Слепок

Виктор Матюк

Слепок

Я и так, и эдак, а она не соглашается никак, меня к ней тащит незримый мрак,
Везде бардак, он здесь и там, весь покрытый ересью преследует толпу по пятам!
От былой любви остался маленький глиняный слепок, я же ещё молод и духом крепок,
Мне свои гены передал мой предок! Он - сибиряк, и обоготворял местных баб!
Судя по всему, не дурак, он предупреждал, чтобы я жену для себя сам выбирал
И не прибегал к помощи мужчин других, старых или молодых,
Нет никакой надежды на них! Страсть может взять верх вмиг,
Сыплется на голову небесный град, да, я сам в том виноват,
Что навстречу страсти протягивал ладони и устремлялся за ней в погоню!
Никто меня не тронет и никогда её не догонит!
Мысль шальная о себе мне вновь исподволь напоминает!
Она чужие аплодисменты, словно ветер срывает, но о своих грехах мигом забывает!
Корчится от холода, лишь иногда, но смыкаются берега былой любви и страсти
И вновь на горизонте мелькает канувшее в Лету счастье!
Оно пытается не зря жить будто бы по Книге бытия,
Но его стезя сразу упирается в громадный утёс,
Тут же возникает вопрос: это оно говорит всерьёз или в насмешку?
Бросает жизнь на орла и решку, спустив рукава, в чужой стороне ищет истоки родства!
Надо было бы сперва женщине сказать магические слова, чтобы не закружилась голова,
А потом ложиться вольтом и ни думать ни о чём! Пусть грянет гром небесный,
Но человек грешный будет искать блуд повсеместно, ему в храме уже не интересно
И он бежит поспешно туда, где во все года на святость была наброшена узда!
Капли дождя падают с усыхающих веток, крошится глиняный слепок,
Его не удастся сберечь с помощью скрепок от новых встреч,
Вскоре рухнет тяжесть с плеч, но как себя от настойчивых мыслей отвлечь?
Заметь, надо и впредь свои силы беречь, страсть грех порождает, вначале ублажает,
А потом судьба берет грешную душу на излом, рушится семья и трескается дом,
Стужа за окном, как и в сердце моём! Мысль витала под грозовыми облаками
И спала со многими мужами, но с годами ветер затихает даже в православном храме
И мудрость возрастает, коль ум там процветает! Хочу сказать напрямую,
Чья жизнь прошла вхолостую, в этих краях грех может совершить даже монах,
Хотя рядом колышется зелёная листва, и мимо пролетают слова о сути вдовства,
А над головой простирается синева, но невдалеке озорует людская молва,
Мое сердце эпоху чует, но о прошлом немыслимо оно тоскует! Ему ответить нечем,
Этот мир - не вечен, мы же свои души напрасно калечим, вовремя не гасим свечи,
Верим словам Иоанна Предтечи, а они наподобие картечи! Кто из нас не был замечен
В связях на стороне? Только те, кто верность хранили своей жене, но грешили вдвойне,
Потому что не жили по совести и писали сами о себе причудливые повести!
У них шоры были на глазах, любовь творилась впопыхах, а голос свыше
Пять минут, как барабанит о старую крышу, но его мелодию я вовсе не слышу!
Обрываются слова, словно опавшая листва, они душе боль причиняют,
Но она эту боль превозмогает, и жить заново во имя любви начинает!
Горчайший хмель тащит женщину в постель, зачем ей эта канитель?
Рядом слышна соловьиная трель, на дворе – оттепель! Люди что-то ей вослед кричат,
А на ней грехи висят от головы до пят, но они молчат, их, бог весть, в чём обвинят,
Но ничего завистники не простят! Я же живу, как в раю, но последним всё о себе узнаю!
Тихо шепчется листва, плохо растёт прошлогодняя трава, я же в куртке чёрной
Иду и спотыкаюсь на тропе торной! Слышу скрип в груди и крики: «Отойди!
Темень впереди! Перед глазами не ряби!» Жизнь покоя не даёт, время неспешно идёт,
Хоть плачь, хоть рыбачь, но баба на мои уловки не клюёт!
Эта плутовка одета с иголки, словно новогодняя ёлка и любит кушать не только морковку,
Бледная и непокорная, вредная и строптивая, по жизни брезгливая, в постели шаловливая!
Качается её ковчег из стороны в сторону, над головой трепещутся чёрные вороны,
Но над ней не властно время, изменить бы общественную систему
И можно далее грешить, и достойных людей любить!
Крошится старый слепок, люди давно уже ходят без кепок,
К этому приучают собственных деток, но ребёнок делает первый взмах крыла
И его душа сама первые звёзды на небосводе зажгла! Заняты престижные места,
Идти некуда, как гнать дурные мысли со двора!
