Лошадь

Снег ровным слоем ложится на промерзшую насквозь землю. Деревья спят, укутанные снежным одеянием, их когда-то зелёные кроны понуро опущены вниз. Плотные облака закрывают иссиня чистое небо. Иногда, в небесах можно увидеть силуэт одинокого, покинутого всеми месяца. Казалось, безжалостная рука не думая, закинула его туда,  и теперь он отшельником бродит по облакам. От  близлежащего селения поднимается густой, плотный туман. Он, словно в сказке, приобретает форму и нехотя взлетает ввысь, оставляя за собой лёгкий шлейф. Поляны, луга,  посыпанные  сахарной пудрой, простираются вдаль. Туда, где  уже давно не ступала нога человека. Ни одного движения, ни звука, ни шороха, лишь тишина и спокойствие.

 
    Снежный пейзаж начинает оживать. Из небольшого березняка появляется белоснежная точка. Точка приобретает форму, превращаясь в силуэт лошади. Живое, наполнившее этот пейзаж, чувством и красками.
  От лошади идёт пар, жаркое дыхание. Паровоз, движущийся в клубах дыма. А ведь действительно, как в паровозе, механизм заставляет каждую деталь приобретать скорость, наполняет  жизнью холодный металл и заставляет сметать всё на своём пути. Только в отличие от безжизненной машины, лошади даётся это с огромной силой. Она стара, и механизм в её широкой груди проржавел и треснул. Её окрас белоснежный, и только на крупу расплылось чёрное пятно. Словно в банку с белой краской неосторожно капнули чернилами. Но даже оплошность в генетике не уродовала образ животного и придавала индивидуальность и несравнимость ни с чем. Лошадь была любима хозяином и заботливо ухожена. Её грива аккуратно расчёсана и уздечка, сделанная хозяином,  светила красной полоской  на белоснежной шкуре.


   Лошадь чувствовала свою скорую кончину. Грудь из-под  крепких мышц  вздымалась чаще обычного. Ноздри расширяясь, ловили леденящий воздух, а кислород гнал по жилам старую кровь. Немного отдышавшись, лошадь опять переходила в галоп, потом несколько секунд шла рысью, а обессилев, останавливалась. С мясистых губ капала на снег слюна. Иногда, она бесцветная превращалась в кровавую. Густая,  почти чёрная, она оставляла уродливый след на снегу.


  Лошадь видела, что смерть мелькает где-то там, среди берёз, но её животное сердце не могло смериться с кончиной и эти мысли гнали её вперёд. Сбежать от ядовитой чёрной змеи. Возможно, или нет? Всплывали воспоминания из детства, когда ещё жеребёнком мир был наполнен тёплым лучами солнца, мягкой травой, запахами, ласками матери.  Когда любовь переполняла животное сердце. Но сейчас чувства померкли, запахи исчезли, борьба за жизнь - вот что осталось. Любовь к жизни гнала лошадь вперёд, но силы оставляли её. Вздохи превратились в хрипы, железный вкус крови чувствовался во рту. Всё, конец. Лошадь остановилась. Собрав последние силы, она встала на задние копыта, подняла белоснежную голову в чистое небо и жалобно заржав, упала в свою холодную снежную могилу. Глаза стали медленно меркнуть, ноздри в последний раз затрепетали, а сердце сделало последний свой удар. Глаза всё так же были открыты,  как будто они хотели навсегда запомнить этот мир, остаться жить, но не смогли и закрылись навечно.


     Летом, когда сойдёт снег, хозяин найдёт белые кости своей любимицы. Из останков вылезет уродливая, шипящая змея, теперь она хозяйка останков. И ничто не сможет заставить её отказаться от костей прекрасного и совершенного. Враг, от которого бежала лошадь, в итоге стала её хозяйкой. Но стала ли она её полновластной хозяйкой? Или же душа осталась не тронутой?