Бессонница. Двенадцатая глава

Денис нарушил тишину первым. Его надтреснутый голос прозвучал тихо, но для меня он был как раскат грома и я чуть не навернулся со стула.
- Ты недоумок.
Ладно, пока вроде неплохо.
- Я не настаиваю, хотя,  знаешь, нет! Я настаиваю! Ты только что признался в любви моей сестре, и мне очень хотелось бы знать на хрена ты это сделал? Или ты хочешь теперь под венец ее взять, раз переспал с ней?
- Ты знаешь, да?
- Да, принцесса, знаю! Я же тебе говорил, что мы ничего не скрываем друг от друга.
- Я люблю ее. Извини, правда, но такое с каждым хоть раз в жизни случается. Я старался это убить в себе, но немного не вышло, как видишь, - я сам понимал, что мои оправдания звучат крайне неубедительно, а моя извиняющаяся улыбка  выйдет мне боком.
- Да ты же даже не пытался с этим справиться!
- Я пытался, честное слово, пытался. Ты видел сам, с каким количеством девушек я переспал, но никто из них мне не подходил. С ними тра****ся не о чем! Я пил столько, сколько вообще может перенести один не очень-то здоровый молодой организм, но Настя смогла затмить это и мне больше не хочется…
-Ну что ты за идиот? Ты находишь стольких людей, с кем можно переспать, и не можешь найти никого, с кем можно поговорить! Вот то, что ты перечислил – это настоящая жизнь. Наутро просыпаться среди бутылок, в прокуренном помещении и знать, что вчерашний вечер был просто потрясающим. Покорять людей ухмылкой, смотреть на них и понимать, что они вот-вот с придыханием  повиснут на твоей шее, пить как сам дьявол, вызывать неодобрение в глазах прохожих и быть примером того, как делать нельзя! Твоей сексуальностью разит за километры, черт, да у тебя даже сигарету получается еб***льно подкуривать. Вот она – жизнь! А ты хочешь все испортить своей никому ненужной любовью и страданиями, наверняка же в подушку ноешь по ночам?
От него исходил запах дорого одеколона и злости, граничащей с ненавистью.
- Что тебя так бесит? Я говорю, что люблю ее, что хочу быть рядом с ней.
- Леон, подумай хорошо. Обычно, бабы готовы глотать любую х*йню, типа спермы и обид, лишь бы не остаться одинокими, а Настя другая. Но вот если свяжется с каким-нибудь глубоко чувствующим эгоистом, по типу тебя, то станет одной из этих плаксивых дурочек.
- Ты не веришь в счастливые концы, и если бы разрешил мне попробовать, то все было бы иначе, совсем по-другому, понимаешь?  Я же не проходимец с улицы, я не улечу первым же самолетом в какую-нибудь страну третьего мира при первых же проблемах, и я…
- Конечно не улетишь, иначе через два дня будешь лежать с бирочкой на большом пальце.
- Не перебивай меня, я хочу сказать…
- Надо заканчивать этот никчемный разговор. Он ни к чему путному не приведет. Да, ты прав, я не верю в счастливые концы, я просто верю в то, что мой конец должен быть счастлив. Ох, только глаза не закатывай,-  он скривил губы и поджег  сигарету.
- Ты просто дышащее цинизмом животное.
- Не спорю, но я, мать твою, счастливое животное,- он показал в мою сторону сигаретой, зажатой между двумя пальцами. - Ты вот можешь таким похвастаться?
- Быть счастливым – это грубая потребность. Я просто хочу перестать разрушать свою жизнь и всего-то.
- Ладно, как хочешь, просто постарайся быть менее сентиментальным.
Я кивнул головой. Денис был добрым малым, сволочью, конечно, но положиться на него можно было. Он был моим другом, и я уважал его мнение, пусть даже не был с ним согласен. Что делать дальше я не знал и решил, что у меня еще будет время подумать над сказанным. Я открыл пачку чипсов и пересыпал их в большую зеленую пластиковую тарелку. Денис взял упаковку пива, и мы перешли в гостиную.  Через пять минут начали прибывать гости, и мне потребовалось немало душевных сил, чтобы сосредоточиться на их разговорах. В некоторых компаниях есть кодовое название для любой наркоты, которую они систематически  употребляют. У нас таким словом  было «хэппи-мил». Раньше, мы называли траву «радостью», но звучало это более вызывающе. Согласитесь, то ли ты говоришь «эй, возьми радость», то ли «захвати мне хэппи-мил».  В общем, складывалось впечатление, что пришедшие скупили половину Макдональдса. Прямо веселье подступает к горлу.
Через полчаса Ненси протянула мне овальную голубую таблетку с буквой «i». 
- Что значит эта буква?- спросил я.
-i – это «insomnia», по-русски «бессонница». Проглотишь эту красавицу и ощутишь все радости бессонных часов.
- Хрень хипстерская, я не буду это принимать,- я посмотрел на нее и она улыбнулась мне хитрой улыбкой, залпом проглотив три таблетки.
Я долго вертел этот подарок  в пальцах, рассматривал со всех ракурсов, мусолил в кулаке, пока не решился закинуть ее в рот. Мне не хотелось больше оставаться в трезвом уме.
Один.
Перед моими глазами стоят бутылки с алкоголем и несколько стопок. Я пытаюсь их сосчитать, но они меняют цвет и перескакивают с места на место.  Они потрясающе красивые.  Все люди вокруг меня смеются и чокаются. Я что-то говорю, точнее, чувствую, что открываю рот. Меня гладят по голове и все хохочут снова. Комнату наполняет запах марихуаны. Господи, как же мне хорошо здесь.
Два.
Я стою в центре комнаты, вижу, как напротив танцует Ненси. У нее появляются черные круги под глазами, она кричит и наклоняется, будто падая вниз, я пытаюсь добежать до нее и помочь, но почему-то не могу сдвинуться с места. Потом все прекращается, и я погружаюсь в тепло.
Три.
Какая тут жара, мне кажется, мы подняли вверх дном весь город. Но это же счастье. Пусть старики с нами радуются! Хэй, детки, сюда бы бассейн поставить! Ах, черт, вот же бассейн. Я стягиваю с себя футболку, пот льет в три ручья, разбегаюсь и прыгаю в него.
Четыре.
Ненси, Ненси, маленькая моя, где ты? Хорошая моя, покажись, я не могу тебя найти. Ненси…
Меня начинает жутко рвать на стену в коридоре.
Пять.
На кровати в комнате Ненс лежит абсолютно голая девушка. Вот это мне сюрприз, спасибо!- радуюсь.  Действие таблетки, что я принял, почти сошло на нет, и мне хотелось секса. Прямо сейчас. У этой девушки потрясающая фигура, надо сказать. Я стягиваю с себя почему-то мокрые штаны и трусы. Провожу ладонью по ее бедру и уже начинаю пристраиваться. Надо бы ее хоть повернуть и посмотреть кому принадлежит это тело. Я встаю и подхожу к изголовью, поворачиваю ее к себе лицом.
Расчет окончен.