Глава vi раздел 25. 3 о фотоаппаратах и фотографир

     26.3  О ФОТОАППАРАТАХ  И  ФОТОГРАФИРОВАНИИ

     На протяжении всей деятельности  Зорге использовал фотографирование  для добывания документальной информации. Уже в 1934 году он сумел сфотографировать отчет посла Дирксена. Интенсивность  использования фотоаппарата находилась в прямой зависимости от обстановки в посольстве и дома. Например: германское посольство вело в 1937 году систе-матическое изучение организационных и военных возможностей японской армии. Отт и  Шолль составляли отчеты, которые Зорге удавалось перефотографировать и отправлять в Москву; 20 января 1938 г. Зорге сфотографировал отчетный доклад посла Дирксена, состав-ленный им в связи с отъездом из Токио и т.д.
     На период пребывания Дирксена на посту германского посла в Токио в силу ранее ука-занных обстоятельств приходится и наиболее активная деятельность Зорге по добыванию документальной информации с помощью фотографирования. По словам Зорге: «Мы сразу фотографировали добытые документы и материалы, включая японские публикации по во-енным вопросам. Некотороые из них я лично переснимал прямо в германском посольстве. Часть документов я фотографировал дома, однако чаще это делалось у Вукелича.…. За не-которым исключением, все материалы отправлялись в  центр в виде фотографий. Чтобы быть уверенными в читаемости сделанных снимков, мы сами проявляли пленки. Качество фотосъемки, которую я проводил в сложных условиях прямо в германском посольстве, не-редко было неудовлетворительным. Однако в силу обстоятельств, в котороых я работал, приходилось довольствоваться и этим. По мере того как пленки накапливались, мы прятали их у меня дома, у Клаузена и, иногда у Вукелича. В германском посольстве у меня хранились только оригиналы материалов и документов, фотопленок там не было».
      Даже  сегодня  фотография в разведывательной деятельности занимает особое положе-ние, а в те далекие времена наряду с радиосвязью документальная фотография стояла на од-ном из первых мест.  Ведь именно документ, рассмотренный со всех сторон с точки зрения подлинности и ценности  может служить, в частности, для проверки агента, и  главным осно-ванием для использования полученной информации  или принятия решений.
     Практически все авторы произведений  о Зорге в той или иной степени описывают  актив-ное и эффективное использование им лично и в резидентуре документальной фотосъемки и это не вызывает сомнений. Но при этом приведено много сомнительных сведений, которые, как правило, упоминаются вскользь и вразброс, не давая  читателю достоверную информа-цию. В этой связи возникла идея собрать сведения воедино, изучить их, проанализировать, уточнить и попытаться представить достоверную картину какими  фотоаппаратами пользо-вался Зорге, а заодно  рассмотреть и понять как ему удавалось фотографировать документы.
     Во всей изученной литературе о Зорге нет полностью достоверных данных о том, как  и чем осуществлялся  процесс фотографирования документов.  Ф. Дикин и Г. Стори, авторы книги «Дело Рихарда Зорге» не только на  многих страницах уделили внимание этому во-просу, но и на странице 271 приводят интересный факт о том,  что при аресте Зорге японская полиция сделала точную опись имевшихся в доме вещей. В их число вошли «три фотоап-парата, одна фотокамера с необходимыми принадлежностями, три фотолинзы (одна из которых телескопическая), фотопринадлежности …».  Это уже говорит о многом. Но, к слову,  странным является то, что ни у кого нет никаких сведений об  обнаружении фотоап-паратов и фотопринадлежностей у Вукелича. В резидентуре он являлся главным специали-стом в этой области. Об этом пишет Ю. Мадер: «Вукелич  был превосходным фотогафом. Сотни секретных документов переснял он для разведгруппы «Рамзая» на микропленку, ко-торую, кстати, сам и проявлял в собственной, специально оборудованной для этих целей фотолаборатории». К слову, и об этом речь будет ниже, Вукелич проявлял, проверял каче-ство  и подготавливал для курьеров фотокадры на 35мм пленке.
