Письма к сыну, книга вторая

ИВАН  КОЖЕМЯКО


ПИСЬМА
К СЫНУ

Раздумья о пережитом
и пройденном вместе с
РОССИЕЙ


КНИГА ВТОРАЯ


© Кожемяко Иван Иванович
14 марта 2007 года

МОСКВА
2007

Ангелу моему светлому
СВЯТОСЛАВУ,
дорогому сыну ПОСВЯЩАЕТСЯ
 

Милый мой, родной мой! Всегда помню тебя и неутешно скорблю. Не повторить неповторимых…

А В Т О Р
ИВАН ИВАНОВИЧ
КОЖЕМЯКО


ПИСЬМА
К СЫНУ

ВСЕГДА ВО ВСЕМ С ТОБОЮ Я ПРЕБУДУ!

Отец! Ты десять лет живешь в печали,
С тяжелой ношей – думой обо мне.
Космические между нами дали:
На небе я, родной, Ты – на земле.

Когда свое Ты сердце рвешь на части,
Я вижу все, страдаю и кричу,
И проявляю  скорбь и соучастье,
А кажется Тебе, что я молчу.

Ты говорил, я с детства был серьезным,
Поступки разуму привыкшим подчинять.
Да! Это так! Считал я невозможным
Тебя не почитать или обидеть мать.

Вы с мамой столько в душу мне вложили!
Во всем примером были для меня,
Любви великим  даром наделили,
Такою стала и моя семья.

Отец мой! Мужеством и силою Твоею
Я с малых лет пленен и восхищен.
И, выбрав тот же путь, нисколько не жалею.
Твоим примером был я окрылен.

Нет выше ничего служения Отчизне!
Ты мог мою дорогу «устелить»,
Но если б Ты слукавил в своей жизни,
Тебя б не мог так сильно я любить.

Не одержимый славой и почетом,
Я знал, что рядом шествует беда,
Что добывается успех лишь кровью, потом.
«За други» в бой звала сама судьба!

Прошу Тебя! Молю! Нет – заклинаю!
Ты должен свое сердце сохранить.
Я сына  наТебя, отец, оставил,
Чтоб научил его и мыслить, и любить.

Прости меня, не мог я по-другому!
Тебя бы ласкою сердечной окружить.
Но в муках от утрат не знаешь Ты покоя.
Прости, отец, и перестань тужить!

Всегда, во всем с тобою я пребуду.
Зажги свечу, подумав обо мне,
И не печалься, легче здесь мне будет,
Когда Тебе спокойней на земле!..



Сердечно благодарю Н. И. Авраменко
за это стихотворение, посвящённое памяти моего сына СВЯТОСЛАВА, которого уже ровно десять лет, как нет со мной, с нами, его родными людьми.
Родной мой, ты и на миг не покидал мою душу, моё сердце.

21 марта 2021 года.



В чём смысл жизни? Истины? Совести? Чести и Веры? Любви?… На эти и многие другие вопросы в своих письмах пытался ответить автор своему сыну СВЯТОСЛАВУ.
В какой-то мере мне это удалось – сын был достойным гражданином, воином и патриотом, отцом и мужем, настоящим другом…
И тем страшнее и чудовищней моя утрата и не утихающая боль. Ты всегда со мной, мой родной. Пока живу – люблю и помню.
В этих письмах я был пред тобой искренним в суждениях по всем непростым и всегда стоящим перед честным человеком вопросам.

Компьютерный набор
и вёрстка автора.
 
Отдельная тема при разговоре о тебе – твоё отношение к маме. Ты её любил истово, трепетно и нежно.
На всю жизнь запомню одну, пусть очень краткую встречу с тобой, но она высветила тебя в таком достойном и прекрасном свете, что я это буду помнить до конца своих дней.
15 апреля 2008 года, шёл страшный дождь. Тем не менее, я шёл к маме, её последнему пристанищу, так как это был закон совести и чести. И когда я подошёл к её могиле – там, на скамейке, сидел ты. Господи, как же мне стало светло на душе. Мы обнялись с тобой, и ты знал, что ближе человека на Земле для меня не было. Спасибо, родной мой… Ты был настоящим человеком всегда…
;;;

ПИСЬМО ДЕВЯТОЕ

Честь аккумулирует в себе
и нравственные принципы поведения,
и репутацию, доброе имя офицера,
и его отношение к воинскому долгу, к себе
и другим людям. Видно, не случайно во все
времена мерой чести офицера
были его любовь к Отечеству,
личное достоинство, принципиальность,
морально – боевые качества.
П. Серёгин

Милый сын! Ты спрашиваешь у меня, а что же значит для меня Честь офицера в жизни. Полагаю, что уже много раз я пытался подступиться к рассмотрению этой темы. Думаю, главной для всех, кто связал свою судьбу с самым благородным и достойным гражданина делом – защитой Отечества.
Напутствуя меня на бранное поле, на Восток, на войну с японцами, твой дед, а мой отец, повторил не единожды звучавшее в роду Владиславских: «Запомни, Александр, жизнь – Государю, Веру – Богу, а Честь – никому».
И я всю жизнь свою старался, чтобы этот девиз нашего дворянского герба никогда не был посрамлен. Да и человеческой позиции и сути всех живущих.
На мой взгляд, милый сын, офицер – это просто порядочный человек. В этом всё, ибо порядочный человек, в том смысле, какой я вкладываю в это понятие, никогда не может поступить недостойно. Он будет всегда стремиться в совершенстве овладеть воинским мастерством, ибо это, в конечном счёте, кровь людей, их жизнь и судьба. Будь ты мил, и хорош, и вежлив, и воспитан, но если ты не состоишься как профессионал – цена тебе не большая.
И сколько я видел, к сожалению, примеров, когда отсутствие профессионализма, а значит – прямого проявление непорядочности по отношению к людям, так как в результате проявленного невежества командиров они просто погибали, но задач, возложенных на них не выполняли, не знали просто как – особенно, в высшем командном звене армии, которые оборачивались трагедией для тысяч и тысяч людей.
Достаточно назвать тебе имена Куропаткина, Стесселя, да и Алексеева, цена ошибок которых и их низкого профессионализма обошлась России столь дорого в японской войне. Противник-то, как это не стыдно признать, не для России, мелок, а что сумел сделать только при высокой организации и умелом руководстве со стороны офицеров.
Но ведь были и у нас С. О. Макаров, Р. И. Кондратенко, тысячи армейских и флотских офицеров, для которых понятие воинской, офицерской чести стояло на первом месте. И простые люди это видели сразу, в самом первом же бою.
И это не то, совершенно, чтобы, рванув, по-русскому обычаю, рубаху на груди, безрассудно повести «ребятушек» в атаку, под убийственный огонь пулемётов, выбить их, рязанских и смоленских, под корень, а потом, ежели повезёт – сокрушаться, что не получилась эта безумная атака.
А она и не могла получиться, ибо будучи даже безрассудно бесшабашным и отчаянным, офицер не был порядочным, не был профессионалом, он не подготовил эту атаку, не заручился поддержкой артиллерии, не обучил стрелков к истреблению, в первую очередь, командных кадров противника, не изучил местность, не ошеломил врага внезапностью и т.д.
Почему-то в русской армии честь офицера подразумевала, так скажем, его безупречное бытовое поведение, нормы взаимоотношений в офицерском коллективе, брётерство и бесшабашность. Я думаю, милый сын, это совершенно искаженное понятие того важнейшего качества, целой суммы, гаммы качеств военного профессионала, которые мы и называем обиходно честью офицера.
Безусловно, я видел сотни примеров и бравады, и позы под пулями, когда им не кланялись, как это было принято в то время. А видел и иное – наган в зубы, ругань, мордобой и – пинками в атаку.
И та, и другая линия поведения мне отвратны и они свидетельствует о том, что эти офицеры чести всё же не имели, хотя и были преданы престолу и не жалели живота своего на поле брани.
Но видел я светлейших, деятельнейших и скромнейших офицеров, которых в бою солдат тщился всегда закрыть своим телом. Вот это тот первейший показатель, что офицер имеет честь. Дорожит ею. Пользуется этим оружием, да, милый сын, оружием для подготовки боя и его победного завершения, очень умело, профессионально.
Вспоминаю, под Ляояном я, как представитель штаба, во время одного из жарких боёв оказался в батальоне, которым командовал капитан Юрий Алексеевич Кошелев.
Небольшого роста, ладно скроенный, с глубокой хитринкой в глазах, неторопливый – он производил очень сильное впечатление уже с первой минуты встречи с ним. Я не видел там ни одного офицера, солдата томящегося от тревоги и ожидания своей участи. Все были заняты своим повседневным солдатским ремеслом, делали его чётко, напряженно, сосредоточенно и вдумчиво.
Офицеры целыми днями изучали расположение противника, выявляли изменения в его боевых порядках, солдаты подправляли траншеи и окопы, ухаживали за оружием. У всех вид был бодрый, осмысленный, никто не убегал от командира, а за честь почитал любую встречу с ним – будь-то в окопе, в столовой или на отдыхе.
Сколько же успевал сделать за день этот талантливейший офицер! Мимо его внимания не проходила ни одна, казалось бы, даже мелкая деталь в жизни батальона. Но самое главное – он всегда говорил с людьми.
Ежедневно собирал унтер-офицерский состав и подводил с ними итоги дня, ставил задачи назавтра, со знанием дела общался с артиллеристами, приданными его батальону, не уходили из под его внимания тыловые работники, медицинские, фортификаторы…
А завершал он день скромным армейским ужином с офицерами. И здесь, в самую первую очередь, отмечались заслуженные доблести каждого, выдавались товарищеские советы и напутствия. Я не помню, чтобы он хотя бы один раз повысил голос, засуетился, но его видели и понимали все. Не случайно, поэтому, его батальон имел наибольший успех при незначительных совершенно потерях, а каждый раненый солдат и офицер - предпринимал все усилия, чтобы вернуться в родной батальон после излечения.
И я счастлив, что по моему настоянию генерал Кондратенко возбудил ходатайство о присвоении ему очередного воинского звания и, подполковник уже, Кошелев был назначен командиром полка. Так случилось, что сподобилась мне пробыть с ним несколько суток и в прославленном Уссурийском полку, которым он командовал столь же уверенно, красиво, со знанием дела.
Уже за несколько недель пребывания в роли командира полка, он совершенно изменил его, преобразил. И полк, который на моих глазах, хаотично отступал, а если уж честно – то бежал, боясь быть отрезанным от главных сил, стал гордостью всей Русской армии на Дальнем Востоке.
Господь сберёг жизнь этого достойнейшего человека, и уже забегая далеко вперёд – отмечу, что Юрий Алексеевич стал генералом, активно участвовал в формировании, а точнее сказать – строительстве бронетанковых сил новой России. И заслуги его в этом деле огромны, отмечены высшими отличиями Отечества, и завершил он войну с фашистами, уже в преклонных летах, в роли начальника бронетанковых сил фронта, Героем Советского Союза.
К слову, Маршал Советского Союза Рокоссовский, сам человек долга и чести, высоко ценил Юрия Алексеевича и не позволил никому из ретивых кадровиков его уволить в связи с возрастом и всем говорил: «А мне его разум нужен, опыт великий, а не с винтовкой в атаку бегать. Для этого есть молодые. Но такого руководителя бронетанковых войск фронта более нет в Советской Армии».
Вот, милый сын, образец воинской и офицерской чести. В полку Юрия Алексеевича в те далёкие годы я обратил внимание и ещё на одну характернейшую деталь – не было ни одного солдата, начавшего войну в этой части, который бы не был награждён. Командир полка сумел себя поставить со штабными чинами армии так, что к его мнению прислушивались и торопились выполнить его обращения в части награждения людей неукоснительно, без задержек.
Один ли он такой был? Нет и нет! Наш народ талантлив без меры и этот родник мудрости и даровитости не иссякнет никогда.
К таким людям относился Степан Осипович Макаров. Видит Бог, иными были бы итоги японской кампании, уцелей он. У него в штабе флота я познакомился с талантливейшими офицерами, среди которых в наивыгоднейшую сторону выделялись командиры кораблей Эссен и Руднев, молодые капитаны I ранга в ту пору. Это была честь и слава русского флота, русского воинства. И по праву дальнейшая судьба увенчала их высочайшим признанием и заслуженным уважением.
О Рудневе ты знаешь, принявшем бой со всей японской эскадрой на героическом «Варяге». Эссен же и умер буквально на посту, на корабле, командуя Балтийским флотом, который нанёс тяжелейшие поражения кайзеровскому флоту и отстоял Россию в целом в суровых испытаниях Великой войны. К слову, за этот период следует поклониться и полярному исследователю, капитану I ранга А. В. Колчаку, который на Балтике командовал минной дивизией, нанёсшей огромный урон врагу.
Необходимость взращивания воинской, офицерской чести понимало и руководство Красной Армии. И деяния на этом поприще Вождя государства, Ворошилова, Будённого, незабвенного Б. М. Шапошникова, новой плеяды военачальников, к которым относятся Г. К. Жуков, мои добрые товарищи К. К. Рокоссовский, А. М. Василевский, конечно же, заслуживают всяческой похвалы и всемерного подражания.
Я помню, как мы, старые солдаты России, с огромным волнением восприняли возрождение славного офицерского сословия, введение погон в 1943 году, иных офицерских отличий. Это свидетельствовало о преемственности в традициях русского офицерства, в продолжении и развитии их доблести и чести, славы, иных достойнейших начал прошлого.
Я никогда привычно не относился к традиционному и ставшему, нередко, формальным заявлению офицера: «Честь имею!». Сказавший это обязан был иметь честь всегда, хранить и высоко нести своё достоинство, представлять страну, государство, его силу и величие.
Ты знаешь, я недавно читал записки адмирала Нельсона, героя войны с французами. Так вот он писал: «В потере корабля легко можно утешиться. Потеря же офицера – есть трагедия национальная».
Я думаю, что до понимания важности этого заключения ещё не все доросли. И особенно в те годы вооруженной борьбы, свидетелем которых я был, начиная с так памятного для меня 1904 года.
Легко, расточительно мы теряли офицеров. И даже боевые документы тех времен предписывали ему быть всегда во главе боевых порядков, чем, конечно же, не сберегалось жизнь организаторов боя, души всей военной организации. Поэтому потери офицеров в годы японской, Великой войны были ужасающими.
И здесь, милый сын, я рискну высказать тебе не бесспорную, но не дающую мне покоя до сих пор, мысль о том, что итоги Великой войны, а значит и самой судьбы России были бы иными, сохрани мы офицерский корпус.
Ведь к концу 1917 года в войсках почти не осталось кадровых офицеров. Они были выбиты, им на смену пришли скороспелые прапорщики, состав которых формировался совершенно по иным законам. Пропала кастовость этого сословия, оно всё в большей мере теряло связь с заслуженным и героическим, что веками формировалась у офицерства, закладывалось великим Суворовым, Кутузовым, Ушаковым. Это с одной стороны.
А с другой, эти слепленные кое-как командиры разрывали связь и с народом. Они его сторонились, стремились любой ценой возвыситься и стать над ним. А отсутствие профессионализма подрывало у нижних чинов веру в своих командиров и те расправы над офицерами в конце войны и в событиях 17–18 годов свидетельствовали о том, что народ, армия, видели в них лишь своих угнетателей, не щадящих их жизни, а не товарищей и единомышленников.
Поэтому, и не удержали фронт, поэтому он и побежал, развалился, ибо не было для солдата авторитетов и высокого нравственного примера офицеров–отцов-командиров.
И я должен прямо заметить, что новая власть это учла. К командованию продвигались наиболее отличившиеся и грамотные люди. Задумайся, вахмистр Будённый наголову разбивает войска своих бывших высоких начальников; унтер-офицеры Жуков, Рокоссовский, младшие офицеры Лукин и Василевский становятся олицетворением доблести и чести, выдающимися военными вождями новой армии, защитницы интересов народа.
Сам руководитель государства и Вооружённых Сил всё в большей мере стал обращаться к носителям чести и славы воинства – Суворову, Кутузову, А. Невскому. Даже учреждение высочайших орденов в их честь свидетельствовало о том, что в годы Великой Отечественной войны высшее руководство страны понимало значимость этих исторических личностей и силу их влияния на формирование у масс народа, офицерства в первую очередь, понятий чести и высокого достоинства.
Мне думается, что особым фактором победы в этой войне и явилось то, что офицерство Красной Армии было народным представительством, в нём была аккумулирована вся лучшая сторона доблести народа, его духовной силы и зрелости.
Здесь сама жизнь и судьба, устои новой власти обеспечивали единство офицерского состава и масс народа, которых они вели в бой, а не посылали. Здесь уже не существовало кастового отрыва офицеров от народа, который могли в старое время преодолеть лишь лучшие из лучших, о которых я тебе упоминал уже в этом письме.
Парадоксально, но красные офицеры в большей мере знали, чем мы, теоретическое наследие полководцев былых времен, заветы Суворова, Потёмкина, Румянцева, военную историю вообще. И не только знали, но и сумели поставить на службу своим интересам их пламенные призывы и ту науку побеждать, над которой билось не одно поколение их предшественников. Эта наука рождалась в крови сражений, но её так плохо учитывали в своей практике все высшие военные руководители николаевской России, а уж белого движения – в особой мере.
Я видел деградацию офицерства в белом движении. Люди, лишённые праведных идеалов служения Родине, вырождались в карателей, палачей народа. Несть им, к сожалению, числа. И боролись они не за Россию, а лишь за сохранение своих привычных привилегий и положения.
Разве можно что иное сказать о генералах Шкуро, Покровском, Дроздовском, Унгерне, Краснове, Каппеле, да и Корнилове с Деникиным в особенности.
Поверь, мне не просто даются эти признания. Всех их я знал лично. Со многими учился в академии Генерального штаба. И знай, милый сын, говорю это не в угоду какой-то конъюнктуре, но уже в ту пору виделась их ограниченность и неспособность направить свои помыслы и все силы на службу Отечеству. Верх брали карьеристские устремления, а уж презрения к нижним чинам они и не скрывали. И ведь ни один их них так и не составил славу и честь русского оружия в Великой войне.
Если ты помнишь, в 1915–1916 годах гремела слава прославленной Железной дивизии. И в пору успехов Добровольческой армии в гражданской войне заговорили о заслугах в этом её командира в то время А. И. Деникина. Никоим образом не уничижаю его истинных заслуг, имелись и таковые, но слава дивизии ему не принадлежит. Он её не формировал, не готовил к боям. И все решающие сражения дивизия вынесла не в пору его командования. И командовал он нею лишь несколько месяцев. А вот уже командуя корпусом, а затем – сразу и фронтом Антон Иванович ничего достойного почитания не сделал. И выдвигали его на эти должности, высочайшие, не по заслугам, а лишь за неимением лучших.
В русской армии не было примера, чтобы Главнокомандующим войсками фронта был назначен командир корпуса, да ещё и тот, который им прокомандовал всего несколько месяцев. Никаких сражений в эту пору уже не велось, и заслуги Антона Ивановича были здесь в ином – он присягнул на верность клятвоотступникам и святотатцам, которые с мировым финансовым капиталом, их ударным отрядом – сионистскими кругами, замыслили уничтожение Великой, Единой и Неделимой России.
Так и с Добровольческой армией. Приняв её от Корнилова по нужде, за гибелью последнего, он даже страшился этой роли, ты читал его «Очерки русской смуты» и всё это знаешь.
Слава Богу, Антон Иванович честно здесь пишет, что на слабые и не готовые к грядущим испытаниям плечи пала эта власть и эта ответственность.
А вот кровавый след, по всему Югу России, Добровольческая армия под его водительством, оставила на века, навсегда. Да вот слава эта – страшная и дурная. Равно такой же была и «слава» Колчака, Каппеля, иных «спасителей» Отечества, под личиной которых они выступали.
И уж, конечно, актом страшного бесчестия стало бегство Деникина из осаждённого Крыма за семь месяцев до окончания сражений. Я писал тебе об этом и об оценке П. Н. Врангелем того чудовищного бесчестия бывшего Главнокомандующего.
Вот и подумай, милый сын, что есть суть понятия офицерской чести? Это не слова и придворный лоск, не позиция: «Что угодно вашему Превосходительству?», а это внутреннее состояние офицера, развитие всех его качеств – профессионализма, близости к солдатской массе, способности их возглавить в борьбе за Отечество, базируясь на силе своего авторитета, а не за страх и по принуждению.
Это и сбережение людей, интеллект и талант организатора, педагога, настоящего воспитателя и товарища всех членов воинского организма. Это, наконец, исключение самой возможности поступить в любой ситуации не по-рыцарски, не по совести, недостойно и бесчестно.
Вот, милый сын, что я всегда включал и включаю в понятие офицерской чести. И ты всегда знай, что если бы моя душа и мои убеждения пришли в противоречие с действительностью, которую я с сорок пятого года вижу вокруг себя – уверяю тебя, милый сын, я бы никогда не сделал тот судьбоносный выбор. Ведь можно было любить Россию и служить Отечеству находясь за его пределами.
Но я не мог более быть вдали от России. Не мыслил себя без Отечества, без тех людей, которые отдавали ему даже больше, чем получали в свою душу, в свою жизнь. А нередко – и преследовались даже за свою любовь к Отечеству.
Вот ведь парадокс в чём, самый верный и самый нужный Отечеству, самый полезный ему, мог стать и первой жертвой оговора со стороны самых бесчестных и вероломных, которым эти чувства были неведомы вообще.
Такого чувства жертвенности и в такой мере не было у моих прежних сослуживцев по старой армии. А многие и вовсе выродились в извергов, палачей и карателей, что, по определению, лишало человека права на честь и достоинство и превращало его в маргинала, без роду и без своего племени.
Все от условий, милый сын. Была бы их судьба озарена светом благородного и чистого служения Отечеству – и они состоялись бы как личности, даровитые люди. А ведь многие из них таковыми и были, на том начальном пути. А далее – не смогли они найти свой берег, не смогли обрести веру в свой народ и стать не судией его, такого права им Господь не даровал, а верным слугою и защитником.
Со многими этого не произошло. И учителя жизни у них оказались ложными. Но они-то, уж это я видел своими глазами, устроились в той зарубежной жизни, а вот сотни тысяч обманутых ими и духовно изувеченных, так и не отдали России того, для чего были рождены – своих дарований, способностей, своего таланта и своего честного имени. Так и закатились, как звёзды, их судьбы.
И хорошо, если они от этого пострадали лишь сами. Но, я то знаю, что в большинстве случаев люди такой судьбы ожесточились, обвинив своё Отечество, назвав Россию – мачехой, которой они мстили всей силой своей неприкаянной души. А от такой потерянности оставался, нередко, лишь один шаг и до прямого предательства интересов Родины и сотрудничества с её врагами.
Это уже не белое движение, где можно было оправдывать свои заблуждения Верой, царём, Отечеством, или же – ностальгией по утраченной России, наконец – стремлением вернуть утраченное положение и привилегии. Даже так было намного честнее.
Но уж никак нельзя простить тех, кто продал душу дьяволу и пошёл ему служить.
Дурно завершилась их судьба. Их отвергло Отечество, с брезгливостью к ним относились и в среде белой эмиграции, которая не осквернила себя, в подавляющем своём большинстве, абсолютном, сотрудничеством с фашистами. Я даже обиходно замечал, что все отступники, сотрудничавшие с немцами, были психически тяжело больными людьми.
О какой чести офицера можно говорить в этом случае?
Еще Павел Степанович Нахимов говорил в своё время: «Надо, чтобы поменьше кичились дворянским званием, а побольше думали о чести русского офицера».
Думаю, в этих словах всё. Офицером становятся единожды, а вот подтверждать соответствие этому званию требуется всю свою жизнь, до последнего удара сердца.
Как, впрочем, и любому иному пристойному занятию человека. Ибо мы люди, личности лишь тогда, когда наша деятельности озарена идеей служения отчей земле, нашей Великой России.
Не забывай об этом, милый сын, никогда. Без истового служения Отечеству гражданин состояться не может. Нельзя именоваться патриотом Отечества, не понимая, что только жертвенная служба ему вознаграждает человека этим высоким и почётным званием, и признанием в массах народа. Всегда служи Отечеству верой и правдою. Лишь в этом случае – ты его верный сын.
И в этой службе недопустима даже малейшая неискренность и фальшь. Они проявятся сразу и уже навсегда уничтожат душу, без надежды на её возрождение и чистоту, а без этого никогда не состоится ВЕРНЫЙ СЫН ОТЕЧЕСТВА, ЕГО ЗАЩИТНИК И ПЕЧАЛОВАТЕЛЬ ЗА ЕГО ИНТЕРЕСЫ.
Поэтому, в славном роду Владиславских, к коему ты имеешь честь и счастье принадлежать, слова «Честь имею!» – всегда несли высокое звучание и имели особый смысл. Иметь честь – значит верно служить Отечеству, до самопожертвования.
Имеющие честь никогда, ни при каких обстоятельствах, не пойдут на сделку с совестью и пуще жизни будут ценить и отстаивать понятия чести, за них всегда, в первую очередь, приносились невиданные жертвы и за них, имеющий честь, скорее был готов расстаться с жизнью, нежели утратить эти священные понятия высокого духовного плана.
Имеющие честь всегда были самыми верными, а значит всегда веровали в торжество совести и трудолюбия, правды и искренности, скромности и подвижничества во имя и на благо Отечества нашего, Великой, Единой и Неделимой России. И пусть изменилось время, пусть иная власть в стране и иной строй, но он, ещё в большей мере, нежели прежний, отстаивает величие Отечества, его великую славу и историю.
И – слава Богу, что это понимал Вождь и принимал все возможные меры по укреплению Величия и Славы Отечества.
К его несомненным заслугам относится возрождение славы и чести в офицерском корпусе, что явилось мотивом высочайшего звучания для всего дела военной защиты Отечества, подготовки страны к невиданным испытаниям.
Только имеющие честь, как гарант непорушности и верности, и выстояли и победили. Без этого понятия май 1945 года был бы просто недостижимым.
Честь имею, милый сын.

