Вольноотпущенник, прости. Часть первая. Глава 8

Глава восьмая
«Ну,  вот и все», – сказал я себе, закрывая редакцию на ключ. Выйдя на улицу, я пытался убедить себя в том, что все кончено, значит я спокоен, и этот день совершенно обычный, как тысячи других. Это был один из сумасшедших дней лета: жара расплавляла асфальт, в воздухе стоял такой угар, словно все заводы взорвались разом. Казалось, не-то что люди, даже машины изнывали от жары и духоты.
Еще с утра меня преследовало желание напиться. Сам того не осознавая, я шел по душному городу уже привычной дорогой к старому товарищу, с которым мы некогда прожигали юность, а впоследствии спиртным отметали прошлое. Со странным чувством я вошел в знакомый подъезд, легко взбежал по лестнице на третий этаж, и уже потянулся к дверному звонку. Вдруг кто-то перехватил мою руку.
Это был вездесущий Морозов. С тех пор, как мы основали с ним журнал, он взял на себя обязанность опекать меня. Во всяком случае, я мог лишь недоумевать, как ему удавалось оказываться там, где я менее всего ожидал его встретить. В его привязанности была некая одержимость, порой мне казалось, исчезни я, и он умрет. Впрочем, я мало задумывался об этом человеке.
— Шпионишь? — спросил я не без досады, и даже злости, устало опускаясь на ступеньку, доставая из кармана сигареты.
— Нет, я знал, что ты сюда пойдешь…
— Тебе не кажется, что ты слишком много обо мне знаешь?
— Я Асю просил, чтобы она помягче сейчас с тобой была, — продолжал он, как всегда, безразличный к моим колкостям.
— Не пойму я, Саныч, о ком ты больше печешься, обо мне или об Асе?
— О себе, — тихо ответил Морозов.
Я с удивлением посмотрел на него. Мы с ним познакомились шесть лет назад, когда я, в очередной раз этом в обшарпанном подъезде, с выбитыми стеклами, оставил свое прошлое. Если я сюда забредал, то уже никогда не возвращался к тому, от чего уходил. Морозов это знал.
— Шеф, не забывай об Асе, да и с журналом что-нибудь придумаем, ты ведь у нас голова. В конце концов, немцы-то нам не отказали. Тебе просто нужно отдохнуть, за пять лет ты ни разу не отдыхал.
— Ты-то отдых точно заслужил, твердо на страже стоишь.
— Не можешь ты без своих укусов, только я на тебя не обижаюсь, я ведь, Сергеич, в кого поверил, то до смерти, меня можно отодрать лишь с мясом.
— Прилипчив ты, это точно, да за что же ты в меня так поверил?
— Тебе не понять, поехали домой, чего напрасно Асю пугать.
— И то, Саныч, поехали, пока я дров не наломал. Может ты  прав, подождать надо, а я этого никогда не умел. Ты же на машине?
— Куда я без нее.
— Тогда поехали.
Напрасно я упрашивал Морозова остаться, он ссылался на какие-то срочные дела. Он был рад тому, что доставил меня домой. Когда он ушел, я вошел к себе в кабинет, лег на диван. Ася прибежала почти следом, со слезами упала ко мне на грудь.
— Бросить меня хотел, бросить! Как ты мог, как мог… — плакала она.
— Успокойся, ты не слушай Морозова, я дома, ничего страшного не случилось.
— Но могло! — воскликнула она, поднимаясь. — Нет, мы здесь оставаться не можем, нам надо куда-нибудь уехать. Мы вдвоем никогда нигде не были. У Генки на даче… Нет-нет, не будет никаких Генок… Нам Морозов поможет, куда-нибудь путевку достанет, только уедем, уедем!
Ее боль, страх, отчаянье поразили меня.
— Мы поедем, хоть к черту на кулички. Если хочешь, я буду шестерить у твоего Генки, мне все равно.
— Когда ты говоришь «все равно», мне хочется тебя убить. Послушай, у меня идея! — вдруг загорелась Ася. — Что если нам махнуть к подруге твоей матери? Там и природа, там мы будем вдвоем…
— К ней? — вздрогнул я, вскакивая с дивана. — Ты с ума сошла!
— Почему? Ведь тебе там нравилось, ты сам рассказывал, неужели ты не хочешь…
— Нет! И не проси, это невозможно!
— Ну да, ты же все зачеркиваешь! — вскипела Ася, явно повторяя слова Морозова. — Ты и меня хотел, как свою дурацкую философию…
— Ася! Я…
— Что ты?! Ты просто никого не любишь, тебе на всех наплевать! Ты обо мне подумал? Нет, тебя волнует только твой печатный станок. А я живой человек, меня на ключ не закроешь!
— Девочка моя, — пытался я ее успокоить. — Мы поедем куда ты захочешь, я буду рад, быть с тобой где угодно, но свою идею забудь!
— Ты боишься? — Ася подозрительно посмотрела на меня.
— Нет, ты знаешь, я редко в чем тебе отказываю, но об этом никогда не проси! — произнес я тоном, не допускающим возражений, и выходя из кабинета, громко хлопнул дверью.