     Первое упоминание о фотоаппарате у Зорге приводит  Ю. Мадер.  Говоря  о прохождении Зорге контроля по прибытии в Японию в порт Иокогама, он  написал: «Даже малоформат-ная «лейка» последней модели (выделено – Ю.К.) не привлекла внимания таможенников: вполне естественно, что современный фотоаппарат мог понадобиться профессиональному журналисту».
     В упомянутой выше книге Дикина и Стори на странице 185 авторы, говоря о подготовке отчета о мятеже военных в Токио 26 февраля 1936 года, пишут, что  «Зорге признал, что для
этого отчета он сфотографировал все документы германского посольства, использован-ные  им в подготовке отчета в Берлин. И с этого времени  он начал фотографировать бу-маги непосредственно в посольстве, пользуясь фотоаппаратом «робот» (выделено – Ю.К.)».
     Бронин,  ссылаясь  на донесение в Центр Л. Боровича («Алекс») от 6 октября 1936 года после встречи с Зорге в Пекине, пишет: «Более важные материалы Рамзай читает у Кота (КОТ – оперативный псевдоним ВАТ Отта – Ю.К.) в кабинете. Рамзай говорит, что очень часто Кот, дав ему на прочтение материал, уходит из кабинета по делам. Рамзаю даже удалось установить время, когда Кот отправляется с очередным докладом к Дику (кличка тогдашнего посла Дирксена – Я.Б.), что у них делается по расписанию. Доклад продолжа-ется от 20 до 40 минут. Используя этот факт, Рамзай выбирает время для посещения Ко-та таким образом, чтобы оно предшествовало минут 10-15 времени, установленному для доклада Кота. По словам Рамзая, в это время он имеет полную возможность заснять все материалы, которые ему даны для прочтения».
     Также как и писатели Дикин и Стори фотографированию документов, которое делал Зор-ге, уделил большое  внимание и писатель Р. Уаймант. Вот несколько интересных примеров из его книги «Шпион Сталина». Первый пример на странице 82 относится к марту 1936 го-да.
     «Клаузен продолжал еще экспериментировать со своим новым радио, поэтому большин-ство материалов были отправлены с курьером. Кассета микрофильма (тайно вывезенная из Японии,  включала  конфиденциальные документы, которые удалось достать Отту у япон-ской армии. Военный атташе разрешил Зорге ознакомиться с  этими  документами, затем  ему представился случай и он тайно  их сфотографировал. Это был первый раз когда он ис-пользовал карманный фотоаппарат (выделено – Ю.К.) скопировать документы внутри посольства. Скоро это станет обычной практикой».
     Бронин пишет, что в письме Центру от  января 1938 года (выделено – Ю.К.) Рамзай на-рисовал условия этого фотографирования: «Вы понимаете, что это технически не просто и что обстановка кругом такова, что работать  можно только при величайшем напряже-нии. Быстрота – это единственное, что может немного уменьшить  большой сам по себе  риск, с которым связана  работа такого рода. Риск тем не менее остается достаточно крупным, и только такие отпетые грешники, как Викс (Викс – одна из кличек Рамзая – Я.Б.), способны в таких обстоятелствах сохранить в достаточной мере  спкойствие, что-бы сделать фотоснимки».
     Со временем условия фотографирования документов в стенах посольства становились все более трудными. Но, несмотря ни на что, Рамзай, хотя и урывками, продолжал эту работу вплоть  до самого ареста.
     Другой пример: «…Отчет, предназначенный для адмирала Канариса, составил несколько сот страниц. Шолль позволил Зорге прочесть копию, направленную в посольство, и, проявив большую изобретательность, смог сфотографировать половину него. Материалы были должным образом отосланы в Москву на микропленке в январе 1939 года».
