Нинок

 - Нинок! - окликнул кто-то из проезжавшей мимо машины. Резко тормознув, иномарка остановилась впереди.
Предусмотрительно оглядевшись вокруг, не заметив ничего подозрительного, Нина подошла к распахнутой дверце.
   - Привет! - улыбка застыла на устах кучерявого парня.
Сразу узнала недавнего клиента.
   - Садись, подвезу.
   - Не могу, дела, - запротестовала она, хотя никуда не спешила, потому и прохаживалась по улице города с характерной репутацией. На ней снимали девочек лёгкого поведения.
   - Дела подождут, я - нет. Садись, пока не передумал, - настаивал Андрей.
   - Недавно звонил, так хотел увидеть, но ты была недоступна.
   - Наверное,  зарядка закончилась, - соврала она.
Отключала "мобильник", когда муж был дома.
   - Ну, ты едешь? - начал сердиться Андрей, видя её безразличие к предложению.
Она всегда соглашалась не сразу. Знала - податливость снижает интерес к слабому полу. Поколебавшись, села на заднее сиденье, под прикрытие тонировки.
   За обличаем весьма интеллигентной, утончённой женщины сорока лет, скрывалась задрапированность под благополучную, семейную особу. Будучи в браке, вела себя крайне осторожно и осмотрительно. На дополнительные заработки выходила,  убедившись, что дети и муж ничего не подозревают. Ещё выручал скользящий график работы с выходными среди недели.
   ...Всё началось с затяжной перестройки. И так она затянулась, что едва не захлестнула петлю на шее. С развалом экономики, а, следовательно, и предприятий, пошли сокращения. В первую очередь распрощались с пенсионерами, но вскоре дошли до инженерно-технического персонала. Потеряв управленческую должность, некоторое время состояла на учёте в Центре занятости. Получала крохи пособия.  Лишившись работы, словно потеряла свой социальный статус. Имея  высшее образование, пошла в поломойки к частнику. Тяжело было мириться с таким положением. Но что делать, если в маленьком, провинциальном городе, некогда обросшем комсомольскими стройками и воздвигнутыми предприятиями-гигантами, теперь нечем заняться. Кроме торговли. Благоверный давно перебивался случайной "шабашкой".  Не покидало ощущение постоянной нужды. Молодость проходит. А так хочется красиво одеваться. Хочется достатка, без ужима распоряжаться деньгами.
   ... - На наше местечко? - предложил Андрей, имея в виду лес на той стороне Волги.
   - Тебе взять выпивку?
   - Как хочешь. У меня выходной.
   - А говорила - дела, - остановился у магазина, - не поймёшь, вас, баб.
   ... Через себя, она, перешагнула легко, без зазрения совести. Осточертело скучное, нудное однообразие; дом - работа, работа - дом. Проявилась агрессивность, грубость по отношению к окружающим. Духовная жизнь обрела негативную крайность на фоне желания приобретения материальных благ. Депрессивное состояние наблюдалось всё чаще и чаще. Потеря жизненного ориентира переросла в неуверенность в себе. Вследствие ругани, любовные отношения с супругом превратились в обязанность. Неудовлетворённая страсть постоянно наталкивала на порочные мысли. Хотелось найти мужчину мечты, чтобы насытится в полной мере. Стала подумывать о "лёгких" деньгах пока не увяла. А что? Сходит за девушку. Больше двадцати пяти не дают.
   "Может к лучшему", - считала она, - "легче будет преодолеть остатки нравственных запретов. Чего ради заморачиваться? Проще будет вступить в половые контакты без страсти, без чувств. Главное получить за это вознаграждение без ущерба своему здоровью". Однажды решилась. Чтобы выделиться, покрасилась в белый цвет. Осознание того, что ею восторгаются, в отличие от благоверного, да ещё собственное тело приносит немалый доход, превратило в настоящую хищницу. Беспорядочные связи, без поцелуев, без слов любви и обязательств, стало вскоре, закономерностью.
По-прежнему, при каждой близости, ничего хорошего не испытывала, кроме женского любопытства. Тем более, неописуемых, со слов подруг, сладострастных эмоций. Понимала - её неудовлетворённость кроется в неумении или не желания мужа, с первых дней совместной жизни, разбудить в ней женщину.
Вначале молча,  мучилась, надеялась. Потом привыкла, смирилась. Смысл жизни видела лишь в детях.
   Теперь, в компании чужих мужиков, научилась отчуждать тело от личности. Научилась распоряжаться своим телом по своему усмотрению. Каждый раз это происходило бессознательно, на тонком психологическом уровне. Наслаждение получала лишь от приятных слов восхищения её тугим девичьим телом и не только.
   Из всех выделяла Григория, человека умудрённого жизненным опытом, высокого, статного, неутомимого. Ласковые руки, слова, произнесённые с особой нежностью и обаянием, были спасением. Его использовала почти бескорыстно - для души.
   ... Въехав в лес, оставили позади дорожную суету. Андрей церемонится, не стал, бросил на заднее сиденье подстилку, чтобы не замарать чехлы.
   - На мороженое, - сунул в руки тысячную купюру, плату за предстоящие услуги.
   Тонировка стёкол создавали атмосферу интима. Зелень густого кустарника скрыла бесстыдство голых тел...
   Обратно ехали молча. После этого говорить не хотелось. Да и о чём говорить? Сделали своё дело. Каждый получил то, что хотел.