 
Помню хорошо, как мне выпал очень редкий, по тем временам, выходной. Это было в г. Барановичи, в Белоруссии. А мама в этот день работала.
Ты был ещё совсем маленьким. И мы с тобой решили сделать маме подарок – поклеить обои в одной из комнат только что полученной квартиры. И как ты мне по настоящему помогал!
И когда пришла мама домой, мы с тобой, как заговорщики, ничего ей не говорили, а сидели на кухне и пили чай.
Помню, как же ты хохотал, когда мама недоумённо оглядывала комнату и говорила: «Что-то тут переменилось. Но я не пойму – что?».
И как же она была счастлива и горда оттого, что мы за день справились с тобой с такой большой работой. А ты просто светился от счастья при этом…
;;;

ПИСЬМО ДЕСЯТОЕ

Когда ищут переулок,
для этого, конечно,
вовсе не обязательно
ориентироваться по звёздам,
но знать, что по звёздам
можно сверять главное
направление в жизни, следует.
В. Кожевников

Милый сын! Ты пишешь, чтобы я тебе помог сформировать взгляд на проблему политических организаций и их связи с государством, их взаимоотношений, так как ты намереваешься прочесть этот курс в Стокгольмском университете этой зимой.
Понимаю, что тебе очень сложно составить непредвзятое мнение об этих взаимоотношениях – власти и политических партий в России.
Полагаю, что этот вопрос надо разделить на две эпохи, на два периода: досоветский и собственно советский.
Наибольшую сложность представляет характеристика этих взаимоотношений в былые времена, так как в нынешней России существует и активно действует лишь одна политическая партия – Коммунистическая партия Советского Союза. И как бы Запад не укорял в этом советских вождей, я думаю, что это гораздо честнее и порядочнее, нежели западные пресловутые двухпартийные системы, и всё лишь потому, что: во-первых, никто в России насильственно не устранял из политической жизни иные партии, им была представлена равноправная возможность строить новую Россию, но они с этой миссией не справились и уже сам народ им отказал в праве выражать его интересы и отстаивать их после того, как они откровенно стали бороться с новой Россией; а во-вторых, партия, ныне существующая в России и отвечает пред народом и Отечеством за все свои деяния, ей не на кого переложить свою ответственность за ошибки и просчёты, за неудачи, как это было на начальном этапе войны и об этом мужественно и честно сказал Вождь на торжественном приёме в честь парада Победы.
В ранней России, я так условно её назову, до Святой и Великой войны 1812 года, таковых организаций, да ещё и политического толка, т.е. преследующих вполне определенную цель по изменению существующего режима в ту или иную сторону, на Руси, по сути, не существовало вообще.
Нельзя же всерьез почитать за партию окружение Курбского, перебрасывающегося своими посланиями с Иваном Грозным. Сам Курбский, спасаясь от расправы, и не думал об изменении государственного устройства и способа правления Россией. Он только выступал против мер И. Грозного, направленных на ограничение прав «первых людей», подчинение их главе государства полностью.
Все народные бунты и даже войны, последовавшие за этим временем, были лишь реакцией народных масс на страшное бесправие и уничижение. Тот же Емельян Пугачев выступал под личиной доброго царя, якобы, действительного печалователя за народ.
Собственно первой политической организацией в той России явились декабристы. Опоённые «западной свободой», увиденным во время освободительного похода против Наполеона в европейских государствах, которые давно уже не знали крепостного права, они создали некое подобие политической организации и пытались изменить существующей порядок. Но опять – же, дальше просвещённой, конституционно-ограниченной монархии они так и не пошли.
Я думаю, что по своим последствиям, так называемая партия одного человека, того же Радищева, к примеру, была более опасна для существования русского самодержавия, нежели выступления декабристов.
Сам себе вождь и судия – А. Радищев, а за ним следом и Н. Чернышевский, Н. Некрасов, Н. Гоголь, А. Герцен, многие иные просветители России, каждый в своё время, сделали для подрыва монархического режима гораздо больше, чем декабристы. Их-то мнение уже овладевало массами, у них появились последователи, продолжатели их дела, которые осознанно стали заниматься расшатыванием устоев русского самодержавия.
Было ли это благом? Я думаю, милый сын, нет. Ибо среди них мало было людей, которые бы, вослед за Достоевским, офицером-фортификатором, даже взошли на эшафот, где над ним, над его головой, как знак бесчестия, сломали шпагу. Хорошо, что ещё сохранили жизнь, и он смог явить миру своего «Идиота», «Братьев Карамазовых» и «Неточку Незнамову».
Зазвенеть в свой «Колокол» Герцен пытался из сытой Швейцарии, где его безопасности и жизни ничто не угрожало, более того, он был даже её гражданином.
Я думаю, что всё же многими из них двигала не жертвенность, даже не стремление ценой своей жизни изменить суть существующего мироустройства, а некие эгоистические устремления, желание прославиться, пусть и ценой неисчислимых бед и страданий собственного народа, неуёмная жажда личной и ничем, вернее – никем не ограниченной власти.
Но это моё личное мнение.
Иная ситуация стала складываться в царствование Николая II. Я думаю, возникновение массовых политических организаций – от монархистов до социалистов, было продиктовано совершеннейшим неудовлетворением жизнью, сползанием России в пропасть нищеты и беспросветности.
Там ведь немало было людей проницательных и разумных, подготовленных до понимания законов общественного развития, видящих, что Россия, в правление Николая II попавшая под влияние в своей правящей верхушке всяческих распутиных-бадмаевых, международных авантюристов и масонов, катится в пропасть.
И если многие из политических деятелей того времени понимали всю пагубность этого пути, этого падения и всячески выступали против него, то были ведь и злые гении, которым было тем лучше, чем хуже было в Отечестве.
Известный тебе один народ, о котором я говорил уже немало, всю свою деятельность направил на ослабление русского государства, на порождение великой смуты, на волнах которой они и разрешали свои торгашеские ненасытные интересы.
Разрушение России отвечало их потаённым устремлениям по закреплению своего владычества над непокорным русским народом, единственным государством в мире, которое так и не признало их верховенства и особой роли, и со времён Святослава, Хазарского каганата боролось с их засильем.
Эти политические организации сионистского толка, всемерно поддерживаемые международным капиталом и организационными центрами Запада, пронизали всю Россию. Они источали её силы, обездоливали и обессиливали творческие начала русского народа и, в конечном счёте, лишали Россию эволюционного пути развития, насильно навязывали ей путь революций и потрясений.
Ты знаешь, что на их дороге встал один витязь русской земли и имя ему – Петр Аркадьевич Столыпин. Именно он бросил им в лицо, публично, своё страстное и такое осознанное, особое русское обвинение: «Вам, господа, нужны великие потрясения, мне же нужна Великая Россия». Не забудь, это обращалось не к большевикам, которых в ту пору и не было вообще, а к либералам, деятельность которых ввергала Россию в пропасть, лишала её возможности развиваться эволюционным путём. Поэтому именно эта публика и устрашилась силы и меры влияния этого человека, этого Великого сына Русского народа. И сделала всё, чтобы его просто уничтожить руками своего клеврета, который по злой воле рока и представлял известный тебе народ, суетливый и ненавидящий Россию.
В полную меру этот народ использовал то обстоятельство, что Пётр Аркадьевич был одинок. Его боялся царь, боялся панически, и здесь особую роль играла Германия, которая, через Александру Фёдоровну, прекрасно осознающую всю опасность самого существования взглядов Столыпина, получала исчерпывающую информацию о его настойчивой политике и практике по возвеличению России, приданию ей достойного и заслуженного имени и роли в том непостоянном и неустойчивом мире.
И судьба Петра Аркадьевича была предопределена – двух пуль Мордки Богрова достало, чтобы из российской действительности устранить подлинного лидера русского народа, не без пороков и недостатков, но который превосходил царя во всём – в уровне мышления, воле, характере, последовательности, привлекательности идей и, главное, практической деятельности по их воплощению в жизнь.
Убеждён, милый сын, отведи судьба Петру Аркадьевичу хотя бы 10–15 лет, Россия была бы совершенно иной! В ней напрочь была бы устранена сама возможность великих потрясений, и неумолимым было бы продвижение по пути Единого и Великого государства русских, Единственного и Святого.
Не забудь при этом, что и Гаврила Принцип представлял этот народ. А ведь именно он, по сути, вверг Россию во все роковые испытания, стреляя в принца Фердинандта, за участие в которых она заплатила столь дорогую цену – более 10 миллионов человеческих жизней, а иных потерь народа нельзя и счесть, так как было уничтожено государство, утрачены многие завоевания и территории, политые русской кровью.
Конечно, я всегда сторонился политики. Считал, что никогда ею и не занимался. И даже опасался приближения к этой деятельности, к этому ящику Пандорры.
Какое это заблуждение! Мы не можем быть вне политики и любой наш шаг, так или иначе, поддерживает определённую партию, определённые силы. Это закон и его порушить нельзя, и выйти из под его власти никому не дано. И я повторюсь, но ещё раз тебе напомню истину – если мы не будем заниматься политикой, то политика займется нами. Очень активно и в обязательном порядке.
Политических организаций межвременья, т.е. где-то 1916–1918 годов, в России было великое множество. Благо ли это для России – я думаю, категорически, нет.
Каждая их партий, возникши на ослабевшем теле России, стремилась решить свои вопросы, главным из которых был, конечно же, вопрос о власти. Только о власти! Ибо она открывала путь к разрешению всех иных вопросов – о форме собственности, что всегда было ключевым понятием, приближённости к дележу этой собственности, реализации иных личных честолюбивых планов.
Надеюсь, находясь в центре Европы, где так любят говорить о торжестве демократии и многопартийности, ты сам видишь, что это обман и прямое надувательство масс народа. Никогда общество алкоголиков не изберёт на «царствие» убеждённого трезвенника. Поэтому все эти партии и партийки выражают только суть интересы своих сторонников, но никак не всего народа.
Чтобы ответить на все эти вопросы – не хватит и томов. Поэтому в этом письме я не претендую на исчерпывающую глубину рассмотрения данной проблемы – отмечу кратко лишь самое главное.
Считаю самой страшной, вопиющей ошибкой Ленина, который поддался уговорам Троцкого, Бухарина, Зиновьева, Рыкова и допустил вступление «Бунда» – еврейской политической массовой партии в состав РКП(б) по факту заявления, а не в персональном порядке, чего и требовали, кстати, все партийные программные документы. Сталин и Дзержинский, Киров противились этому, но их голос не был услышан.
И партия большевиков, которая одна, как бы к ней не относиться, приняла на себя ответственность за судьбу Отечества, подобрала, как говорил её вождь Ульянов, власть, которая в России после отречения царя, валялась на дороге, была растворена в «Бунде». И не диво, так как «Бунд» по численности превышал партию большевиков более чем в два раза, поэтому вся последующая деятельность РКП(б) была уже, собственно, не работой большевистской партии, а злокозненным владычеством этого немилосердного к России народа, который в полной мере использовал создавшееся положение для укрепления собственного гегемонизма, обращённого против России, всегда против России.
И скажу тебе, милый сын, только благодаря ядру большевиков, вопреки засилью «бундовцев», Россия сохранила независимость и суверенитет, иначе германец господствовал бы, по сути, на всей Украине, до Смоленска включительно в европейской части страны, не преминула бы слабостью России воспользоваться и Япония, другие государства мира.
Ну, да я отклонился от темы – так вот, если даже немного знать историю, мне уже в ту пору это казалось невероятным – более 400 тысяч «бундовцев» взяли верх практически во всех партийных ведомствах большевиков, которых было в три раза меньше по численности по всей стране, но концентрация «Бунда» в столицах превосходила все разумные пределы и стала просто угрожающей.
Именно после этого троцкисты, говоря словами их вождя, стали «задирать матушке-России подол» – ты только вслушайся в это циничное, до предела, определение. Но такова была и практика этих изуверов.
Они исказили созидательный путь развития России, направили её лучшие творческие силы по многим ложным путям, а тех же, кто об этом догадывался, просто истребили, уничтожили, стёрли даже их имена с лица земли и людской памяти, злобно оклеветали и оговорили. А на Руси именно это было всегда страшнее смерти.
И я поражаюсь, милый сын, что нашёлся один человек, один деятель той России, который выступил против владычества этих тёмных сил, дал им открытый бой, долгий и изматывающий все силы, отвлекающий эти лучшие силы от созидания, от строительства и возрождения Новой Великой России.
И победил! Победил, по сути, в одиночку, лишь опираясь на здоровое русское начало в гуще народа, в партии, но никак не в своём окружении.
В этой среде союзников у Сталина не было. Те же, кто его всецело поддерживал – Ворошилов, Будённый, – были лишь солдатами, верными, но никогда не играли ключевой роли в политической жизни страны, а политические соратники, такие как Киров, Фрунзе были просто уничтожены, так как троцкисты понимали всю опасность для своего существования союза даже этих трёх титанов новой советской России.
Поэтому, когда мне говорят, что Сталин допустил просчёты в коллективизации, военной реформе, не изготовился должным образом к войне с фашизмом, «пережал» с принудительными, репрессивными мерами – я думаю, что это всё не так, далеко и далеко не так, милый сын.
Есть же просто возможности человека, как любой системы. И если тебя заставить непосильно работать на любом поприще – ты ведь через какое-то время упадёшь, если перед тобой поставить задачи, выходящие за пределы человеческих сил – то будь ты семи пядей во лбу, – с должной полнотой и качеством эти задачи всё равно не разрешишь.
И Сталин был поставлен именно в такие условия. Значительная, если не определяющая часть его сил, его таланта и дарований уходила на борьбу с троцкизмом – системным и изощрённым врагом, заползшим во все щели государственного организма, жалящим из них всё чистое и светлое, что было в России, подрывая созидательный порыв, волю и энергию народа.
И оставить этого врага «на потом», когда разберёмся с главными угрозами, Сталин не мог. Он отчетливо понимал, что троцкизм – это главный враг. Враг и угроза самого существования Советской России.
Эта политическая сила, организованная в активные и наступательные, вероломные организации различного толка, ставившие на карту в своей низкопробной игре, свой непомерный эгоизм, властолюбие, последовательно шла, не считаясь ни с чем, к своей главной цели – закабалению России под службу своим интересам.
Вот и представь, милый сын, что пришлось пережить Вождю Советского государства, чтобы одолеть такого противника, провести корабль, именуемый Россией, средь не только мелей и рифов, но и прямо по минному неразведанному полю.
И если в этой борьбе он не только ни на один миллиметр не поступился интересами Отечества, но и добился невиданного ранее развития государства – не видеть этого может только тот, у кого помрачено сознание и кто не способен вообще ни чувствовать, ни понимать, ни быть в ладу с разумом вообще.
Ты знаешь, я никогда не состоял ни в одной политической организации и думаю, что мне уже поздно менять эти убеждения.
Но я преклоняюсь перед большевиками за то, что сберегли Россию, за то, что эта политическая организация, стала воюющей партией. Не отсиживалась в безопасном тылу, как многие говоруны, а личным примером вела массы за собой во имя достижения победы над фашизмом.
Мне попались на глаза цифры – на фронтах Великой Отечественной войны погибло 3 млн. коммунистов, но партия превысила свою довоенную численность при этом и к победному маю 1945 г. в её рядах было более 5 млн. человек. Скажу тебе сын – это уже само по себе явление планетарное, небывалое, масштабное.
Разве воюющими партиями были английские лейбористы, американские республиканцы и демократы? Помилуй Бог, о них никто не слышал и не говорил. Это были кабинетные, парламентские партии, которые только и были озабочены одним – посадить своего ставленника у власти, чтобы, затем, разрешать только свои вопросы.
И если уж чтимые мною, прославленные маршалы Б. М. Шапошников, Л. А. Говоров вступили в партию большевиков в годы войны – это говорило о многом. К слову, это характеризовало с наивыгоднейшей стороны и Сталина, у которого начальник Генерального штаба всех Вооруженных Сил страны – беспартийный, а он ему всецело доверяет и пользуется его советами, отмечает высшими чинами и отличиями. То же самое можно сказать и об отношении к Маршалу Советского Союза Говорову, который стал членом партии уже будучи командующим Ленинградским фронтом.
Поэтому, характеризуя Сталина, я дерзну, милый сын, высказать и ещё одно суждение – оценивать его лишь как лидера пусть могущественной, но все же ограниченной по численности партии, на мой взгляд – неправильно. Сталин стоял во главе народа, всего Русского народа. И эта его самая массовая партия верила в него, поддерживала его, шла за ним, не сбиваясь с магистрального курса, к справедливому и подлинно народному Русскому государству.
Его главным ориентиром во всех масштабных и повседневных делах было единственное – общенациональная польза. Вот в чём, на мой взгляд, его сущностное, принципиальное отличие от любого зарубежного деятеля. Если тот радел об интересах определённых классов и групп и, как правило, это были интересы власть имущих, единственный Сталин пёкся об общенациональных интересах и общенациональной пользе.
Даже своим скромным, а я бы даже сказал – аскетическим образом жизни, он утверждал совесть и достоинство, меру, соответствие тому народному мнению, которое о нём сложилось. И это не было позой.
И завершая наш сегодняшний с тобой заочный разговор, я, напоследок, отмечу, что наличие в государстве всевозможных политических сил, объединенных в партии, ещё мало о чем говорит.
Суть – в их деятельности. Если они своими усилиями укрепляют духовные силы нации, прибавляют ей энергии, сами идут в первых рядах в борьбе за достойную жизнь народа – эта партия и эта политическая сила – праведная, подлинно народная.
Ежели политическая организация ориентируется на достижение лишь всевластия с тем, чтобы подчинить своему влиянию массы народа и направить их на сотворение зла, на устройство жизни за счёт судьбы, крови и страданий других народов, такая политическая сила не может быть поддержана, у неё не должно быть даже права на само существование.
Не случайно нацизм, как политическое течение, идеологию и человеконенавистническую практику партии – фашистской, Нюрнбергский трибунал объявил преступлением перед человечеством и преследуемым всегда, без срока давности.
Таким образом, сама история, победная роль и миссия Советской России в самой значительнейшей мере вынесли приговор этой политической партии, этой демонической силе. Задумайся, впервые в мире судебный международный орган запрещал деятельность политической партии, предавал её анафеме и проклятиям на все времена.
Наверное, тебе неведомо, что уже в 1939 году нацисты переписали даже Библию, назвав её «Немцы с Господом. Немецкая книга Веры».
В ней они не только устранили любое упоминание о еврействе, это, как раз, понять было несложно с учётом их идеологии и практики, рождённой в воспаленном мозгу Гитлера. Ведь народов, как таковых, не бывает плохих или хороших. Их оценка проявляется только в делах их. А казнить еврея лишь за то, что он – еврей, могла лишь больная, лишённая души и сердца, сила. Больная душевно. И излечить это очень трудно и, наверное, даже невозможно, не уничтожив самого носителя этой идеи.
Нацисты даже тщились в этой «библии» доказать, что И. Христос не представлял еврейский народ, а был арием, с Кавказа. И там именно и зарождался дух тевтонов.
Они ввели даже две новые заповеди, к десяти каноническим: – содержи свою кровь в чистоте и чти Вождя и учителя своего.
Совершенно понятно, что это была новая политическая программа фашизма, претендующего на мировое господство, но и она не помогла Гитлеру, и германский народ быстро прозрел под сокрушающими ударами русских армий.
Это, кстати, было ярким доказательством превосходства и милосердия коммунистических идей и уж мировое еврейство должно быть в особой мере благодарно Великой Советской России, её Вождю, партии большевиков. Но они, к сожалению, быстро от этом забыли. Но это уже другой разговор. Думаю, мы его продолжим.
И не ответил я тебе, милый сын, ещё на один вопрос, хотя этот ответ вытекает, мне думается, из хода всех моих рассуждений.
Суть его в том, а вообще нужна ли для общества политическая организация?
Думаю, что да. Пока оно находится на сложном этапе поиска пути движения, направления развития – такая сила нужна, если в ней собраны и объединены общностью веры и единством действий лучшие, передовые силы всего общества.
В одночасье весь народ прозреть не может, не может он в силу различных причин определить истинные ценности, отделить зёрна от плевел, особенно, в строительстве неведомого ранее нового общества.
И, если единомышленники, лучшие из лучших, объединяются в организацию для того, чтобы служить народу, прогрессу, принести ему пользу своей деятельностью, сливаясь с ним и избирая для себя самое трудное, самое сложное, где не просто сделать первый шаг, чтобы увлечь, затем, за собой массы народа – такая организация – благо. Я думаю, что даже со всеми недочетами, заблуждениями, ошибками и даже прегрешениями – эту роль партия большевиков за время своего существования выполнила с честью.
Дерзну даже тебе заметить, что ежели бы такая сила, творческая, существующая, в первую очередь, во имя интересов народа, была у самодержавия – никогда бы оно не рухнуло, не сошло с исторической арены.
Но этого было не дано даже представить Николаю II, не то, что свершить. Поэтому и произошло то, что произошло. Но очень важно при этом – всё же не народные массы, если уж быть честным, а кучка заговорщиков, представители различных политических организаций, и устранили царя, отлучили его от власти. Да вот только немилосердны они были к России и никакой благой цели перед собой даже не ставили. Это противоречило их практике, их идеологии, их мировоззрению.
Зараза масонства, как самой активной международной политической организации, пронизала весь организм военного ведомства, Государственной думы, сообщества представителей крупного капитала, крупных землевладельцев, священноначалия.
А что же касается большевиков – они перед историей сдали экзамен, и сдали его с честью, стяжав право именоваться авангардом лучших, передовых слоёв народа, его организующей и вдохновляющей силой.
Это действительно Предтеча в поступательном развитии нации к новому миропорядку. И без неё народ долго бы блуждал в потёмках невежества, ограниченности, отсутствия должного вектора движения по достижению общества общенациональной пользы.
Если даже потребить Библейское Триединство, свидетельствующее, что сначала была мысль, потом – слово, а затем только – действие, то партия у большевиков не только выполняла роль этой мысли, но она же изрекла и слово, а затем и возглавила действие – движение народных масс к достойной судьбе, достойным делам по умножению Величия и Славы Отечества.
Вот, если хочешь, тебе искреннейшая исповедь твоего старого отца на заданную тобой тему. Самое главное в этом, ты это отчётливо понимаешь, что я, как никто пред тобой иной, предельно искренен в этом вопросе, как и во всех иных, и движет мною одно чувство, одно желание – помочь своему дитяти, своей крови, своей сути избежать поспешных ошибок в мыслях и действиях, оказать ему в жизни содействие по избранию достойных человека и гражданина ориентиров.
Честь имею, милый сын. И пусть всегда с тобой пребывает моё отеческое благословение, а моё старое сердце – оградит тебя от ошибочных шагов и неразличения цвета знамён, под которыми достойно жить, а если придётся – и умереть человеку, не запятнав своей чести и достоинства, совести и славы своих предков.
При нашей последней встрече с Петром Николаевичем Врангелем, он произнёс: «Не смерти я страшусь, Александр Алексеевич, Все под Богом ходим, и Вы знаете, что я от неё не бегал ни в Великую войну, ни в эту – самую страшную, братоубийственную. Страшусь того, что останемся мы чужими для России нашей, так как встали, я думаю теперь совершенно определённо, не на ту судьбоносную дорогу, заблудились мы, перестали быть с Россией.
Не повторите Вы, Александр Алексеевич, моей ошибки. Вы ещё можете многое изменить в своей судьбе. Это мне, наверное, не простится. Чтобы меня простить – надо меня понять. А понять сегодня никто ещё не захочет, не остыла кровь и слишком свежа память о свершённых злодействах. И хотя были они с обеих сторон, но тот, кто сегодня сильнее – своей неправды признать не захочет».
Я эти его слова прозрения и покаяния помню всегда, пока жив. Не забудь их и ты.
Оставайся с миром.
Храни тебя Господь.
Пребывающий в вечном к тебе благорасположении
Твой отец
А. Владиславский

 
Мальчик мой родной! Страшно скорблю, что ты не выполнил до конца свою самую главную миссию – не поставил на ноги своего сына, Яську, как ты его называл очень любовно, но без лишних слов и сантиментов.
Вас связывали с Ярославчиком не формальные, а дружеские и братские отношения. Я понимаю, что жизнь не обходится без внушений, острастки своего дитя, но я не помню, чтобы ты хоть раз, при мне, занимался, так называемым «воспитанием» своего сына.
Но он всегда тобой гордился, ты был для него примером и нравственным ориентиром.
И я молю судьбу, чтобы твоя любовь к Ярославу послужила ему надёжной защитой в будущей жизни, поддержкой и помощью. Я верю в то, что он станет достойным и светлым человеком.
;;;

ПИСЬМО ОДИННАДЦАТОЕ

Каждый должен знать
свою меру и свой долг
и не тяготиться тем
бременем, которое на
него возложено.
Низами