      В книге Марии Колесниковой, Михаила Колесникова «Рихард Зорге» есть такие описа-ния как. «В 1939 году ей (Анне – Ю.К.) поручили купить в Шанхае детали и лампы к пере-датчику, «лейку» для Вукелича, кое-какое оборудование для фотолаборатории Зорге».
      В 1940 году Зорге сфотографировал и переправил в Москву доклад «О японском про-мышленном производстве  в военное время», который он подготовил по просьбе Отта и Матцки с использованием переданных ему военными атташе секретных данных и докумен-тов.  Наряду с самим докладом  эти сведения представляли также большой интерес  для на-шей страны и Зорге максимально использовал представившуюся богатую возможность, взял необходимые ему дела в свой кабинет, расположенный в здании «Старой канцелярии», где  и сфотографировал все документы «с помощью фотоаппарата «Робот», который помещался , не привлекая внимания, в объемистых карманах пиджака». Зорге так же сфотографировал и доклад, подготовленный для генерала Томаса, и отправил все документы в Москву.
   Уаймант отмечает, что в 1940 году в связи с резким ухудшением возможностей  фотогра-фирование в посольстве стало очень опасным и Зорге по возможности брал документы до-мой, где использовал «маленькй Робот  или б;льшую по размеру  «Лейку».
     Есть и еще  одно место, требующее уточнения. Так Я. Бронин, ссылается на  письмо Зорге от 26 марта 1941 года, в котором тот писал: «Большинство посылаемых материалов прихо-дит от  Викса («Викс» – это один из оперативных псевдонимов Зорге – Ю.К.), который сам снимал их на месте работы. Викс со своей маленькой машинкой в кармане (выделено – Ю.К.) просто пробирался в одну из комнат этих трех ведомств (имеются в виду «ведомст-ва» посла,  военного и военно-морского  атташе – Я.Б.) и начинал снимать, одним глазом держа под наблюдением дверь и настороженно ловя ухом всякий шорох. Вы можете себе представить, что эта  работа очень тяжелая, сильно изнуряющая».
     Подробно описывается как Одзаки, в строжайших условиях, вынув из кармана пиджака фотоаппарат, сфотографировал секретный план  войны Японии против Китая.
     Именно здесь появились первые сомнения ко всему, что описывалось в отношении как самих фотоаппаратов, так и техники фотографирования. Возникли  вопросы,  что такое «Ро-бот», чем он отличается от маленького «робота», что такое «б;льшая «Лейка» и что подра-зумевал Зорге под «своей маленькой машинкой». Пришлось обратиться к специальной лите-ратуре. 
     Прежде всего, из нее стало известно, что в 1914 году немец Барнак изобрёл камеру нового типа, использующую киноплёнку. Массовый выпуск фотоаппарата «Лейка» начался в 1925 году, но только в 1932 году он принял знакомый нам облик  в виде аппарата «Лейка II», при-годного для практической работы в широких масштабах. К тому времени были выработаны приемы документального фотографирования с использованием дополнительных колец, наса-дочных линз и нестандартных объективов. К этому можно добавить, что в статье Шелкова В.А. «Кит Мэлтон и его музей «шпионской техники» отмечается, что во время Второй ми-ровой войны немецкие агенты в Анкаре использовали для съемки документов в британском посольстве классический аппарат «Лейка» образца 1937 года с резьбовым креплением  объ-ектива М39.
    Что касается фотоаппарата «Робот», нигде нет достоверных данных, был ли он у Зорге во-обще. Дело в том, что этот фотоаппарат был создан  в 1934 году в Германии для скрытого фотографирования объектов, а не документов. К тому же, он был довольно громоздким, от-личался от обычных фотоаппаратов и маскировался в сумке или портфеле.  Крайне сомни-тельно, чтобы такой компрометирующий и вообщем то бесполезный агрегат тащился через все границы в Японию или хранился в доме Зорге, куда был легкий доступ для посторонних лиц.
