Реалити-2. Герои остаются в сердце стр. 35-39

НАЧАЛО http://www.proza.ru/2014/01/12/1917
ПРЕДЫДУЩИЕ СТРАНИЦЫ http://www.proza.ru/2014/01/19/1837

Творческие переживания отвлекают меня от прочих страданий.  До зарплаты еще две недели, а в магазин идти не с чем. Продюсер просит не беспокоить его насчет гонорара. Снова беспокоить отца-пенсионера мне не позволяет совесть.
С тяжелым сердцем звоню старшей дочери:
- Понимаешь, мне надо за квартиру заплатить…

Юля  внимательно слушает мой сбивчивый рассказ и задает резонный вопрос:
- Ма, тебе сколько лет?

Это удар ниже пояса.  Мне хочется чувствовать себя ее ровесницей, хотя между нами двадцать шесть лет. Она возвращает меня в мой возраст, от которого никуда не убежать. Дочь интересуется, есть ли у нас продукты в холодильнике.
Отвечаю,  что есть полкастрюли вчерашнего супа.
Она обещает подумать и советует мне больше не ввязываться в авантюры.
Я даю отбой. Кому бы еще позвонить? У подруги Инны свои  проблемы. Не беспокоить же Сашу из Австралии!

Я звоню другу Толе, который позвал меня на проект. Я знаю, что он не предложит мне денег взаймы, но прошу как-то прояснить ситуацию с продюсером. Все-таки, они приятели.  Друг  говорит, что ничего поделать не может. Продюсер - это такой человек, с которым не спорят.
Я пытаюсь шутить:
- Ну что ж, старик, тогда будем жить по заветам Ильича. Искусство должно принадлежать народу. 


По средам мой бывший муж забирает Лизу из секции, и они поджидают меня дома с вечерних занятий. Коротко информирую экс-супруга о необходимости заплатить за квартиру. Напоминаю, что его машину мы купили вскладчину, а суд отказал мне в алиментах. Заканчиваю свой доклад скромной просьбой:   
- Одолжи  мне, пожалуйста, тысячи три до зарплаты.

Мой бывший супруг неподвижно сидит на стуле. На нем темные солнечные очки. Он не поворачивает голову в мою сторону, потому что не желает меня видеть.  Я еще раз повторяю свою просьбу.

- Ты дурак, - слышу я в ответ.  – А дурак с деньгами вдвойне опасен. Если  тебе не на что жить, я могу взять Лизу к себе. А ты полечи свое сердце, свои мозги. Когда совсем слетишь с катушек, позвони. Койко-место и тарелка овсянки тебе обеспечены.

Мой бывший муж никогда не кривит душой,  и за эту кристальную честность я полюбила его в эпоху гласности. Впоследствии, в эпоху рынка, его привычка назвать вещи своими именами то и дело  доводила меня до отчаяния, до депрессии и самых черных мыслей.

Когда-то мы вместе учили немецкий язык и путешествовали по Германии, восхищаясь  немецкому умению хозяйствовать  и жить по плану. Мой экс-супруг тоже планирует все на двадцать лет вперед, а все сиюминутные проблемы считает моей блажью. Еще он считает мои деньги своими, а  собственные сбережения  хранят в банке, как честный бюргер.

Keine Sorge! Alles ist gut,  -  уговариваю себя я, вспоминая счастливые времена.
Год назад у меня хватило мужества развестись.

Любовь проходит по-разному. Она может тихо угасать, словно  софиты на сцене. Ее можно задуть, как пламя свечи, и залить, как пожар. Ее можно занавесить, будто свет ранним утром. Она, точно  солнышко, может пробиваться сквозь тучи и однажды закатиться навсегда. Но бывает так, что в одночасье любовь превращается в свою противоположность. Между ними, как известно, всего один шаг.
Keine Sorge! Alles ist gut!


В Германии мы были в гостях у замечательной супружеской четы фон Бетманнов. Барон Ханс фон Бетманн подарил мне новый взгляд на жизнь – он оплатил мою стажировку в английской бизнес-школе в 1991 году.

Герр Ханс был ветераном войны, участвовал в боях за Восточную Пруссию. Высокий, по-военному подтянутый, с проницательным взглядом, серебристой бородой и осколком советской мины в левом ухе, он был чем-то похож на Богданова, который говорил простые слова о жизни и смерти, врагах и друзьях, любви и ненависти.

Почти четверть века назад, герр Ханс  приезжал в Москву на конференцию,прочитал статью об инфляции в Советском Союзе и попросил редактора журнала познакомить его с авторами. Известный экономист был в то время в отъезде, и отвечать за инфляцию в Советском Союзе пришлось мне одной - в то время студентке-практикантке.

Фон Беттман был не просто банкиром в шестом поколении. Он был настоящим философом, отстаивающим идеалы рационального хозяйствования. В своей книге «Карточный домик нашего благосостояния» он писал о том, что финансовая система западных стран представляет собой карточный домик, который в одночасье рухнет от необеспеченных кредитов.

Герр Ханс и фрау Беттина пригласили меня к себе во Франкфурт-на-Майне. Вместе с баронессой фон Бетманн, которая в молодости была балериной, мы  варили русский борщ и вели неспешные беседы о русской культуре и литературе. Один раз за обедом мне  сказали:
- We would like you to return home.

Десять лет назад моего доброго волшебника не стало. Когда-то, еще в восемнадцатом веке, его предок был единственным банкиром во Франкфурте, кто открыто выступал против спекулятивного капитала нуворишей Ротшильдов, которые открыли в городе ломбард под красной вывеской.   


- Мам, мне нужны пуанты, - говорит утром Лиза. – У нас хореографию ведет балерина из Большого театра. Нам велят платить за занятия.

Я начинаю соображать, что бы мне отнести в ломбард. Возле моего дома недавно открылось два ломбарда - один под белой, а другой под зеленой вывеской. Возле работы тоже есть ломбард - над ним оранжевый щит, а само заведение называется "Залог успеха".

Все мое золото умещаются в крохотной красной коробочке. Я вынимаю оттуда серьги, которые мне в прошлом году подарили мои выпускники. В сережках камешки, похожие на бриллианты. Это память о Игоре, Насте, Лене, Оле, Юле и обеих Сашах. Простите меня, ребята!

В ломбарде под рыже-белой вывеской смуглая женщина-эксперт придирчиво изучает через лупу мою награду, а я от нечего делать разглядываю сверкающую витрину. На ней столько золота и драгоценностей, что у меня с непривычки рябит в глазах и начинает казаться, что там разложены на продажу Орден Мужества, Золотая звезда Героя Российской Федерации, Золотая звезда Героя Советского Союза и другие награды. Напротив каждого ордена и медали - описание подвига, который совершил ее бывший владелец. Интересно, вздрагиваю я, а нашлись бы желающие приобрести эти изделия из драгметаллов?

- Мы не берем изделия с фианитами, - женщина-эксперт возвращает мне серьгу. На ее лице фифти-фифти равнодушия и презрения. - Если вы все-таки решите сдать эти серьги  на комиссию, то  вам придется  их отполировать.

Я защелкиваю замочек на ухе и выхожу вон. Теперь ни за что не сдам сюда свои сережки. Пусть моя награда оплачены не кровью, а всего лишь нервными клетками.  Награды не продаются, а успех не заложишь. Пуанты подождут.

ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2014/01/21/2457