Милый сын! Идёт лишь третий год со дня кончины Вождя Советской России, а уже не только на Западе, но и в самой России всё увереннее, а главное – цинично и пошло, раздаются голоса о пересмотре всех итогов его завоеваний, достижений и свершений.
Даже в партийной печати появились статьи, в угоду новому правителю, прославляющие – несгибаемого борца да дело Ленина, (заметь, уже нет Сталина), который давно видел изъяны правления Генералиссимуса и стоически с ними боролся.
Я тебе предрекал такое развитие событий уже не в одном их своих писем. И всё  начинает происходить именно по этому сценарию. Знать бы только, где он написан.
Но эта тема столь масштабна, необъятна, о ней надо говорить не в политическом экстазе, а вдумчиво и спокойно, находясь на позициях разума, трезвого рассудка и пребывая в доброй памяти.
«А судьи – кто?», – хочется мне восспросить следом за великим мыслителем. «А судьи кто?», – именно в этом сегодня весь вопрос.
Но я сегодня от широкого взгляда на проблему Сталина и России после него – ухожу преднамеренно. Общий ход начавшегося «судилища» тебе известен.
Он зародился не в России. Им дирижируют, и уже давно, все известные тебе силы. Сегодня они слились воедино: и те, кто ненавидит сталинскую Россию откровенно, истово, теперь уже до конца своих дней; здесь и те, кого Сталин победил в открытых сражениях как на фронтах, так и в идейных битвах; здесь же и сатанинские фарисеи, которые ни на один день не оставляли своих планов по подчинению России; здесь же ястребы Трумэна и идеологи «холодной войны» – выкормыши Черчилля… Несть им числа.
Но самое страшное, что в этом хоре уже свои, доморощенные «прозренцы», люди никчемные и зряшные, ещё вчера плясавшие гопака для утехи гостей Вождя, славившие его в литературе, искусстве, а сегодня вдруг, переосмыслившие всё и всё понявшие, к какой же это, оказывается, «светлой жизни» вёл их Сталин, которому они вчера присягали.
И очень настойчиво в этом «хоре» продвигается главный тезис, что-де сталинские репрессии 37–38 годов стоили стране десятков миллионов жизней и что они и ослабили государство настолько, что оно и терпело такие страшные поражения на первом этапе войны с фашистами.
Почему «выщипнут» из всего советского времени именно этот период, милый сын? Ты не задумывался над этим?
Заметь, никто, ни один из этих подпевал и авторов целенаправленного наступления на дела Сталина и память о них не отметил, что троцкисты развязали репрессии против русского народа сразу же, с первых дней победы в октябрьских событиях 1917 года.
Достаточно отметить, это признано в мемуарах Деникина, Врангеля, Кутепова, Краснова, многих других белых вождей, что у них были бы серьезные проблемы вообще с организацией вооруженного выступления против большевизма, ежели бы его лидеры не развязали террор в отношении офицерства, духовенства и казачества, да и крестьянства во многих случаях.
Кто этот террор проводил? Сталин? Нет, он не был тогда ключевой фигурой в ленинском окружении и не мог директивно, по всей стране, организовать кровавую борьбу с собственным народом.
Это сделали Троцкий и Свердлов, Бухарин, их последователи в Красной Армии, среди которых был и молодой «советский Бонапарт» Тухачевский, его сторонники Уборевич, Корк, Путна, Фельдман, Гамарник и многие, многие другие.
Не Дзержинский, а Троцкий, его соратники, развязали террор, о целях которого он и возвестил мир, открыто, в печати – «Россия содрогнётся, когда они, дети бывших обувщиков, портных и парикмахеров, одетые в кожу, с маузерами на боку, приступят к воплощению наших (это чьих, очень бы хотелось знать?) идеалов в жизнь».
Цитирую по памяти, но не трудно тебе найти и подлинник, это широко освещалось во всей печати, и я видел эти слова во множестве изданий во Франции, как белого движения, так и официальных.
И вот эти «рыцари ордена Троцкого» и залили всю страну кровью. Ведь до 1918 года ни офицерский корпус старой России, ни казачество не взялись за оружие и не выступили против новой власти. Они верили в то, что их талант, их способности будут потреблены государством, Россией, которой только одной они и служили.
Уже в 1918 г., только в Петрограде, было расстреляно 18 тысяч!!! бывших офицеров русской армии. Ни за что у людей отобрали жизнь. Они не выступали против советской власти, а были уничтожены просто по определению, лишь потому, что они – офицеры.
Свердлов, теперь мне это достоверно известно, даже тайком от Ленина, засылает директиву «О расказачивании».
Милый сын! Твой старый отец видел всё в своей жизни, но у меня стынет в жилах кровь, когда я читаю: за хранение оружия (даже дедовской шашки) – расстрел! Какой же это казак, если у него нет оружия? Но самое страшное – «… практиковать процентные расстрелы казачества», т.е., чтобы устрашился я – надо, образно говоря, расстрелять тебя (Сохрани нас Бог, милый сын), но так было повсеместно.
Безусловно, советская власть была вынуждена изымать хлеб, другие продукты питания у населения, иначе города просто не выжили бы и погибли, но ведь всё же – Ленин говорил об изъятии излишков хлеба, а продотряды, сформированные Троцким, да ещё и состав их был не случайным – латыши, китайцы, во главе с «его детьми сапожников и парикмахеров», забирали всё, осознанно подвигая народ на массовые выступления.
В этом же ряду, мало кто задумывается над этим, линия Троцкого на иезуитское решение вопроса пленных чехов и словаков, которых он просто подбил и организовал на выступление против большевиков, растянув по всей стране организованную военную и жёстко управляемую силу, которая сразу парализовала все железные дороги, по всей России.
А железные дороги в России – это больше, чем коммуникации просто, это кровеносные сосуды, без которых государство существовать просто не может. Это, если хочешь, цивилизационные центры, и кто ими владеет – тот и определяет пути и направления развития, их динамику и характер.
И Россия заполыхала… Не нужна была советской власти гражданская война, она была ей смертельно опасна, но её развязали, специально, с одной стороны – троцкисты, чтобы устранить саму возможность существования новой России, потопить её в крови, подчинить и навечно закабалить перед Западом, а с другой – конечно же, генералитет, утративший всё свое былое влияние и блага, которыми пользовались. Повторюсь ещё раз, но даже А. И. Деникин в своих «Очерках русской смуты» признает это.
Праведная кровь не переставала литься в России и с завершением гражданской войны к концу 1920 года. Оставалось басмачество, но это уже были не те сражения, что прокатились по всей стране.
Троцкисты к этому времени уже господствовали везде. Ленина не было, Сталин ещё не укрепился во власти. У них были развязаны руки полностью. И уж они не преминули этим воспользоваться. Все органы безопасности, ключевые посты в армии, во всём правительстве были захвачены этим активным, напористым, не знающим жалости к России, народом.
Кровавый разгул продолжался. Уничтожалось всё лучшее и передовое в России – национальная интеллигенция, уцелевшее офицерство, казачество, духовенство, крестьяне, все, кого можно было именовать совестью нации и её становым хребтом.
И противостоять этому Сталин смог лишь к 1936г., укрепив своё влияние в партии, добившись приёма новой Конституции уже Союзного государства – самый, к слову, потрясающий документ той эпохи. Нигде в мире не были провозглашены такие многоплановые права народа и ответственность государства за их сохранение.
Я думаю, что именно к этим годам, преодолевая троцкизм как вредоносную идеологию и изуверскую практику, Сталину стали известны полные масштабы творимых его представителями злодеяний против государства и народа.
Поэтому, 1937–1938 годы, милый сын, это была справедливая кара карателей.
Сталин уже мог открыто объявить им войну. Его позиции и в партии, и в народе были прочными, всё здоровое и честное, что сохранилось в России, верило в него и шло по тому пути, на который он указывал.
Говоря о принципиальном отличии подходов Сталина и Троцкого к «обустройству» России, следует иметь в виду, что и тот и другой конечные цели, казалось бы, имели одинаковые, по крайней мере – звучали они одинаково: победа над оппозицией и подавление выступлений против курса партии.
Но содержание в этих конечных целях у Троцкого и Сталина было совершенно отличное, непримиримо отличное.
И если Троцкий был намерен «задрать подол матушке – России», установить новое царство «детей закройщиков и сапожников», довести дело до катастрофы, утраты независимости и единства страны, её величия и суверенности, у Сталина были совершенно иные цели.
Борьба с оппозицией для него была необходима не просто как средство личного выживания и сохранения, а как непременное условие освобождения Отечества от политических шулеров, которые саму Россию использовали лишь как разменную монету в торге с Западом. Не забудь, я тебе от этом уже писал, что Троцкий, в оплату за свою поддержку мировым капиталом, ставил напрямую вопрос закрепления недр и ресурсов России за финансовыми воротилами мира. А все они были для него единородцами и единокровными с ним наследниками и продолжателями уничтоженного Святославом Хазарского каганата.
Во-вторых, только самое смелое воображение, в том числе и моё, позволило сказать выше, что и у Сталина стоял вопрос подавления народа. Любая система государственной власти – так или иначе подавляет слои, представительства народа, нации, народности, а нередко и целые классы.
У Сталина вся цель, наиглавнейшая, стояла не в подавлении русского народа, а в его перевоспитании, возврату его к осознанию своего величия, своей особой миссии, как народа имперского, объединяющего все иные нации и народы Великой России. В этом вся суть – русский народ поднимался усилиями правящего класса, новой властью к тому заслуженному месту в общественной жизни, которое у него было насильно отобрано монархией, не говоря уже о всех временщиках, появившихся в России до установления новой власти.
Принципиальное отличие Сталина от Троцкого в том и состоит, что именно он отчётливо видел перспективу строительства нового общества и именно он сформулировал общенациональные задачи, которые, вместо подавления, сплотили народы России в борьбе за достижение этих задач.
Сталинская элита быстро поняла, что она должна быть привязана к России, мыслить системно и вести доказательный диалог с обществом, должна стать выразителями интересов этого общества, его политической и интеллектуальной силой.
Именно Сталину принадлежит заслуга в установлении диалога новой российской власти со всеми системными силами в обществе.
Наивно полагать, что этого можно было добиться лишь репрессивными, карательными мерами. Этими мерами к созиданию народы увлечь невозможно. На время задавить, подчинить – да, но вызвать всё лучшее в каждой личности к созиданию – невозможно.
У Сталина это получилось лишь потому, что он заключил союз ради прогресса со всем народом России и доказал на практике, что личностная свобода возможна и достижима лишь тогда, когда будет свободным всё общество. Несвободные люди, милый сын, не защищали бы свои завоевания, обретённые новые ценности, не жертвовали бы во имя этого миллионы своих жизней, не переносили бы такие страдания и лишения.
И самое главное, что при этом такие же страдания и нагрузку, ни с кем не сопоставимые, нёс и сам Вождь. Это и стяжало ему высокий авторитет и признание среди народа.
И, чтобы о нём ни говорили, но я помню прекрасно, а сейчас имею возможность всё это и увидеть своими глазами: не кто иной, а Сталин встал на пути троцкистского террора в отношении крестьянства; именно он воплотил идею Ленина о службе царских офицеров в Красной Армии; он защитил от уничтожения иудеями Русскую Православную Церковь; повинился перед казачеством, а это было именно так, ибо созданные в годы Великой Отечественной войны казачьи корпуса, с возвратом традиционной казачьей формы – все стали гвардейскими, отмечены им высшими наградами и почестями; именно он создал все условия для развития культуры, искусства, русской литературы и т.д.
Хорош диктатор, который отстоял М. Шолохова, М. Булгакова, И. Бунина, А. Куприна, вернул на Родину А. Толстого…
К слову, я думаю, напомнить тебе от этом будет уместно – с уходом Сталина, сразу же, стали появляться спекуляции о подлинности авторства «Тихого Дона».
Я думаю, что невежды, ненавидящие русский народ, его Богоизбранность и особую миссию на земле, здесь допустили непоправимую ошибку. «Тихий Дон» действительно написал М. Шолохов, русский человек, иному было просто не дано Господом сделать это, и так ли важно, был ли он при этом реальным М. Шолоховым или носил это имя псевдонимом, ставшим его судьбою?
Ведь и Ленина не знает Симбирск, да и Троцкого не было в истории, а всё же был Лев Давыдович Бронштейн. И Зиновьева с Каменевым не было, почему тогда не говорим и об этом, и т.д.
Поэтому, в данном случае, Шолохов ли сам М. Шолохов или А. Попов – это не столь важно. Важно, что это кровь и соль земли русской, человек искромётного таланта и гениального дарования.
Ну, да это к слову.
Ещё о главном один аспект – через мои руки прошло немало документов по введению так называемого «особого учёта» (ОУ) в Красной Армии накануне войны. Не кто иной, как Путна и Фельдман, возглавлявшие кадровые высшие органы Красной Армии, стремились вывести, вытравить из неё все лучшее, мыслящее, передовое. И это, повторюсь, накануне самого страшного испытания – войны с фашизмом!
И когда Сталину открылись все эти злодеяния, когда он получил неопровержимые доказательства существования военного заговора во главе с Тухачевским, цель которого и была в установлении его личной военной тирании, диктатуры, он принял необходимые меры по защите завоеваний социализма в нашей стране.
А что, Сталину надо было ждать развязки этой истории, не принимать мер по защите завоеваний новой власти, в которую он внёс столь заметный личный вклад?
Думаю, что так поступил бы любой имеющий разум руководитель государства. Это только у Николая II не хватило ни ума, ни твёрдости, чтобы своим же конвоем арестовать Алексеева, Рузского, Деникина с заговорщиками и сохранить Россию.
Посмотри ещё на одну проблему – все говорят о беспощадном уничтожении людей в России органами НКВД. Но когда вникнешь в суть этого, сразу становится понятным, что дел было много, но среди них – лишь ничтожная часть действительных государственных преступников. Остальное – простая уголовщина. Что это, как не сознательный увод органов безопасности троцкистами от действительных злодеев, которые воцарились везде – и в Мининделе, Наркоматах обороны, здравоохранения, тяжелой промышленности, которые всячески саботировали решения Сталина по превращению страны в мощное и способное себя защитить государство.
Я думаю, милый сын, только благодаря Сталину была спасена Россия. Иначе бы её сдали, полностью, в американо-английское владычество в двадцатые годы, и в германское в 1941 году.
Почему хулители Сталина не говорят ни слова, заметь – ни слова о Пленуме ЦК ВКП(б) 1938 г., по-моему – апрельского. Именно Сталин на нём подверг глубокому анализу творимые троцкистами злодейства, поимённо назвал виновников трагедии русского народа, поставил заслон перед их огульными репрессиями и в деталях разобрался как в заказчиках этих преступных деяний, так и с их исполнителями.
Я внимательно читал эти документы, не одно выступление на этом Пленуме самого Сталина, его соратников – С. Будённого, К. Ворошилова, А. Жданова и многих других. Очень убедительный пример – Хрущёву надо было всё это зачеркнуть, вытравить из памяти людей – почему же Ленинград не накрыла волна репрессий? А уж по своему масштабу они были несопоставимыми с Украиной, которой руководил верный ученик Троцкого – Н. С. Хрущёв.
Почему не допускали травли и преследований лучших людей в своих наркоматах С. Орджоникидзе, В. Куйбышев, С. Тевосян, руководители оборонной промышленности, ставшие честью и гордостью всей страны Бахирев, Финогенов, Яковлев, Первышин, Шохин и многие, многие другие.
А знаешь ли ты, милый сын, что именно группе военных заговорщиков принадлежит идея расформирования танковых и механизированных корпусов? Они затравливали русских гениальных конструкторов новейшего автоматического оружия Дегтярёва и Шпагина, Котина – его Т-34 по праву был признан лучшим танком мира. Не кто иной, а именно М. Тухачевский, всячески боролся против его запуска в серию, но при этом именно он был замом наркома обороны по вооружению. Вот тебе и «безвинные жертвы», как их сегодня пытаются подать известные круги и известные авторы.
Я – старый генштабист, милый сын, и мне было совершенно достаточно одного взгляда на карту, чтобы увидеть и ещё одну деталь – более чем в половине бывших царских тюрем в Сибири, на Урале, на Дальнем Востоке были расквартированы войска, т.е. советская власть, при Сталине, намного, принципиально намного, уменьшила количество мест отбывания наказания – о каком же тогда массовом терроре могла идти речь? Почему не говорится, честно, что таких мест в царской России было, практически, в два раза больше?
Никакого сталинского Гулага не существовало, а все места отбывания наказания достались нам от царской России, и они были уполовинены и в них, за скудостью средств, расквартированы войска.
Именно Сталин, увидев в ходе финской войны всю глубину пропасти, в которую завели страну троцкисты, принял самые действенные и экстренные меры по выправлению положения. Я напрочь отметаю обвинения Сталина в том – почему он не выправил этого положения раньше – и ещё раз повторю тебе, что его положение в партии и государстве до 1936 года не было доминирующим и столь прочным, чтобы замахнуться на такого изощрённого врага, коим и являлись троцкисты, прямо и открыто.
Не всё он мог исправить. Времени оставалось мало до решающего столкновения с теми силами, которым и расчищали плацдарм троцкисты, но главное, всё же, он сумел сделать – заложил такую основу в систему подготовку кадров, что их не смогла вырубить подчистую троцкистская машина уничтожения лучших сил народа.
Именно эти кадры, верные ученики Сталина, и отстояли Россию в будущих неимоверных испытаниях.
Буквально несколько слов я хотел бы тебе написать и о так называемом Катыньском деле. В 1945 году, я это хорошо помню, как по волшебству, во всей зарубежной печати появилась масса материалов о расправе Советов над захваченными в плен польскими офицерами во время событий 1939 года, т.е. при освобождении Западной Украины, Белоруссии, Бессарабии.
Меня сразу насторожила эта информация. Немцы что-то затевали, что-то прятали, скрывали. Это было совершенно очевидно, по силе той истерики и слаженности всего оркестра обвинений действий советского руководства. И случай, совершеннейший случай, мне послал участника и свидетеля этих не столь давних событий.
В конце 1943 года я встретил в Париже полковника В. Новикова. Не скажу, что я этого очень хотел, более того, когда я узнал, что он – кадровый сотрудник фашистского абвера, вернувшего ему этот высокий чин, я, естественно, весьма пожалел, что знал его грамотным и достойным молодым офицером русской армии.
Так вот, Новиков мне поведал: отступая, немцы, на месте расстрела украинских националистов органами НКВД, которые готовились к созданию благоприятного фона для Германии при оккупации Польши, т.е. для действий в тылах польской армии, развязыванию террора против мирного населения и т.д. – и они, конечно же, в соответствии с законами войны, как враги, были расстреляны советскими органами безопасности. Кстати, по суду, будучи захваченными с оружием в руках, уже тогда ведя боевые действия против Красной Армии, убивая, в первую очередь, офицеров.
Так вот – в 1941 году немцы расстреляли несколько сот польских офицеров и подхоронили их, прости за это слово, к украинским националистам, которые также были экипированы в подобие (прошу на это обратить внимание, подобие именно) польской военной формы.
Новиков всё сокрушался и говорил мне, что хвалёный немецкий педантизм здесь виден невооружённым глазом – все выстрелы, последним жертвам, в затылок, из немецкого «вальтера», а отличия реальной и бутафорской формы не оставляли сомнений в том, что первые «жертвы» – вовсе не поляки. Прости за такую прозу, но на так называемых «польских офицерах» даже снаряжение было не кожаным, а из кожзаменителя. Для меня, слишком хорошо знавшем поляков и Польшу, это говорит о многом – никогда, ни при каких обстоятельствах, польский гонористый офицер не обрядился бы в бутафорскую форму.
Но тот вой, который стал раздаваться с 1943 г., те обвинения Сталина в необоснованных репрессиях над польскими офицерами – мне памятны до сей поры. Особенно неистовствовал фашистский министр пропаганды Геббельс. И в его дневниках сохранились записи о том, какую он готовит бомбу для Сталина. Скоро вся общественность мира будет проклинать сталинский режим за необоснованные репрессии в отношении поляков.
Мир ведь ещё не знал, что откроются и Майданек, и Освенцим, и тысячи сёл и городов Советской России, испепелённых фашистами дотла. Что узнаем мы о Хатыни…
Почему пишу тебе об этом частном примере? В нём – один и тот же почерк очернения Советской России, обвинения лично Сталина в необоснованных репрессиях, никогда, заметим при этом, им не творимых и не организуемых.
И уж совсем самое последнее на эту тему – если уж размах репрессий был таковым, почему же от них, до 1937 года, так сильно пострадали именно лучшие чекистские кадры? Была истреблена троцкистами, напрочь, целая плеяда настоящих защитников строя, которых воспитывал Дзержинский, его соратники. На все руководящие кресла в органах были посажены идейные сторонники и прямые выученики Троцкого и они-то и развязали настоящую бойню русского народа.
И когда их в 1937–1938 гг. настигло справедливое возмездие – почему же именно только об этом периоде и заговорили во всём мире? Во всех изданиях, подконтрольных мировым финансовым воротилам. А кто они – я полагаю, ты знаешь лучше меня.
Нет, милый сын, не надо даже ничего исследовать, нужно только посмотреть кинохронику тех лет, чтобы увидеть, что это всё – злобный навет и ложь, измышления и клевета. Это та же позиция вора, который бежит, свершив воровское деяние, по рынку и громче всех орёт: «Держите вора!»
По принуждению, силой оружия, не заставишь изображать искренне, на лицах граждан Эстонии, Украины, Бессарабии и Западной Белоруссии – того ликования, той великой радости, которую люди проявляли, встречая советские войска. Это было действительное освобождение от уничижения, гнёта антинародной власти. Конечно, свершая эти освободительные походы на Запад, радели мы не за своих врагов, которые сегодня и подняли этот заказной хай на весь мир…
Мы несли свободу народам, которые насильственно были отторгнуты от матери-России по результатам Брестского мира, а я бы назвал его по имени творца этого мира – Троцкого. А о том, что тех, кто не смирился с возвратом исконно русских земель под защиту России, было немало – этого не надо никогда забывать.
Если мои заметки помогут тебе в составлении целостной картины, в первую очередь, в своём сознании об этом периоде в истории России – я буду очень рад.
Кто, из хулителей Сталина, в иноземных государствах, обошёлся без органов принуждения? Органов защиты своих ценностей? Фискальных органов?
Такого примера я не знаю. Интересы любого государства, любого строя нуждаются в защите. И государства Западной Европы не церемонятся при этом. Я наблюдал во Франции, Бельгии, Голландии, в той же Германии подходы в борьбе с так называемой белоэмигрантской преступностью или Русской, что очень охотно, с особым ударением, подчёркивали зарубежные газеты.
Ни в одном из них не церемонилось в отношении тех, кто преступал закон. Кстати, ты знаешь, что мне пришлось много заниматься вызволением русских волонтёров из французского и германского плена. Десятки тысяч, десятки тысяч! было уничтожено не самых худших людей на Земле лишь за то, что они требовали возвращения домой. Не вели никакой враждебной деятельности в отношении этих государств, а лишь хотели вернуться на Родину по завершению войны 1914–1917 года.
Я не говорю, что Сталин святой, милый сын. Нет! И в этой области были его личные ошибки, но лицемерные попытки определённых сил возложить на него одного всю ответственность за творимый произвол – есть отступление от исторической правды, от совести, всё это – от лукавого.
Ты же сам мне писал, что Америка истребила миллионы индейцев, миллионы негров, перебила с одной и другой стороны, уже своих граждан, немерено в войне Севера и Юга, но никто в этом не винит ни руководство страны, ни президентов персонально, которых, к слову, тоже изрядно перестреляли – перекололи кинжалами. Но та же Америка «изобличает» Сталина в излишней жестокости! Какие двойные стандарты, какая же не чистоплотность!
Я упустил, и забыл изложить тебе свою точку зрения на так называемые гонения на церковь в советское время.
Милый сын, в этом и весь вопрос, что уж здесь Сталин – свят. Троцкисты истребили цвет русского духовенства сразу, с захватом власти – это с одной стороны; с другой – церковь до 1924 г. предавала анафеме советскую власть и вела с ней непримиримую борьбу, как идейную, так и всеми иными средствами, до вооружённой включительно. Конечно же, я не о священнике с оружием в руках говорю. Хотя и такие примеры были, а о том, что она была участником антибольшевистского подполья, на борьбу с новой властью направляла огромные средства, во многих храмах укрывались многотысячные вооруженные банды и т.д.
Как поступать власти в этом случае? Думаю, ответ нам понятен. И, уж коль сегодня на улице 1956 год – отмечу тебе, я прочёл немало документов о сотрудничестве священнослужителей с фашистами на территории Западной Украины, Белоруссии. Если уж сам митрополит Минский Фотий был с ними в полном союзе и взаимопонимании – о чём здесь можно говорить дальше, милый сын? А митрополит Шептицкий на Западной Украине? Я ведь его знал гвардейским офицером ещё – уже тогда его захлёстывала сатанинская ярость и гордыня, уже тогда он ненавидел Россию, всё русское, а уж о его делах в борьбе с Советами – я думаю, наслышан и ты.
Много можно говорить и об основателе Русской Православной Церкви за рубежом митрополите А. Храповицком, который благословлял Власова на поход против России, вкупе с фашистами. Более того, именно он называл гитлеровские войска «благочестивым воинством» и неоднократно вдохновлял их на новый крестовый поход против России.
А деятельность так называемой Псковской миссии – выходит далеко за пределы понятий совести, чести, русскости, патриотизма и просто стыдливости. Церковь, презрев все моральные запреты и заповеди Христа, на всей оккупированной территории нашей Родины, открыто сотрудничала с фашизмом. Шесть митрополитов-отщепенцев, объединили усилия всех приходов по поддержке и благословению фашистов. Только храмов на оккупированной территории ими было создано в пять раз больше, чем их всего существовало в России.
И со всех амвонов раздавалось: «Всякая власть от Бога!». И призывали мирян не противиться новой власти, а сотрудничать с нею и служить ей.
Но здесь ведь я, в основном, говорю лишь о позиции духовенства Русской Православной церкви. Католичество, протестантизм, иудейская, и мусульманская церкви – практически поголовно выступали явными врагами Советской власти и осуществляли всю возможную подрывную деятельность в отношении новой России, откровенно поддерживали её врагов, благословляя на новые и новые крестовые походы против русского народа. Нет, милый сын, не все пастыри Божии могут с чистой совестью сказать, что они непорочны, и не оскверняли себя сотрудничеством с врагами России.
И завершая это письмо и характеризуя столь масштабную личность, как Сталин, я просил бы тебя иметь в виду и следующее – свершить революцию, переворот, добиться частного успеха в наступательной операции сложно, немыслимо сложно, но закрепить эти завоевания, сохранить и развить их – конечно же, ещё сложнее.
Он сумел, я думаю, на долгие и долгие годы именно закрепить эти завоевания и пройти, вместе с Россией, за годы – века. Другого выбора у него не было. И эту титаническую работу он, со своими соратниками, с партией, опираясь на волю народа и его безусловную поддержку, проделал. И проделал с честью.
Будем всегда помнить это, и отдавать ему уважение и светлую память за большие труды во имя Отечества.
Я думаю, что он это предвосхищал и ещё в беседе с Л. Фейхтвангером говорил, что с его уходом будет много небылиц наговорено, много лжи появится о его деятельности, но ветер истории разметёт этот мусор и народу явится истинная правда о делах его.
Хотелось бы, чтобы этот ветер истории подул как можно скорее.
Уж если даже Черчилль оценивал его как личность титаническую, несомненный авторитет которой был самым высоким среди государственных деятелей современности – полагаю, что этим сказано многое, если не всё. Удостоиться такой похвалы из его уст – дело просто немыслимое, а уж в отношении Вождя советского государства – и вообще небывалое. Но было именно так.
Мыслители прошлого, и не один, а множество, подчёркивали, что ВЕЛИКИМ ПРАВИТЕЛЕМ может стать только великий человек. А великим человеком может стать тот, кто призван им стать. Не хочет, не стремится, а именно призван. Тут, на мой взгляд, без действия высших сил никак не обойтись.
И Сталина именно высшие силы, высшая воля, зная, через какие испытания придётся пройти России, поставили над ней, над народом. И только этим мы и спаслись, как нация, как единый многонациональный народ, как великая держава.
Без его воли и исполинской работоспособности, без единства с народом, такая масштабная личность состояться просто не могла.
И родовые истоки, и талант, и жизненный путь – всё дано свыше, и великая воля человека в том, чтобы принять свою жизнь как Божий дар, и нести, подобно кресту – ступая по ступеням собственных дел вперёд, до конца, не щадя, в первую очередь, себя.
Как писал Владимир Долматов, исследуя жизнь Сталина, каждый прожитый день его жизни стоит вровень с прожитым днём жизни страны. Сталин жил вместе со страной, ведя её за собой. Сложно найти другого правителя, настолько погруженного в государственные дела и задачи. Я тебе уже не раз писал, как его оценивал Жуков, имевший возможность видеть Сталина в годы войны очень часто, Василевский. Их, людей недюжинных, потрясали организаторские способности Сталина, его высочайшая компетентность и работоспособность.
Да, Сталин был великим человеком. Великим настолько, что сумел создать одну из величайших формаций русской истории. Эпоху, благодаря которой мы, как страна и как нация, до сих пор живы, несмотря на попытки, многократные, сообщества мировых сил, враждебных России, устранить из истории самый непокорный и великий народ. Любыми силами и любыми способами, активно привлекая для этого свою «пятую колонну», которая в России существовала всегда.
Он создал это Великое государство ценою собственной жизни. Ценою крови и пота великого советского народа. Своей и народной верой и любовью. Сталин твёрдо знал, что только такой ценой может созидаться великое и вечное.
И поэтому меня удивляют и ужасают попытки сегодняшних «перелицовщиков» убрать Сталина из народной памяти, вычеркнуть его титанические дела и из истории России.
Не получится. Перелицовщики, как известно, моду не создают.
И судьёй Сталину может быть только история и сам Господь.
Бог только всё может рассудить правильно. Мне отмщение и Аз воздам. Наш суд это просто суд человеческий, это в лучшем случае, а вообще наш суд субъективный, эгоистический, только для себя. Так что, если с божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле был особый человек. Богом данный России и миру, богом хранимый.
История принадлежит Богу, а не суетливым временщикам. А Бог поругаем не бывает.
Пройдёт время хулы и грубого невежества, и в истории России, наравне с её Великими Святыми, воссияет и исполинская фигура Сталина, его великие свершения.
Страшно даже представить, милый сын, что если бы победил Троцкий с его перманентной революцией, мы бы уже давно оказались на самом деле, а не по названию, как при Сталине, винтиками. Все бы были трудовой армией для каких-то тёмных сил. Но именно Сталин доказал практически, что социализм можно построить в одной стране и – сохранил Россию. Да, Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира, и в этом нам предстоит ещё долго разбираться.
Обнимаю тебя, милый сын. Пусть моё благословение и покровительство помогут тебе выполнить свой долг перед благословенным Отечеством.
Твой отец
 
Какие вы тут красивые и счастливые с Ярославчиком! Мне очень нравится эта фотография тем, что из неё исходит душа, твоё щедрое на добро и чистое сердце.
Вспомнилось, как мы с тобой очень часто, в мои отпуска, приезжали на Украину, к тётушке Жене. Буквально рядом с Чернобылем, о котором в ту пору никто и не вспоминал.
Там был простор твоей энергии, твоей душевной и светлой связи с Володей, Надюшкой Чернецкими, детьми тёти Жени и дядюшки Анатолия. Вы и на лошадях катались, и ходили со мной в лес по ягоды, грибы, были со мной на покосе. Я даже помню, как учил тебя правильно держать косу и косить траву. Была там и Алесенька, когда родилась. Ей не было и годика в первый раз. И ты очень её любил уже в ту пору…
;;;

ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТОЕ

Чтобы иметь право жить,
надо приобрести
готовность умереть.
Ю. Давыдов

Мой милый сын, я знал, что эту тему мы с тобой не обойдём. Она обязательно явится, ибо война с фашизмом стала самым главным испытанием для всех людей, у которых теплилась совесть, которые были в ладах с милосердием, состраданием и тщились просто сохраниться в истории как люди, как этнос, как нация и, что гораздо важнее, как народ.
Я никоим образом не буду пересказывать тебе историю войны, ты это знаешь не хуже меня, но обратить твоё внимание на некоторые важные обстоятельства, быть может, свои выводы какие-то – считаю своим долгом.
Мне было видно, во Франции, очень ясно и убедительно, что вся мировая закулиса, начиная с конца 20-х годов, взращивала именно в Германии тот ударный отряд, который и материализует их идеи о мировом господстве, об устранении великого позора для немцев – итогов Великой войны 1914–1917 годов.
Гитлер не сам по себе явился, он был взращён в колыбели мирового империализма, при поддержке значительной части сионистских кругов, которые завладели мировой экономикой, банковскими капиталами.
Поэтому здесь всё просто и ты знаешь, что даже в пору военного противостояния Америки, Англии с фашистской Германией – представители этих кругов ни на секунду не прерывали процесса приращивания капитала на крови всех народов. Здесь, действительно, стоит вспомнить вывод Маркса о том, что если даровать капиталу возможность получения баснословных прибылей – то нет такого преступления, на которое он бы не пошёл, если это даже будет угрожать самому существованию человечества.
Прискорбно одно, милый сын, что Гитлера тщились изобразить, особенно в мировом и советском кинематографе, как личность вздорную, пустую. Нет, это было далеко не так. Это был гениальный авантюрист, очень изощрённый и опытный политик. И он прекрасно понимал мировой расклад интересов, твёрдо знал, что никогда, по определению – никогда! Америка и Англия не будут вмешиваться в гитлеровские авантюры в Европе, всегда будут подогревать его стремление покончить с Советской Россией и создавать для этого соответствующие условия.
На этот вопрос красноречиво и полно ответил ещё сенатор Америки, будущий её послевоенный президент Трумэн, который говорил: «Если мы увидим, что Германия выигрывает войну – надо помогать России; если же станет одолевать Россия – помогать надо Германии. Пусть они убивают друг друга как можно больше».
И ты понимаешь, дорогой сын, что это в политике западных стран и было самым главным, чтобы, затем, продиктовать волю обессиленным противникам и установить своё господство и владычество над всем миром. Что, собственно, и стало происходить в Европе уже в первые дни победы над фашизмом в зонах оккупации союзников. Они сразу начали работу по вытравливанию из народной памяти даже упоминания о том, что решающий, определяющий вклад в достижение Великой Победы внесла именно Россия.
Три четверти всех сил фашистской Германии, на протяжении всей войны, было сосредоточено именно против России все годы войны, все 1418 дней и ночей.
Но ведь и это даже не полправды, так как никто из современных витий, откровенных лжецов, не принимает во внимание, а скорее – умышленно лжёт, не говоря ни слова о том, что Германия была способна выставить на борьбу с Советским Союзом четверть!!! мужского населения лишь потому, что на неё работала вся Европа, более 10 млн. иностранных квалифицированных рабочих все страшные годы войны. А всего населения в странах, воевавших с Советским Союзом или выступавших в роли союзников фашистской Германии, было более 300 млн. человек.
И конечно же, милый сын, открытие Второго фронта союзниками лишь тогда, когда Советская Россия могла уже справиться с врагом в одиночку – ты прекрасно понимаешь – не случайно. Америка, Англия и Франция не могли допустить, чтобы СССР в одиночку завершил войну. Они видели в этом страшную опасность для себя, в первую очередь, так как и влияние Советский Союз своё ни с кем бы не делил в таком случае в послевоенной Европе.
И уж, чтобы эту тему завершить – сравни масштабы потерь. Сегодня в России уже говорят, что за Победу она заплатила 20 млн. человеческих жизней. Был уничтожен весь экономический потенциал европейской её части, в руинах стояли города и сёла.
Когда мне говорят, что советы скрывали истинные масштабы своих потерь и утрат – не верь этому, сын, это неправда. Просто невозможно всё было сразу просчитать, обобщить, составить полную картину. Нужны были колоссальные силы на восстановление порушенного, на устройство жизни людей, и государство не могло просто объективно оценить весь масштаб страшных разрушительных последствий войны.
В пользу моей позиции говорит хотя бы то, что в сводках Совинформбюро, которые я всегда слушал на протяжении всей войны, советское руководство не лукавило, не лгало народу. А-ну-ка, признайся на весь мир, что на шестой день войны был оставлен Минск, что фашисты к осени сорок первого года стояли под Можайском, Яхромой, угрожали столице захватом.
Нет, это высокое мужество власти, что она не приуменьшала угрозы, реально говорила народу о нависшей опасности.
Знал ли Сталин, государственное руководство страны, что война с немцами обязательно будет?
Не только знал, но и был в этом твёрдо убеждён, ибо Сталин был философом, диалектиком и хорошо понимал, что единственная сила, которая угрожала самому факту существования нацизма – была Советская Россия.
И никогда, ни о какой стратегической внезапности нападения фашистской Германии на Советский Союз Сталин не говорил. Да, в плане тактическом – 22 июня 1941 г. стало внезапным. А о том, что Гитлер, овладев Европой, ринется против Советской России – советское руководство было просто убеждено.
И когда весь мир, западный, а ему появились политические подпевалы и в хрущёвской России – вопиют о неподготовленности страны к войне, о роковых просчётах Сталина – всё это мерзкая клевета и ложь.
Скажи, милый сын, ты можешь один поднять глыбу в десятки, сотни тонн? Как бы она ни мешала тебе, ты этого никогда не сделаешь. Так и Сталин, всё советское руководство той поры – были объективные возможности промышленности, сельского хозяйства, всего механизма государства. Оно ведь ещё не до конца залечило раны предшествующих войн, было обессилено и вынуждено, с учётом происходящего в Европе, принимать напряженные усилия по оснащению армии современной техникой и вооружением, готовить кадры к этому противостоянию.
А возможности государства были не безграничны. Надо было ведь и хлеб сеять, и заводы строить, дороги прокладывать. И если бюджет страны вложить лишь в военное дело – ничего ведь хорошего из этого не получится. Можно иметь массу боеприпасов, но ты их не доставишь на поле боя, ежели не будет транспорта, вагонов, железнодорожных путей и т.д. И у Советской России, и так напрягавшей все свои силы до предела, их просто не хватало на полные и масштабные свершения в военной области.
Вот почему Сталин пытался всеми возможными способами оттянуть начало войны, так как надо было довооружать танковые корпуса, которые находились в стадии формирования, оснащать армию и флот современным оружием.
Но при всём этом следует помнить и тот непреложный факт, о котором умышленно молчат критики и хулители Сталина – Советская Россия никогда не воевала один на один с фашистской Германией. Повторюсь, против нашей страны выступила вся Европа, оккупированная фашистами, а это почти 300 млн. человек! И это против наших 120 млн., да, я не оговариваюсь, так как с оккупацией почти всей европейской части СССР у нас осталось именно 120 млн. человек.
Только после захвата Франции Германия смогла для вооружения своей армии поставить захваченные у французов 5 тысяч танков; более 3 тысяч самолётов. Задумайся, на производство такого объёма вооружений России необходимо было напрягаться изо всех сил на протяжении нескольких пятилеток.
В Чехословакии был произведён каждый второй танк вермахта, десятки тысяч авиационных двигателей.
Только пленными мы захватили французов, воевавших на стороне фашистов, в три раза больше, нежели их погибло в рядах французского сопротивления, то есть, более 60 тысяч человек. Были среди пленных и поляки, и хорваты, и норвежцы, и датчане, и словаки, и румыны, и венгры и даже более 10 тысяч евреев, которые шли в одном строю с захватчиками по нашей земле, грабя и убивая.
Это всё надо иметь в виду, когда мы говорим о просчётах советского руководства к войне с фашистами.
Были ли в этой работе недостатки, ошибки, а кое-где – и злокозненные ухищрения врагов Советской России – конечно да, как в любом масштабном деле. Говорю о них лишь в перечне, так как об этом ты слышал немало.
Главное, на мой взгляд, состояло в слабой подготовке кадров. Я думаю, что полагаясь на бессменного наркома обороны К. Е. Ворошилова, который почти 20 лет возглавлял оборонное ведомство, Сталин излишне ему доверился. И финская кампания открыла ему глаза на те катастрофические провалы как в уровне подготовки войск, так и обеспечении их современным вооружением и техникой.
Если оценить справедливо, по объему сделанного – так вот, милый сын, я не знаю ни одного примера в мировой практике, чтобы за период ничтожный для государства – от Финской, которую, к слову, не Сталин развязал и этому я знаю немало свидетельств, до Великой Отечественной войны – это ведь миг, было сделано так много для обороны государства и лишь потому, что этой проблемой Сталин стал заниматься лично.
Были приняты важнейшие решения о создании танковых и механизированных соединений, авиационных, развёрнуты сотни военных училищ. Все возможности страны были включены в это.
Именно после финской кампании, по личному настоянию Сталина, всё партийное и советское руководство училось военному делу. Мне рассказывал мой хороший товарищ генерал-лейтенант ещё царской службы Бонч-Бруевич (в этом же чине он был и в Красной Армии), в какой для него лично экзамен превращались занятия с высшим руководством Страны. Сталин дотошно, в деталях требовал от него рассмотрения всех значимых военных операций, даже боёв и сражений былого времени.
И всегда скрупулёзно выяснял, а что, по мнению Бонч-Бруевича, надо бы сделать, чтобы добиться позитивных результатов или развить успех в том или ином сражении, войне в целом.
Это, – как говорил Бонч-Бруевич, – был самый талантливый и самый взыскательный слушатель курсов, который маститых генштабистов, в том числе и Б. М. Шапошникова, нередко ставил в весьма затруднительное положение своей любознательностью.
Поэтому представлять Сталина дилетантом в военном вопросе – это недостойно и пошло.
И когда случилась катастрофа, и Гитлер всё же напал на Советскую Россию, Сталин, как никто другой, первым отчётливо понял, что военная катастрофа не сопровождалась катастрофой духовной, а напротив – уже первые бои на границе показали, что за годы советской власти был сформирован, воспитан такой человек, который побеждён никогда не будет. Никогда! Это был главный просчёт Гитлера.
Сталину хватило нескольких дней, предельно – недель, чтобы это понять и перевести всю страну на военный лад, на военные рельсы.
Отношение-лозунг: «Всё для фронта, всё для Победы!», – стал образом его действий, его личного мировоззрения.
Не знаю, милый сын, есть ли ещё в мире другая личность, способная охватить такой огромный круг проблем, добиваться их разрешения твёрдо, последовательно, годы и годы держать себя в таком напряжении.
Сталин в годы войны занимал тринадцать высших государственных постов, и ни один из них он не исполнял формально, ко всему он подходил взыскательно, компетентно, твёрдо и последовательно.
Ни один руководитель в мире с таким объемом задач не сталкивался и с ними никогда бы не справился.
У меня было несколько личных встреч с гениальным полководцем Г. К. Жуковым, Маршалом Советского Союза, трижды, к этому времени, Героем Советского Союза. Об этом можно написать тебе очень и очень много, но я воспроизведу лишь одну мысль Георгия Константиновича, который мне говорил: «Я не знаю иного человека, способного в годы войны нести такой груз. Сталин был вполне компетентным Верховным Главнокомандующим, но если мы, военные профессионалы, занимались только военными вопросами и не всегда успешно, то на нём лежала огромная ответственность за курс страны, работу промышленности, партийное руководство, международные отношения. Заставить извечных врагов Советского Союза выступить с ним заодно, против фашизма, уже это очень дорогого стоило. Примеров подобного рода я не знаю. Не знаю такого таланта и таких разносторонних дарований, коими бы обладал один человек. Другой такой нагрузки просто бы не вынес, но даже не это главное. Главным же было то, что он свою ношу Верховного Главнокомандующего выполнял достойно, никому другому она не была по силам, с нами, военными профессионалами, он говорил на одном языке, и я не знаю случая, чтобы в чём-то он проявлял некомпетентность, медлительность».
С учётом сказанного, возвращаюсь к своим размышлениям – мне думается, дорогой сын, есть и ещё одно объяснение первых неудач советских войск. Это не только внезапность фашистского страшного удара, это не только его превосходство в силах и средствах вооруженной борьбы на ключевых направлениях, даже не опыт покорения Европы. С тобой первым я делюсь этим выводом.
Сталину необходимо было выиграть не бои, не сражения, даже не войну, а уничтожить фашизм как самую ненавистную и опасную идеологию, мировоззрение, человеконенавистническую культуру.
А для этого надо было сосредоточить все силы и мобилизовать все ресурсы, которыми располагало государство. За один день этого не сделаешь.
Война ведь, с учётом этого вывода, с фашизмом велась не только на фронте, она велась и в сфере идей, идеологии, культуры.
И мне думается, что следом за М. И. Кутузовым, опыт которого Сталин высоко чтил и хорошо его знал, Вождь Советской России мог повторить: «Вы ищете победу – я ищу смысла». И Сталин не только понял смысл этого страшнейшего противоборства новой страны, новой морали, новой культуры, новой военной организации, но и всё сделал для того, чтобы верховенство советских ценностей было основополагающим.
Там, где Германия вела войну, СССР, ведомый Сталиным, вёл огромную гигантскую культурную борьбу.
Я думаю, что у Сталина не было даже мысли о том, что мы не устоим против Германии, он видел глубже и дальше – какой будет Европа, мир весь после этого противоборства двух культур.
Его огромная заслуга, и она будет оценена ещё в истории, я в этом совершенно не сомневаюсь, состоит в том, что он не позволил мировым хищникам в лице Америки, Англии объединиться с фашистской Германией, а напротив – он их сумел вовлечь в борьбу с родственной им идеологией и практикой. Вот в чём искусство!
Сталину, в ходе войны и по её итогам, впервые в мировой практике, удалось достичь идеала, о котором только могли мечтать большевики – создать мировую социалистическую систему. И Россия, с этих пор, реализовала давнюю идею о мировой социалистической революции, социалистическом сообществе.
Великое благо, что народы этих государств воспользовались плодами Сталинской победы и строят социализм не в результате братоубийственных катаклизмов и истребительных гражданских войн. Это уже величайшее явление, эпохальное значение итогов II Мировой войны, главным и ключевым смыслом и главенствующей частью которой была Великая Отечественная война.
Превосходство Советской России в культуре было абсолютным, здесь никакого шанса Сталин Гитлеру не дал. А это, убеждён, и было главным оружием победы.
Посмотри, нигде ведь в мире культура и искусство, в широком плане, не были сражающимися и только в Советской России они формировали мировоззрение борющегося народа, его мировидение.
Когда я прочитал в 1942 году стихотворение К. Симонова «Жди меня» – я прекрасно понял, что Россия не только устоит, но и в третий раз войдёт в Берлин. Тоже самое я могу сказать о множестве книг, фильмов, самой тональности радиопередач и публикаций в газетах и журналах.
Но это была, так скажем, очень условно – прикладная культура, которая обслуживала и затрагивала интересы каждого – и бойца, и рабочего на производстве, и крестьянина, и научного работника.
Главенствующую же роль играла культура мировоззренческая, культура фундаментальная.
Она проявилась уже с июльского выступления Сталина. Именно после этого вырисовался характер войны, как Великой Отечественной. Мы ведь тоже называли войну 1914 года, обиходно, и то лишь в офицерской среде – Великой. И это было справедливо. Но Отечественной она не стала, так как цели господствующего класса не совпадали с народными. И чем дальше – тем больше. Что и предопределило столь тяжёлое её завершение.
Здесь же было совсем по другому, люди знали, за что они идут на смерть. За своё Отечество, отстроенное уже их руками, их умами. Война не разъединила народы Советской России, а, напротив, сплотила их в неведомую мне раньше общность, единый народ.
Ничего подобного в фашистской армии не было. И ты знаешь, что очень быстро «открылись глаза» на войну у союзников Гитлера: румын, венгров, итальянцев, болгар… Все они вышли из войны и даже объявили сами войну гитлеровской Германии.
На противоборствующей Советской России стороне так и не прозвучал, да и не мог прозвучать призыв «Ни шагу назад!» Это высочайший опыт и духовная сила нации, народа России. И понять значимость этого обращения руководства страны смог весь народ, а не только войска.
Я думаю, что и родился этот приказ лишь потому, что народ России всё чаще и чаще, с отступлением армии вглубь страны, задавал вопрос и правительству, и военным: «Доколе будете отступать? Мы не щадили сил, надрываясь, делали всё для того, чтобы вас содержать, вооружать, а почему вы перед немцем пятитесь?»
Мне рассказывали А. М. Василевский, К. К. Рокоссовский, А. В. Горбатов, какое острое чувство стыда переживали они, их подчинённые, когда люди корили их, упрекали, а нередко и проклинали даже за то, что врагу отдали на поругание родную землю.
Поэтому призыв – приказ – «Ни шагу назад!», – это свидетельство высокой культуры и руководства страны и народа, способного подняться до понимания значимости этого нелёгкого и сурового шага, осознавших сообща, что те суровые меры, которые при этом предлагались – необходимость военного времени. Этот приказ сделал многое, а главное же – он сплотил офицерский состав и солдат, они стали ещё в большой мере зависеть друг от друга. Это было проявление духовной общности народа, большей ответственности войск за судьбу всей страны.
Думаю, высокой оценкой духовности личного состава войск, а офицерского – в особенности, явилось упразднение института комиссаров.
Руководство страны, принимавшее это непростое решение, ясно и недвусмысленно заявило всему народу, что пора всякой чрезвычайщины минула, оно верит офицерам-командирам беспредельно, вверяет в их руки судьбы личного состава, а значит и страны.
Это решение могло себе позволить государство, где сформировался особый тип народа, каждой личности – высоко ответственной, зрелой, профессионально действующей, хранящей верность друг другу, идущей даже на самопожертвование «за други своя».
А это, безусловно, и есть тот высокий уровень культуры нации, который достигается лишь при общности судьбы – и народа, и руководства. И те примеры массового героизма граждан новой России – именно результат их высокой культуры, их развития.
Не знаю, не помню ни одного случая такой жертвенности у фашистов за успех боя, операции, а в конечном ведь счёте – за своих товарищей.
Создание нового Гимна в Советской России – так же свидетельство проявления высоких качеств нового человека, ибо ни о чём подобном не говорится нигде, ни в одной стране, где мелодия Гимна сопровождается словами. Этот особый уровень культуры всего народа и зафиксирован в величественной мелодии Гимна Советской России.
Я тысячи и тысячи раз, как военный человек, слушал «Боже, Царя храни», но того состояния духовного потрясения, которое у меня возникло с прослушиванием в первый раз Гимна СССР – я не испытывал ранее никогда, так как в Гимне прославлялись свершения человека, каждого, а не царя, по милости которого мы и жили в то время.
Наконец, милый сын, для нравственного воспитания народа, придания ему дополнительных духовных сил огромное влияние оказало решение государственного руководства страны об отказе от Богоборчества, о восстановлении Патриаршества, повышении роли Русской Православной Церкви, иных традиционных для России Конфессий.
Заметь, что даже названные мною огромной важности события, явления культурной жизни страны, с одной стороны – свидетельствовали о росте зрелости и сознания масс, с другой – о прочной, неразрывной связи руководства государства и всего народа, а с третьей – как выражение, проявление этой связи – они были очень своевременными, не опаздывали от вызревших в народной гуще запросов и чаяний, а на них очень своевременно и оперативно отвечали.
Не могу не заметить в связи с этим и введение погон для всех военнослужащих, новых, невиданных ранее наград. Я очень рад, что в новом времени, естественно, в видоизменённом виде, вернулся, по сути, самый чтимый в солдатской среде «Георгиевский крест», т.е. учреждён орден Славы. Полагаю, милый сын, что та особая красота наград Советской России – тоже свидетельство высочайшей культуры народа. Таких наград, даже с эстетической точки зрения, не говоря уже об особом положении в обществе носителя этих отличий, не было ни в одной стране мира.
Поэтому, заключая это письмо тебе, отмечу и ещё одну важнейшую сторону русского народа, свидетельствующую о его высочайшей культуре, о его нравственном совершенстве, превосходстве духа – речь идёт о поведении огромной армии за пределами своей страны, в Европе, но самое главное – в Германии.
Вот где русские люди проявили все свои наилучшие, святые качества. Я ведь понимаю, с каким ужасом ждал немецкий народ отмщения за свои злодеяния. А вместо этого – уже на второй день капитуляции Германии, русский солдат кормит немцев, организует снабжение водой и т.д. Непостижимо!
Знаю, по рассказам очевидцев, моих знакомых в Германии, что миллионы немцев с трудом понимали, что происходит. Милосердие советского солдата их потрясло.
И это был духовный подвиг всего народа. Он сделал не меньше, нежели военные победы русского оружия. Ибо во всей Европе народ понял, что только новый строй России мог воспитать такого воина – освободителя.
Вот, милый сын, некоторые мои мысли о войне. Хотя каждому её дню будут посвящены, уже пишутся, и воспоминания полководцев, солдат, исследования историков, военных, немало будет сотворено грязных пасквилей на Западе на роль и миссию России в освободительном Западном походе.
Всё будет и уже есть, я это наблюдаю отчётливо.
Но никому, никогда не будет дано умалить действительный подвиг народа Советской России, его величие в истории, его спасительную миссию и высокие духовные качества. Милосердные и человеческие.
Думаю, что ни у какого другого народа эти качества не могли сформироваться, так как для этого нужна была иная действительность. А это и строй, и духовные ценности, которые этот строй формирует у граждан.
Не размышлял ведь американец – и в самом верху, и исполнитель – сбрасывая ядерные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Ты знаешь, что никакой нужды в этом не было, кроме демонстрации всему миру и Советской России в первую очередь, своего сверхоружия для устрашения. Умышленно был уничтожен Дрезден союзниками, так как он входил в зону советской оккупации, и чтобы нам не досталось ничего из этого города-музея ,английская авиация стёрла его с лица земли.
А русский солдат спасал, в ходе боев за Берлин, германского ребёнка ценой своей жизни. И разве одного? И это при том, что дома его детей истребил фашист, загнал в концлагерь, вывез в Европу для подневольного труда.
Вот ведь в чём отличие и морали, и культуры, и мировоззрения народа Советской России от иных.
Победоносное завершение войны Советским Союзом разрешило и ещё одну, огромного значения проблему. Её, так сказать, живой свидетель – автор этих строк. Война, её итоги, вера к руководству страны, и всему народу, позволила вернуться в Россию сотням тысяч её сынов, которые и на чужбине оставались людьми русскими, не пошли в услужение фашистам, желали победы русскому народу, а многие – её и приближали, борясь с нацизмом с оружием в руках во Франции, в Польше, в Италии, в Югославии, иных странах Европы. Полагаю, милый сын, что значение этого особого акта, акта примирения новой власти и белого движения, трудно переоценить.
Для русского человека всегда было тягостным отлучение от Родины, тем более, если он не свершил в её отношении злодейств. А солдатами были многие. Такова жизнь. И новая власть это осознала, поняла и простила своих заблудших детей.
Поэтому, милый сын, гордись всегда тем, что ты – русский. Твоё Отечество стяжало славу быть непобедимым. И это свидетельствует о его особой роли и высшем, нежели у других народов, уровне культуры. Именно культуры! Поклонись от меня на местном кладбище последнему упокоению русских воинов.
Близится очередная годовщина со дня Победы. Везде, по всей России, воздаются почести тем, кто эту Победу выстрадал, отстоял в борьбе с врагом.
Это наш самый главный и самый чтимый праздник на все времена. И всегда это будем помнить в роду Владиславских, которые из века в век служили Великой России, не щадя жизни и сил во имя её благополучия и процветания. Верю, что так и будет всегда.
Против всякой другой, безусловно, достойной деятельности – в служении Отечеству есть сакральная, особая миссия, и её смысл в том, что своим служением ты гарантируешь своему Отечеству мирный и созидательный труд. Воинство, во имя Отечества приносящее свои жертвы и есть особая благословенная Господом сила. И это уже не просто человеческое дело, для человека оно непосильно, если на это не будет воли и промысла Божьего. Значит, человек, представляющий воинство во славу и величие Отечества, есть человек Божий.
А значит – святой и непорочный, во все века и времена и на все века и времена, в зависимости лишь от одного, самого главного фактора – служит он интересам народа, нации, или же свой талант и военный гений направил против него. Яркий пример тому – Наполеон. Он вобрал в себя эти два полюса. За один – свят, а за второй – проклят.
Твой отец, старый солдат Великой России.
;;;
 
Спасибо, мой родной, за дарованное тобой счастье быть твоим отцом. Это была великая радость и честь. Это святое звание всегда обязывало меня быть достойным твоей любви.
;;;

ПИСЬМО ТРИНАДЦАТОЕ

Незабвенно великое
прошлое… Незабвенно,
но жить только прошлым
нельзя.
И. Ефремов

Послевоенная Россия и Европа – ты ставишь предо мною этот вопрос, милый сын, наверное, для составления общей картины. Европу ты видишь изнутри, я – вижу Россию.
Минуло лишь десять лет после войны. Не все ещё даже раны залечены, но какие грандиозные перемены. Это надо видеть. И я вновь и вновь задумываюсь над вопросом – а какому ещё народу это по силам? Кто способен возродить и отстроить такие масштабы? Продвинуться вперёд, сделать всё возможное по надёжной защите итогов II Мировой войны? Думаю, что уже за это русский народ стяжал право на огромное уважение и признание всех иных народов.
Какими непростыми были эти годы! Победившей России пришлось не просто концентрировать все свои возможности на возрождении страны, а в значительной мере отвечать на вызовы времени и тех сил, которые пытались доминировать над всем миром.
Ядерные взрывы над Японией провозгласили новую эру в существовании двух полюсов в мире – России и Запада. Именно России, так как в странах освобождённых от фашизма, только устанавливался новый строй и они сами нуждались в серьёзной поддержке со стороны России, поэтому рассчитывать на значимую их помощь наше Отечество не могло.
И в этих условиях Россия сделала всё возможное, чтобы политика шантажа и угроз со стороны Америки была нейтрализована. Она вынужденно, в силу лишь исторической необходимости, создала равноценное оружие, осуществила серьёзные наработки по созданию новых видов энергии, заявила о начале освоения космоса.
Это надо было видеть, милый сын, народ России вновь проявил свои самые лучшие качества и отстроил, восстановил, возродил города, промышленные и энергетические объекты, которые были уничтожены войной.
Но жить ему в мире не дали с первого же после победного дня. Раздел Германии на два государства и предпринимался для того, чтобы постоянно держать Россию в напряжении. Уже в 1949 г. Запад создает военную международную организацию – НАТО, вовлекая в неё множество государств. Подобные образования опоясывают весь мир.
Конечно, Советская Россия должна была отвечать на эти вызовы. В противовес НАТО образуется воено-политическое сообщество социалистических государств – Варшавский Договор, которые объединили свои политические, экономические и военные силы для противостояния Западу.
Заметь, сын, Россия нигде, ни в одном случае, не пошла первой на создание каких-то международных военных структур, а делала это лишь в ответ.
Уже в послевоенное время победившему государству пришлось поддерживать завоевания корейского, китайского народов, которые не желали больше терпеть иноземное владычество.
И, конечно же, ты прекрасно помнишь знаменитую речь У. Черчилля в Фултоне. Запад, его устами, объявлял о начале нового крестового похода против России. Последствия этой речи – чудовищные. Она вызвала всё возрастающую гонку вооружений, в «топку», которой, образно говоря, были брошены трудно вообразимые даже человеческим разумом средства, силы, ресурсы.
Но мир уже не хотел жить под владычеством старых угнетателей, веками пившими кровь и выжимавшими пот со всего народа Земли. Стремительно, под воздействием примера Советского Союза, освобождающихся, при его поддержке, Китая, Индии, других государств, развивался исход империалистических хищников из Азии, Африки, такие же процессы зарождались в Латинской Америке.
В этом проявлялась сила примера и убедительность в верности нового пути развития России. Её примера, конечно же, страшились и Америка, и Англия, и предпринимали все возможные меры, чтобы как-то помешать развитию Советской России.
Думаю, что пока был жив Сталин – их потуги были тщетны. Ничего они сделать не могли. Но, милый сын, вот уже два года как его не стало.
И не все подвижки, происходящие в стране, мне понятны, не все они, на мой взгляд, отвечают требованиям для, складывающейся обстановке.
Те массовые беспорядки, которые стали происходить в Венгрии, часто – в Германии, Польше свидетельствуют о том, что в покое нас не оставят и эти попытки будут предприниматься и дальше. Только ещё более изощрённо и активно. Я в этом просто убеждён.
Особым, в этой связи, было не широко распространённое, но я его читал полностью в Генеральном штабе – заявление А. Даллеса, в котором он сформулировал программу борьбы с Советской Россией.
Страшит она меня тем, что достойной проработки контрмер в отношении таких подходов я не вижу. Нет Сталина. Нет его дара предвидения и предвосхищения всех событий подобного плана.
Я вспоминаю, когда в Тегеране стал решаться вопрос о войне с Японией и Черчилль, заспорил со Сталиным по поводу Дальневосточных будущих границ. Это мне рассказал А. М. Василевский, бывший в ту пору начальником Генерального штаба.
Сталин тут же предъявил ему так называемое заявление Керзона и карту с установлением границ. И всё, на чём настаивал Сталин, на этой карте было нанесено и признано Англией не в лучшую пору для России, когда она была слабой и даже зависимой во многом от стран Запада. Черчилль был посрамлён и более остерегался спорить со Сталиным. Вот пример силы интеллекта, ума, предвосхищения событий, гениальности.
А возврат Сахалина, Курил в результате завершения войны с Японией, ограничения её амбиций и посягательств на весь Дальневосточный регион, создание условий для рождения в Китае нового строя, освобождения иных государств, зависимых от Японии – это также выдающаяся заслуга Советского государства, которое силой примера своего существования совершенно, неузнаваемо изменило политическую карту мира.
Генштабисты мне называли цифру – существовало более пяти десятков планов развязывания войны с Советской Россией уже в первые послевоенные годы.
Вот и представь, милый сын, в каких условиях пришлось России находиться сразу же, покончив с фашизмом.
К слову, именно Америка, Англия, Франция, в своих зонах оккупации повели дело к возрождению реваншизма, сохранению многомиллионной военной организации Германии, чем прямо попирались итоги II Мировой войны, Потсдамской конференции, решения Нюрнбергского Международного трибунала. Но на это руководители Запада уже мало обращали внимания. Они любой ценой хотели расправиться с Россией, и для этого все средства были хороши.
Я более не буду углубляться в развитие этой темы, но отмечу, милый сын, то обстоятельство, что подобное отношение вытекало из самой природы империалистических государств, они никогда, ни на один миг, не прекращали своей двурушнической политики и даже тогда, когда СССР ценой своих чудовищных лишений и жертв, в буквальном смысле, спасал не то, что государства, а всю западную цивилизацию, европейскую.
Весь вопрос сегодня – в адекватных, пропорциональных, но упреждающих мерах Советской России. Если же недооценим главной опасности – борьбы в области идей, культуры, о чём я пишу уже тебе не раз – тогда России придётся очень не сладко.
Любую её слабость будут тщиться превратить в направление для наступления.
Недооценка морали, опасности волюнтаризма в руководстве страной – пагубно для всех, но для России эти направления могут стать самыми болезненными и уязвимыми.
Поэтому Сталин столь много внимания уделял именно развитию культуры, во всех её проявлениях. И в этом нельзя ослабевать ни на один миг, ни по одному из направлений. Это – тот ресурс, которого не имеет никто более в мире, кроме России.
Я глубоко убеждён, что Европа очень быстро испытает на себе засилье Америки. И прозреет. Да будет уже поздно. Америка устраивается в Европе надолго, если не навсегда. И всё подчинит своему влиянию. Достижению своих далеко идущих целей.
И России, участвуя в европейских делах, надо помнить всегда, что её самый яростный враг здесь – Америка. Я не удивлюсь, милый сын, если по новому начнёт кроиться политическая карта Европы, так как вижу уже сегодня ростки этих подрывных действий. И всё будет делаться с единственной целью – подорвать влияние России, вывести её из игры, а в дальнейшем – ослабить и попытаться расколоть как единое государство.
Тема отдельного большого разговора, но отмечу тебе лишь одной фразой – уже в 1944 г. американцы стали говорить о тождестве фашизма и коммунизма, которые, якобы, представляют две антидемократические ветви придуманного ими тоталитаризма. А это значит, что в ближайшем будущем будет развёрнута самая оголтелая кампания борьбы с подлинно народным строем, прикрываясь вывеской тоталитаризма. И сегодня они ищут тех, кто в самой России начал бы эту щедро оплачиваемую из-за океана подрывную работу.
И даже более того – думаю, что те, кто это будет делать – уже взращиваются американцами. Благо, режим после Сталина позволяет это делать. Наступает пора двурушников и отступников. Я это чувствую. И дай мне Бог ошибиться в этом. Я был бы счастлив.
Самое страшное в этом – народ всё равно прозреет, выйдет на дорогу истины и правды, как это уже бывало не раз, но его творческие и созидательные силы будут потрачены зря.
Подобная политика надолго сдержит его развитие и обессилит потенциал нации, который, при созидательном потреблении, мог бы изумить весь мир своими масштабными делами, равных которым не было в истории всей предшествующей России.
Не зря говорят, что самый страшный труд – бессмысленный, на него всегда уходит больше сил, нежели на самое трудное благотворение и созидание.
Мне бы очень хотелось, чтобы энергия масс в России не была растрачена зря. Но одного желания, даже самого страстного, в этом деле недостаточно. Нужен государственный разум и государственная воля, чистота и скромность руководства, его примерное трудолюбие и высокая нравственность. Сегодня нравственности руководства надо уделять внимания даже больше, чем их профессиональному уровню, так как совестливый человек делу научиться, а человек без души и без сердца, ежели он даже знает своё дело, будет тормозом всего развития и несчастьем для людей.
Да вот совестливых становится всё меньше, а это значит, что болезнь прогрессирует, и скоро, при таких подходах, она будет сдерживать развитие. На государственной службе место только совестливым и скромным, умеющим служить Отечеству и народу.
Будь счастлив, милый сын.