Пусть растёт трава и падает наземь листва, во всеобщем гаме тонут слова
О страсти и любви и что ты женщинам в тот миг не говори, они тебе твердят: «Не ври!»
О, Боже, ты грешниц пощади, их уста посетила тщета, а горчайший хмель
Затащил без спросу в холодную постель! Кровь с носа, но убери еду с подноса,
Ведь девица курносая слова молвить не даёт, на уловки не клюёт,
Она тут же переходит на плач и без памяти несётся вскачь!
Ангел мой, ты не спеши бежать домой! Лёд на булыжной мостовой,
Ты же в косынке кружевной, холодно тебе, но грех написан на твоей судьбе,
А каково оно мне? Я играю соло на саксофоне и трубе, одна пустота в душе!
Премудрости полны небесные слова, от слов любви кружится голова,
Скрипит постель, но внезапно затихает соловьиная трель за открытым настежь окном,
Приятно спать вдвоём, рядом тихий затон, там спокойный водоём!
Плач сменяет стон, бабе нельзя ходить без узды, страстей неподъёмные пласты
Пятятся в придорожные кусты, дабы там спрятаться от рока и судьбы!
Мы все когда-то были влюблены, но зачем себя так мучить и терзать,
Когда первый же снег скроет от бога твой собственный ковчег,
А время сразу замедлит свой бег? На виду лишь грех, а любой успех закрывает хвоя,
Нас двое, и мы встречаем оргазм, стоя! Секс, как и рынок, требует полной свободы,
Но проходят молодые годы и развязываются шнурки от грязных ботинок, болит затылок
От всеобщей мишуры, попробуй женщину на полпути останови и что тогда получишь ты?
Немного секса и толику юмора, но тебя опосля погонят со двора, а на хрена козе баян,
Когда её пороги обивает молоденький пацан? Его прельщают стройные женские ноги,
Ей завидуют даже боги, но нередко бабам не хватает интеллекта!
Он, как таблетка для сна, чтобы баба дышала и жила,
А не горела в полнакала, уж лучше бы она в ином обличье мигом предстала!
Где конец любви и где её начало? Баба вдруг показала своё змеиное жало,
Она завизжала, а потом кулаком по столу постучала, с табуретки привстала
И вдруг осознала сполна, что её очередь пришла убирать остатки пищи со стола!
Когда в ней пробудилась женщина, семья дала солидную трещину,
Кто стал тому причиной? Естественно, что незадачливый мужчина!
Перед ними дивная красота и баба та бала раздета догола,
Не баба, а мечта, но его речь пуста, а женщина – грешна,
Она плохо помнит чудное мгновение, лопнуло её терпение!
На смену нам приходит молодое поколение,
У него самомнение опережает знание и умение!
Скажу без скидок, что у нас тоже было немало ошибок,
Но я - не критик и не ценитель чужих достоинств и недостатков,
Скажу, что мораль в упадке, на её очах появились глубокие складки,
Исчезают былые задатки, чешутся пятки, пора бежать,
Чтобы поклонниц своих и чужих без понятых задарма в плен сдавать!
Наступает ночь, но какая-то сволочь не хочет помочь в ступе воду толочь!
Страсть покидает нас, она уходит из глаз, бросает свои взоры на святую гору,
Дабы избежать позора! Похвалам женщины доверяясь, мужчина впал в ересь,
Баба – прелесть, в ней что-то царственное есть, там тот дивный полукруг,
Который чаще всего смотрит на юг, а её прежний муж был так наивен и глуп,
Словно столетний дуб! Дяди и тёти всю ночь на работе, но берут слишком высокие ноты,
Им неохота страну к топору призывать, хочется поспать, ведь недосып старостью грозит!
Не ведая про зло, своё дело делает язык, он вертится как помело, и провоцирует зло!
Он спокойно жить не привык, болит глотка и зудит кадык, в этот миг
Не изменился славянский быт, но душераздирающий крик
За пределы многолюдной площади стремглав проник!
Неужто свой голос подал старик? Не стану его осуждать,
Его родили отец и мать, не нам их упрекать, но можно в двух словах сказать,
Что дивная благодать начинает женщин пугать, ведь тот, кто не доспал своё,
Не может рассчитывать на сладкое житьё! Вот оно что? Понемногу кланяюсь богу,
И выхожу на привольную дорогу, предрассветные лучи не так горячи,
Как женские поцелуи! Аллилуй, аллилуйя! Не сплю я, нынче пост,
Вижу мельтешение ярких звёзд! Я любимую женщину всю жизнь искал,
Но запал иссякал, пока до нуля не упал! Расширяется круг земной,
Женщина способна раздвинуть его собственной пятой, она потихоньку уже зачала ребёнка
С одним незнакомцем, он светит в ночи намного ярче солнца!
С небесной высоты Бог не замечает нашей духовной нищеты,
Если бы Он знал, кто родимую землю до нитки обобрал?