     Таким образом более или менее стало ясно, что примерно до 1939 года Зорге использовал «Лейку» как для  фотографирования документов, так и  для съемки интересных мест, объек-тов при поездках  по Японии, Монголии и Китаю.
         Как журналист, Зорге имел навыки по фотографированию еще до командировки в Япо-нию. Но при подготовке  в 1933 г. в Москве он прошел обучение  документальному фото-графированию с использованием широко распространенного фотоаппарата «Лейка», кото-рый не только отвечал требованиям по конструктивным и техническим возможностям, но  и не вызывал повышенного интереса у окружающих. Если судить по многочисленным рассуж-дениям, это процедура кажется очень легкой, но на самом деле фотографирование докумен-тов с помощью фотоаппарата «Лейка» было связано с целым рядом жестких требований, к которым относились  дополнительное оснащение фотоаппарата насадочными линзами, пере-ходными кольцами или сменными  объективами, а также наличием профессиональных навы-ков для установки освещения и правильного расстояния от аппарата до документа, попада-ния в кадр. Низкие характеристики фотопленок тоже накладывали свои проблемы. А еще при этом требовались подходящие условия, осмотрительность, выдержка  и мужество.
     В «Тюремных записках»  в разделе «Курьерская связь с Москвой» Зорге самокритично отмечает, что «Качество фотосъемки, которую я проводил в сложных условиях прямо в гер-манском посольстве, нередко было неудовлетворительным. Однако в  силу обстоятельств,
в которых я работал, приходилось довольствоваться и этим». Он также пишет: «Чтобы быть  уверенными в читаемости сделанных снимков, мы сами проявляли пленки».
     С тех пор техника документального фотографирования изменилась. В тоже время, зная не по наслышке о фотографировании «с рук», что делал Зорге можно не только  восхищаться самообладанием, находчивостью и смелостью Зорге, когда он в стенах посольства осуществ-лял  фотографирование документов, но и грамотным использованием технических приемов..
     В «Воспоминаниях Я. Бронина о Рихарде Зорге» написано: «Ведь фотографируя  в по-сольстве, Рамзай был все время буквально на волосок от смерти: если бы это было обна-ружено, то его прикончили бы тут же, не давая выйти из здания, а потом объявили бы, что «Зорге скоропостижно скончался» Это было в буквальном смысле этого слова актом самопожертвования советского разведчика в интересах Родины и социализма. Вся восьми-летняя деятельность Рамзая в Токио представляется нам теперь как большой подвиг. А фотографирование в посольстве было подвигом внутри подвига».
     Кроме сложностей, связанных непосредственно с фотографированием документов,  были и другие. Хождение по помещениям посольства с фотоаппаратом и тем более работа с доку-ментами  могли привлечь ненужное внимание.  К этому добавлялось то, что от встречи до встречи с курьером проходили несколько месяцев. За это время накапливалось большое чис-ло фотопленок. При поездке из Токио для передачи материалов в Центр проявленная Вуке-личем 35 мм пленка сворачивалась в тугие «патрончики», чтобы они занимали как можно меньше места в специальном поясе, который размещался на теле. В таком виде их перевози-ли Эдит, Эмма, Анна, Макс и даже сам Зорге, чтобы передать курьерам Центра. Но даже в таком виде они представляли из себя объемный и крайне опасный компромат. Поездки были опасны ввиду многочисленных проверок и надо было обладать мужеством, чтобы выполнять это задание.   