;;;
 
Мне всегда очень жаль тех людей, которые не могут найти общий язык с детьми. С тобой его было находить всегда легко, так как ты был щепетилен в вопросах чести, отношения к родителям, своей сестре и своей семье.
Говорят, есть люди, которые легко живут. Это относилось к тебе в полной мере, но не с той стороны, что тебе не выпадали трудности и испытания, а с той, что ты их нёс легко.
Ты никогда не огорчал маму своими невзгодами, и всегда у тебя в глазах был добрый свет и вера в то, что ты всё преодолеешь и всё вынесешь сам. Страшные строчки, но это правда – к негодному человеку не пришла бы такая масса людей, чтобы с ним проститься в последний раз. Это ещё один раз, уже последний, подчёркивает то, что ты никого не обременял своими проблемами, а вот людям служил истово и честно. И тебя за это любили и друзья, и подчинённые, родной мой…
;;;

ПИСЬМО ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

За героями всегда
идут мародёры.
Р. Киплинг

Дорогой сын! Я очень болезненно, не скрою, воспринял твоё письмо – ответ, на моё послание об оценке событий и действующих лиц II мировой войны.
Ты преувеличенно, слишком, оцениваешь значение для Победы русского оружия и русского народа роль и долю помощи иностранных государств.
Нет, милый сын, я вовсе не отрицаю значение этой помощи. И сердечно благодарю, как русский человек, народы всех стран, кто хоть чем-то помог в борьбе с фашизмом, самым страшным врагом человечества.
В особой мере хочется поклониться морякам-англичанам, которые морскими караванами доставляли технику, вооружение, авиационное оружие и продовольствие в Россию, прорываясь через кордоны германских подводных лодок, массированные авиационные налёты фашистов.
Немало сделали и американские лётчики, перегонявшие самолёты в Россию. Тем более, что это, как правило, были женщины. Вечная слава и память сражавшимся польским армиям, чехословацкому корпусу, полку французов «Нормандия – Неман»…
Я ведь тебе, как профессор Академии Генерального штаба, могу привести буквальные цифры этой помощи.
Мне они известны сегодня. Самолётов нам поставили в ходе войны 14,5 тыс.; 7,5 тыс. танков; 475 тыс. тракторов и тягачей; 2 тыс. локомотивов; некоторое, совсем незначительное, количество цветного металла, бензина и продовольствия.
О «II фронте» много было в солдатском фольклёре баек – это так называли в Красной Армии американскую тушёнку.
Ещё раз подчеркну – это была серьезная помощь и за неё огромное спасибо рабочим, сельскохозяйственным производителям стран антигитлеровской коалиции.
Но, милый сын, это было лишь 4–8,5% (по разным видам этой помощи) от аналогичных вооружений, техники и боеприпасов, производимых в самой России.
Конечно же, существенной, решающей, как это стремятся объявить сейчас, её не назовёшь. Грех ведь перед своими же тружениками.
Хребет фашистской военной машине сломали всё же возможности русской экономики, которая уже с 1942г. превосходила фашистскую Германию по производству всех вооружений. Всех! Тем более, что в 1941г. мы этой помощи союзников, которая, ох, как была нужна, когда враг был под Москвой, у Сталинграда – не дождались.
Да и помощь была не бескорыстной. За всё Россия платила. За каждую единицу бронетехники, снаряд, самолет…
Более того, платила не за то, что дошло до неё, а за то, что было отгружено. Я располагаю документами Генерального штаба, которые позволяют сделать вывод, что эта помощь уменьшалась практически в два раза лишь по причине странной загрузки транспортов. По этому вопросу, я вспоминаю, были даже возмущённые выступления английских докеров, так как нередко на один транспорт грузились лишь двигатели к самолётам, а сам планер – на другой. То же самое происходило с другими видами техники. И при уничтожении немцами одного такого транспорта – пропадал, практически, смысл всего каравана.
Поверь, безотносительно к твоему письму, где-то в 49–50 году, когда мы встретились в Академии с П. С. Рыбалко, он прямо отметил, как командующий танковой армией все годы войны:
«Фронтовики не любили и боялись американских танков. Их у нас не было, по сути, в боевых частях, а только в училищах, так как они все работали на авиационном бензине и очень сильно горели. Во-вторых, были очень высокими, что представляло хорошую цель для немцев, со слабой бронёй, не выдерживали испытаний русским бездорожьем».
Ещё раз повторюсь – я никоим образом не умаляю значения и самого факта этой помощи, и её объёмов, но надо видеть реальную правду за этим.
Самой большой помощью сражавшемуся Советскому Союзу была, на мой взгляд, помощь Югославии. Гитлер так и не смог снять с Югославии ни одной дивизии, которые так нужны были ему под Москвой, так как наши братья-славяне стали воюющим государством и сделали всё от них зависящее, чтобы сберечь и себя, как нацию, и помочь Советской России. А те 250 тыс. человек в войсках Германии, которые она вынужденно держала на Балканах – очень существенно повлияли бы на ход и исход многих операций фашистов. Но югославы им этого не позволили сделать.
Поклон им земной за это.
Или две польские армии – это уже серьёзная сила и русский народ никогда не забудет этого, как и генерала Людвика Свободу, который с чехословацким корпусом прошёл с советскими войсками до конца войны.
Хорошо помню, как неохотно пошли американцы на изменение не только маршрута, а самой идеи поставок самолётов в Советский Союз. Много было на этот счёт жарких дискуссий и в академии Генерального штаба.
Это был великий подвиг моего доброго знакомого, контр-адмирала, дважды Героя Советского Союза И. Ф. Папанина. Он, в кратчайшее время, оборудовал целую сеть аэродромов вдоль Северного Морского пути, организовал всю авиационно-техническую службу, навигационное сопровождение перелётов. Подготовил экипажи, которые за считанные дни, а не недели и месяцы, как это было раньше, поставляли на фронт самолёты с континента США.
Представь себе, что значило в условиях Заполярья сделать это. Это была титаническая, никому досель более не посильная задача. А русские люди её разрешили в кратчайшие сроки.
И всегда учитывай ещё одно обстоятельство – Советская Россия знала «цену» этой помощи, ту «цену», которой могла быть эта помощь по воле денежных мешков. Её смысл в том, чтобы поставить Россию в зависимость от этой помощи, а затем и диктовать ей волю, свою, конечно. На это пойти Сталин не мог. И поэтому ставилась задача, с одной стороны, на быстрейшее производство техники и вооружения в новых районах страны, а с другой – на побуждение Америки и Англии к вступлению в войну.
И первую задачу Советской России удалось разрешить очень быстро. И техника пошла на фронт с заводских корпусов, над которыми не было ещё даже крыши. Это был выдающийся подвиг советских людей, в основной своей массе – женщин, подростков и старых кадровых рабочих. Остальные были на фронте.
А вот открытие II фронта Черчилль и Рузвельт затягивали под любыми предлогами. Я это тебе описывать не буду. Но одну деталь отмечу – когда, всё же, фронт был открыт, где против более чем 2-х миллионной группировки союзников было выставлено лишь 23 германские дивизии, причём, не те, что сражались на советско-германском фронте, а из резервистов и необстрелянной молодёжи, и то союзники бежали от одного удара фашистов. Удара специально устроенного с тем, чтобы союзники поторопились к Берлину. К занятию как можно большей территории Германии, чтобы меньше досталось Советам.
И союзники бежали, оставляя технику и вооружение. И молили, в отчаянии, Маршала Сталина ударить по немцам, до срока, на Востоке, чтобы они не сбросили союзников в Ла-Манш. Что и было советскими войсками сделано, союзники были спасены.
Из этого же разряда и их, казалось бы, нелогичные поступки – стирание с лица земли городов и населённых пунктов Германии в той зоне, которую, по определению, захватят советские войска. Один Дрезден чего стоит. Восточный Берлин. Это делалось специально, милый сын, чтобы советские войска оказались в выжженной пустыне, что затруднит их наступление на Берлин.
С этим письмом я направляю тебе материалы военной конференции, на которой Г.К. Жуков, самый выдающийся полководец Советской России, так не заслуженно обиженный сегодня, подводил итоги войны со своими военачальниками, особенно – Висло-Одерской и Берлинской операций.
Документ огромной силы. К нему ещё будут возвращаться, изучая опыт войны.
Даже по этим материалам ты увидишь, что советский полководец даже не рассчитывал на помощь союзников. Никакой координации по объединению действий сторон не существовало. И союзники, комфортно устроившись, не торопились к завершению войны, и уже в эти дни стали заниматься хитросплетениями переговоров с фашистами. Это уже доказано и существует масса документов на этот счёт.
Вот так, милый сын. Конечно, как военный человек я понимаю, что эта помощь сберегла Советской России десятки тысяч жизней, (но Россия их и потеряла, спасая неудачливых союзников после их высадки), но все козни и заигрывания американцев, англичан с фашистами, практически свели на нет значимость этой помощи.
И ещё одно свидетельство об этой помощи тебе, уже – от очевидца. А очевидцем и был твой старый отец.
По поручению Генерального штаба я осуществлял контроль за возвращением американцам автомобильной техники в Мурманске.
Как же болело моё сердце. По всей стране мы вынуждены были, в соответствии с договором и требованиями бывших, да, это было хорошо видно, что теперь уже – бывших союзников, собирать уцелевшие «студебеккеры», приводить их в порядок, до ключа укомплектовывать, красить и представлять комиссии американцев. Как нужны были эти машины России. Как бы они ей помогли в послевоенном восстановлении.
Но, увы! Здесь же, в Мурманске, были развёрнуты целые их заводы, на которых пускались под пресс металлические части машин, дерево же – сжигалось. И все эти металлические чушки грузились на корабли и… даже не отправлялись в Америку, а тут же, на наших глазах, топились в море.
Таков был финал этой помощи. Помню, как переживали всё это офицеры-фронтовики, состоящие в моей группе, и возмущались. Более того, демонстративно ни разу не пошли к американцам, которые приглашали их на дружеское, вроде бы, застолье.
Вот и всё, милый сын, что я хотел тебе напомнить в связи с твоими преувеличенными восторгами по поводу иноземной помощи Советской России в войне. Будь поразборчивей, и не доверяйся той лёгкой и лживой западной информации о жизни в нынешней России и, особенно, о прошедшей войне. Правде о войне.
Прочти, с учётом всего этого, материалы Г. К. Жукова, А. М. Василевского, которые я тебе пересылаю. Думаю, что это поможет тебе сформировать правильный взгляд на прошедшую войну, правду о ней.
Тогда не будут равняться в западной литературе какая-то малозначащая, частная операция на Сардинии со Сталинградской битвой, предрешившей крах фашизма.
И не видеть этого может только идеологический диверсант, человек без совести и чести, а вернее – система, поставившая цель опорочить всё светлое и правдивое, что было в нашей истории.
И лишь потому, что цель у них одна – ослабить, а если получится, то и уничтожить Россию, которая для них опаснее, чем существование фашизма.
Никогда они не смирятся с её величием и славой, никогда не оставят в покое. И в послевоенный период, вот увидишь, будут делать всё для того, чтобы перессорить страны социализма, поддержать в них националистическое, реваншистское крыло, которое не было уничтожено, как это произошло в России в результате гражданской войны и послевоенной борьбы.
Отсюда и начнётся развал системы социализма, если не сделаем должных выводов, а вернее – если власть их не сделает.
Храни тебя Господь.
Твой отец
А. Владиславский

Видишь, как на этой фотографии дедушка с бабушкой, норовят закрыть тебя, защитить. Я понимаю, что эта мысль пришла в голову мне только сейчас, но становится очень горько и страшно, что не закрыли и не защитили, не сберегли… ты был их самой большой любовью. Даже детей своих они так не любили.
Мальчик мой дорогой, вспоминаю, как мы ежегодно ездили с тобой в отпуск. И два адреса было у нас – или Крым, или Киев. Ты прекрасно ладил со всеми ребятами, с которыми знакомился, чудесно плавал.
Я вспоминаю, с каким ты восторгом, впервые в жизни, увидел море. И хорошо помню, как я вас кормил с Лесей на пляже. Тогда-то еда была очень простая, такого выбора не было. И я вам варил яйца, покупал по куску колбасы, к слову – сам её не ел, просто не было на что, и море фруктов – тут ограничений не было, у бабушки их было немеряно. И как же мы были счастливы, и жизнь казалась вечной, и беда была так далеко…
;;;

ПИСЬМО ПЯТНАДЦАТОЕ

Быть интеллигентным –
значит постоянно и
неустанно трудиться.
И при том интеллигентность
не есть просто вооружённость,
но и готовность вступитьв бой.
А. Лосев

Дорогой сын! Я уже много раз подступался к попытке изложить тебе своё видение проблем развития литературы и искусства в новой России.
Но, то был мой опосредованный взгляд, издалёка, а сегодня, уже через одиннадцать лет моей жизни в России, я могу об этом говорить как гражданин страны, как непосредственный очевидец всех огромных перемен в этой области. И, конечно же, я не буду тебе излагать содержание тех или иных литературных произведений, культурных явлений, нет, это задача непосильная ни для кого. Мне просто хочется акцентировать твоё внимание на том, что в культурной жизни России – особенного, отличного от того, что ты видишь сам, находясь долго и далеко за её пределами.
Особый пример и невиданный до этого опыт новой России в том и состоял, что впервые в истории человечества возник новый тип литературы и искусства.
Они, по своей сути, стали народными. Литература и искусство не только стали обслуживать интересы масс народа, но и главными их деятелями, авторами тоже были представители всех слоёв народа. И третья особенность литературы и искусства новой России в том, что и главным их героем был народ. В этом вся суть. И я прошу тебя обратить на это самое пристальное внимание. И знаешь почему? Большей, нежели где-либо, была база, само широкое представительство, как авторов, так и героев непосредственно из народа и от народа.
Сама жизнь, те глубинные преобразования, которые происходили в обществе, ставили перед художниками такие сюжеты, что лишь наличие таланта и народной поддержки были необходимыми условиями по отражению этих событий, явлений в произведениях искусства и литературы.
Это было самым главным и самым сущностным.
Ты же прекрасно понимаешь, что в той России, канувшей в лету, лишь люди нашего круга могли пользоваться всеми достижениями культуры и искусства. Народу, по определению, был закрыт доступ в эти храмы.
Он не мог получить равное, с нашим сословием, образование, а дарования самородков засияли вопреки всем правилам, а не благодаря их поддержке всем обществом. Такой поддержки просто не существовало. Я пересылал тебе книги С. Есенина, М. Горького, А. Н. Толстого, М. Шолохова, К. Симонова, А. Твардовского, С. Наровчатова, Ю. Друниной, многие другие.
И конечно, мне было очень дорого твоё мнение об их творчестве. И то, что оно превзошло все твои ожидание, – как ты писал мне, – меня очень взволновало и… успокоило. Знать, не оборвана твоя связь с отчей землёй, ты и чувствуешь, и думаешь как русский человек.
Ведь посмотри, милый сын, ничего подобного русская эмиграция не родила. Изошла злобой, ненавистью, мелкотравчатостью тем и проблем. И даже великие и даровитые русские литераторы, среди которых И. Бунин, А. Куприн так и закатились, обезверились и даже обратили своё творчество против России.
Я с ними обоими много раз встречался. И был поражен озлоблённостью, отсутствием света, как в творчестве, так и в самой личности. И хотя Александр Иванович нашёл в себе силы вернуться в Россию, но было уже поздно. Силы источились. А с И. Буниным я оборвал все отношения, так как более озлобленного на Россию человека из творческих кругов я не видел.
Характеризуя творчество А. Блока, С. Есенина, М. Горького, М. Булгакова и многих других творческих личностей – он исходил только ядом, говорил о них только уничижительно. Слышать всё это не было сил. Сам же – ничего за рубежом уже явить не мог и не смог до конца своей загубленной самим же жизни. Только в России мог сиять его талант.
Меня очень возмущает шумиха на Западе в отношении творчества С. Есенина.
Творчество его как раз было в чести;, оно поддерживалось и властью, до верховной, но, конечно же, милый сын, нельзя оправдать его общественное эпатажное поведение. А нередко – пьяные загулы, переходящие в оргии и проявления хулиганства. Поэтому, милый сын, речь не о творчестве, речь о другом – С. Есенина сгубили крайности личного поведения, бесчисленные женитьбы – разводы, и мне лично очень жаль, что этот золотой голос России умолк задолго до срока, отпущенного Господом.
Впрочем, это не ново в России. Так было и с Пушкиным, и с Лермонтовым, и многими другими. По разным, правда, причинам.
А потом, милый сын, по силе правдивости в отображении глобальных свершений нового строя, показа его и проблем, и недостатков – «Тихий Дон» М. Шолохова, его же «Поднятая целина», «Хождение по мукам» А. Толстого – были намного выше, нежели всё стихотворное творчество Есенина. (Это моё мнение и я не преувеличиваю его значения для всех). И никакой опасности он, как нас хочет уверить Запад, для существования новой власти не представлял. Всё это, на мой взгляд, злокозненная клевета и грязная ложь.
Нет, милый сын, новая власть не боялась правды. Именно правды. И я ведь понимаю, как всколыхнула всё военное сообщество пьеса А. Корнейчука «Фронт». Что-то я не видел подобной смелости у западных драматургов, писателей, которые бы изобразили столь художественно ошибки и просчёты всяческих военных и государственных деятелей. Не было этого и в помине.
И во Франции, жизнь которой, уж я думаю, я знаю, в художественном творчестве не пытались разобраться в причинах столь быстрой капитуляции.
Сердечно благодарю тебя за последнее письмо. И за твои достойные уважения действия. Организованное тобой бюро по переводу документов на языки коалиции победителей, позволило нашей стране вернуть себе массу вывезенных ценностей и реликвий.
Характеризуя советское искусство времён войны, я бы хотел искренне поклониться всем его деятелям. Ни в одном государстве, ни в одной воюющей армии деятели искусства не были вместе с войсками. Действительно, единственное советское искусство было сражающимся.
У меня было много встреч со многими его представителями. Те же незабвенные К. Шульженко, Л. Русланова, с мужем которой, генералом Клюевым, мы состояли в добрых товарищеских отношениях, говорили мне неоднократно, что иной судьбы для себя они и не мыслили. Это было их естественное состояние русских патриотов. И они, в полную меру своего таланта, служили Отечеству, как только могли совестливые и честные люди.
Осмысление итогов войны в художественном творчестве, многоплановом, стало одним из ключевых направлений послевоенного периода, и здесь отмечу самое главное – не видел я никаких намерений власти, что-то скрыть, приукрасить наши горькие неудачи первых лет войны.
В этом плане «Они сражались за Родину» М. Шолохова, статьи И. Эренбурга, «Живые и мёртвые» К. Симонова, «Югославская тетрадь» А. Тихонова, фильмы военных лет – для утверждения правды сделали больше, на мой взгляд, чем всё суммарное творчество невзыскательных и заведомо лживых западных военных историков.
Отмечу и ещё одно творческое направление – это военно-мемуарная литература, воспоминания и простых солдат, и выдающихся полководцев. Безусловно, не всё в этих мемуарах меня устраивает, есть немало конъюнктуры, но главное – не это. Главное – каждая крупица бесценного боевого опыта. Я сам лично просил и А. М. Василевского, и К. К. Рокоссовского, А. В. Горбатова, Г. К. Жукова, многих других военачальников – не откладывать на потом свои воспоминания, приступить к ним незамедлительно, пока всё свежо в памяти.
От них же знаю, что об этих намерениях заявлял и Г. К. Жуков. И очень горько, что в этой области проявился и тревожный момент. Очень досадный. Только отстранили Г. К. Жукова от должности Главнокомандующего Сухопутными войсками – тут же появились «радетели», которые предвзято, злобно, необъективно стали изобличать Г. К. Жукова в совершенных просчётах и ошибках.
Во-первых, этого избежать никому не удавалось, если он действовал.
А во-вторых, в Жукова вцепились те, кто никогда сам не разрешал столь масштабных, величественных ратных дел. Никто! И мне было очень досадно, что в этом «хоре» мемуаристов первым зазвучал голос И. С. Конева. Мне думается, забыл он о Боге.
Уж кому-кому, а Г. К. Жукову он просто обязан, причём дважды, своей жизнью.
Забыл Иван Степанович и о сотнях тысяч жертв, которых он обрёк на гибель в начале войны из-за своего низкого профессионализма и некомпетентности, и …отсутствия мужества, жуковского мужества, который, при любых условиях, оценивал обстановку взыскательно-правдиво, так как понимал, что в военном деле приукрашивание положения дел – самое страшное преступление, от него все беды и даже судьба Отечества.
Но я же читал, милый сын, донесения генерал-лейтенанта в ту пору Конева, командующего Калининским фронтом, который докладывал «дорогому товарищу Сталину», что на мой взгляд – совершенно дурной тон, так как боевые дела не терпят всех этих речетативов, и в боевом донесении излагается лишь суть обстановки и намерения воинского начальника к действиям. А соответствующие реверансы, отвратные и недопустимые в данном роде деятельности, при котором всегда льётся кровь, это свидетельство двуличности натуры, её низкого профессионализма, отсутствия у таких «любителей словесности» совести и стыда.
К слову, Иван Степанович не избавился от этой линии поведения до конца своих дней. Я даже поражаюсь Сталину, как он не разглядел этого двурушника, который никогда, повторяю – НИКОГДА!!! Не провёл ни единой операции, равной гению и таланту Жукова, а самое же главное – Конев никогда не отвечал за судьбу Отечества, как Г. К. Жуков, особенно в страшные дни 1941–1942 годов. Конев был причастен лишь к частным операциям, значимым, серьёзным, но всегда только частным.
И чтобы эту тему закрыть уж совсем, милый сын, скажу тебе, что самым фальшивым является заявление Конева, что ему принадлежит авторство Берлинской операции. Эта самая грандиозная операция Великой Отечественной войны разрабатывалась и планировалась Генеральным штабом, лично Жуковым ещё в 1944 году, когда уже было совершенно понятно, что гитлеровскому фашизму приходит конец и судьба Германии предрешена. Стыдно должно быть Ивану Степановичу, если он пристойный человек, хотя бы наедине с собой.
Но, увы, милый сын, после его статьи в газете «Правда», и я ему об этом сказал лично при встрече, поэтому могу лишь тебе повторить – я не оставляю за ним права именоваться честным человеком, то есть, хранящим всегда, при любых обстоятельствах, совесть и честь, без чего военный человек никогда состояться не может. Без наличия этих качеств ему нельзя доверить священное дело защиты Отечества, его сбережения.
В связи с изложенным мною выше – это направление художественного творчества – мемуарную литературу, надо хорошо изучать специалистам и обязательно давать ей объективную и своевременную оценку. Ну, да это – к слову. Но то, что сегодня в России развелось очень много людей, которые мнят себя героями, видя бой со стороны,– это, если уж потребить народный фольклор, совершеннейшая правда и традиция России.
А далее – возвращаюсь к нашей теме – сколько в послевоенной России открыто учреждений культуры, театров, дворцов творчества, институтов и училищ культуры. Это самое впечатляющее, на мой взгляд, деяние власти. Ибо она всегда понимала, что только люди высокой культуры могут быть активными строителями и защитниками нового общества.
В самое дальнее село пришло кино, библиотека – и школьная, и в клубе. Я всегда, находясь в командировках по делам службы, захожу в эти учреждения культуры и вижу, какую роль они играют в формировании подлинно творческой личности.
В силу особой значимости культуры в формировании строителя нового общества, определении ценностных ориентиров для граждан Отечества, конечно же, новая власть, выражая и защищая интересы всего народа, развитие всех её сфер, внимательно оценивала и, если надо, поправляла заблудших. Поэтому та волна «негодований», совершенно неискренних, заведомо ложных, нацеленных именно на разрушение высокой новой культуры, развёрнутая на Западе, и ты это видишь, ничего общего не имеет с действительностью.
От ошибок предостерегали заблуждающихся, злобных клеветников – останавливали, а что прикажешь делать?
Ты же не дашь скальпель в руки невежде, чтобы он делал тебе операцию. И изображать, как это тщатся сделать сегодня на Западе, да и у нас в России, что постановления ЦК КПСС о деятельности творческих сил, а оно не одно такое было, и не только по журналам «Новый мир» и «Знамя», что это – только гонения власти на художников слова и сценического образа, думаю, совершенно неправильно. Общество, любое, защищает свои духовные ценности всеми возможными средствами.
Прости, но можно ли представить, чтобы во время войны с фашизмом работали в этой сфере те, кто бы воспевал мракобесие и ценности этого людоедского строя? Конечно, нет, а почему же тогда нас призывают славить откровенно антисоветский, даже античеловеческий, сатанинский роман-вымысел Б. Пастернака «Доктор Живаго» или пресловутого «Мастера и Маргариту» Булгакова. Прочёл я их и скажу тебе откровенно, милый сын, никакой ни художественной ценности, ни исторической правды в них я не увидел, а вот грязи, даже в святых семейных отношениях – сколько угодно. Здесь уж авторы выразили до конца свою личную неразборчивость, то своё многожёнство, которое в Советской стране терпимым быть не могло.
А ведь уже раздаются голоса на Западе, что романы выдвигается на Нобелевскую премию. Нам-то понятно, что премия будет вручена не за высокую художественную ценность этих, с позволения сказать, творений, а за ярый антисоветизм, который так мил и люб устроителям этого спектакля.
Поэтому вопрос о том, а почему государство должно отдавать это особое идейное оружие, вопросы формирования мировоззрения у граждан страны в руки не только невежд, но и людей, которые не хотят считать Россию своим Отечеством, или, что ещё страшнее – за что-то ей мстят, извращая действительность, призывая молиться и сосредоточиваться под знамёнами иных цветов, но только не под Знаменем своей Родины. – полагаю, что он совершенно неправедный и некорректный. Так поступает любое государство, любой строй, который борется за своё будущее, за своё сохранение, за отстаивание признанной в качестве общенародных норм морали, чести, совести и достоинства.
Это всегда надо иметь в виду. Да и все государства мира, повторюсь, не отказывали себе в этом праве. Вспомни, о кострах из книг при приходе нацистов к власти, горел ведь в этих чадных кострах Гёте, Гегель, Фихте, ибо они своим творчеством вступали в противоречие с человеконенавистнической идеологией и практикой нацизма: о реакции Наполеона на творчество его современников. Я даже помню, как поразила меня его мысль: «Одна газета наносит урон моему войску больший, чем армия неприятеля»,
Поэтому, милый сын, коль «Свобода – это осознанная необходимость», – то и у художника нет права нарушать эти границы. Да ещё и в отношении своего Отечества, чей хлеб ешь.
Новое русское искусство, русская культура кардинально отличаются от всех иных. В силу своей природы и своего характера, обусловленных самим фактом существования Великого Русского государства.
Искусство Востока, главным образом, было сориентировано на получение наслаждения. Кто мог себе позволить наслаждаться искусством? Только власть имущие, знать.
Мы в этом, в прежний России, очень многое имели от восточных деспотий. Не зря же мы говорили, что Россия – это и Европа, и Азия. Или, наоборот, Россия – и не Европа, и не Азия. Но наслаждаться произведениями искусства, в любой области, могли лишь те, кто очень в малой степени мог создавать и действительно создавал шедевры искусства, градо- и храмостроения, ландшафтные преобразования.
В основе же эстетических установок искусства новой России – лежит высокое нравственное начало, углубленная духовность и сосредоточенность на постижении внутреннего смысла, то есть, мотивов, идей, конечной цели, выраженной не только в предельных аспектах восприятия – сопереживании, изумлении чудом искусства, но и побуждающих к переустройству своей жизни, жизни общества на творческих и созидательных идеалах произведений искусства.
Я думаю, в этом отличие современного искусства от прошлого. Они разнятся не только по кругу людей, вовлечённых в его сферу действия но и по тем внутренним целям, которые ставятся в произведении подлинно народного искусства.
И изумление подлинным произведением искусства – это не мгновенная вспышка сознания, не просто потрясение, которое мы испытываем в первую минуту знакомства с художественным образом, явлением, событием в культурной жизни.
А цель нового искусства – добиться изумления постоянного, утверждающего вечные ценности человеческого духа, высокие гуманистические начала, жизнелюбие и жизнеспособность даже в окружении чуждого, не свойственного России проявления (или их отсутствия, что вернее) духовных качеств, содержанием которых является алчность, извлечение корысти, неразборчивость в нравах, пропаганда злокозненности, любование насилием и попранием совести.
Цель искусства новой России – поставить человека перед выбором: вот путь добра, а вот – зла. Идти по первому труднее, но зато – честно и благородно. Достойно человека, его предназначения. И хоть новая власть этого не говорит, но я мыслю – подразумевает – живи по Божески, в ладах с совестью и моралью. И искусство, произведения культуры открывают, подсказывают – как подступиться к этому пути. В этом суть. А затем уже – всё от человека, как он пройдёт этот путь. И от общества, как оно создаст каждому условия для постижения этого пути.
И ещё несколько реплик из этой области. Сегодня я уже знаю определённо и полно о том страшном уроне всей русской и новой культуре, который нанесло фашистское нашествие. К сожалению, многое уже никогда не поправить и не восстановить.
И об этом вспоминаю лишь потому, что видел сам множество культурных ценностей, которые были вывезены деятелями белого движения из России. Ещё больше их появилось в Европе в результате этой войны. И мало у кого заговорила советь, мало какое государство вернуло России то, что ему не принадлежит по праву. Вот тебе и уровень общественной, государственной, национальной культуры тех государств, представители которых, с оружием в руках, вторглись в Россию и вершили здесь свой неправедный суд, грабили и убивали.
А ведь и в этой области есть достойнейшие примеры – деятельность баронов Фальц-Фейна и Лианозова, которые уже в годы войны предпринимали всё от них зависящее, чтобы спасти и сохранить достояние русского государства, а затем и возвратить всё России. А вот среди активных деятелей белого движения что-то я такого стремления не увидел.
Думаю, что в этой области ещё немало тайн, но знаю точно, что Дрезденскую галерею русский солдат спасал не для того, чтобы украсить, как фашистские бонзы, личные дворцы и усадьбы советских вождей, а для того, чтобы сохранить вечное и нетленное, всё, что принадлежит всему человечеству.
И самое последнее – видел бы ты, милый сын, русские музеи. Это ведь не только история культуры, это её сердце, её память, её высокие идеалы. Это связь между прошлым и настоящим Отечества, магистральный путь к достойному будущему в области нравственности и народной культуры.
И в этом плане – нравственный подвиг хранителя Эрмитажа, который сам замерзал и голодал, но делал всё от него зависящее, чтобы спасти великие творения мастеров искусства. Это и была та нравственно-историческая связь между прошлым и настоящим, которая только и делает нас людьми, патриотами, гражданами.
Я очень люблю в воскресные дни посещать музеи Москвы, а в поездках – обязательно – местные. И когда вглядываешься в лица многочисленных посетителей, живые и заинтересованные, видишь, что это совершенно новый народ, независимо от возраста.
Народ, заслуживший право быть непобедимым, но не ожесточившийся при этом, а напротив – добросердечный, пытливый, целеустремлённый, искренний и доверчивый.
Это действительный хозяин страны и я верю, милый сын, что его вклад в историческое и культурное наследие России будет столь значимым и интересным, что и последующие поколения будут изумляться их деяниями и воспевать их подвиг уже в своём творчестве. В этом меня убеждают уже послевоенные свершения в области культуры и искусства в России. Таких масштабов достойнейших дел в этой области у нас в стране не было никогда.
Война проявила всё лучшее в творчестве многих деятелей культуры и искусства и они, спасибо им за это, масштабно и светло воспевают прежде всего нравственный подвиг советского человека, победу, в первую очередь, его культуры над фашизмом.
Вот самое главное, что ты должен понять. Не искусство ради искусства, а искусство как нравственный ориентир для совершенства всей жизни, побуждения жить высоко и праведно, совестливо и честно – в этом суть.
Искусство и литература Советской России по заслугам получила международное признание и высокий авторитет.
Посмотри на успехи балета, ты ведь мне сам писал, что творилось в зарубежных столицах Европы, куда впервые после войны выехал Большой театр – это действительно непревзойдённый праздник советского искусства, позволивший миру понять, что Великая Россия даже в дни военного лихолетья жила вечным и всячески его развивала.
Для авторитета нашего государства много значат дни русской культуры, которые стали проходить за рубежом. Обывателю этих стран открывается неожиданная и незнакомая Россия, величественная и талантливая. Народными соками, искренними и святыми, питается новая культура, и она служит побудительным мотивом к наиболее полному проявлению таланта и творческих дарований всех граждан России.
Больше читай не заёмного, а нашего, русского, милый сын, знакомься с творчеством народных, искренних талантов и ты больше будешь знать о России, а значит – и любить её, служить ей неустанно и везде.
Обнимаю тебя, милый сын.
Твой отец.

