ЁЛКА

Она появилась в семье, когда у матери уже были две старшие дочери – Люба и Лидочка. Ёлочка росла здоровым, крепким ребёнком, характером сильно отличавшимся от старших сестёр – серьёзной и степенной Любы и хрупкой и нежной Лидочки, к которой с детства намертво прилипла кличка «Дохлая». Мать всегда старалась отгородить Лидочку от тяжёлой работы. Вечно она распускала над ней крылья, защищая её от всего, что могло навредить здоровью, чем вызывала ревность младшей сестры.
За младшую дочь Лотта почти не беспокоилась – любознательная, интересовавшаяся всем и вся за день Ёлка успевала сделать сотню дел: посмотреть, чем занимаются старшие братья, заглянуть в комнату старшей сестры, дёрнуть за косу среднюю – Лидочку, подраться с мальчишками, сбегать на Волгу, поводиться с младшими братьями и выполнить мамины поручения, которые постепенно становились более серьёзными и сложными.
Работать на кухне, вышивать гладью, как старшие сёстры, она не любила. Куда интересней было наблюдать за занятиями старших братьев, особенно Александра. Ёлку тянуло к нему неудержимо, она ходила за ним по пятам, удивляясь его умению легко и быстро справляться с многочисленными мужскими обязанностями по хозяйству. Шура паял, лудил, чинил часы и прочую технику всей округе, причём так непринуждённо, словно фокусник, и младшая сестрёнка, как зачарованная, не могла оторвать взгляда от рук брата. Шура никогда не гнал её от себя, заметив неподдельный интерес девочки к технике. Иногда он объяснял ей свои действия, иногда, если время поджимало, работал молча, время от времени ободряюще улыбаясь сестрёнке. Они научились понимать друг друга с полуслова.
Нуждаясь в отцовской любви и не находя её, Ёлочка, как собачонка, везде ходила за братом. Александр, с разрешения матери, брал сестру на рыбалку и на охоту. Он как мог заменял сестре отца: учил всему, что она могла осмыслить по возрасту, защищал от грубости отца, выделял её среди всех детей, отчитывал за шалости, даже не подозревая, какое влияние он оказывает на формирование её характера и выбор профессии в будущем.
Маленькая Ёлка не раздражала брата своей непоседливостью, неуёмной любознательностью, стремлением всюду сунуть свой нос. Терпению и кротости мать научила его с детства, и старший брат научился терпеть присутствие младшей сестрёнки, сердцем угадав родство их душ, сходство интересов и характеров.
Особенно их сближала любовь к охоте. Александр был настоящим охотником, и такую же страсть он видел в глазах Ёлки, которую не пугал подъём в пять часов утра, утренние холода и туманы, комары, длительные пешие переходы до места охоты, долгое ожидание в засаде и прочие неудобства. Всё это были мелочи по сравнению с теми яркими красками ощущений, которые переживались на охоте.
Особенно ей нравились сборы на охоту. Вместе с братом они готовили ружья, патроны, которые заряжали дробью.
Ёлка знала, что на каждую птицу нужна своя дробь – бекасиная, утиная и другие, что есть дробь заячья и лисья.
Затем патроны помещались в патронташ, к нему Александр прикреплял особую охотничью сумку – ягдташ, с ремешками и колечками, к которым прикреплялись убитые на охоте утки.
Шура не давал стрелять девочке из ружья.
– Очень сильная отдача, – говорил он. – Я сделаю тебе «обрез».
Но из этой затеи ничего не вышло – обрезанная тульская двустволка стреляла плохо, дробь разлеталась по сторонам, не достигая цели. Чтобы как-то утешить сестрёнку, Александр поменял ружьё на красивый детский велосипед. Но ей хотелось стрелять – по-настоящему, как брат, и тогда он сказал:
– Вырастешь, куплю тебе дамское ружьё, оно легче наполовину.
Иногда Александр брал её на большую охоту на лис и зайцев, где собиралось несколько охотников, и доверял ей роль загонщика. Участие в настоящей охоте вместе с мужчинами закаляло характер девочки, учило её ответственности, собранности, храбрости, умению быстро находить решение в любой ситуации.
Но чаще они ходили на охоту вдвоём. Постепенно осваивая охотничьи навыки, наблюдая за поступками брата, маленькая Ёлочка постигала и другую науку – любить свой край, его природу, брать от неё столько, чтобы не навредить. Один случай на охоте особенно запомнился ей, заставив любить Александра ещё больше.
Это была весна сорок пятого года. Было очень голодно, и выжившие люди искали любую возможность найти пропитание. Весь вечер они с братом топили из свинца самодельную дробь, затем катали её между двух сковородок. Тяжёлая это была работа, но всё получилось. Придя на место, долго сидели в камышах, продрогли. И вот послышался всплеск, из камышей выплыла утка. Ёлка не понимала, почему Александр не стреляет.
– Шурка, бей утку! Бей! – сердито шептала она.
– Нельзя! – ответил Шурка, улыбаясь.
Не понимая, почему нельзя, Ёлка очень сердилась на брата.
– Смотри на камыши, откуда выплыла утка, – тихо сказал Александр.
