Отрывок из романа 27

                27
Благодаря дяде Лёше отец осуществил свою мечту купить мотоцикл и было это сразу после освобождения отца и до моего поступления в школу.
Как-то он пошёл навестить дядю Лёшу, но вернулся очень быстро и возбуждённый, вообще он загорался моментально какой-либо идеей, планом, мыслью и тут же старался её осуществить. На этот раз причиной возбуждения был мотоцикл «ИЖ-Планета 2» поступивший в военторг в двух экземплярах. Такие вещи обычно не афишировали, но слухи распространялись мгновенно, а тут жена друга работник этого магазина. Возник вариант с покупкой и отец был на взводе, дожидаясь
маму с электрички. Конечно, отцу такая покупка не светила, как давно уже не работающему в части, да ещё без очереди, да при массе других желающих и имеющих на это хоть какие-то права. Но у него был друг дядя Лёша, подходящий по всем параметрам. Даниленко стояли на очереди в своей части на мотоцикл с коляской первыми, но очередной скандал перечёркивал эти планы, да и мотоцикл был не тот. Дождавшись маму с работы, отец начал её обработку. Денег на покупку не хватало, а мама была против любых займов в долг, даже у родных сестёр и брата. Бывало, занимала у соседей трёшку, пятёрку (называлось перехватить до получки), но говорила что места себе не находит пока не отдаст. Доводы не действовали и отец нервничал и распинался (его выражение я тут распинаюсь а ты не реагируешь) перед ней.
Говорил, что возможность такая раз в сто лет бывает, что переплачивать не надо, что хоть штаны заложить, а брать надо, что Лёшка возьмёт мотоцикл на себя и денег добавит, а с ним рассчитаемся в рассрочку.
Его слова и моё нытьё в поддержку отца: мам ну давай купим, были без успеха, но подоспел дядя Лёша и мамино: да делайте что хотите, было принято за одобрение.
А уже к вечеру следующего дня мотоцикл был сгружен с воинского грузовика и освобождался от упаковки в окружении толпы народа. Немедленно он был собран, заправлен и началось катание детей и обмывание взрослыми этого железного коня.
Мотоцикл был светло-голубого цвета, с цельным сидением для водителя и пассажира, чёрной фарой, хромированными деталями, а главное новый.
Папа любил детей и своих и чужих, поэтому в тот вечер перекатал по двору,
всех кто был и не по одному разу. Делал он это с удовольствием и на призывы мужиков:  Макарыч кончай баловство иди выпей, только смеялся, пропуская тосты.
Пацаны потом часто вспоминали это катание: а помните, как нас дядя Толя на новом мотоцикле катал, никто так больше не катал как он.
И мне было приятно это слышать.
Мотоцикл служил нам несколько лет и не помню, по какой причине был продан перед переездом на Украину, куда дядя Лёша после перевода переманил папу, но об этом после.

Отец бережно относился к вещам, но без фетишизма, говорил вещи должны служить по прямому назначению и не надо на них молиться, а сломаются - починим.
Осуждал в домашних разговорах знакомых, которые устраивали из квартир музеи,
покупая вещи чтобы ими любоваться и стирать с них пыль, никогда не приглашали в гости и даже своим детям запрещали близко приближаться к чему-либо в квартире (не подходи - поцарапаешь, не бери - сломаешь и т. д.)
А я рос совсем в другой обстановке. Будучи дошкольником, мог пользоваться самостоятельно всем, что было в доме, включая телевизор и радиолу.
Запрещено было играть со спичками и дотрагиваться до ружья и боеприпасов которые хранились на полке в платяном шкафу, а ружьё в чехле стояло в отделении где на плечиках висела верхняя одежда. Шкаф запирался, но ключ от меня отец не прятал, а клал сверху на шкаф. Спички тоже не прятали, потому
что мне доверяли растопку печей. Печек было две. На кухне, для готовки и отопления с чугунной плитой и наборными кольцами и в комнате голландка с духовкой. Зимы были холодные и печи до прихода родителей с работы тепло не держали, поэтому в комнате мне приходилось время от времени подбрасывать уголь, а кухонную печь растапливать за час до прихода родителей. Отец с утра закладывал в печь всё необходимое, а мне в пять часов оставалось только поджечь, и к приходу мамы на кухне было тепло и на раскалённой печи можно
было быстро что-нибудь сготовить.
За временем я следил по настенным часам с кукушкой и мне доверяли их подзаводить. Для этого нужно было подтянуть за цепочку гири в виде еловых шишек к сказочному домику с красивым циферблатом. Каждый час дверка на оконце под крышей домика открывалась и высовывалась кукушка, которая хлопала
крыльями и куковала количество часов. Так что я почти никогда не забывал затопить печь, ну если только пригреюсь и усну.