Морской рассвет

Пляж. Раннее-раннее утро. Мы со Стасом сидим на берегу моря.
- Стасян, тебя прям не узнать! – сказала я.
- ну да, - ответил он.
И снова замолчали. Я полулежала на песке, утонув в нем локтями, и обратив лицо к небу. Скоро рассвет, и маленькие искринки звезд растворялись в новом свете, чтобы следующей ночью снова вернуться. Стас сидел рядом со мной и периодически курил.
Мы со Стасом дружили с детства, и прошли все три стадии дружбы: первая, это когда болтаете день и ночь, и постоянно хочется растянуть сутки, потому что не хватает двадцати четырех часов, эта стадия называется «неразлучные»; вторая, это когда уже вы понимаете друг друга с полуслова, и радуетесь, что являетесь родными по крови и по духу, можете не видеться какое-то время, а при встрече складывается ощущение, будто не было разлуки, эта стадия называется «не разлей вода»; и третья стадия, это когда не нужны слова, когда не нужно быть рядом, вы знаете просто что существует тот самый человек, который живет в вашем сердце, а вас тут нет, потому что вы тоже проживаете у него в сердце. Третья стадия называется….не придумала ещё как она называется… Но не придумала, потому что нет такого слова, как и нет слов между этими людьми: уже всё сказано, уже всё названо, уже всё понято и так!
Вот и сейчас мы молчали, принимая друг друга.
Через какое-то время разговор продолжился.
- Стас, а зачем ты это сделал с собой? – спросила я осторожно, продолжая смотреть на небо. Но предательская дрожь бросила тень на мой голос, и, конечно, он её почувствовал.
Нет, ну а как иначе? Конечно, я подбираю слова, потому что не хочу обидеть любимого человека, понимаете? Даже нет сомнений, я его буду бить и материть – он не обидется. Но дело ведь не в том, что ОН не обидится. Дело в том, что Я обижусь на себя, и буду корить себя, что я неосторожным словом ранила любимое сердце. А ведь он так бережно меня хранит в нем (помните, что я писала про третью стадию?!).
- Я не хочу, чтобы меня видели…настоящим, - Стас закурил следующую сигарету и замолчал.
Я повернулась на бок, подперев рукой подбородок. Улыбка необратимо увеличивалась в размерах на моём лице. Я пшикнула, пытаясь сдержать смех. Но в итоге разразилась в громком закатывающемся хохоте.
- Вот что ты ржешь а? – повернувшись ко мне, друг явно хотел показать, что тема не для радости. Но видя, что я не могу успокоиться и (да простит меня читатель за столь нелитературное высказывание, но это самое точное описание) ржу как лошадь, рыхля своими «копытами» песок, он тоже стал улыбаться и даже пару раз хихикнул.
- В смысле, Стас? – со слезами на глазах наконец-то смогла произнести я, - я же тебя знаю настоящего! И да будет тебе известно, только умоляю не утопись сейчас после моих слов в море, потому что я раскрою тебе тайну великую.
Я приблизилась к нему вплотную, посмотрела театрально по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит больше.
- Представляешь, тебя знает весь мир настоящего! Видимо ты единственный с собой ещё не познакомился! – после этих слов я замахала утвердительно головой в знак правдивости слов и снова легла на песок.
- Вот, Мань, вот почему ты такая….искренняя, чёрт возьми! – огорчился Стас. – Зачем тебе всем говорить правду а? оно тебе надо?
Я перестала улыбаться. И мы снова погрузились в молчание.
- Знаете, Станислав, - начала я, - у меня с детства было поверье такое: все мы перед смертью предстанем перед Богом, и он спросит нас: что ты делал хорошего и что плохого? Я должна буду рассказать. А потом он откроет книгу и сверит мою информацию с той, что написана там. И всем будет отмерено по заслугам….
- Чего отмерено то? – хихикнул Стас.
- Да какая разница, Стас, чего! Но будет отмерено, понимаешь?! Поэтому я говорю правду, делаю искренне, люблю чисто, живу однажды. Не спорю, не всегда получается, но стараюсь…
- Да всегда, Мань, у тебя получается…- улыбнулся мне мой лучший друг, и ткнул меня в руку, на которую я опиралась головой, поле чего я чуть не нырнула в песок носом. Мы рассмеялись.
Я смотрела на него и видела совершенно другого человека, он изменил себя полностью, почти до неузнаваемости. Но и в то же время был тем же, всё тем же близким мне человеком.
- Вот она дуальность мира, - вырвались мои мысли с губ и долетели до его ушей.
- Да, вот она, - посмотрели на меня два горящих глаза. Горящих жизнью и идеей. – Понимашь, Мань, скоро многие также сделают, потому что найдут убежище своей душе, потому что обретут покой и новую жизнь, потому что ЗДЕСЬ уже жить не-воз-мож-но.
Стас развел руки в стороны ладошками вверх и почти прокричал последнее слово в небо.
Как же я его понимаю… но мой крест – нести людям свет…и прикрывать рожки крылышками…
- Зачем ты изменил себя? - Спросила я в надежде, что узнаю его тайну. Но, конечно, понимая, что сегодня я уже не услышу ответа.
- Я хочу уйти от людей...
- Но от них невозможно уйти, понимаешь? Пока ты тут, - тыкала я в песок еще мокрый от свидания с морскими волнами, - ничего не изменится, понимаешь? Тут уже встает вопрос: либо ты, либо они.
Он затянул табачный дым в легкие, и потушил сигарету в ту самую ямочку на песке, созданную моим пальцем.
- Я знаю...и....я сделал выбор! - Он посмотрел на меня своими улыбающимися идиотскими сумасшедшими глазами, и я поняла его выбор.
- Знаешь что, дебил? - Приблизилась к его лицу я, оскалившись в злостной улыбке. - Если ты думаешь, что я буду тебя отговаривать - ты идиот!
Я со смехом соскочила на ноги, и побежала к морю: «потому что я с тобой! Ахахаха! Айда купаться, уже рассвет!!!»