Страсти шебуршат, словно в сказке семеро котят, нервы шалят у сельских баб,
Они хотят иметь в виду всех мужей подряд, но государственные законы им не велят
Носить платье до самых пят! Наша баба исхудала, и верить в чудо перестала,
Она на спине долго лежала и тихо стонала, изредка выглядывала из-под одеяла!
А трое верных слуг над ней трудились не покладая рук, та работа – пустой звук,
Одно беспокойство для ног и рук! Её душа омрачилась, когда суть любви исказилась!
Она не верит чувствам своим, член - невредим и он – неповторим,
Ей интересно вместе с ним! Вдруг он на её удочку попался и не сразу домой засобирался,
Ритм бытия менялся на очах, исчез былой размах, остался только тлен и прах!
Не ожидая сердца зова, ему я предоставляю слово! Никто ему не указ,
Оно на самом деле на путь истины и веры направляет нас, всему виною страсть!
Желание любить пришло само и не сдержать его,
Бурлит страстей вино и ему не всё равно,
К какому берегу дано пристать, где можно тихо спать или всю ночь навытяжку стоять?
Гражданин одинокий, статный и высокий перечисляет свои пороки, но не видит прока
От исполнения срока, чтобы повседневные дела видела женщина одна
И она уверенность в себе обрела, никто не верит не только судьбе,
Но самому себе! Как бы нам не пришлось страсть пронзить насквозь,
А потом неспешно разбрестись врозь, авось, Господь всех усмирит
И грехи людям простит! Ком в горле до сих пор ещё стоит, душа плачет и скорбит,
У неё затрапезный вид, наплывает тревога из зеленого лога, осталось ждать немного
Слов самого Господа-бога! Кому в лоб, кому в пах – так воспитывали одно партийцы нас,
Кто-то плачет, кто-то хнычет, а кто-то, как журавль в небе из последних сил курлычет,
Но в ответ оправдания им нет! Заметь, в одних руках – кнут, а в других – плеть,
Рядом на цыпочках ходит тлетворная смерть! Уж лучше умереть,
Чем исподлобья на нераскаянные грехи смотреть! Нет будущего у страны,
В разные стороны плывут её расписные челны, а мысли и вправду черны, черней малины,
Братва вновь идёт на именины пахана своего, вспотело слегка его чело!
Есть из-за чего волноваться, не ровен час придётся заживо стреляться,
Или попасть в вечное рабство! Дни великих бедствий
Никто не прожил без последствий! Я жму крепко бабе руку, эта стерва и сука
Была тому порукой, что я едва ли не умер от тоски и скуки! Она, такая, как есть,
Ей присуща месть, но не дорога ни совесть, ни честь! Неужто я - откровенный балбес?
Прошу учесть чистосердечное признание, в данные момент у меня недомогание,
Боль и страдание вползают в душу, но данное обещание я никогда не нарушу!
Граждане, не плюйте бабе в душу! Уж лучше плевать туда, где во все времена
Любовь не оставляла и следа! Можно ли в баб влюбляться и с ними в грехах тягаться?
Братцы, снимайте ранцы со спины, вы, как вши бедны
И это лучше всего видно со стороны спины! Треснувший слепок передо мной,
Что мне делать с седой головой? Рву с мечтой в миг роковой раз и навсегда
И ухожу в бега, пусть снег и пурга заметают заклятья, я же покидаю барские палаты!
Я их посетил весьма некстати! На следах осталась разноцветная тесьма,
А от прежнего письма лишь одна строка, она пережила года,
Вылилась из неё талая вода и осталась лишь одна перга и больше ни хрена!
Бокал выпит до дна, страсть на этот раз очень быстро улеглась, сброшены с неё одежды,
Нет на правду никакой надежды! Закаляясь в битвах и трудах, мужик зачах
И тает прямо на очах! Борясь и побеждая, вера святая душу одухотворяет!
Не щадя своих седин, я остался один, неужто бог в раю не примет душу мою?
Всё перетерплю, ползком через рвы переползу, но низменные желания утоплю
В глубокой тине, пусть страсть гуляет по привольной равнине!
Неужто грядёт конец света? Улыбкой солнечной согрета эта дивная планета,
По дорогам каменистым прошли учителя и артисты, их нервы из стали,
Не зря их к подножью власти никогда не подпускали, люди от беспредела устали!
Только радикалы, дождавшись финала, опустили на лица стальные забрала,
Земля задрожала и едва слышно застонала, мы все далеки от идеала,
Верные сыны мужества и храбрости полны, чтобы сбежать от чужой жены!
Никто не верит ни року, ни судьбе, бог далёко, хотя кое-кто говорит, что нет бога,
Я им не верю, только дикие звери, словно волки, нападают на тех, кто одет с иголки!
