Пережить

Глядя на эту пару, нельзя было не удивиться. Она – красивая, высокая, стройная, с грудью третьего размера, шикарными длинными светлыми волосами, уверенным взглядом и в туфлях от Лубутен. Он – невысокий, толстый, в очках и засаленной рубашке. Они провели вечер в ресторане, а потом вместе уехали (на её машине). Приехали к ней и стали заниматься сексом на кровати с балдахином. Долго не получилось. Потом он уснул, тихонько похрапывая, а она ушла принимать душ, где долго, всхлипывая, тёрла себя мочалкой.
Утром она приготовила ему блинчики, и он поехал на работу. На метро. Доезжал до Юго-Западной, а там садился в поезд, но уже на место машиниста.
Его звали Глеб, её – Марина. Марина была главным редактором одного глянцевого журнала. И она всегда обожала блистать. Казалось, в этом был смысл её существования. Она предпочитала платья от Каррен Миллер и низкокалорийную еду. По утрам ходила на фитнес. Знала три языка и могла заполучить любого мужчину в возрасте от 18 до 80. Идеальная леди, каких не так уж и мало в российской столице. Но, как и у любой идеальной женщины, у неё был изъян. Хотя появился он примерно год назад, когда она вдруг рассталась со всеми знойными и страстными любовниками. Неожиданно её стали встречать с мужчинами, у которых раньше она бы даже время побрезговала спросить.
Но никто не решался узнать информацию из первых рук – почему и как Марина вдруг так сменила профиль. Лишь однажды, изрядно выпив на рабочем корпоративе, не в меру болтливая секретарша Лидочка завела было об этом разговор и тут же осеклась. Марина перевела дело в шутку, мол, сердцу не прикажешь, но ей явно никто не поверил.
Сам же Глеб считал их пару вполне естественной. Мужчина не знал, что Марина зарабатывает в три раза больше него, был уверен, что за машину ещё долго нужно платить кредит, а  тряпки ему всегда были на одно лицо. На его взгляд, Марина была доброй бабой с обычной работой. Тоже работа – журнальчики читать. Кто ж за это платит? Главное, что еду готовит, да и в постели - огонь. Познакомились они в Интернете, на сайте знакомств. Но Глеб так и не понял, что сорвал джек-пот.
В воскресенье им предстояло идти на День рождения к одной из Марининых подруг из гламурных кругов. Празднование проводилось в одном из самых крутых московских ресторанов, так что Марина готовилась основательно. Хотя больше её беспокоил собственный кавалер. Дабы он не выбивался из толпы, она купила ему в ЦУМе новые сорочку и костюм, а также ботинки. Сама же выбрала серебристое платье без бретелек из последней коллекции одного питерского дизайнера, который подарил его в благодарность за фотосессию в их журнале.
Глеб, увидев костюм и брюки, сильно брюзжал и пытался хотя бы вернуть за них деньги, но Марина отмахнулась тем, что это подарок журналу, так что можно не беспокоиться. Стоит отметить, что Глеб периодически тоже делал Марине подарки, но в основном это были цветы и конфеты. Даже до элементарных билетов в театр дело не доходило. Максимум – кино.
И всё же мужчина оценил масштабы мероприятия, как только зашёл в ресторан. Даже рот раскрыл от удивления, что вызвало неодобрительную гримасу Марины. Отдав подарок виновнице торжества Катрин, Марина поспешила увести Глеба за столик в каком-нибудь тёмном углу. Но одни они оставались недолго – к Марине тут же подскочила Наташа.
С Наташей они вместе учились в МГУ, но потом девушка отправилась работать в Лондон, вышла там замуж и стала редкой гостьей в российской столице. Порой прежние однокурсницы общались в скайпе, переписывались по почте, но не более. Увидеть её в тот день оказалось для Марины полной неожиданностью.
Выяснилось, что Наташин муж и муж Катрин – коллеги по бизнесу, а чета Блэк (именно такую фамилию приобрела Наташа после замужества) как раз приехала на пару дней в Москву по семейным делам.
- Ты сама как вообще? В Лондоне твоего журнала нет, но в Интернете я иногда почитываю. По крайней мере, колонку редактора.
- Да ладно тебе! Кручусь-верчусь, как получается. Расскажи лучше о себе? Как живётся на чужбине?
- Ну какая же она чужбина… - Наташа кокетливо рассмеялась, обнажив свою голливудскую улыбку. – Уже давно родным домом стала. У меня дочке 7 лет, так она по-русски вообще не говорит. Пытаюсь её иногда учить, но без толку. А ты как? Дети, муж?
- Только работа.
- Да ладно тебе! Я видела, как ты заходила сюда с мужчиной в синем пиджаке. Кстати, где он?
