. Человек не умеющий стрелять, не помогающий на корабле и вообще ничего не делающий, был здесь зря – лишний.
Люди тихо ненавидели, они привыкли зарабатывать себе на хлеб тяжелым трудом, а тут бездельник питающийся наравне с ними. Я привык к  этому еще на Шпицбергене, но здесь был более замкнутый социум.
Перед отплытием я думал что Палыч даст какое-нибудь задание, но нет, а спросить не успел, да что уж говорить постеснялся.
А теперь люди бегут и вскоре останусь я один против того ужаса от которого они бегут.
Мой экипаж в полном составе находился на корабле, один я пошел на ночь в это поселение, думал может что старцы этой рыбацкой деревушки расскажут о трудностях дальнейшего путешествия. И засиделся за старыми историями прошлого.
Судя по сбивчивым ответам у убегающих людей все кто был на берегу умерли, а кто был в этот момент на лодках умирали от нечто такового что свет божий не видел. И это Нечто пришло вслед за нашим кораблем и во всем виноваты мы. И теперь это Нечто топило наш корабль.
Страх пульсировал в теле. Моя бесполезность в такой ситуации была очевидна. Что я мог сделать с этим чудовищем убившее кучу народу. Да и зачем мне те люди? Они меня не любят. Презирают. Если б я пропал никто б не заметил бы. Поэтому они меня и отпустили в это незнакомое поселение, одного, ночью, совсем молодого и не умеющего защищаться.
Поддавшись страху, я повернул в след к убегающим и дал волю своим ногам. Все мое « не могу» осталось там уже на умершем  для меня корабле.
Все спали. Ну почти все. Капитан стоял в рубке и курил самокрутку. Нечто похожее на табак они выменяли вчера у местных. Вкус был не очень. Но похожие ощущения курения, которые забылись за год после апокалипса…
Мысли шли размеренно, мерно бились волны о борт, звенела цепь якоря. Восходил рассвет. Было видно как некоторые рыбаки уже отчалили со своих деревянных причалов. Странные здесь люди, словно их не трогали 30 лет после войны. Словно не было голода, разрухи здесь. Словно не менялись они. Хоть это и была видимость.
Свозь туман размеренности раздался глухой треск. Глухим он лишь показался капитану, придремавшему в капитанском кресле. Людям на берегу это был хорошо знакомый сигнал холостого выстрела. Он означал лишь одно, опасность.
Рыбаки на лодках застучали веслами к берегу, обычно угроза шла с моря. Но не успели опуститься весла вновь, как раздался первый вопль на берегу. Ео сменил другой, потом добавился новый. Вскоре голосила большая часть берега.
Люди находившиеся на берегу в нескольких метрах от воды начали падать, кто стоял чуть подальше, в ужасе глядели на них, кто то не выдержал и закричал, к нему присоединились и другие. И не было важно им что они были из мужского племени. Ужас смерти, внезапности охватил их и сделал бездумной машиной с одной целью, выжить.
Капитан наконец осознал что происходит на берегу попытался вскочить с кресла, но внезапная боль сковала его мозг. Боль проникала через уши била прямо в мозг. Ноги вмиг онемели, и под тяжестью своего веса капитан упал на пол.
Тоже самое теперь происходило с рыбаками на своих лодках и с людьми, которые успели открыть свои глаза ото сна на ледоколе пришвартованному возле берега.
Страх, страх, паника… в голове пусто, ноги сами бегут вслед за убегающими.
Наконец люди осознали что бежать некуда, это остров и теперь они собравшись в кучку, тяжело дышали и искали глазами опасность. Но ее не было. И тогда они стали считать пропавших. Пропало много людей, родных, знакомых… но был и один лишний. Это тот человек с корабля. Это он навлек беду к ним. Это его корабль привел Нечто к ним. Это его вина. Куча кулаков, ног, палок, камней за стучали по нему. Его надо убить, отомстить за своих…
- за что?...- доносилось от него – не надо!
Мольбы их не остановили, вскоре он лежал неподвижно, весь в крови, не естественно скручено и не дышал.
Месть, правосудие свершилось, злой хохот шел от этих людей. Хохотал лишь один человек, это он приютил чужестранца на ночь, это он рассказывал незнакомцу с дальних земель истории о прошлом. Хохот перерос в истерику, до него дошло что он сделал, поддавшись ярости за сына, оставшегося где то на берегу.
Люди стояли вокруг не дышавшего чужестранца, каждый ушел в свои мысли. Так они и упали за мертво. Не сказав не слово. Замолк лишь истерический хохот.
Винтик проснулась у себя в кубрике. Они со Шпунтиком заняли пустую каморку, коих было великое множество на полупустом ледоколе. Разбудив подругу, Винтик взглянула на часы и ужаснулась:
-Боже мой! Мы проспали завтрак!
Быстро одевшись, девушки побежали умываться. Стоило им выйти из кубрика, как они застали в коридоре одного из членов экипажа, лежавшего навзничь.
-слышь, Рыжик. Глянь что с ним, я что то боюсь.
-Сама глянь- отбрехнулась подруга- думаешь мне не страшно…
-А вдруг если мы не поможем он умрет?
Приглянувшись девушки, подкрались к телу и перевернули его на спину. На лице у него были видны потеки крови из носа.
-Белка- прижав пальцы к сонной артерии пробормотала Винтик- он мертвый.
-На помощь- закричали девушки хором- Сюда!!
Эхо прошло по коридору, но никто не откликнулся на их крик. Корабль молча поскрипывал, повинуюсь морской волне.
Первое что я осознал это то что я не чувствую боли. Рука как то странно изогнулась, глаза застилала засохшая кровь, да и вообще все как то странно онемело.
Все что я смог это подняться на четвереньки. Правая рука очень плохо шевелилась и дрожала от напряжения. Голова гудела, но стоило мне немного оглядеться, как она прояснилась. Вокруг лежало множество человеческих тел и по всей видимости они были мертвы.
Вновь начали проявляться нотки паники. Тонко звучало в голове : «беги, беги». Хотелось встать и бежать, повинуясь этому голосу, но ноги не слушались.
Отползя на четвереньках к ближайшему сарайчику, я привалился к его стене, стараясь как можно быстрее прийти в себя.
Возможно, я потерял сознание, а может и придремал, но открыв веки, было заметно, что потемнело. По всему острову шел только шум прибоя, да и какое то нудное и нечто знакомое тарахтение. Словно кто то запустил двигатели на нашем ледоколе.
Едва как мне пришла мысль что этот звук издает ледокол, как я вскочил и со всей своей возможной скоростью похромал к берегу. Уж очень не хотелось оставаться на этом острове, где лежала куча трупов.