;;;
 
Я всегда вспоминаю, с каким упоением ждала тебя мама в гости. Не частыми были такие минуты нашего единения, но какими же они были святыми и желанными. Это был подлинный праздник. Она всегда лучилась при этом от счастья и всегда готовила такой стол, которого я у других и не упомню. Было просто дано Ей, от природы, быть центром семьи, сплачивать вас, объединять и вести по дороге достоинства, чести и совести.
И невыносимо больно мне от того, что вы, оба, меня оставили, и я уже никогда не услышу ваши голоса, не обогреюсь теплом ваших сердец.
По какой же такой правде и праву какому вершит Господь свой суд? Зачем же он оставляет столько боли и страданий, вместо того, чтобы нерушимо блюсти жизненный закон – не должны родители хоронить своих детей. Ни при каких обстоятельствах, кроме войны…
***

ПИСЬМО ШЕСТНАДЦАТОЕ

Создают голодные –
сытые разрушают.
А. Вампилов

Мой дорогой сын! Сердечно благодарю тебя за последнее письмо. И за твои действия. Я думаю, они очень достойные и хотя ты мне об этом ничего не написал, но любезный А.М. Василевский известил меня, что ты сделал всё возможное и подвластное воле человека, чтобы группа нацистских преступников не ушла от ответственности, не скрылась в Аргентине.  Благодарю тебя, милый сын. У каждого члена семья нашего рода была своя война и  она не минула и тебя.
И ты у меня спрашиваешь – а какой он новый советский человек? Чем он отличается от человека прошлой России?
Наверное, самой главной его отличительной чертой является личная сопричастность ко всему, что происходит в стране. Он, отстроив это государство, выстрадав его, щедро полив само право существования Великой и Неделимой России (видишь, когда материзовался страстный призыв А.А. Столыпина, только в советское время!) своей кровью, принеся ей в жертву миллионы и миллионы жизней – наконец, с полным основанием и высокой гордостью может заявить – это моё Отечество, это моя земля, это моя Великая Родина.
Я помню наш спор с тобой, ты ещё был студентом, по поводу нашумевшей работы В. Ульянова, она получила широкий резонанс и в Зарубежье, об отсутствии Отечества у русских рабочих.
И он был совершенно прав, я в этом теперь убеждён: у народа, эксплуатируемого и подневольного, нет Отечества. Безусловно, есть родная земля, есть история предков, есть малая родина, дом, род, но Отечества, в котором человеку труда по праву принадлежало бы всё – у него нет. Ибо он, что самое главное, не властен даже в своей судьбе, ему не принадлежит ни земля, ни результаты его труда, его воздействие на власть ничтожно. Он полностью отлучён от управления страной, его детям уже по определению не даровалась судьба, будь они семи пядей во лбу, равная с представителями нашего бывшего круга.
Вот, я думаю, что имел в виду В. Ульянов, когда он писал о том, что у людей наёмного труда нет Отечества.
И всё совершенно переменилось с приходом новой власти. Что бы ни говорили, как бы не смаковали недруги России, и белая эмиграция не исключение, но люди обрели, впервые в истории государства российского, своё Отечество.
Они его строили сообразно своих идеалов, планов, мечтаний. Они истово верили, что их жертвы не напрасны, что в этом Отечестве материализуется вековая мечта народов о счастье, свободе, возможности видеть своих детей людьми образованными, с достойной судьбой, гарантированным будущим, в котором само государство, ими созданное, будет выступать и попечителем, и опорой, и надеждой всех.
В этой связи я хочу привести тебе один пример – та разруха, уничтожение всего экономического хозяйства страны, миллионов людей, падение морали и всеобщее ожесточение народа, которые поразили Россию в конце войны 1914–1917 годов – породили самое страшное, самое тяжёлое состояние общества – отверженными стали его дети. Я помню эту страшную картину. Она сопровождала Россию все военные годы. И что, милый сын, монархический строй предпринял хотя бы один шаг по разрешению этой проблемы? Сделал что либо, чтобы призреть этих несчастных и самых ранимых граждан Отечества – детей? Нет и нет!
Поражал рост детской преступности, падения нравов и общественной культуры настолько, что это, по моему твёрдому убеждению, был один из главных приговоров времени существующему строю. Никаких большевиков там и в помине не было, а миллионы юных граждан России уже были оставлены властью на произвол судьбы. Они никому были не нужны. Отечество в них не нуждалось и не проявляло сострадание, а они сами – не хотели, и по праву, признавать такое Отечество.
И новая власть, несмотря на огромное напряжение, недостаток сил и средств, на враждебное окружение, истощение всех своих возможностей и ресурсов признала, что подобное отношение к детям – непростительный грех. Она, эта власть, не могла развиваться, не могла делать очередной шаг на своём пути при существовании вопиющей и самой насущной проблемы – попранной судьбы детей.
И на мой взгляд – приставила и этому делу самого совестливого, самого ранимого, самого чуткого человека – Феликса Эдмундовича Дзержинского. Как оклеветан этот человек был при жизни белой эмиграцией! Чуть ли не живыми людьми питался, как это изображали в газетах. На деле же – это удивительнейший из людей, личность одарённая, масштабная, смотревшая на много шагов вперёд. И Дзержинский, со своими подопечными из ВЧК, сделал для решения судьбы детей всё, что может представить даже самое смелое воображение.
В стране были открыты десятки тысяч специальных школ, детдомов, интернатов, в которых дети, наконец-то, обрели судьбу, обрели Отечество, которое сумело заменить им утраченных отцов и матерей. И сколько талантливейших людей было воспитано в этих учреждениях – это я уже вижу сегодня своими глазами.
Не случайно, воспитанники Дзержинского, наладив производство первого отечественного фотоаппарата, кстати, прекрасного, пользуюсь им и лично в своих поездках, и в честь своего ангела-хранителя и назвали его «ФЭД» – Феликс Эдмундович Дзержинский.
И второй тебе пример из этого же разряда, свидетельствующий о высочайшей ответственности государства за судьбу детей, своего будущего – 20 августа 1943 г. было обнародовано Постановление СНК Советской России об образовании 37 суворовских и трёх нахимовских училищ. Это было достойнейшее решение советского строя, государства, так как в результате войны множество детей были обездолены, лишились родного крова и родительской заботы.
Но, милый сын, ты не знаешь главного – в этом постановлении, напрямую, выражалась главенствующая мысль, что «…суворовские училища должны сохранить преемственность в воспитании питомцев от кадетских корпусов России и формировать у них высокие чувства воинского долга, верности присяге, чести и достоинству».
В этом суть нового Отечества – то, что было признаком, а вернее – принадлежностью лишь класса избранных, военной касты, становилась принципами воспитания масс народа, сутью его жизни и деятельности.
Вот что значит – возыметь Отечество, вот в чём суть различий между человеком былой России и нынешней.
И что бы там ни говорили, но в прошлом, и уж я это знаю не понаслышке, даже люди моего круга, потомственные дворяне имели, в широком плане, меньше прав и свобод, как граждане, нежели их имеют сегодня все массы народа.
Помню, как я удивлялся в первые годы, что я, военный человек, участвую наравне со всем гражданами, в выборах органов власти. И не только участвую, но и сам избран депутатом Верховного Совета Российской Федерации. Высокая честь!
Это дорогого стоит. Раньше, ты это знаешь, во-первых, этих органов не было вообще, всё решалось монархом единолично, и даже при появлении первого института народовластия, усечённого, совершенно не полноценного и не полного – Государственной думы, не только целые сословия, а даже классы – не участвовали в её работе, так как не могли быть избранными в её состав.
А коль ты не участвуешь в этом – ты не разделяешь и ответственности за деятельность того или иного образования, формирования, органа управления.
Говоря об отличии, а вернее – о феномене нового для меня понятия – «советский человек» – я бы подчеркнул и такую принципиальную деталь, как невиданный энтузиазм, невиданное проявление творческих сил и начал в самой среде всего народа.
И даже не в пору высших испытаний, какими были войны – гражданская, Великая Отечественная. Об этом мы уже очень много говорили с тобой.
Не видел я более нигде примера, чтобы миллионы, массы народа поддержали призыв руководства страны и устремились осваивать авиационную технику, автотракторную. Это состояние народных масс, его мировоззренческая зрелость ранее мне не встречалась никогда и нигде. Это были очень счастливые годы в моей судьбе. Знаю достоверно одно, мы своим преподавателям в пору обучения в юнкерском училище вопросов не задавали вообще. Было не принято. И довольствовались лишь монологом преподавателя и его рекомендациями по изучению курса.
Сегодня картина совершенно иная. Поражает пытливость ума, желание познать мир и определить своё место в этом мире.
Поэтому, милый сын, и преподаватели стали иными. Они просто обязаны были соответствовать времени, новым требованиям. Развитие научной мысли шагнуло так далеко, что даже не верилось, что это возможно вообще. И всё происходило под воздействием главного фактора – иным стал сам человек, его внутренний мир преобразился.
Мне кажется, Запад этого не понимает. И относится скептически даже к известной песне Советской России «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…», но это песенный эпос, фольклор, а новый человек рождался и творил в государстве наидерзновеннейших планов, не сказок, а вековой мечты человека о свободе творчества и служения людям.
Ты скажешь мне – что, так всё идеально в этой области, так всё хорошо, и нет никаких проблем?
Нет, милый сын, не всё хорошо и такие проблемы есть. И сегодня они проявляются уже отчётливо, уже зримо. И если новое руководство страны не примет должных, упреждающих мер – впереди могут возникнуть очень серьёзные препятствия в достижении главных целей нового строя.
Как мрачно пошутил в моём присутствии, в порыве откровенности, А.М. Василевский: «Война 1812 г. породила декабристов, эта же война – особенно после ухода Сталина в мир иной – породит ниспровергателей». Я думаю, он знал, что говорил.
Уже сегодня стало проявляться негативное отношение, попытки, пока ещё, ревизии подлинных достижений нового строя. Пошли какие-то нездоровые разговоры о каком-то мифическом «железном занавесе», ограничении прав и свобод в творчестве и т.д.
Не дай Бог, чтобы сбылось, хотя бы частью, то, о чем ещё в 1946 г. говорил один из родоначальников нового крестового похода против России А. Даллес, ставший впоследствии руководителем американской разведки. Самое страшное в том, что уж он знал, что говорил, и призывал весь Запад сосредоточиться на разрушении нашей вековой морали, культуры, внедрении ложных ценностей в духовный мир молодежи, духа стяжательства, корысти, – и, что ранее для советского государства было вообще неведомым, сребролюбия. Один мыслитель сказал: «Люди, сплоченные морально, движутся к добру. На этом пути стадия деления вообще отсутствует».
Вот что важно! Вот что самое ценное! И это Запад осознает. И хочет ввергнуть молодежь «в дележку», в первую очередь, духовного наследия прошлого, нравственных ценностей сегодняшнего Отечества.
И если только она начнется, не дай Бог, все созидательные и творческие силы будут иссушены будут все духовные силы, вся энергия уйдет «в песок», не появится нового качества людских ресурсов, необходимых органически для обслуживания интересов нового строя и его защиты.
Все это надо видеть новой власти и обязательно умножить свои усилия по сохранению преемственности в воспитании людей на лучших образцах служения Отечеству, моральных и этических нормах нового строя.
Опоздаем в этом – эта насаждаемая зараза живуча, она заполонит разум молодых людей, которые уже не видели той борьбы и тех жертв, которые были принесены во имя торжества нового строя. И тогда испытания перед государством могут быть очень и очень серьёзными.
Сегодня же, слава Богу, мы имеем дело с интересным, талантливым народом. Народом, который и явился плодом самого строя, им взращённым и им выпестованным. Этот народ стяжал себе право быть счастливым на этой земле.
Счастливым в творчестве, в своей судьбе, в своей жизни. Нигде в мире не предоставлено человеку столько возможностей. Нигде! Государство предоставляет молодым людям возможность получать лучшее в мире образование бесплатно, весьма достойный уровень здравоохранения, гарантированного трудоустройства. За это весь мир ещё только борется, а всё это уже стало фактом реальной жизни в новой России.
Недавно у нас в Академии Генерального штаба была встреча с молодыми литераторами. И знаешь, что меня поразило? У молодых людей, детей уже советского времени, был такой багаж достойных знаний, наблюдений, выводов, которые обязательно выльются и в созидательное начало. И среди них мне запомнился очень интересный, видный молодой подполковник, со звездой Героя Советского Союза на кителе.
Познакомились. Был очень хороший и серьёзный разговор с ним, Владимиром Карповым. Фронтовой разведчик, за годы войны множество раз побывал в тылу врага, по личному представлению одного из талантливейших советских полководцев – И.Д. Черняховского, удостоен высшего отличия Родины.
Я думаю, что Владимир Васильевич Карпов ещё явит в своем творчестве очень яркие и талантливые произведения, воспевающие военный подвиг. Его творческие задумки меня поразили. Вот таких бы людей, побольше, на каждом участке борьбы за торжество интересов Отечества, особенно – воспитание нового человека. Это самое главное, самое ключевое направление строительства нового общества, и его надо вверять в руки только самым талантливым и честным, убеждённым и чистым, желающим своему Отечеству добра и служащим ему истово.
Тогда успех непременно придёт. И не будут страшны никакие испытания, которые сегодня ставит пред Отечеством мир Запада, откровенно страшась этой силы – новой России, осознавая её преимущество перед миром лицемерия, наживы, хищнической сути.
Засим, милый сын, пребывай в благополучии и добром здравии. И… думай. Думай о том, что свой долг пред Россией ты обязан оплатить, истово служа ей. Это всегда было принципиальным для всех членов рода Владиславских во все времена.
Мы не искали каких-то выгод, а всегда вставали навстречу неприятелю и неправде, если они угрожали безопасности, величию и славе любезного нам Отечества.
Верю, что эта линия не прервётся в нашем роду и тогда, когда твой старый отец оставит этот мир. Иначе не стоило бы и жить. Ибо весь смысл жизни и состоит в том, что детьми будет продолжен путь совести и правды, чести и достоинства, преемственности в добротворении во благо и на пользу любезного моему сердцу Отечества.
Храни тебя Господь.

P. S. Забыл тебе написать и ещё об одной, памятной для меня, встрече. Недавно я виделся с Анной Ахматовой.
Запад давно уже тщится подать её как страдалицу от нового строя.
Нашлись такие подпевалы и в России из числа определённых кругов интеллигенции. Но сама Анна Андреевна так не считает.
Несмотря на пережитые жизненные испытания, она трепетно относится к советскому периоду, который и явил её миру как художника слова, и у неё я не увидел пренебрежения и ненависти, как это тщатся подать, к Отечеству, строю.
И постановление, тебе известное, по её творчеству, было справедливым указанием на её ошибки и её заблуждения.
И она, как мне показалось, не отказывается ни от одного своего творческого слова в адрес Вождя.
Никто ведь её не принуждал к этому, и она в своих стихах о Вожде выразила то, что чувствовала и что несла в своём сердце.
И сколько ещё, такой напраслины, прольётся, сколько всяческой скверны будет выплеснуто на всё, что составляло честь и славу русского народа. И всё лишь по одной причине – из-за двурушнической позиции власти, из-за её спекуляций и неискренности.
Вот так, милый сын. Хотя невозможно никакими словами выразить суть происходящего. Оно уничижает Россию и её народ, их великий подвиг во имя спасения человечества.
Помнили бы об этом все.
Будь здоров, милый сын.
Всегда жду тебя, родной мой.

Твой отец А. Владиславский


Родной мальчик мой! Мне необычайно трудно ещё и потому, что болячки всяческие, обретённые за долгую государеву службу, ещё в большей мере проявились и порой не дают даже дышать нормально.
Как ты тепло и участливо относился ко мне во время болезни в январе 2011 года, ты два раза приезжал ко мне в больницу. И мне так было светло и спокойно на душе, так как ты, как всегда, излучал столько тепла и добра, что мне становилось легче и надёжнее с тобой рядом.
К слову, это заметил не только я – люди рядом с тобой становились всегда увереннее и лучше.
Ты поразительным образом влиял на их душевное состояние, может оттого, что ты такой большой и сильный, и им было с тобой рядом защищённее и надёжнее. Ты умел всех обогреть, не подавляя человека, а воодушевляя и добавляя ему сил, уважения и самоценности.
;;;

ПИСЬМО СЕМНАДЦАТОЕ

Ценность человека не
в отсутствии в нём
недостатков, а в наличии
в нём достоинств
А. Локтев