Марина взволнованно обернулась и стала искать глазами Глеба. Но этого оказалось явно не достаточно, так что девушка бросила подругу, решив пройтись по ресторану в поисках спутника. Вскоре он был найден. Без пиджака и в подпитом состоянии мужчина пытался объяснить собеседнику принципы работы электропоезда. К счастью, собеседник тоже уже был навеселе и слабо понимал, о чём ему говорят. Марина уже было вздохнула с облегчением, как вдруг рядом появилась Наташа.
- Твой спутник инженер? Чего он там такое рассказывает?
- Нет, он водитель электропоезда, - сказала Марина, искренне надеясь, что ответ сочтут за сарказм, после чего взяла Глеба под руку и повела к выходу. Усадив мужчину в машину, девушка вернулась в зал, быстро распрощалась со знакомыми и уехала домой. По дороге оказалось, что Глеб был не так уж и пьян, а потому искренне недоумевал, почему они так быстро ушли с гулянки.
Вскоре происшедшее на вечеринке забылось. Другие гости давно привыкли к любым ситуациям, так что пьяный разговор водителя прошёл ими абсолютно незамеченным. Разве что сам Глеб побурчал по поводу того, что его зачем-то так рано увели с крутой тусовки. От слова «тусовка» у Марины начинался зуд, и она каждый раз пыталась как можно скорее закрыть тему.
Вскоре Марине предстояла ещё одна встреча со студенческой подругой – на этот раз из Таиланда приезжала Оксана. Оксана равнодушно относилась к Лубутенам и Гучи, предпочитая простые джинсы, майки и кроссовки. После окончания университета она неожиданно сменила профиль и заделалась фотографом. Это ей удалось с большим успехом – на её работы постепенно образовался очень большой спрос. Девушке опостылела загазованная Москва, и она стала ездить по миру и снимать для разных журналов. Большую часть времени она проводила в Таиланде, где жизнь оказалась просто копеечной, если сравнить затраты с гонорарами Оксаны. В Москву она приезжала проездом на 2 дня – потом отправлялась в Саратов, на родной порог. И поскольку своего жилья в Москве у ныне востребованного фотографа не было, Оксана должна была погостить у Марины. Марина же с радостью ждала старую подругу и сказала Глебу обязательно тоже прийти познакомиться.
Оксана приехала радостная и загорелая, привезя с собой кучу экзотических фруктов и огромное желание выспаться. Лишь через 12 часов девушки сидели на кухне за чаем и разговаривали за жизнь.
- Как же хорошо тут! Конечно, машины газуют и люди смурные, но зато свои, - рассмеялась Оксана. – Ты в следующий раз лучше ко мне в Таиланд приезжай. Знаешь, какой мы там дом красивый снимаем? А море!.. Почему ты до сих пор меня не навестила?
- Не знаю, Оксан. Работы много. Знаешь, у нас же редактор в декрет ушла, в результате я на работе…
- Стоп! Хватит о работе! Я об этой ерунде слушать не хочу. И так знаю, что ты у нас больших высот добилась. Расскажи лучше, что на личном фронте?
- На личном фронте Глеб. Он придёт сегодня. Я вас познакомлю.
- Ну и кто он, что он?
- Ну мужик он хороший, добрый. Без закидонов, простой.
- Простой? Что-то ты не договариваешь, дорогая. Как вы познакомились хоть?
- В Интернете.
- Да ладно! Ты ещё пользуешься этими методами?
- Ну… просто… от скуки… - Марина явно не знала, что сказать.
- Ну ясно. Ладно, Глеба твоего я ещё увижу. Расскажи пока, ты кого-нибудь из наших видела? Кто там и как? Я только с парой человек в фейсбуке переписывалась, а остальные вообще фиг где…
Так девушки болтали ещё часа два, пока не пришёл Глеб. Зная, что у его девушки будет гостья, он привёз с собой бутылку вина и тирольский пирог. Втроём они с удовольствием её распили, потом воспользовались запасами Марининого бара, и незаметно день подошёл к концу.
На следующий день Оксана очень хотела сходить на новую выставку в Пушкинском музее – в Москву привезли полотна Сальвадора Дали. Раз уж так совпало время, нельзя было этим не воспользоваться.
Ребята отправились втроём. У входа в музей их встретила знакомая девушкам картина под названием «Огромная очередь». А вот Глеб был неприятно удивлён. Он довольно долго ругался, говоря о том, что репродукции можно и в Интернете посмотреть, зачем тратить деньги на музей, тем более в очереди стоять? Марина сильно покраснела, а Оксана вежливо пыталась на это никак не реагировать.