     Можно полагать (версия), что в 1936-1937 гг. Зорге узнал о новых достижениях в области создания фотоаппаратов. В связи с техническими трудностями при использовании аппарата «Лейка» и резким изменением оперативной обстановки в посольстве в худшую сторону, так как расширился состав дипломатов и вспомогательных лиц, усилилась внутренняя безопас-ность, ужесточились требования  к соблюдению правил делопроизводства и секретности, Зорге запросил Центр прислать ему миниатюрный фотоаппарат «Минокс» с инструкцией и запасом касссет. Этот фотоаппарат, пригодный для съемки документов на пленку малого формата, был запатентован в Англии его изобретателем прибалтийским немцем Вальтером Цапом только в 1936 году. Считается идеальной разработкой для пересъемки секретных до-кументов – 50 кадров, скорость затвора - –/1000 сек, на расстоянии до метра снимает порази-тельно четко и его было очень легко спрятать в одежде. Налажено его производство было в 1937 году, а к 1939 году по всему миру разошлось более 17 тысяч этих аппаратов. Название этого фотоаппарата ни в одном произведении  о Зорге не упоминается.
     Можно полагать,  что Центр очень неохотно, но выполнил настойчивую просьбу Зорге, выслав в Токио где-то в 1938-1939 годах именно фотоаппарат «Минокс» с запасом кассет и инструкцией по пользованию, который впоследствии он называл «своей маленькой машин-кой».   
          Так, например, говоря о документальной фотосъемке, которую осуществлял  Зорге, Бронин пишет: «Он это начал делать в 1936 году, использовав для этого имевшийся у него аппарат «лейка». Но снимки  не всегда получались удовлетворительными. И Рамзай обра-тился в Центр с просьбой прислать ему аппарат, более подходящий для съемок в подобных условия. Центр не сразу  согласился с этим предложением, учитывая  огромный риск, свя-занный с фотографированием в посольстве: «Вы ни в коем случае не должны недооценивать активной работы нацистов по досканальной проверке всех членов колонии и наблюдению за отдельными ее членами. Именно поэтому мы выражем большую тревогу в связи с просьбой выслать Вам специальный фотоаппарат. Простое обнаружение такого аппарата кем-либо из посторонних лиц может поставить Вас под удар…. Нет нужды подвергаться такому исключительному риску, даже из-за тех материалов, которые Вам удавалось получить от Кота». По словам Бронина «По повторной просьбе Рамзая специальный фотоаппарат был ему, однако,  послан, и в течение пяти лет (по приблизительной оценке этот аппарат исполь-зовался не 5 лет, а  3 года – Ю.К.)  Рамзай фотографировал секретные документы в здании посольства».
      Чтобы объяснить позицию Центра, следует обратить внимание на следующее обстоя-тельство. Использование «Минокса» было очень удобным для фотографирования докумен-тов, но чрезвычайно опасным. Если бы «Минокс», который был очень редким аппаратом,  открыто появился у Зорге или был бы кем-нибудь замечен, это бы сразу привлекло опасное, пристальное внимание и трудно было бы объяснить наличие такого необычного фотоаппара-та. Он мал по размеру, его удобно  размещать в одежде, но в тоже время его необходимо бы-ло надежно прятать, так как такой фотоаппарат являлся стопроцентной уликой.
      Можно отметить, что до окончания «холодной войны» в начале 90-х годов «Минокс» ос-тавался одним из самых широко используемых спецслужбами фотоаппаратов, почти идеаль-но приспособленным для съемки документов.