Милый сын! Любое из моих посланий к тебе преследует совершенно очевидную цель – сформировать у самого дорогого моему сердцу человека и развить основополагающее качество подлинной личности, без которого она никогда не состоится.
Речь сегодня я поведу о главной добродетели всех личностных качеств человека – о достоинстве.
В мои руки недавно попали записки Петра Ионовича Губонина, простого крепостного крестьянина, каменотёса, который получил потомственное дворянство, стал, впоследствии, тайным советником. Так был отмечен Государём его выдающийся личный вклад в строительстве железных дорог, мостов, организацию виноделия и известного тебе курорта в Гурзуфе, где в счастливейшую пору нашей жизни мы были всей семьей.
Так вот, в указе Государя о возведении его в дворянство, были прекрасные слова: «принимая во внимание к стремлению его своими трудами и достоянием содействовать общественной пользе».
Вот ключ и вот основное правило достойной жизни и истинности в деяниях – ежели твой труд содействует общественной пользе, устремлён в русло общественной пользы. Мне кажется, что это самый главный ориентир в человеческой деятельности. Все, что становится поперёк этого магистрального направления, что сдерживает творческие силы нации, не может и не должно поддерживаться обществом. На этом пути в русской действительности всегда шла ожесточённейшая борьба.
Многие хотели бы привить нам чужеродный росток, с заморских земель, вытравить нашу самобытность, но не многие смогли понять, что даже не это было главной целью тех чуждых России злокозненных сил.
Главная их цель – убить в наших душах достоинство, которое является главенствующим качеством верующей, а значит – непорушной души. Лишённый достоинства человека не мог быть опасным для врагов Отечества, ибо он, восприняв в свою душу заёмный чужеземный яд, переставал быть гражданином и личностью, творцом и созидателем. Достоинство – это целый внутренний мир полноценной личности, которая никогда, ни при каких обстоятельствах, не принесёт в угоду дурной силе своей чести, совести, веры, добротворения. Но это не простое качество, оно не возникает на пустом месте.
Оно формируется из рода в род, переносится по капле от отца к сыну и вырастает в деятельную силу лишь тогда, когда человек служит великой цели – благу своего Отечества. Именно своего!
А поэтому – пора государственной мысли перестать блуждать вне своей земли, пора прекратить поиск экономических основ за пределами России (как, впрочем, и иных – и нравственных, и духовных, и военных, и политических – всех!) и засорять насильственными пересадками родную почву; пора, давно пора возвратиться домой и познать в своих людях свою силу.
Вот чего, милый сын, не достаёт нам в нынешнем веке. Мы всё больше обращаемся к опыту заёмному, жить пытаемся по чужому уставу, предавая даже Веру свою. Разве может предаваться забвению родной язык, а мы ведь не знаем даже истории своей, славы своей, язык свой испоганили заёмным и чужим, не свойственным русскому человеку.
Парадоксальная ситуация, ты это знаешь, Наполеон, уже перешёл Неман, а у нас, от Зимнего дворца до дворца любого вельможи в захолустье – в чести был французский, коим и изъяснялись. Я думаю, что в этом случае о достоинстве говорить не пристало. Видел я таких любителей немецкого порядка и в годы Великой войны.
Это подрывало наши духовные силы, предопределяло, во многих случаях, всю линию поведения в тех ситуациях, когда речь шла о жизни и смерти Отечества.
И, конечно же, в народной гуще, в самом вареве простой жизни, о достоинстве меньше говорили, но чаще его блюли, и оно являло чудеса свершений и всех значимых дел, прославивших Отечество.
Ты должен помнить нашу парижскую встречу с Павлом Михайловичем Рябушинским, но не всё знаешь об этой достойнейшей семье созидателей, творцов и подлинных деятелей земли Русской.
Все знают лишь обиходное, что Рябушинский – это крупный землевладелец. Но то, что Павел Михайлович и его семь сыновей своими делами, подвижничеством, пытливостью разума оказали честь Отечеству и истово ему служили – знают немногие.
Дмитрий Павлович, вместе с Жуковским, наравне, стал основателем отечественного самолётостроения. Ему принадлежит авторство теории винта аэроплана, он же открыл первую в России аэродинамическую лабораторию.
Ты скажешь, что он был не одинок. Конечно, и в этом честь и слава России. Но ведь оставило достоинство его коллегу, создателя первого геликоптёра И. Сикорского, который от первых же неудач и непонимания значимости его открытий – избрал самый простой путь и, оставив родную землю, направился в Америку, на чужие и более сытые хлеба, где и передал всё своё творчество на службу извечному врагу России.
О том, что Америка сыграла ключевую роль в войне на Дальнем Востоке – я тебе неоднократно говорил. Поправ законы международного права и морские святые традиции – именно она, Англия и Франция вытолкнули из бухты Чемульпо крейсер «Варяг» на растерзание японской эскадре. Без любых надежд уцелеть, так как только по весу одного залпа объединённые силы японцев превосходили «Варяг» в 36 раз!!!
Здесь уж, если мы говорим о достоинстве, его больше оказалось у японцев, они приняли некоторые меры по спасению моряков и обращались с ними, в целом, гуманно, восхищаясь мужеством и стойкостью.
Я лично знал командира «Варяга» капитана I ранга Всеволода Федоровича Руднева и могу совершенно определённо заявить, что это был человек огромного достоинства и чести, за что он и стяжал себе славу не только у моряков легендарного крейсера, но и во всей России. И даже у врагов.
К слову, ты не знаешь ведь, что и песню-гимн экипажу «Варяга» написал изумлённый и восхищённый подвигом моряков-героев немецкий офицер! Вот образец мужества, который овладел даже сердцем иноземца.
Всегда в истории России останутся достойнейшими людьми купец Алексеев (которого ты больше знаешь как Станиславского).
Вместе с В. И. Немировичем-Данченко и С. Т. Морозовым, он создал не только театр, но целую театральную школу, жить которой – в веках.
И если о первых двух театральных деятелях известно больше, то Морозов, незаслуженно, вошёл в историю лишь как человек странных, порой – эпатажных поступков, но мало кто знает, что он автор вагоностроительного дела в России. Как знать, что бы мы делали в годы войны без его знаменитых «теплушек», которые и вынесли на себе все тяготы этого страшного испытания. А если, при этом, добавить, что он даже пел в Итальянской опере – разительно меняется портрет этого человека и проникаешься уважением к этой достойнейшей и глубокой личности.
Самое главное, что и он, и А. А. Бахрушин, К. Т. Солдатенков, передавший огромную библиотеку и коллекцию картин в дар Румянцевской библиотеке – были не одиноки.
Это было массовое явление на Руси и никогда здесь не был в чести скупец и стяжатель. «Богатсво обязывает» – утверждал, в том числе и своими поступками, образом жизни один из сыновей Рябушинского – Павел Павлович.
Из этого же ряда братья Третьяковы, Солодовников, которые были увлечены именно духовной, нравственной, этической и эстетической стороной жизни, отстраивали её на этих началах. И все свои благие дела они совершили не для умножения богатства, а для души, совести, учреждения и становления в обществе преклонения красоте, развитию высоких духовных качеств, а, в конечном счёте – во имя славы и прирастания могущества России, причём, по всем направлениям, от духовного до экономического.
Их отличала цельность натуры, умение нести личное достоинство, под которым разуметь надо не напыщенность и чванство, отдалённость от людей, а напротив – стремление слиться с лучшей массой народа, увидеть в его гуще то, что делает нас людьми, подлинными личностями.
И хотя в масштабах России обессмертили свое имя такими светлыми деяниями пять родов – Морозовы, Бахрушины, Найдёновы, Третьяковы и Щукины – это только малая толика достойнейших и верных сынов Отечества.
А что, разве менее значим князь Львов, который только в провинциальном Торжке оставил о себе нетленную память, на века, построенными на личные средства храмами; или меньшее значение в истории России, её духовной жизни имеет простой мужик, срубивший топором, церковку над излучиной Дона – Волги – Амура? Отстроивший тракт? Проложивший дорогу через буреломы Сибири и Дальнего Востока? Изобретший подводную лодку, которая, в значительной мере предопределила то, что японцы отказались от захвата Владивостока, а такие планы они вынашивали. И, что греха таить, добились бы их воплощения в жизнь в связи с гибелью С. О. Макарова – вот тебе, милый сын, образец ещё одного титана, человека высочайшего достоинства и чести.
Не много я знаю людей, которые бы могли сказать Государю: «Командование флотом (Тихоокеанским) приму лишь в одном случае, если, во-первых, мне никто не будет мешать им командовать, и, во-вторых, если со мной поедут подобранные лично бригады путиловских кораблестроителей».
И всё ведь решил! Добился, настоял. Думаю, что иным, совершенно, был бы итог японской войны, останься Степан Осипович живым.
Мало кто знает, что Савве Тимофеевичу Морозову принадлежит идея строительства Северной, Донецко-Мариупольской железной дороги, Мытищинского вагоностроительного завода, даже Московской окружной железной дороги. Книга его «О железнодорожном хозяйстве в России» стала для нас, офицеров Генштаба, настольным учебником при планировании всех воинских перевозок в годы Великой войны. Никто не посчитает, невозможно, но сколько дивизий стоила эта книга в борьбы с германцами? Сколько жизней она спасла?
Это под силу было только титану Духа, Достоинства и Веры.
И деяний Саввы Тимофеевича хватило бы на сотни достойных судеб и не верится даже, что он один смог содеять столько.
Очень жаль, что в нынешнее время наше Отечество не то, чтобы отказалось, а все же крайне редко приводит примеры такого подвижничества и служения России. Это бы укрепило и духовные и все иные творческие силы ныне живущих и действующих.
К слову, ты этого не знаешь, отстроив немало вокзальных зданий, подлинных шедевров зодчества, Савва Тимофеевич развернул там художественные выставки великих русских художников В. Серова, В. Васнецова.
И уж если Великий мыслитель России Павел Флоренский написал, что Абрамцев, купец, не просто усадьбу купил у С. Т. Аксакова, а создал условия для проявления дара Репиным, Серовым, Врубелем, Коровиным, Нестеровым, Поленовым, Васнецовым, Антокольским и многими другими гениальными творцами, стяжавшими честь и славу России.
«Абрамцево, – заключает Флоренский», – прежде всего есть духовная идея, которая не уничтожаема». Счастлив творец в любой области, о котором можно так сказать.
Абрамцев обессмертил своё имя на века, доколе будет жива русская земля, ибо он во всех движениях своей души в наибольшей мере принимал в сердце лишь одно – как это укрепит духовные силы нации, послужит развитию её культуры, науки, искусства и, в конечном счёте, сформирует такие качества личности, которые одни лишь и могут укрепить подлинно русского человека-творца, созидающего вечное и разумное.
Человек высокого внутреннего достоинства не будет пресмыкаться перед чиновником, какой бы пост тот не занимал, если твёрдо уверен в праведности своих деяний и одержим идеей добротворчества.
К слову, и среди чиновничества немало людей достойнейших и страдающих за Россию. У меня была не одна встреча с Петром Аркадьевичем Столыпиным. И, конечно же, его образ никак не вкладывается в те односторонние оценки, которые ему даются, особенно в новое время.
Это был радеющий за Отечество вернейший его сын, творец, неутомимый Труженник и экспериментатор. Да, заблуждающийся, ошибающийся, но истово любящий Россию.
И только благодаря тому, что Николай II откровенно его боялся, не мог постичь и понять богатства его идей по росту могущества России, столь рано закатилась звезда этого государственного мужа, подлинного Реформатора, патриота и гражданина.
Уже в новое время я был свидетелем, правда, заочным, той бурной, не утихающей годы, дискуссии, которая развернулась между Сталиным и Троцким.
И знаешь, милый сын, моё сердце русского человека, воина, было сразу же и безвозвратно, отдано во власть, казалось бы, совершенно чуждого мне Вождя, исповедующего иную веру, служащего иным идеалам и не совсем мне понятным в то время целям.
И знаешь почему? Достоинство, высокое достоинство свозило в каждом его неотразимом аргументе.
Ты не можешь знать, как была провозглашена троцкистами основополагающая для их практики идея – для достижения благой, как они определили, цели, любые средства хороши. И как ритуально они присягали – довести свои преобразования в России до конца, не смотря ни на что. Но какого вот только конца – страны ли? Культуры? Масс народа?
На Западе широко муссируется идея насилия коммунистического режима, установления тоталитарного правления большевистской диктатуры. Но как это расходится с действительностью, милый сын.
Да, тотальное насилие во всех областях жизни и было, как раз, провозглашено Троцким и его приспешниками. И они эту линию проводили с невиданной ранее жестокостью.
И великое благо для страны, что в эти годы, на пути насилия одного, очень активного, но так не любящего Россию народа, встал титан и гений Сталин. История ещё оценит эту личность, во всём многообразии. Но несомненным фактом для меня, миллионов людей, которые видят разительные перемены в России, остаётся тот непреклонный факт, что заслуги Сталина перед Советским Отечеством – несомненны.
Ему удалось остановить сатанинский беспредел в стране, который грозил уничтожением нового строя, истреблением всего лучшего и передового, что было рождено социальными революциями.
И потом, милый сын, ни один диктатор не может существовать в пустыне, ему необходима армия сторонников и последователей. Так вот – у Сталина даже не армия была таких идейных соратников, а весь, практически, народ освобождённого Отечества.
Только это состояние высокого достоинства, возвеличения талантливых личностей из народной глубины и позволило ему достигнуть всех целей задуманных преобразований, главными из которых были невиданные свершения в экономике, промышленности и сельском хозяйстве, культуре и науке.
Я уже не говорю о Великой Победе в войне с фашизмом. Об этом ты знаешь.
Относится ли твой отец к тем, кто обожествляет эту конкретную историческую личность? Нет и нет!
Было и у новой власти немало ошибок и заблуждений, просчётов и лишних жертв. Но надо отчётливо понимать, милый сын, что Сталин и его соратники не могли повторить чей-либо опыт, увидеть у других – а как надо выстраивать новое общество? Кто враг, а кто союзник? Какими принципами можно поступиться, а какие следует отстаивать даже ценой жизни масс народа?
Ведь с чем встретился Сталин и всё советское руководство? Практически во всём многообразии – с заскорузлой и традиционной жизнью, помноженной на наше «авось», до невообразимых высот и пределов разрослись необязательность, страшная разболтанность.
Невероятных размеров, в результате столь особого завершения Великой войны, революцией – массового – миллионами, оставления фронта, достигла рождённая этими обстоятельствами страшная преступность.
Активное сопротивление с установлением нового миропорядка оказывали былые властители, не только поднявшие оружие против своего народа, но и организовавшие не один крестовый поход объединённых армий стран Запада.
А вот он, оклеветанный Сталин, в этих условиях отстаивал и внедрял тысячелетние идеалы угнетённого народа – братство, дружбу, свободный труд, новую мораль, в которой, впервые в истории, провозглашался человек человеку другом, товарищем и братом.
Государство впервые взяло на себя миссию защиты подневольных и угнетённых, провозгласило непримиримое отношение к насилию, войнам, жизни привилегированной кучки за счёт ограбления миллионов и миллионов других.
О, милый сын, это были великие свершения! Им внимал весь мир. И я, завершая эту тему, а она безбрежна, огромна и не хватит томов, чтобы описать это явление, именуемое установлением нового строя, строительством нового общества – дерзну сказать, что только взращённое новой властью достоинство и честь граждан – явилось огромной созидательной силой, которое никогда не истребовались в том строе, который так хорошо знает твой отец, более того – эти духовные силы просто угнетались, так как их существование грозило старой власти самим фактом наличия у масс народа достоинства. Ей-то требовалось лишь преклонение и повиновение.
А учреждаемые новой властью, в первую очередь, именно духовные качества и позволили всё преодолеть и всё превозмочь. Человек впервые не отторгал власть, а сам был и носителем этой власти и предметом её неустанной заботы.
Уместно отметить, что переход России к новой формации, новому строю – деяние самое масштабное в мире до сих пор. Это сродни явлению Христа. Для этого надо понимать и знать всю суть тех условий, в которых находилась Россия в предреволюционный период.
И уж говоря о прошлой России – если не авторитетно свидетельство моё личное, живущего в то время, я обращаю твоё внимание на творчество И. Бунина. Уж он то, до эмиграции, знал Россию, поездил–исходил её вдоль и поперёк. От милого его сердцу Белёва и Тульщины всей, до южных губерний России, Крыма. То же самое можно сказать и о А. П. Чехове, Л. Н. Толстом, А. И. Куприне…
Дорогой сын! Та жуткая нищета, безысходность, обречённость, невозможность что либо изменить в жизни – на каждой странице их творчества. И это – достойная жизнь, как нас пытаются уверить печалователи за ушедшую Россию? И это – Великая Россия, от которой народ силком оторвали большевики?
Нет, дорогой сын, были созданы такие невыносимые условия жизни, что народ не мог более пребывать в этом страшном состоянии. Оно просто обрекало его на исчезновение, на уход без следа на Земле.
Из десяти родившихся детей – выживали один – два, читать и писать на селе умел один священник, мужик жил едва 38-42 года… Что, ещё тебе перечислять все эти язвы и пороки, ты о них знаешь из статистики по России, публикаций во всех печатных изданиях  Наконец, из моих рассказов. Плохой–хороший Ульянов, суди сам – но ты же пользуешься его блестящим и полным анализом внутреннего положения России. Оно было просто чудовищным, по сравнению с Европой.
Нет, милый сын, то, что былая Россия рухнула, ушла в небытиё – закономерный ход развития истории. Накопилась такая критическая масса, которая и прорвала плотину народных страданий и вынесла этот очистительный поток, как надежду, как возможность обретения иной, более достойной и счастливой доли.
И тот, кто этому противился – либо негодяй и подлец, а самое мягкое – невежда, не видящий того безбрежного горя народа и не понимающий, что долгим такое состояние быть не может.
Говоря о канувшей в лету России, я хочу подчеркнуть и ещё одну, совсем очевидную мысль – народ, по определению, был оторван даже от провозглашения своих нужд и проблем, насущных вопросов повседневной жизни, не говоря уже о формировании органов, механизмов решения этих проблем.
У меня до сей поры стоит в ушах: «Эй, человек!», – а ведь так и я, правда, в молодые лета, обращался к обслуге. Что за этим стояло? Кто такой был этот «человек»? Никто об этом не задумывался. Это было нечто подобное любой вещи, обездушенное и бессловесное существо. Вот таким и был весь народ, в глазах того света, того общества, к которому мы принадлежали с тобой.
И уж совсем тема интимная, личная, но я ведь и о ней скажу тебе – это ты уже вспоён и вскормлен молоком твоей матери, нашей незабвенной и единственной на всю жизнь Валентины Николаевны.
А я ведь, милый сын, не знаю даже, чьим молоком вскормлён. Безвестной крестьянки, которую холили во дворе, сыто кормили-поили, содержали, стелили ей постель в светёлке такие же, как и она, бесправные и забитые существа, и лишь с одной целью, чтобы барин, т. е. твой отец, а до него – его родители, деды и прадеды, и так почти шесть веков подряд, был сыт и бодр, здоров и ухожен. А кто хотя бы задал вопрос и уж тем более – ответил на него: а где же был мой молочный брат, сестра, коль женщина кормила меня своей грудью?
Слава Богу, если Господь прибрал эту безвинную душу по рождению, а если его оторвали от матери, отдали родству: выживет – не выживет, это никого не занимало. Так как надо было кормить барина.
Главное, чтобы кормящая мать была здоровой, чистоплотной и чтобы у неё в достатке было молока.
И знаешь, милый сын, чрез долгие и долгие уже годы, я детским подсознанием помню, нет, не разумом – какой разум у младенца?, – те горячечные ласки большой и уютной женщины, её слезы, её нежность. И как я всегда заходился в плаче, когда она же приносила меня в гостиную и среди множества людей передавала изящной, красивой женщине, с таким приятным, но чужим для меня запахом, моей матери, родившей меня.
И уже через минуту она передавала меня нянечке, и я тут же замолкал, осознавая, младенческим чутьем, что именно в этих руках, у этой груди - мне уютно и тепло, покойно и надёжно.
Эта память не оставляла меня всю жизнь, особенно в молодости.
Ты скажешь, зачем я это тебе пишу?
По двум обстоятельствам. По двум причинам: мне думается, и это самое главное, в этом и таится ответ на вопрос, чем же объясняется та ностальгическая тоска по Отечеству, единение с ним, дух тождества, слитности и единства с его народом. Соки-то, которые питали моё сердце – были народными.
И это без моего даже желания, по законам той высшей правды, в которой я даже был не властен, по сути самой жизни, которые и предопределили нерасторжимость связи моей души, моего внутреннего «Я» с отчей землей, с любезной моему сердцу Россией.
Но, милый сын, нельзя обойти молчанием и второй вопрос: как же жгуча должна быть и страшна ненависть той женщины, что вскормила меня, к тем, кто отнял от её груди родное дитя для того, чтобы кормить барчука. Дитя было не виноватым, и это простая женщина понимала и переносила на него, то есть на меня всю свою несостоявшуюся материнскую любовь, но что было в её душе, душах тысяч, десятков тысяч, и даже сотен тысяч – таких же несчастных матерей?
Думаю, они не раз посылали проклятия существующим порядкам и они, в конечном счёте, достигли ушей Господа. И он послал расплату, отмщение тому строю, который веками множил это зло на земле, походя, даже на включая никаких чувств, по праву обыденности, привычки, наследования – отбирая у матери дитя; разлучая сына с отцом; меняя девушек на гончих; запаривая на конюшне молодое, не поддавшееся похоти тело; сжигая его огнём; травя собаками… И ведь всё это было совсем недавно, милый сын. Совсем недавно…
Мы забываем порой, что ко дню событий октября 1917 года прошло лишь полвека, как было отменено крепостное право, т.е. рабство, абсолютное закабаление живой души, десятков миллионов их, пожизненно, навсегда, с детьми, ещё и не родившимися.
И это право абсолютного бесправияия не исчезло сразу, вдруг. Очень многие его язвы и наследные пороки продолжали своё существование до октябрьских дней 17 года.
Если человек и обрёл какое-то юридическое, скажем, право на личную свободу с отменой крепостного права, то разве он был свободен экономически? Разве имел он равное право по устройству жизни? судьбы своих детей? обретению ими достойного будущего?..
Конечно же, нет. Уж ты знаешь, что даже тот бесправный орган какого-то уродливого, укороченного народовластия, коим явилась Государственная Дума, и то её не избирало пол-России, не избирал трудовой народ. И не был он представлен в ней, бесправный и униженный.
Поэтому, нет, милый сын, кто бы мне ни говорил о какой-то искусственной природе революции, о насильственной смене общественных формаций, неправедном низложении монарха – всё это, я думаю, не так.
И повторю тебе снова и снова – никакие революции по заказу не свершаются. Их не экспортируют и не привозят ни в каких вагонах. Другое дело, что эту ситуацию используют в своих интересах шустрые дельцы. Но это уже совсем иной вопрос.
Революция – как протест против существующего бесправия, а ежели она ещё и народная, революция трудового народа – всегда возникает в силу объективных причин – степень неправды, эксплуатации, лихоимства и злодейства, игнорирования мнения масс народа, любой человеческой сути и прав – столь велики, что народ дальше терпеть этого не может и идёт на борьбу, презирая всевозможные муки и страдания.
И лишь потому, что впереди – надежда, надежда на свет, на смысл жизни, на иную судьбу детей своих, а позади – страдания неисчислимые и нужда беспросветная, при которых лучше и не жить.
Думаю, что в этом вся суть. И поэтому как бы старые силы не боролись за сохранение существующих порядков – всё тщетно, земляной плотиной не сдержать бурный поток. И даже если она его способна сдержать – то лишь на какое-то время. Ибо сила водяного потока всё равно пробьет её, разрушит, сметёт, или же найдёт обходной путь и устремится на простор.
Так ведь произошло и в России. И какие меры не принимали бывшие правители – разве возможно было сдержать ими народные устремления? Нет и нет! Ход развития истории и её магистральный путь – необратим. Он всегда – от неправды – к свету и добру.
И, конечно же, не Западу обвинять новую власть в имеющих место недостатках, а где-то и нетерпимых крайностях, излишней жестокости и жёсткости.
В благословенной Европе только на кострах инквизиции было уничтожено столько передовых умов, личностей, что перекосы Советской России выглядит просто ничтожными. Я речь веду о тех жертвах, которые понесло государство внутри страны от деятельности своих же властных институтов.
Главные жертвы страна понесла, отражая, почти всё время своего существования, всевозможные агрессивные нападения, походы по всему периметру своих границ.
Нет, милый сын, не заставишь, никаким принуждением не заставишь народ лить свою кровь на поле брани за неведомые ему идеалы. Пример тему – Великая война.
И, как бы ни звучал привлекательно, для меня – совершенно конкретно, призыв «За Веру, Царя и Отечество», – он не стал тем духовным ориентиром по объединению воли масс в единое целое. Не стал!
И не хотел более рязанский мужик, донской казак, питерский рабочий лить свою кровь за ту веру, которая его закабаляла и всё в большей мере держала в узде повиновения правящему классу: За такую ничтожную и ущербную личность, коим был последний император в России – твой отец не раз имел возможность видеть и слышать этого человека.
Поверь мне, просто поверь, что ни воли, ни силы духа, ни достоинства не было у него. Это был несчастный, сломанный духовно человек, и, мне думается, что он и сам осознавал своё убожество, но так и не смог освободиться от непомерной ноши; А то Отечество, которое существовало, к несчастью, никогда не простирало своей охранительной длани над народом, не печаловалось за него и не решало жизненно важных задач. Более того, оно только и стояло на страже интересов власть имущих и всегда защищало их права, даже силой оружия. И очень часто – именно силой оружия. На крови власть долго не живёт.
Поэтому, итог событий 1917 года был предопределён ещё задолго до их наступления.
И посмотри на новое явление, на проявление всего лучшего, что было у народа, с первыми же шагами новой власти. Что греха таить – большинство моих вчерашних единомышленников, однокашников, прекрасно образованных, подготовленных, обеспеченных Западом оружием и снаряжением, при прямой поддержке вооруженной иноземной силы, долгие четыре года пытались подавить выступления народа. И,…увы!
С народом воевать нельзя, он непобедим, если выстрадал и выносил свою идею, свои ценности, свои идеалы. За них он будет биться, не жалея самой жизни. Что и произошло в нынешней России.
И это становится возможным лишь тогда, когда народ выстрадал новую мораль, новые духовные ценности, новые качества свободной личности, осознавшей, что она защищает свою жизнь, своё будущее, самую возможность даровать своим детям достойную судьбу, достойное будущее.
Я уже не говорю о том, что на защиту установившегося нового строя в годы войны с германским фашизмом поднялся весь народ. И как ни тщилась фашистская пропаганда разорить, растащить единство народа, поднять его на борьбу с советской властью – эти потуги были тщетны и обречены на провал. Неисчислимым страданиям народ противопоставил высокий дух и волю к Победе, не постояв за ценой, положив на поле брани миллионы жизней за то, чтобы нерушимо стояли новые ценности и новый государственный строй.
Полагаю, ты всё же смотрел немало военной хроники. Посмотри на лица этих витязей, да, подлинных витязей духа и правды, чести, достоинства и веры! Разве можно иметь такие лица, не воюя за праведное дело искренне, истово и свято? По принуждению? А уж тем более – под угрозой смерти от каких-то чекистских заградотрядов, в штрафных формированиях? Какое это убогое представление о подлинных основаниях формирования внутреннего мира нового человека.
Были ли эти заслоны и штрафные роты? Безусловно. И то суровое время, особенно начала войны, когда мы дрогнули, попятились, поспешно добежали до Москвы, вынудили власть к принятию любых мер, до чрезвычайных, чтобы одолеть врага.
Но эти карательные силы были ничтожны, и ты понимаешь, милый сын, какая карательная сила могла противостоять много миллионной армии, которая, как нравственную клятву восприняла слова своего Вождя: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!».
К слову, немцы тоже не церемонились даже со своими союзниками, и против румынских, венгерских, итальянских и иных войск в обязательном порядке выставлялись заградотряды, так как веры им у фашистов не было, особенно после Сталинграда, когда фронт союзников Германии затрещал по швам и они, немного позже, стали выходить из коалиции и даже объявлять войну нацистскому государству.
И ещё – не знаю, милый сын, ни одного примера, чтобы в Испании, в Германии, в Румынии, Америке и Англии командиры поднимали бойцов в атаку со словами: «За Родину, за какого-нибудь Черчилля», а вот «За Сталина» шли и на подвиг, и на смерть, и это был пример огромной силы, духовной непоколебимости, веры в правоту своего дела, правды и совести, достоинства и мужества. Насильно никогда не заставишь подниматься в атаку с таким кличем, никогда.
И завершить эту тему я хочу ещё одним примером – уже сегодня известно, что миллионы солдат Красной Армии, на первом этапе войны, попали в плен.
Огромная территория была занята фашистами, где они установили свой режим и свои порядки. Но создать при этом армию, боровшуюся со своей страной и своим народом, даже из этих, терпевших страшные мучения людей, фашисты так и не смогли.
Что они не предпринимали для этого.
Отщепенцы, сродни Власову, Шкуро, Краснову были, но народ, в полном понимании этого слова, предпочёл пойти на гибель, на страшные муки, нежели осквернить себя сотрудничеством с фашизмом.
И совершенно иное было в государствах Европы. К слову, французов за участие в сопротивлении фашистам погибло в пять-шесть раз меньше, чем французов, воюющих в рядах вермахта против Советской Армии. Такая же ситуация и со словаками, чехами, испанцами, итальянцами, болгарами…
Нигде, ни в одном государстве, покорённом фашистами, за исключением Югославии, не было партизанских народных армий, которые внесли огромный вклад в достижение победы над врагом. И люди, зная, что они рискуют судьбой своих близких, не сложили оружия и земля действительно горела под ночами оккупантов.
Да, забыл, забыл Гитлер предостережения своего великого предшественника – канцлера Бисмарка, который предостерегал руководство Германии от войны с Россией всегда, иначе, как справедливо доказывал он, эта война погубит саму Германию.
Так и произошло. И уж совсем последнее в этой связи – посмотри на лица советских полководцев. Я видел их, величайшее счастье, на приёме в честь Парада Победы. Нет, милый сын, как и у самого Вождя, так и у его верных соратников, не было на благородных и красивых лицах угодливости, «Чего изволите?».
Этого я насмотрелся в годы японской и Великой войны вдоволь.
Сталинские же полководцы – это были товарищи, боевые соратники, которые чтили и уважали друг друга, и их лица – лица героев, победителей, которые сообща отстояли перед страшным врагом дорогие для них идеалы, выражали высокое достоинство, честь, высокую духовность, сопричастность к своему великому народу и гордость за своего Великого Вождя, под началом которого они воевали и победили страшного врага.
Я видел колонны победителей, торжественно марширующих по Красной Площади. Дух рыцарства, народного рыцарства, с высочайшей печатью достоинства, благородный отблеск заслуженных боевых наград, вера в своего Вождя и искреннее поклонение ему – вот что запечатлелась в моем сердце. По принуждению этого состояния достичь невозможно никогда.
И уж та заздравная величальная Верховного Главнокомандующего, которую я слушал в Кремле, в честь Победы над фашизмом, самое яркое и красноречивое свидетельство превосходства нравственных качеств, духовных ценностей народов новой России над врагами.
Это всегда надо помнить и никогда не забывать, так как с завершением этой страшной войны, я просто убеждён в этом, Запад не оставит своих намерений - снова и снова покорить самый гордый, самый великий из народов, который своим величием не кичится, а делает всё от него зависящее, чтобы преуспевали все иные народы, вверившие ему своё сбережение и безопасность.
Великий русский народ (русский в том смысле, ты это должен понимать, для которого Россия – Отечество, Родина), своим существованием, устройством своей жизни, служит убедительнейшим примером для всех народов, каким может быть народное государство, преодолевшее самую страшную отметину былых лет – эксплуатацию человека человеком, его закабаление и подчинение ничтожному числу тех, кто жил всегда за народный счёт.
Достоинство – вот что стояло, милый сын, в основе победы советского режима над фашизмом.
И если уж Томас Манн называл русскую литературу – святой, – наверное, это очень многого стоит.
Он был не одинок, и Эйнштейн, не мыслил жизни без русского провидца – Ф. М. Достоевского, и Поль Валери утверждал, что в мировой культуре есть три вершины: Античная Греция, Эпоха Возрождения и русская литература XIX века.
И когда Достоевский говорил о том, что красота спасёт мир – речь ведь шла при этом не столько об эстетическом аспекте, а о духовной, нравственной силе, которая играла главенствующую роль в сути происходящего.
Ты – профессор университета, милый сын, и, наверное, не раз произносил следом за Ф. М. Достоевским: «Прекрасное – это символ морального добра». Не думаю, что тебе не ведомо и его же, неожиданное для многих: «Сострадание – зло, главный, а может и единственный закон человеческого бытия».
Я бы хотел очень сильно этому возразить. В сострадании выражена суть русского человека и без сострадания невозможно существование подлинной человечности.
Поэтому мне, конечно же, дорого и близко – его же: «Россия – не поле для социальных экспериментов, она – особый мир и особая цивилизация со своей историей, характером, традициями». Вот именно в этом и главный ответ на все сущностные вопросы: судить себя мы можем только сами, не могут выносить нам правила и принципы поведения чужеземные, заёмные, пусть даже гениальные при этом, мыслители и учёные.
И коль есть старый свет (Европа), новый свет (Америка), но есть, милый сын, и Русский свет, который самоценен сам по себе.
Это наше естество, это наша сущность и никто, ни один инородец, не способен познать нас до дна, до тех движущих сил и мотивов, которые вели наш народ и на плаху, и супротив неприятеля, хотя своё закабаление было страшным и роковым.
Милый сын! Говоря о Достоинстве в его высшем понимании, я вспоминаю первое потрясение от увиденного, уже в Советском Союзе. Милый сын, думаю, ты не заподозришь своего отца, неоднократно встававшего во фронт при исполнении «Боже, царя храни!…», в том, что он поспешно отказывается от своих убеждений.
Но я, слушая впервые Гимн государства, в котором воздается честь не вождю, не августейшей персоне, а самому народу, его великим и дерзновенным свершениям – плакал. Да, мой сын, плакал. Ибо это Гимн человеку, Гимн прославлению Отечества, его неведомым, ранее, достижениям. Даже «Марсельеза», родившаяся во Франции на сломе эпох и, как ни странно, освящавшая собой существование тирании Наполеона, не несла в себе того заряда оптимизма и веры, высочайшей духовности и святости.
Это совершенно иное. Это мог воспринять только абсолютно свободный человек, духовная личность, подлинными ценностями которой могло быть только народовластие, правда, совесть, честь, трудолюбие, скромность и стыдливость, добро и желание благоденствия людям.
И если уж говорить дальше, милый сын, то обречённость старого строя была в том, что он такие понятия, как цивилизованность и культура – отодвинул на потом, отложил на будущее, а если уж совсем честно и прямо – то и не считал магистральным направлением, которым обязано изо дня в день заниматься государство. В этом и была вся обречённость того строя.
А ведь цивилизованность и культура – это суть существования народа. Без них, без их соответствия нуждам живущих в данное время, нет народа, нет нации, нет духовности и самой культуры, как понятия и как сути всей народной жизни.
В этой связи, милый сын, я вспоминаю Японскую кампанию 1904–1905 годов. Почему это мизерное, по нашим масштабам, государство, уцелело, сохранилось, поставило на колени такую огромную империю, как Россия? И эту неправду, к слову, могла устранить Советская Россия только в победном 45 году.
Япония, милый сын, не жила по-заёмному, со своего фундамента культуры она не вынула ни одного камня, что и позволило ей во всех потрясениях, в том числе – и в новой истории, сберечь себя и всю свою сущность, как особого этноса.
Я тебе уже говорил, что во время Цусимского сражения победила не мощь артиллерийских установок японской эскадры, нет, и далеко нет, русские комендоры стреляли не хуже, а победила японская общая культура! Сто процентов японских моряков были грамотными, тогда как в русской армии – едва пятьдесят.
Царский режим ведь и рухнул не потому, что в Петрограде сегодня не было хлеба, а лишь потому, что собственность и власть в самодержавной России тесно переплелись. А в результате этого симбиоза получился вороватый и коррупционный строй, не способный к свежим идеям и сопротивлению, уже не говоря об активной наступательной позиции, способности хотя бы на шаг смотреть вперёд от реалий сегодняшнего дня.
Поэтому игнорирование чужого опыта, цивилизованных подходов, самоуважения, любви к своей стране, её культуре – что самое главное – и привело нас к тем итогам, которые с неотвратимостью произошли в 17 году.
Новая же власть поступила совершенно по другому. И в насущное время возникли, вновь, образы и А. Невского, и Д. Пожарского, и А. Суворова, и М. Кутузова – огромного сообщества достойнейших людей, в русской земле воссиявших, которые, в конечном счёте, и обеспечили превосходство русского духа (а это корень слова достоинство) над супостатом во всех испытаниях.
Милый сын! А ты знаешь, что было конечным, самым главным предопределением судьбы фашистских поработителей?
Посягательство на великую русскую культуру! Вот чего не мог вынести русский человек. Ведь даже монголы не посягали на русскую культуру, оставляли в неприкосновенности русские храмы, а тевтоны – и в пору Александра Невского, и фашисты в 1941–1945 годах, посягнули именно на русскую культуру и были, в результате этого, раздавлены и уничтожены.
И лишь потому, что русская культура и есть основа духовности, свободомыслия и свобододействия, она формировала у нации достоинство и честь, служила краеугольным камнем нерушимой веры и справедливости, правды и совести.
Новая власть, к её чести, в России это очень быстро поняла. И если в первые годы своего существования, она недооценивала значение сохранения и развития культуры, не потому, что не понимала её значимости, а потому что не дали Троцкий со товарищи, да иностранная интервенция. Но очень быстро, с приходом к власти Сталина, были приняты беспрецедентные меры по возрождению русской и формированию советской культуры, всемерной её поддержке.
Власть понимала, не отвергала даже библейское, что вначале всё же – было слово. Причём, то слово, которое говорил Господь – о милости, о сострадании, о величии духа и воли, о преданности Отечеству, о том цвете знамён, под которыми достойно жить и умереть человеку в борьбе за свои идеалы. И очень быстро появились произведения, воспевавшие величие преобразовательной миссии нового строя.
Ты оторван от этого и выносишь суждения о русской мысли, значении русской литературы в формировании Достоинства нации лишь по Бунину, Куприну, Ал. Толстому, Булгакову, которые удалились в более сытые «западные Палестины», не осознавая того, что в этом мире нельзя остаться на позициях нейтральных в отношении России. Они обязательно, известными силами, вовлекались в крестовый поход против Отечества.
И при этой позиции художник заканчивался. Посмотри на творчество любимого мною Ал. Куприна, я уже не раз тебе об этом говорил. Что явил он, будучи связан корнями, кровным родством с русской землею; и что вышло из-под его пера на службе в белой армии, у Юденича?
Несопоставимые, несоизмеримые величины. И осознав это, ослабев духом, Александр Иванович вернулся в Россию, но сотворить уже ничего не мог, так как зарубежная явь иссушила душу и подорвала здоровье. Хотя новая власть сделала всё возможное, чтобы он обрёл здесь и душевный покой и, что самое главное, нашёл сам себя.
То же самое произошло и с Ал. Толстым. И великое счастье, что он раньше других понял, что на чужой ниве иссякнет его талант, оскудеют творческие силы и вернулся на Родину, где только и смог явить изумлённому человечеству и «Петра I» и «Хождение по мукам». Символично и философски значимо само название его главного, на мой взгляд, творения – «Хождение по мукам».
Действительно, пройдя муки и страдания, новая Россия, как тот Рощин, освободилась от засилья прежних правил и явила миру такой порыв объединённых душ, такую искромётную плеяду творческих, любящих Россию людей, страдающих за неё, причём, в самых различных областях деятельности, что и свидетельствовало о высочайшем достоинстве, духовной силе нации, которая только благодаря этому превосходству и выстояла, и победила.
Ты ещё будешь видеть, милый сын, что способен совершить русский человек, который не за страх, а за совесть служит своему Отечеству.
Сила духа, достоинство нации, сформированное новой властью – только они, в конечном счёте, обеспечили победу над самым страшным и хищным врагом, которого человечество не знало ранее – фашизмом. Только в духовной области, по первоначалу, мы превосходили врача. Только! И именно это предопределило нашу победу над столь искушённым и столь опытным врагом.
Великим достоинством характеризовались действия новой власти по вовлечению русских людей в потребление, использование всего кладезя культуры, науки, искусства, который был выработан человечеством.
Когда, в какой стране так широко, на государственном уровне, продвигался проект освоения народом, овладения им всем многообразием мировой культуры? Нигде, ни в одном государстве я этого не видел, хотя проехал, как ты знаешь, всю Европу.
Вот что, в конечном счёте, обеспечило прочность и непобедимость нового строя. И как бы его не травили на Западе, но этот титанический труд – приобщения народов всей страны к общемировому достоянию в области культуры – свершить более никто не сумел, не смог. Никогда западные государства и не ставили перед собой такой цели, так как озабочены они были лишь обслуживанием интересов знати, власть имущих.
Вожди новой России накрепко усвоили причины поражения своей страны во всех войнах этого столетия. Она не выдерживала соперничества ни с Японией, ни с Германией, а в недалёком прошлом – и с другими государствами, не имеющими такой истории и такой культуры, лишь по одной причине – недостаточности внимания и развитию духовных качеств нации, формированию у неё высокого достоинства, совести и морали.
Именно это забыто было напрочь в царской России. И я хорошо помню, как отчаявшийся даже П. А. Столыпин, постоянно воюя с позицией августейшей семьи в этих вопросах, неустанно задавал вопрос: «Что это – глупость или предательство?».
Он и передовые деятели того времени и формируют высокие духовные качества, жизненно необходимые для творческих преобразований общества – это не надстройка, не объект для переделок, это основание всей нашей жизни, как пишут современные экономисты.
Более того, это главный смысл и главная ценность существования как народов, так и российского государства в целом.
В этом весь смысл сознательных действий как человечества, так и каждой конкретной личности.
Только духовно богатая, самоценная  личность способна на преобразования в любых областях деятельности, которые бы удовлетворяли запросы общества и способствовали его созидательному развитию. Иного не дано, милый сын. Иначе – разрушение личности, а за ним – и ущербное развитие общества, государства.
Вот такие мысли возникли у твоего старого отца по одному лишь аспекту формирования подлинной личности.
Без чувства и осознания высокого достоинства, базирующегося на познании достижений науки и культуры, искусства, а главное при этом – участие в практических делах общества в котором ты сам живёшь, привнесение в него созидательного начала, того, в чём это общество в данную минуту нуждается или же создание фундаментального задела для будущего развития – не может быть деятельности полезной для своей страны, своего народа.
Не одухотворённые светом этих извечных ценностей люди – не только вредны, но и очень опасны для человечества. Они становятся причиной неисчислимых страданий и бессмысленных жертв.
И способны завести человечество в такие дебри, из которых потом трудно будет выбираться, да и жалко зря потраченных сил.
Но они никогда, никогда, пусть даже в исторической перспективе, не одержат главенства. Их судьба предопределена. И история всегда им выносит свой неумолимый приговор. Так было всегда – и ты знаешь, как рушились царства, империи, режимы, если они забывали о том, что в основе их деятельности должен лежать принцип гармонии, нравственной чистоты и достоинства.
Забвение хотя бы одного из этих направлений в строительстве нового общества, с неизбежностью приводит к серьёзнейшим потрясениям и катаклизмам
Очень боюсь, чтобы не наступила такая страшная пора в судьбе России, чтобы никогда не забылись те жертвы, которые были принесены за право жить достойно, высоко и чисто, с милосердием и совестью - как в помыслах, так и в действиях.
Отстраивая новое общество, всегда следует помнить – не выплеснуть бы с водой и дитя, то есть очень бережно и свято надлежит относиться к тому, что укрепляет дух, мораль, совесть, достоинство и другие качества подлинной личности из былой практики, из того, что уже пройдено людьми до нас. Часто же это происходит именно от отсутствия у людей достоинства, смелости сказать правду и бороться за её установление. А главное же – увидеть то, что умножит силы нации, народа, то есть привить им потребные нравственные и духовные качества, без которых личность, подлинная, не состоится никогда.
Обнимаю тебя, мой милый сын.
Твой любящий отец.


