Брызги шампанского. Глава 31. Мейлах в октябре

               

                Я сплетнику заметил осторожно:
                И ангелу рога приделать можно!

Зал ресторана, который еще вчера назывался «Столовая № 1» больше  смахивал на спортивный если бы в нём не стояли несколько столиков, не играли два аккордеониста и не присутствовали запахи пережаренного лука.

Приятелям  запахи не мешали. По воле судьбы они были знакомы с такими запахами, что без слёз не расскажешь!
Бодрые аккорды танго «Брызги шампанского», в исполнении популярных в городе аккордеонистов - Жлуктенко и Космачевского создавали ощущение праздничности и присутствия денег в кармане.

 Ефим сразу предупредил Мейлаха, что оплачивает встречу он, не раскрывая причин торжества. Как истинному бухгалтеру Мейлаху предложение Ефима понравилось. Ефим был таксистом,  к учтённому в семье окладу привязан не был и всегда мог скрутить лишнюю десятку на маленькие радости.

За одним с ними столиком оказались два офицера, пока не полководцы, но уже изображали. Господа офицеры угрюмо цедили пиво  в промежутках подшлифовывая его действие рюмочками  водки.

 Они были неразговорчивы, как будто хранили важные секреты. Секретов они не знали, но к чужим разговорам прислушивались и в этом информационном случае им повезло. Ефим столько всего знал, что только уши наставляй.

- Так вот, что у меня сегодня произошло, - начал рассказывать Ефим.
 - Выезжаю после обеда. Садится парочка. Она красивая, одета в серый костюм, туфельки, розовый платочек на шее. Да знаешь ты её, она в контору на работу около вашего дома ходит из военного городка.

 А хахель её, с ней же работает, видно, давно они и жарко улеглись, где попало. Я их уже возил в рощу раньше, а сегодня опять меня заказали. Правда, просили никому не говорить. Это я только тебе по дружбе, но ты, знаю, никому не скажешь, - и Ефим начал описывать дальнейшие приключения:  как они в лесу приготовили закуску, выпивку и, угостившись, уединились.

 Ефим подробно всё рассказывал, а затем, ткнув Мейлаху в нос перевязанный палец, объяснил:
- Видишь, палец  консервами порезал. Сами они ели вилками, а мне не хватило. Консервы офицерские, вкусные, на паёк дают. Я хотел пальцем подчистить, да порезал. В другой раз, как их повезу, так возьму свою вилку. Они же угощают, только водки не дают. Нельзя говорят, а то в аварию попадём, и муж может всё узнать.

Оба офицера внимательно слушали, о чём говорил Ефим и, не допив пиво и не попрощавшись, ушли, а один из них, который особенно внимательно слушал, злобно посмотрел на Ефима, когда он, обращаясь к Мейлаху, сказал:

- Видишь, какие бабы стервы - ни одной верить нельзя. Я своей не верю, и ты не верь. Это дома, у них болит то спина, то живот, а как вырвутся на свободу, готовы под бульдозер лечь!

Ладно, ну их, лучше давай закажем «Брызги шампанского» и, что ты там говорил про «ни, ни»? Как - хватит? Ещё по «ни, ни», а потом хватит!
Ефим выпил свою норму и говорит:
- Это я нарочно приметы жены того лейтенанта описал. Пусть даст ей  как следует, а то к ней ни с какой стороны не подойти! Нет, и всё тут!

 Ты посмотри завтра утром, с какими синяками она будет идти на работу, потом скажешь мне! – и он подленько засмеялся.
- Ефим, как ты мог? Разве порядочные люди так поступают?
- А что же она только своему? Мы тоже люди! – сказал Ефим и перестал слушать Мейлаха.
Разошлись они холодно.
                *  *  *

Утром, следующего дня, Мейлах стоял в зоне следования симпатичной незнакомки обиженной Ефимом. Когда она показалась из-за поворота, сердце Мейлаха дрогнуло.

 Он с ужасом ждал, предполагаемого зрелища, но, к счастью, женщина была, как всегда – красива и по тем временам изысканно одета. Проходя мимо Мейлаха, как ему показалось, презрительно улыбнулась и пошла, не глядя на него – смело и независимо.

Мейлах, удовлетворённый увиденным, решил пойти на работу мимо стоянки такси, где обычно Ефим, с присущей ему энергией и изобретательностью завлекал шутками – прибаутками потенциальных пассажиров, курсируя вокруг старенькой «Победы» с шашечками, пока ни заарканит пассажиров.

 На этот раз, такси стояло, а Ефима не было видно. Мейлах приблизился к автомобилю. Положив голову на руль, неподвижно сидел хозяин такси и не проявлял никакого интереса к вероятным пассажирам.

 Мейлах постучал по лобовому стеклу пальцем. Ефим зашевелился, но когда повернул свой лицо в сторону приятеля, то оно было неузнаваемым. Под глазами висели сине – зелёные мешки, нос указывал криволинейное направление в отличие от ранее сложившегося, а чёрная дыра между передними зубами в верхнем ряду, говорила о вмешательстве кулака и в эту часть человеческого портрета.

- Ефим! Что случилось! Авария?
- Да, так, ничего… Одна сволочь не поняла юмора.
Мейлах догадался, что произошло, и не стал расспрашивать пострадавшего. У кого чешется язык, тот обязательно нарвётся на того, у кого чешутся руки – сделал он для себя важный вывод.

 Удовлетворённый своей мудростью автор афоризма перешёл через дорогу и с удивлением увидел следовавшего навстречу, вчерашнего соседа по столику, только в гражданской форме. Мужчина перегородил собою дорогу и размашисто врезал Мейлаху в зубы. Мейлах запротестовал:

- Что вы сибе позволяете? Я же ничего ни говорил, я только слушал!
Мужчина, развернувшись во всю ширь, залепил Мейлаху в ухо, полновесную оплеуху и сказал:

- Это тебе, за то, чтобы не выслушивал глупости! – по-военному отчеканил автор оплеухи и с почтительным поклоном расстался с Мейлахом.

Мейлах, сменил направление следования и вместо работы пошёл домой, привести себя в порядок.  Ухо пульсировало болью. Зубы опять пришлось нести, переложив в карман.

С порога, Рахиль Менделевна, увидев мужа, с радостью спросила:
- Мейлах! Когда уже ты успел снова попасть в историю КПСС? Что с тваим ухом? Где твои зубы? Гаварила же я тибе, что лучше их истратить на часы для Миши. Почему ты не слушаешь умную жену?