     Чтобы закончить эту тему необходимо остановиться еще на двух вопросах. Первый – где, когда  и при каких обстоятельствах Зорге удавалось фотографировать документы. Из сопос-тавления описаний различных авторов можно считать, что большинство документов он фо-тографировал в посольстве и какую-то часть  ему удавалось выносить и обрабатывать дома.    Фотографирование документов в посольстве  было тесно связано с  заинтересованностью по-сла и руководителей военного аппарата в способности Зорге блестяще анализировать пре-доставленные ему в посольстве материалы и делать далеко идущие выводы особенно во вре-мя возникающих пиковых ситуациях. Как упоминалось выше первая такая ситуация возник-ла во время военного мятежа в Токио в феврале 1936 года и Зорге ее сумел максимально ис-пользовать. Дикин и Стори в книге «Дело Рихарда Зорге» приводят содержание отрывка из показаний Зорге: «Если я не мог воспользоваться шансом такого рода, а именно: позаимст-вовать свежие документы, я ждал, пока бумаги не будут переданы в архив, откуда я мог их взять, чтобы изучить на досуге. Я фотографировал не только в своей комнате, но и повсю-ду в посольстве (выделено – Ю.К.), если  мне приходилось торопиться». Это признание зву-чит несколько авантюрно, но на той стадии вполне было возможно, так как посольство на-считывало большое число пустовавших помещений в имеющихся зданиях, а штат посольства был небольшим. Второй шанс появился в связи с нападением Японии на Китай 7 июля 1937  г. Произошло столкновение  японских и китайских войск на мосту Марко Поло около Пеки-на.  В очередной раз потребовались повседневные консультации у Зорге, который с самого начала прибытия в Токио был признанным специалистом по Китаю. Свои рассуждения и вы-воды он к тому же мог подкреплять знаниями, полученными из бесед с  соратником-китаистом Одзаки. Вследствие этого Зорге сумел еще больше закрепить свое положение в посольстве,  стать своим человеком. Его пригласили принять участие в работе группы, ис-следующей мобилизационные возможности   японской армии, ее оснащение  и боевые дей-ствия в Китае. При этом за ним сохранялась возможность работать в одном из помещений посольства и это помогало выбирать удобные моменты для фотографирования документов.
     К слову, в некоторых произведениях приводится групповая фотография свадьбы третьего секретаря германского посольства Г.-О. Майснера, сделанная 22 сентября 1937 года в саду посольства. Фотография является документом, который наглядно показывает, что к сентяб-рю Зорге уже стал своим человеком в посольстве и на фоне таких лиц как посол Дирксен с супругой, военный атташе полковник Отт с супругой, руководитель сектора прессы граф Мирбах  и других немногочисленных избранных лиц Зорге, по словам писателя Р. Уайманта, «смотрится во всех отношениях как человек посольства».
     Здесь следует подчеркнуть, что описания разных авторов об активном  фотографировании документов, которое осуществлял Зорге в период с 1936 по 1938 год включительно, в основ-ном сходятся.
     В последующие годы Зорге продолжал использовать каждую предоставившуюся возмож-ность для фотографирования документов. Так в шифрограмме от 18 февраля 1940 года он сообщает о том, что сфотографировал январский доклад военного атташе Генштабу, но бла-гоприятных обстоятельств становилось все меньше и меньше.  Однако Центр не принимал объяснения Зорге и ставил, как это написано в аналитическом материале  М.И. Сироткина «Опыт организации и деятельности резидентуры «РАМЗАЯ», «ему в упрек почти полное прекращение присылки фотокопий документальных материалов, расценивая это  как по-нижение уровня разведывательной деятельности». В марте 1941 года «Рамзай» вынужден снова писать  об обстановке в посольстве, снова повторять о невозможности применения фо-то в существующих условиях:
     «В течение последних 3-х лет учреждения германского посольства настолько расшири-лись и появилось такое большое количество новых людей, что буквально не найти ни одного свободного местечка. При этих условиях почти совершенно исключено   какая бы то ни бы-ло возможность фотографирования  того материала, который еще сейчас мне удается по-лучать для прочтения. За все эти годы  мне удавалось, несмотря  на существенную смену аппарата, сохранить свое положение человека, пользующегося доверием. Сейчас мне также удается читать почти столько же материалов, сколько и прежде, а может быть и боль-ше. Но, к  сожалению, в большинстве случаев  я не могу их фотографировать, как я это де-лал прежде. Вы должны понять , что материалы и документы, которые мне разрешают читать, я не могу  при существующих условиях  ни в коем случае выносить за пределы уч-реждения. Только в самых редких случаях удается что-либо подобное. Этому мешает стро-гая секретность и предосторожность против местных шпионов, царящих в названных уч-реждениях».