Они молча сидели и ждали в тишине, как вдруг из камышей один за другим выплыли маленькие комочки – утята, целых восемнадцать штук!  Спокойно покачиваясь на воде, они отправились к утке-матери.
– Если я её подстрелю, все восемнадцать погибнут, – объяснил брат.
Недовольная Ёлка сердито сдвинула брови и, подумав, заметила:
 – А чего это они погибнут, они же плавают.
– Плавать-то плавают, но корм добывать ещё не умеют, они ещё очень маленькие, а мать будет учить их доставать головастиков и лягушат, – терпеливо объяснил Александр.
Повзрослев, Ёлка поняла, что её брат был настоящим охотником, никогда не занимался браконьерством, никогда не убивал ради забавы, вообще был настоящим мужчиной и человеком.
Один раз Шурка нашёл подбитого кем-то орла и принёс домой. Вдвоём они пытались выходить раненого, но тот пищу не брал и через две недели умер.
– Орлы, выросшие на воле, в неволе не живут, – пояснил брат, видя огорчение девочки, тем самым дав любознательной головке пищу для размышлений. – Об этом можно почитать в книге о птицах, – продолжил он, зная, что Ёлка будет обязательно искать книгу, чтобы побольше узнать о царе птиц.
Ещё одна страсть сближала брата и сестру – они оба обожали книги. Ёлка читала каждую свободную минуту. Любовь к чтению она пронесла через всю жизнь. Ёлка обладала великолепной памятью, книги делали её очень эрудированной девочкой, что помогало ей отлично учиться в школе. Огорчала она мать только хулиганскими поступками – энергия била у неё через край.
В конце лета Ёлка подбивала мальчишек с соседних улиц совершать набеги на колхозные бахчи за дынями и арбузами. Совершались они столь виртуозно, что сторожам ни разу не удалось поймать ребятишек с поличным.
Ёлка следила за разделом добычи между мальчишками, себе же не брала ничего. Сторож прибегал к матери, кричал, грозился. Испуганная, Лотта разрешала ему осмотреть дом, чердак, все сараи. Не найдя ничего, сторож уходил. Расстроенная мать призывала дочь к ответу, прекрасно понимая, что та ни в чём не сознается и разговор бесполезен.
Мальчишеские замашки младшей дочери удивляли и огорчали сердце матери, в то же время она отмечала необычную храбрость девочки, которая не боялась подходить к лошадям, к своим и чужим собакам, без раздумий бросалась в драку, если обижали слабого, спокойно плавала в глубокой Волге.
Когда дочь уходила с мальчишками купаться на Волгу, Лотта начинала нервничать.
– Что-то Ёлки долго нет, – обращалась она к Шурке.
– Мама, девочка хорошо плавает, – мягко напоминал сын матери. Шурка был совершенно спокоен за сестру. Он сам научил её плавать. После работы Александр с Марусей ходили на Волгу и брали с собой маленькую Ёлку.
Ей было чуть больше трёх лет, когда Шурка впервые бросил её с лодки в прохладную воду Волги. Неотступно следя, как барахтается в волжской воде сестрёнка, он выхватывал её из воды, давал отдышаться, заглядывая в её глаза, успокаивал цепляющуюся за шею ручонками девочку и вновь кидал с лодки в Волгу. Ёлка поняла, что сильные руки брата найдут и выловят её хоть на середине реки, она перестала бояться и пыталась плыть.
Столь странный варварский способ обучения плаванию в довоенном Сталинграде был очень распространён. Нередко детей раньше учили плавать, чем ходить. Город стоял на берегу могучей глубоководной реки. Неумелым пловцам Волга не оказывала снисхождения. Нередко в её водах тонули – в основном, чужаки. Шурка долго присматривал за тем, как плавает Ёлка, пока той не исполнилось восемь лет и он окончательно не убедился, что она плавает, как рыба, что на спор с мальчишками она переплывает Волгу, отдыхая на спине.
Волга притягивала младшую дочь Лотты как магнит. Ёлка не боялась плавать, почувствовав, как обнимает её своими волнами сильная и мудрая река, девочка без колебаний отдавалась в её объятья, прислушиваясь к голосу Шурки, который каждый раз звучал в её голове: «Плыви, Ёлочка, плыви! Ничего не бойся! Я с тобой!»
Голос брата с годами слышался всё тише, но Ёлка чувствовала его незримое присутствие. Когда ноги касались прозрачной, прохладной воды Волги, она видела в её бликах Шуркину улыбку, его серые добрые глаза улыбались ей лучиками солнца в бесконечно несущихся волнах. Ёлкина любовь к реке была взаимной. Девочка любила реку за бесконечную ширь и степенность, а река – за храброе сердечко русоволосой девчонки.
Мальчишки уважали Ёлку за её умение хорошо плавать, за храбрость, острый ум и справедливость, девчонки побаивались. Впрочем, она дружила и с теми, и с другими.
Так проходило счастливое детство Ёлки, хранимой любовью матери и под защитой старших братьев, каждый из которых отдавал ей частицу своего сердца, тепло своей души.