Нинок вспомнила давно забытое чувство любви. Почти не улавливала, только знала - оно было. Сладко ноющее, внутри, в сердце. Не похожее ни на что. До рождения детей и после оно ещё жило. Напоминало о себе, когда ревновала мужа к косым взглядам в сторону красоток, боясь его потерять. Когда сидела с детьми, а он был единственным кормильцем семьи. Позже, во время строительного бума, когда приносил большие деньги. Теперь не боится. Ситуация круто изменилась. Дети подросли - развязали руки. Любимый отошёл в сторону. На жизнь стала смотреть проще, без сентиментальности, пребывая во власти эмоций. В любой момент может совершить необдуманные поступки. Да, она способна делать непоправимые ошибки. Что из того? Ошибки оплачены сполна. Зато дом - полная чаша. Такой ремонт сделала! На людях показаться не стыдно.
   В последнее время поняла, что ей хорошо с Гришей. С превеликим удовольствием слушала его, особенно высказывания по отношению к ней. Что думает, как характеризует. Взамен позволяла всякие интимные вольности. А ведь совсем недавно считала себя женщиной строгих правил.
   Муж стал замечать, обращать внимание на дорогие вещи. Не убедили доводы относительно премиальных. Закатывал сцены ревности. Запил. Следить не захотел. Стыдно. Да и разве уследишь. Пренебрежение к нему Нины вызывало адекватную реакцию или даже большую, в отрицательном плане, которое приводило к холодным отношениям, к злости. Он часто сдерживал себя. Она - никогда. Цепляясь за слова, обзывалась при детях.
   "Дура!" - крутилось в хмельной голове, - "ни душевного тепла, ни покоя. Неужели не понимает, что жена, прежде всего женщина. Должна быть нежной, ласковой, снисходительной. Главное предназначение - доставлять удовольствие, беречь семейный очаг, всё остальное неважно, мелочно, второстепенно. Попирает семейные ценности,  о которых сама же говорила. Зачем тогда выходила за меня? Жили бы, каждый, сам по себе. Неужели не понимает, если в доме, в семье, не уважают мужчину, а это очевидно, то и дети унаследуют такую судьбу. Станут пренебрежительно относиться к своим будущим половинкам, потому  что других взаимоотношений не видят. На уме одни деньги. Брак словно понарошку - гражданский. Даже прописан у матери".
   Туда уходил не единожды. Перед тем как хлопнуть дверью, говорил в сердцах:
   - Прибежишь. Будешь умолять вернуться! Кому ты нужна, с двумя детьми?
 Был прав. Проходили дни, недели. Никто замуж не звал,  и она звонила, просила вернуться.
   Вскоре Гриша тоже стал обращаться с Нинок холодно. Донимали бесконечные звонки приятелей,  будучи в постели. Взыграла мужская ревность. Пошли от него обидные, хамские  эсэмэски. Каково было читать их после признания в любви? Потом вылавливал, задабривал подарками.
   Она понимала абсурдность поступков, но уже приросла к новому образу жизни, втянулась. На многое закрывала глаза. Не было сил, желания прекратить внебрачные связи.
   Так продолжалось долго. Когда, наконец, прозрела, одумалась после куража и издевательств, в извращённой форме, богатенького папика. Тревога за будущее, не только своё, будоражила сознание. Она ещё не решалась сделать свой окончательный выбор, стоя на перепутье, потому и мучилась.
   В очередной раз,на остановке, возвращаясь с работы,  домой, ругала себя последними словами за малодушие. Не заметила остановившийся знакомый джип.
   - Нинок! - из открытого окна донёсся радостный возглас.
  "Гриша!" - сладко заныло сердце. Хотела подойти к нему, но, спохватившись, шмыгнула в подвернувшийся автобус.
В наполненном пассажирами салоне, Нина вдруг почувствовала себя отчаянно одинокой. Тотчас, в сумочке, приглушённо запел мобильник. Не отвечая на звонок, доехала до конечной. Убедившись, что её не преследуют, дворами выбралась на набережную судоходного канала.
   Свежий осенний ветер гнал волны, вольно трепал распущенные волосы.
   "Ничего!" - с каждой минутой утверждалась в правильном, принятом, решении.
   "Я сильная. Настало время расстаться с тем, что было, обрести покой. Вернуться к самой себе. К чёрту шальные деньги".
   Решительно подошла к неспокойному берегу. Вынула из телефона сим карту, хотела выбросить в воду. Повертев в руке, передумала. Слишком много на ней номеров родных и близких людей. Проще заблокировать нежелательные.
 Пришла домой позже обычного. Муж с порога "обрадовал" - хозяин стройки, где в последнее время работал, выплачивать деньги отказывается в виду их отсутствия. Когда будут - неизвестно, да и выплатит ли вообще.
Она понимала, впереди холода, "мёртвый сезон". Тёплые, рабочие места давно забиты. Едва ли найдёт подходящую работу. А на что жить? Платёжки за услуги ЖКХ приходят регулярно. Кушать хочется каждый день. К зиме одеться, обуться надо.
Всю ночь промаялась в думах. Поднялась утром с головной болью. На душе скверно. По стеклу окна спальни текли первые слёзы осени. Порывы ветра безжалостно срывали с тополей безжизненные листья, кидая их в грязь. Сегодня выходной день, но надо обязательно выйти на улицу. И пусть холодный дождь будет бить в лицо, пусть будет плохо и неуютно, только она нарушит табу. Позвонит состоятельному клиенту, снова искушая свою судьбу. И будь, что будет...