Это - грех, он один для всех! Ночь расправляла плечи свои, погоди! Никого не осуждай,
Всему приходит край! Мы привыкли к шороху дождей, но не воспринимаем вождей,
На земле славных богатырей люди привыкли к добру стремиться,
А власти хотят поживиться за чужой счёт, солидарность – наш оплот!
Женщина стояла на ногах и слёзы были на глазах, их заметил молодой монах,
Уже через час она ходила в его штанах, один взмах белого крыла
И баба та по рукам пошла, а в ответ тишина!
Бабья слеза, кажись, себя уже изжила! Хватит ходить по лезвию ножа!
Тяжела поклажа, если рядом ходит стража! Я же смотрю в оконный проём
И вижу спокойный водоём, мы там засиживались вдвоём, её словно – для меня закон!
Неужто это был чарующий сон? Куда же подевался он?
С судьбою в прятки ты и дальше играй, но своих помыслов никому не выдавай!
Смущайся для вида, но себя не выдай слезами, ведь плоть ссохлась за мужиками!
Ты их втаптывала в землю высокими каблуками,
Нынче прошла твоя злоба, и ничего не осталось от былого озноба! Грехов много,
А истина одна – она от бога! С утра и до утра мы грелись у потухшего костра,
А в бока давила слегка пожухлая трава! На ветер были брошены слова,
Они снегом припорошены, солнце потускнело, эти слова за живое нас задели!
Молчат свирели, но обозначены цели! Трава степная, высокая, но густая
От края и до края все отроги закрывает от жаркого солнца, открыто оконце
В ветхом доме, а в его проёме женщина видна, безобидно выглядит она!
По всему видно, что она жила в неволе,
Но в её подоле сохранились остатки судьбы и доли и не более!
Люди хворые читают молитвы перед сном, а рядом - погром,
Старик стоит под венцом, он решился стать женихом! Кто-то промолвил со зла,
Что развратная женщина его к венцу привела, одела с иголки,
Ведь под одеждой не видны старые наколки! Хризантемы отцвели,
Вместо них пришлые люди в храм алые розы принесли, чтобы соблюсти закон земли!
Боже, упаси нас вновь исчезнуть на краткое время из глаз господних, только не сегодня,
Смогу ли душевные раны исцелить и самого себя от укусов змеи защитить?
А музыка звучит, в глазах рябит, бабе невтерпёж, ну что ж я перехожу всерьёз
На откровенную ложь! Неужто я на ухаря не похож? Губы обида свела,
Это она раздела грешное тело догола, кажись, омрачила жизнь со зла,
Чтобы сирень в душе быстрее отцвела! Странные звуки
Обжигают мозолистые руки, чело в дыму и потому колокола звонят,
Как сорок лет назад о пропавшей любви! Женщину удовлетвори и ей впредь не ври!
В лесу токуют глухари от зари и до зари! Замри! Надейся и жди! О прошлом не судачь,
Женщину без причин раздражает плач мужчины! Я вновь один, как и в былые времена,
И она – одна, словно полночная Луна! Товарищи и господа, куда пойти? Куда податься,
Чтобы в накладе не остаться? Народ стоит без кепок,
Перед ним былого счастья жалкий слепок, на нём не осталось прежних меток,
Ему пропели «Вечная память» напоследок и разошлись по домам, чтобы там
Вновь собираться по вечерам, словно бы в божий храм! Люди на дорогу выбегали,
Теряли заморские сандалии, им предстояла рать, чтобы безбожника покарать!
Куда же я от скорби денусь? В чёрные одежды мигом оденусь, пока леность в пути,
Мне бы святость найти и дальше неспешно брести по дороге тёмной,
По которой ходят бездомные, а также люди скромные, они сами ищут места укромные!
У нас свобода под запретом, выбор один – поклоняться портретам зимой и летом
И у них просить совета, авось, они с того света помогут словом лидерам новым!
От провожающих отстав, смеюсь себе в рукав, мне - не пятьдесят
И пусть люди что угодно говорят, небеса простят грехи наши, а жизнь станет краше!
Я благодарю их, за свет и слёзы богов земных! Губам хвала, но никогда боль и нужда
Сама не уходит с нашего двора! А слова грешников звучат на чужой лад,
Как и сто лет тому назад! Мы дошли до той черты,
Где не видно ни правды, ни правоты! Пойми, что наш быт определяет бог,
Если бы не он, мир был бы заново порабощён! Он подаёт нам знак, скажи, что это не так?
Тут ни убавить, ни прибавить, зачем же мне тогда лукавить? Чтобы толпу позабавить?
Не пою я оды царям, они порядком насолили нам, едва ли не разрушили в душе храм!
В лишениях и в труде мы больше доверяли самим себе, чем наброшенной на рот узде!

г. Мариуполь
20 января 2014 г.