     Зорге без всяких напоминаний использовал каждую возможность для документальной съемки, но при этом он исходил из знания реальной обстановки и возросшей опасности. Можно, конечно,  понять большую заинтересованность Центра в получении ценной инфор-мации  в предвоенные годы в виде документов, но и в тоже время приходится с большим со-жалением констатировать, что  Центр толкал его, фактически,  на безрассудные поступки,  чреватые провалом.
      И последнее на эту тему.  Практически все авторы произведений о Зорге , упоминая о до-кументальном фотографировании, пишут о том, что его результаты практически с 1934 года  пересылались в  Москву в виде  микропленки или микрофильмов и при этом не разъясняется, что имеется в виду. В тоже время, известно, что, примерно, до 1939 года  документы в по-сольстве,  у Вукелича в фотолаборатории и возможно у Зорге дома фотографировались на обычную 35 мм пленку. Получение фотоаппарата «Минокс» позволяло вести съемку доку-ментов  на 9,5 мм пленку с  естественным уменьшением изображения, но вряд ли   это можно считать  микрофильмированием в отличие от изготовления микроточки. До резидентуры «Рамзай» не успело дойти  изобретение инженерами немецкой фирмы «ИГ-Фарбен» процес-са  изготовления так называемой «микроточки» - фотоснимка размером один квадратный миллиметр, предназначенного для передачи информации от агентов.
     Важно отметить, что небольшого размеры кассеты с пленкой фотоаппарата «Минокс» значительно снижали объем, были малозаметны, что имело очень важное значание во время встреч с сотрудниками легальной резидентуры в Токио и передачи им большого числа кас-сет. Важным было так же то, что сфотографированный материал передавался в виде непро-явленной пленки.
     Бранко Вукелич создал профессиональную  фотолабораторию, фотографировал материа-лы, добываемые Одзаки и Мияги,  проявлял отснятый материал и готовил плёнки к отправке в Москву. С переходом на связь с легальной резидентурой пленки передавались связным в непроявленном виде.
     Есть один момент, который не очень ясен. Дело в том, что Одзаки как корреспондент умел фотографировать. Но нигде не указывается модель фотоаппарата и искусство Одзаки вести документальную съемку с рук. В частности, в книге Колесниковой Марии, Колесникова Ми-хаила «Наш друг Ика» говорится о том, что однажды Озаки удалось получиь разрешение принца Коноэ ознакомиться с наброском особо серетного плана действий японского правительства на предстоящие годы. В выделенной Отдельной комнате под периодическим контролем Одзаки переснял все страницы плана и передал Зорге, что вызывает определен-ные сомнения по многим причинам, хотя Одзаки как корреспондент владел фотографирова-нием.
    Как указывает Сироткин усилия на первом этапе дали Зорге воз-можность:   
     «1) обмениваться мнениями с ответственными сотрудниками посольства и знакомить-ся с их докладами в Берлин по конфиденциальным вопросам германо-японских отношений и вопросам политики Германии в Европе и на Дальнем Востоке;
     2) знакомиться с рядом документов, поступающих в посольство от переферийных гер-манских органов – консульств, представительств, миссий и т.п., также  с различными ди-рективами, указаниями и распоряжениями берлинских правительственных органов;
     3) фотографировать документальные материалы , получаемые для ознакомления на дом, а  в некоторых случаях фотографировать документы на месте в посольстве».
     За сравнительно короткий период резидентура «Рамзай» и лично Рихард Зорге сумели до-биться результатов в сборе информации о внутреннем положении в стране, изучить в опре-деленной степени оперативную  обстановку, необходимую в дальнейшей работе. Более того, Зорге удалось наладить полезные отношения с послом Дирксеном, военным атташе Оттом и получать от них интересную информацию. Однако, круг сведений которыми они обладали удовлетворяли требования Центра только частично. Для расширения разведываательных возможностей Зорг использовал все свои способности, чтобы стать своим человеком в гер-манском военном атташате, состав которого постоянно расширялся, и это ему блестяще уда-лось.