Выставка занимала два зала. Марина и Оксана долго стояли перед каждой картиной, обсуждая те или иные её смыслы – у Дали их всегда много. Глеб осмотрел всё за 10 минут, чертыхнулся и ушёл ждать девушек в буфете.
После выставки подруги пошли в любимое ещё со студенческих времён lounge cafe, а Глеб ушёл отсыпаться перед рабочей сменой.
- Ну скажи мне, в чём подвох? – спросила Оксана, едва сделав первый глоток мохито.
- В смысле?
- Почему ты с этим Глебом? Я помню твои фотографии с парнями модельной внешности, знаю, что ты предпочитаешь ездить на японских машинах, а не на метро, и не вижу в твоих глазах огромной влюблённости. Почему ты с ним? На спор что ли?
- Не придумывай ничего. Он же хороший мужик, - Марина замялась.
- Вот я тебя и спрашиваю, с каких пор тебя стали волновать хорошие мужики?
- Ну знаешь… - Марина вдруг залпом выпила свой бокал вина и сделала знак официантке повторить. – В общем, здесь сложно, - и тут на глазах появились слёзы. – Помнишь, с нами учился парень Паша Артамонов?
- Да, невзрачный такой ботаник в очках.
- Ну да. В общем, он был в меня влюблён. Уже после универа постоянно забрасывал меня посланиями, предлагал встретиться. Мы встречались иногда… Когда мне уж совсем нечего было делать. Так продолжалось несколько лет. Не всерьёз, знаешь ли… Но однажды он оказался у меня на пороге с букетом цветов и обручальным кольцом. Замуж стал звать. А какое мне за него замуж? Я только в лицо рассмеялась… Ну сказала, что нет, ты не так понял, мы просто друзья… Он ушёл, конечно, расстроенный.  Я потом долго смеялась, даже нескольким подружкам рассказала. У меня тогда ещё и любовник был… Ванечка. Весь из себя метросексуал. Так он больше всех ржал. А через два дня мне звонок от Пашиной мамы – Паша повесился. Оставил записку, что не видит смысла жить. Ну я приехала к нему… мы стали вещи разбирать – я дневник его нашла. Нехорошо это, но я стала читать. Знала бы, что там будет, никогда бы этого не сделала. В общем, там весь дневник обо мне, понимаешь? Как он смотрит мои фотографии в контакте, как он покупает каждый мой журнал, как он готовится к каждой нашей встрече, как радуется каждому сообщению… И в конце – она мне отказала, нет смысла жить. Я после этого три дня ничего не ела и ничего не делала – не могла понять, как это. Как можно страдать настолько, чтоб жить не хотеть? На похороны его прийти не смогла. А вот на могилу каждую неделю езжу. В общем, после этого во мне что-то оборвалось. Я поняла, что виновата. Ведь из-за меня он на себя руки наложил. И что делать? В монастырь податься? Нееет… - Марина помолчала, заказала ещё вина и продолжила. – Я решила, что должна испытать то же самое, что и он. Дойти до того, чтобы жить не хотеть. Вот и стала встречаться с теми, на кого раньше даже не посмотрела бы. Первым был Саша. На Пашу был очень похож – такой ботаник в очёчках. Кудрявенький, маленький, прыщавенький. В школе историю преподаёт – живёт на 30 тыщ в месяц. Так вот он меня сам через пару месяцев бросил. Сказал, я слишком поверхностная. Я так обрадовалась – подумала сначала, что грех искупила. Но потом поняла, что нет, так нельзя. Я должна жизнь возненавидеть, в петлю полезть… Нашла другого – Аркашу. Такой толстый, противный до ужаса. Я на его лицо-то спокойно смотреть не могла. А сама в постель с ним ложилась, в любых позах, в самых разных вариациях. Я делала такое… Я ни с кем такого бы в жизни делать не стала! А тут стала! Меня рвало потом в туалете, но всё равно удавиться не хотелось. С ним я полгода вместе была. А потом узнала вдруг, что у него жена и двое детей. Ну и это не искупление получается – я же его жене хуже делала, да и он не обижен всем светом, как Паша. Вот ушла к Глебу. Таскаю его специально по гламурным вечеринкам. Хочу, чтобы стыдно стало, чтобы жить расхотелось… Но нет. Стыдно, да. Но жить всё так же хочется. И за Пашу всё так же совесть грызёт. Каждый день в д;ше плачу. Но по сравнению с тем, как Паша мучался, это ерунда. А ведь, имей я голову на плечах, может, и жила бы сейчас с Пашей счастливо… С этим-то вон живу как-то.
Оксана сидела и слушала, не проронив ни слова. Потом очнулась и сказала:
- Ну ты, подруга, даёшь…