На поле брани

Ясное солнце погожим летним днём
В глубине Небосвода сияет высоко.
«Ты, дева, не плачь, не лей слез о нём.» -
Шепчет ей ветер, обнимая стан легко,

Раздувая волос, сиявший на заре,
Смахивая с глаз росинки блестящих слез…
«Ты не вспоминай лихого обо мне» -
Говорил ей в шутку… А вот оно всерьез!

Тело теплым днём смертью холодило
Руки дрожащей любящей его,
А внутри когтями сердце ей душила
Ее любовь. И слезы омывали красивое лицо.

Как днём таким, чудесным, позволила земля,
Как небо позволило его себе забрать?
Двоих… Она с ним тоже умерла
В душе, что хуже, чем просто умирать…

Лучи на лужицах крови блестели,
Умывали светом тело коченевшее,
Будто он заснул днём в своей постели,
Будто боя не было, на смерть его поведшего.

А девушки рыданья уносились ввысь…
Прикасаясь пальцами к сомкнутым губам,
Она кричала осипшим голосом «Проснись!»,
И крик был слышен только небесам.

Но не воля их – помочь ей оживить,
Не воля их – переходить законы смерти,
Она не судья, что милует, простив,
В ее плоти нет для милости сей места…

А деве оставалось только умертвить себя,
Заставить биться перестать любящее сердце,
Расцарапав вены лезвием ножа…
Она обещала быть с ним до конца!
А вдруг есть что-то после нашей смерти?

Два трупа этим светлым днём.
Вороньё расклёвывает плоть.
Она не плачет больше здесь о нём,
Плачет небо, умывая кровь дождём,
Солнце яркое, и теплый летний дождь!

В вышине сияла радуга, цветами вся горевшая,
Иди к вратам Вальхаллы, Один, ее встречай!
Деву воина, недавно твоим ставшего,
Что ведет под руку верный Хеймдалль…