Семейные хроники. Первые годы нового строя

                Семейные хроники


                Первые годы нового строя

     Первые годы советской власти проходили при полном расстройстве системы денежного обращения и большой инфляции. Хождение имели царские кредитные билеты, керенки, ценные бумаги и совзнаки, не пользовавшиеся доверием населения.  Новая экономическая политика, при которой разрешалось частное предпринимательство, требовала  решительных  шагов в наведении порядка в денежном обращении. В конце 1922 года в стране было принято в обращение новая  денежная единица – червонец, который обеспечивался  золотом и иностранной валютой на 25%, на 75% - дефицитными товарами.  С ноября 1922-го началось поступление в обращение новых банкнот номиналом 1, 3, 5, 10 и 25 червонцев и был установлен  курс  11400 рублей совзнаками за червонец.
      При появлении новых червонцев на рынках украинских городов их курс начал быстро возрастать. Но в Черниговке только и слышали о новых деньгах. Парфентий Захарович копил деньги на корову. Накопленная сумма, конечно, была в рублях совзнаками.  Сегодня только приходится удивляться его сообразительности и решительности. В конце ноября 1922 года  Парфентий Захарович  собирается и выезжает в Полтаву, где в обороте уже было много червонцев. С утра на рынке он  решительно меняет всю накопленную сумму  на червонцы. На полученную сумму без малого можно было приобрести хорошую корову. Весь день Парфентий Захарович провёл на базаре, выбирая и покупая различные вещи. Вечером он решил ещё раз пройти по ряду, где продавали скотину. Он с удивлением и удовлетворением узнал, что за ту сумму рублей в совзнаках, которая была у него утром,  корову купить было уже нельзя, разве что козу.
       К сожалению, подобная ситуация  повторилась в нашей стране через 70 лет , в первой половине  девяностых годов.  Галопирующая инфляция резко обесценила накопления  населения, фактически их обнулив.   Роль золотого червонца двадцатых годов в  девяностых  годах  сыграл  пресловутый американский  доллар. И если  расстройство в денежном обращении 20-ых годов имело объективные  причины - германская война,  крушение империи, гражданская война, разруха, смена экономического строя, международная изоляция, то  в 90-х годах обстоятельства были иные.  Мощное  социальное государство, вошедшее в полосу  кризиса, который следовало бы преодолевать тщательно выверенными политическими и экономическими мерами,  было безрассудно  повержено до основания демагогами, политиканами - авантюристами и  глуповатыми  правителями со всеми вытекающими отсюда, включая  «банановую» инфляцию - быть может, меньшее из зол.  Не дал нам  бог в тот исторический  момент  русского Дэн Сяо Пина. 
     К 1927 году село постепенно приходило в себя после стольких лет войн, революций, разрухи. Многие селяне в Черниговке имели по две и более коровы, получали высокие удои. Молоко, производимое в крестьянских хозяйствах, не находило сбыт.  Местный маслозавод установил во дворе Парфентия Захаровича сепаратор, тем самым, признавая его авторитет и добропорядочность. Соседи несли молоко для сепарирования сливок. Сливки сдавались на маслозавод, а обрат оставался у хозяев. За эту работу маслозавод платил Парфентию Захаровичу, что было существенным дополнением  к бюджету семьи, жившей не богато. Со временем одного сепаратора стало не хватать. У другого хозяина поставили ещё один сепаратор. Часть селян прикрепили ко второму пункту. Старшие сыновья  Парфентия Захаровича   сообразили, что  с открытием второго пункта уже меньше молока будет поступать  к ним и, соответственно, уменьшится их доход, что так и произошло.
     В один  из летних вечеров, вспоминал  мой отец Пётр Парфентьевич, когда девочки-подростки несли  вёдра с молоком на второй пункт, старшие  ребята заставили младших, в том числе и шестилетнего Петра, насыпать им в молоко пыли, которой было в избытке на проезжей части улицы. Ребята выполнили указание старших. Конечно, пострадавшие сразу же сообщили об этом безобразии главе семейства, который  взгрел Петра и старшего на три года Михаила.
     В 1928 году Петру исполнилось 7 лет. Его определили в первый класс. Школа располагалась в  одноэтажном кирпичном здании, в котором до революции  также была школа, только  церковно-приходская. В ней получали начальное образование   отец и мать Петра – Парфентий и Елизавета. Рядом со школой – большая православная церковь,  в церковных книгах которой записаны все Линники, появившиеся на свет в Черниговке.
     Школа располагалась от дома  километрах в трёх. Однажды, в один из непогожих октябрьских дней Пётр отправился в школу. Дул сильный встречный ветер, который не давал идти. Пройдя с километр, Пётр решил вернуться домой. Дома отец  устроил ему такой нагоняй, что,  не взирая на ветер, Пётр бегом побежал в школу и, даже, успел к началу урока. Через несколько дворов жил одногодок Петра, горбатый Федя Ковальчук. Обычно вместе они ходили в школу. Путь  в школу и обратно казался длинным и долгим, ведь для семилетних ребят расстояние в три километра – это довольно далеко.
     Как-то,  преодолев полпути из школы, Федя предложил Петру зайти к его тёте, которая как раз и жила на середине пути от школы до дома. Пётр удивился, что они зашли  во двор к его дяде Якову, младшему брату матери. Оказалось, что сестра матери Феди была замужем за дядей  Яковом. С тех пор они частенько  заходили в тот двор, для которого и Федя и Пётр были желанными гостями. Дядя Яков награждал их большим арбузом, который они забирали с собой  и поедали с аппетитом на кладбище, расположенным напротив усадьбы Якова.
     Так и жила семья Парфентия Захаровича, в трудах, заботах, не богато, но росли сыновья -  помощники, было с кем в будущем поднимать хозяйство. Серьёзное отношение к труду и, вообще, к любому делу прививалось детям, в том числе отношение к учёбе. Наиболее способным к наукам  был Михаил. Он учился легко, быстро усваивал материал. Пётр учился старательно, ему приходилось  прикладывать больше усилий. В трудовой, небогатой крестьянской семье давалась прямая  воспитательная установка  на необходимость  образования. Возможно, Парфентий Захарович и Елизавета Семёновна не желали, чтобы их дети занимались тяжёлым крестьянским трудом. Сами едва научившиеся читать и писать в местной церковно-приходской школе, они, конечно, не могли руководить учёбой детей или помогать им, поэтому, как рассказывал Пётр, они не вмешивались в дела учёбы своих  детей, не интересовались их оценками. Но, их отношение  к учёбе детей уважительное, и учёба приравнивалась к труду в хозяйстве. Ведь  учась в школе серьёзно, Михаил и Пётр уже не могли с полной отдачей  участвовать в работе, помогать отцу – матери, и эту часть работы родители безропотно брали на себя, чтобы не отрывать  детей от учёбы