Отрывок из романа 28

                28
Но вот, наконец, подошёл долгожданный день 1 сентября 1965 года. С вечера
было всё приготовлено, отглажено, перемерено и проверено не один раз, а я выбегал во двор похвастаться обновками и ранцем. Чтобы не забыть про этот
день я оборвал листки с настенного отрывного календаря задолго до прихода осени, и календарь пол-лета показывал 1 сентября. А я каждый день спрашивал, сколько дней осталось до школы, родители отвечали и смеялись.

И вот мама ведёт меня в школу. Это она думает, что ведёт, потому что пытается
постоянно взять меня за руку и всучить (это я так думаю) большущий букет
гладиолусов (конечно же, из тепличного комбината). Я стараюсь вырваться и не беру букет (что я девчонка) чем порчу ей настроение. Она так и говорит: не порти мне настроение.
А я не могу не портить, потому что рядом идёт много школьников разных классов и в большинстве без провожатых, в том числе и знакомые мне ребята. Я уже чувствую себя взрослым, а тут мама, да ещё и за руку. Мне стыдно (это уличные понятия берут верх в моём воспитании) но ничего не поделать. Я в белой рубашке, чёрном костюмчике и чёрных ботинках со шнурками, всё новое и
кажется, что сковывает движения.
Из нагрудного кармана выглядывает белый носовой платок, я его стараюсь запихнуть во внутрь, но мама постоянно вытаскивает и поправляет.
Кажется, именно с тех пор я не люблю парадно-выходную новую одежду, привыкаю
к ней с трудом и довольно долго чувствую себя в ней не комфортно.
Я чисто вымыт, подстрижен папой (прямая чёлка на два пальца над бровями) и слегка обрызган одеколоном «Шипр».   
За спиной в ранце болтаются букварь, дневник, тетрадки, пенал и мамины бутерброды, взять которые я почему наотрез отказывался но моё упорство было сломлено силой.

До сих пор не могу есть в любом коллективе в одиночку (например, в вагоне) когда у меня есть еда а у окружающих её нет, тогда либо делюсь, либо не ем
как и все. Не кичиться тем что имеешь, это у меня от мамы, а делиться
чем-либо это от папы.
Потом оказалось, что завтраки были почти у всех и были съедены с большим аппетитом.

Дело было в среду, конечно же я не вспомнил что это была среда, просто сейчас посмотрел в вечном календаре и понял, что мама отпросилась с работы ради такого случая, а у папы был первый рабочий день после как он говорил годовой командировки.

А  помню, что день был тёплый и солнечный девчонки в форме и белых передниках с белыми бантами несли много цветов, от школы неслась музыка, царило оживление, веселье - то, что называется атмосферой праздника.

Школа была расположена на улице Олега Кошевого среди одноэтажных домов частного сектора. Она имела номер 26 и два здания расположенных через улицу. Одно было одноэтажное деревянное, рубленное из брёвен, для начальной школы, второе двухэтажное из бруса для старших классов. Летом я уже приходил с мамой в школу на просмотр (сейчас это называется собеседование) он проходил в большом здании и там виделся с какой-то учительницей, которая задавала вопросы. Мама потом объяснила, что так учителя набирают себе классы, но что это всё не точно и только 1 сентября всё будет ясно и с учителем, и в каком здании учиться. Мне очень хотелось попасть в большое здание.
По моим представлениям оно было больше похоже на школу. В деревне у бабушки
я видел большую конюшню из брёвен, так вот здание начальной школы было на неё внешне похоже, только окна большие. Но это наивные детские впечатления.

А вот мечты в такой день сбываются, потому что попал я в первый класс «А» который находился на первом этаже большого здания. Попал к моей первой и на четыре года единственной учительнице Молокановой Анне Михайловне обучавшей
нас  всем предметам начальной школы.
Перед тем как зайти в класс была торжественная линейка на улице, первый
звонок и… здравствуйте школьные годы чудесные.  Да именно песней «Школьные годы» встретила нас в тот день наша школа.