Совершенно отдельная тема – твоё трепетное отношение к друзьям. Ты умел дружить. Ты умел быть верным дружбе, ты её лелеял и берёг всегда. И они, твои друзья, платили тебе тем же.
Я знаю цену и жизни, и слову – много живу, много видел, много знаю, и представить, что вы сохранили училищную верность и преданность друг другу – в нынешних условиях не позволяет даже самое смелое воображение.
А вы сумели сохранить свою дружбу, всегда приходили на помощь друг другу в ту пору, когда это было необходимо. Без пафосных клятв и заверений, а просто по зову своих искренних и честных братских сердец.
Спасибо им за верность, за надёжность, что они были с тобой и в этом последнем дне, страшном и чудовищном своей неправедностью…
;;;

ПИСЬМО ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Клянусь честью, что ни
за что на свете я не хотел
бы переменить Отечества,
или иметь другую историю,
кроме истории наших
предков, такой, какой
нам Бог её дал..
А. Пушкин

Милый сын! Ты прислал мне конспекты своих лекций, с которыми я с большим интересом ознакомился. Я узнал из них очень много нового и интересного, особенно, по деятельности Ватикана в отношении России в предвоенное время и в годы войны с фашизмом. Спасибо, сын. И среди множества проблем, которые ты поднимаешь в своих лекциях, меня стал сильно занимать философский вопрос о законах взаимосвязи прошлого и настоящего в жизни народа, государства, личности, все сложные исторические перипетии в этих непростых отношениях.
Проблема интересная и не столь малозначимая, как некоторые об этом думают.
Сегодня, к сожалению, не в чести у новой власти даже само имя генерала Бенкендорфа. Но это был не только мастер сыска, а талантливый и даровитый человек во многих направлениях деятельности и его полномочия далеко выходили за пределы борьбы с уголовщиной и смутьянами разрушающими устои государственности.
По сути, это был канцлер при Государе – Николае I, его поверенный, нередко – министр иностранных дел, особенно в части русско-польских отношений, в которые был злым роком и волей, а не только опьяняющей страстью, вовлечён сын Государя, будущий Александр II.
И вполне обоснованно заявляю, что именно Александр Христофорович сберёг для России Александра II, которому и суждено было отменить крепостное право в 1861г., свершить величайшее из деяний.
Так вот – Александр Христофорович говорил: «Прошлое России было удивительно, её настоящее более чем великолепно, что же касается её будущего, то оно выше всего, что может нарисовать самое смелое воображение».
Как видишь, милый сын, говорить следует о триаде: о прошлом, настоящем и будущем. И эти понятия друг без друга никогда не существуют.
Если, конечно, при этом говорить о поступательном развитии истории, общества, о взаимосвязи и обусловленности каждого этапа этого движения.
Я свою задачу в этом письме сведу лишь к некоторым размышлениями о прошлом, настоящем и будущем России.
Прошлого нам не изменить. Каждому поколению людей оно достаётся таким, каким оно было. И весь вопрос в том, как относиться к прошлому своего Отечества. Если мы хотим, чтобы созидательное направление не прерывалось из поколения в поколение – надо бережно и с любовью относиться к прошлому Отечества. Какое бы тяжелое и сложное оно не было. А на Руси оно, к несчастью, всегда было очень сложным и очень тяжёлым.
И я очень жалею, что эта связь времён – прошлого и настоящего – прервалась в 1917 году. Убеждён, что та, былая Россия, существовавшая ранее, уйти должна была в силу лишь одного обстоятельства – наличия беспросветного уничижения народа, его порабощения, но важно понять и другое – не всё должно было умереть из того, что умерло, ушло безвозвратно, в результате чего мы стали беднее духовно.
Начало русской духовности, чистоты души, нестяжательства, соборности – надо было сохранить. Изо всех сил. Но это было отброшено и утрачено, а нередко, особенно при засилье троцкистов-масонов и уничтожалось преднамеренно. Я думаю – навсегда. И только в войну с фашизмом новая власть осознала, что нельзя отстроить сегодняшнее, предавая забвению, а ещё хуже – поруганию – вчерашнее.
Отечество, Родина – столь тонкая материя, в которой, как ни в одном ином организме, явлении, событии «сегодня» не существует в отрыве от прошлого и будущего.
И те правители, которые стремятся отстроить сегодняшнюю историю страны без опоры на опыт прошлого и без проекции в будущее – ничего значимого и хорошего в нынешний день Отечества не привнесут, у них этого просто не получится.
И я очень рад, что с устранением троцкизма из жизни современной России, который уничижал и распинал её прошлое, уничижал будущее, новая власть осознала, что на одном отрицании былого ничего достойного не отстроить и в будущем.
Сама Конституция 1936 г. была приближением России к христианским заповедям, ибо те ценности, которые в ней провозглашались – были не чем иным, как адаптированным к действительности христианством. Не святые стоили новую Россию, нет, но все же у них милости и милосердия было намного больше, нежели у предшественников, терзавших Россию без жалости, предававших её уничижению в вечном споре с Западом, и затяжелевшей от сытости Европой.
В сегодняшний день, конечно же, не смогла быть перенесена идея кастовости общества, его разделения на тех, кто производил хлеб насущный и на тех, кто только потреблял созданное всем народом.
Мне думается, что новая власть, в б;льшей мере, нежели это было в прежние лета, вернула давно уже забытую соборность, общинный характер всей жизни страны. И коллективистский характер труда в новой России, те объединения единомышленников, которые складывались на производстве, в учебных заведениях, в армии были совершенно отличны от предшествующего строя. В них, скорее, было намного больше общего от родоплеменного строя России, когда все рядом – родные, близкие, одно племя.
Мне думается, достигнутое состояние общности народов новой России следует отнести к высшим завоеваниям новой власти, её обращению к истокам народной морали, совести и стыдливости.
Ты обратил внимание, я очень часто потребляю выражение – стыдливость. Это неспроста. Это одно из высших качеств личности, и если её не оставила стыдливость за плохо сделанное дело, за не красящий её поступок, за низкие результаты труда – я думаю, что даже этих правил достанет, чтобы воспитать человека совестливого и честного, достойного и тонкого.
Наличие именно этих качеств и выдвигает русский народ на особое место в мире. Он становится носителем тех качеств, о которых только и могли мечтать все предшествующие просветители и философы.
И этому есть объяснение: за свою историю Россия провела в войнах больше времени, нежели в мире и созидании.
Русскому народу пришлось воевать без конца: уже с 1055 по 1462 год в истории насчитывают 245 известий о нашествии на Русь и внешних столкновениях.
С 1240 г. по 1462 г. почти ни единого года не обходилось без войны. Из 537 лет, прошедших со времени Куликовской битвы до момента окончания первой мировой войны, Россия провела в боях 334 года. За это время ей пришлось 134 года воевать против антирусских Союзов и коалиций, причём одну войну она вела с девятью врагами сразу; девять войн – с пятью; двадцать пять раз пришлось воевать против трёх и тридцать семь раз – против двух противников.
И вот именно из этого я вывожу, как человек военный, обязательное наличие коллективистских начал, единой воли и морали, единого, если хочешь направления в движении к общей цели. Это очень важно, так как можно идти даже в ногу, даже в одном направлении, но каждому при этом – только к своей цели.
Так вот, новое время сформировало, с учётом пережитого в прошлом, у народа стремление к единству, органическому объединению всех лучших качеств души, характера, воли, способностей и трудолюбия.
По иному в нашем суровом мире выжить было нельзя. Защитить и отстроить Отечество невозможно было, по определению, не преодолев индивидуализма, раскола общества на группы и группки, сословия и враждующие классы.
И новому обществу это удалось.
И, сегодня, отстраивая и устраняя из жизни граждан новой России все последствия минувшей войны – я не могу не заметить, что победа Советского Союза и стала возможной лишь потому, что отстаивая своё право, свою правду, свою честь и независимость, руководству страны удалось в неразрывное единство объединить доблесть и славу прошлого, самобытный талант и гений выдающихся полководцев России, со страстным желанием масс народа, которые лили на поле брани свою кровь, не отдать на поругание врагу сегодняшнее счастье, сегодняшнюю страну, судьбу своего народа, а также даровать своим детям ещё более счастливый и достойный завтрашний день. Не будь этого – я думаю, мы бы и не выстояли и не выдержали такого напряжения, таких потерь и утрат.
И я думаю, не случайно в речи Сталина, я уже тебе от этом, помнится, писал, в самом начале войны появилось обращение к духовному наследию предков, их непреодолимому великорусскому духу.
И совершенно не случайно были упомянуты имена К. Минина и Д. Пожарского, А. Невского и Д. Донского, не случайно портреты А. Суворова и М. Кутузова, я это видел сам при встрече со Сталиным в 1945 году, украшали его простой и строгий кремлёвский кабинет.
Не случайно, милый сын. Ибо в пору деятельности этих величайших граждан и патриотов России – страна всегда стояла перед роковым испытанием. Вопрос стоял именно так – быть ей или не быть вообще. И их гений всегда превозмогал, главенствовал над неприятелем и обеспечил России Независимость, Величие, Неделимость, право в истории человечества возглавлять силы добра, совести и правды.
Поэтому, милый сын, прошлым нашего Отечества у нас есть все основания гордиться всегда. Россия не вписала ни одной постыдной страницы в историю народов, более того – спасала не раз народы мира от уничтожения, от исчезновения, от небытия.
И заметь, враг всегда при этом ставил самые конечные, самые предельные цели – уничтожение этого гордого и непокорного народа, к которому мы и имеем честь с тобою относиться, его достойного будущего в первую очередь.
В этой связи вспомнил одну историю – когда Наполеон нанимался на русскую военную службу. Видишь, как могла история развиваться. Возможно, совсем по иному пути и по иному сценарию. И при этом он выставлял одно условие – майорским чином. Сам же был при этом поручиком артиллерии. И генерал Завражский ответил ему: «Нет, милостивый государь. Служить в русской армии уже само по себе высочайшая честь. Поэтому зачислить на службу могу Вас лишь подпоручиком, то есть чином ниже от того, в коем состоите ». Вот в этом вся Россия.
Это достоинство хранить бы нам всем. Скольких бы ошибок при этом мы избежали. Ибо забвение прошлого всегда взрывается в настоящем проявлениями бездуховности, нигилизма, от которых коротка дорога и к попранию чести и достоинства, неразличению истинных целей движения к новому обществу и новому строю.
Помню, как мне была глубоко противна суть заведомых искажений в эмигрантской печати первых шагов новой власти. Не скажу, что я сразу в неё поверил и пошёл ей навстречу. Нет, это было не так, но когда в печати белой России живо клеймился новый строй за то, что он хочет разрушить всю былую историю страны и, что-де, даже гимн у большевиков уповает на это разрушение – мне было неприятно. Это, всё равно, как уличить шулера в махинациях за карточной игрой. Все же в своём гимне большевики призывали к разрушению мира насилия, а не России. Нельзя ведь ложь возводить в добродетель, ни при каких обстоятельствах.
И помню, как с этого самого момента я и стал внимательно изучать все шаги руководства новой России, подвижничество её народа.
В этом и заключается особая и странная природа прошлого. Оно материализуется в делах настоящего, оно – активная преобразующая сила настоящего, оно – дополнительный ресурс сил духа, наконец, прошлое создаёт всё то, чем мы гордимся в области материальных, культурных ценностей.
Прошлое ведь и создаёт тот рубеж, тот предел, за который никогда не отступят пристойные люди страны сегодняшней, так как всегда помнят, из сегодняшнего дня, о той крови, о тех трудах, которые, не щадя живота своего, внесли отцы и деды, думая о том, как их родству жить в будущем.
Иначе – зачем эти жертвы? Прошлое – это завет отцов, это их напутствие детям – как жить? По каким законам? Что чтить? Каким Богам молиться? Во что верить?
И самое последнее, милый сын, сегодняшний день всегда должен быть устремлён в будущее, переносить в него фундамент надёжности, правды и совести, всего лучшего, что мы сотворяем в сегодняшнем дне.
Надо иметь в виду, милый сын, что настоящее – наиболее критикуемая часть триады. И это правильно. Особенно, в области социальной. Но, вместе с тем, надо всегда отличать здоровую неудовлетворённость от критиканства, кликушества. Ибо неудовлетворённость предполагает согласованный труд единомышленников по достижению желаемого качества; критиканство же уничтожает и источает творческие силы личности, уничижает затраченные усилия народа, саму его историю и достоинство нации.
Как подчёркивал Д. С. Лихачёв, мне с ним сподобилось встречаться, талантливый и даровитый русский учёный, хранитель истории Древней России: «Древняя Русь была полна поисков и устремлений. В ней жила неудовлетворённость своим настоящим: верный признак жизнеспособности и жизнедеятельности. В ней жила боль по поводу социальной несправедливости, жила скорбь по поводу народных бедствий, жила обострённая совесть».
Вот как раз нынешняя явь, наконец, впервые в истории России и позволила народу достичь социальной справедливости, устранить скорбь из повседневной жизни, жить по совести и в правде.
В этой связи напомню тебе лишь один эпизод из истории недавней войны. Он очень убедительно подтверждает и мои, пусть не самые совершенные, выводы о единстве прошлого, настоящего и будущего в жизни новой России. Я не помню такого примера в истории прежней России. Да его и не могло быть по определению.
Так вот, милый сын, только что была освобождена Украина и Верховное Советское Командование принимает Постановление об отзыве их действующей армии трактористов и учителей.
И сотни тысяч людей, в подавляющем своем большинстве – противясь этому, желая со своими боевыми друзьями довести и свой счёт фашистам до конца, до полной Победы – несмотря на то, что они очень нужны были фронтам, были направлены к мирному труду. Вот свидетельство зрелости власти, её заботы о будущем народа, своей страны.
Надо было растить хлеб и учить детей, особенно в Западной части страны, которые и так отстали от своих сверстников из Восточных районов, куда не докатилась эта страшная война.
Не знаю, милый сын, но на меня это произвело столь огромное впечатление, что именно с этих дней я и принял твёрдое решение быть со своим народом, со своей страной. Хотя я и не порывал с ними связи ни на один  прожитый мною день.
И в послевоенный период я видел, сын, какие титанические усилия принимали победители, чтобы будущее нашего Отечества было гарантированным и надежным. Мы много с тобой об этом говорили.
А вот сегодня у меня появилось чувство тревоги. Очень хотел бы, чтобы оно не подтвердилось.
Но проявившееся настойчивое стремление сменившейся власти переоценивать достижения тридцати сталинских лет – я думаю, способны натворить много бед.
А уж Запад только и ждёт этого, чтобы самое величественное время в истории России было объявлено ошибкой, всяческими искажениями «Истинно верного курса» и так далее.
Русь, милый сын, последовательное и цельное понятие.
И не разделяй историю России на чёрную и белую.
Она – едина и судить о ней можем только мы сами, русские люди.
Ни судий, ни адвокатов заморских нам при этом не надо. Да мы их никогда и не потерпим на отчей земле, за которую столько вынесено страданий и столько жертв принесено.
Храни тебя Господь всегда и моё отеческое благословение.
Твой любящий отец
А. Владиславский

 
Мальчик мой родной! Я сегодня многое вспоминаю и о многом жалею, что и не договорил, и не насмотрелся на тебя.
Мне очень памятно время, когда у нас была дача. Это совсем рядышком с тобой. И вы очень часто, в выходные, приезжали к нам. Это были добрые неспешные беседы, светлые и незабвенные дни. И я помню, как в один из вечеров у меня и родилась идея написания тебе этих писем, так как мало нам жизнь предоставила возможностей быть вместе. Шутка ли сказать, что ты за десять классов средней школы – сменил 11!!! школ, так как жизнь твоего отца была полна переездов, и мы очень часто были врозь.
Вы оставались с мамой пока я не получал какой-то угол, где мы могли быть вместе. Поэтому я и решил писать тебе письма подобного рода.
;;;

ПИСЬМО ДЕВЯТНАДЦАТОЕ

Род проходит, и род приходит,
а земля пребывает во веки.
Восходит солнце и заходит
солнце, и спешит к месту своему,
где оно всходит. Идёт ветер к югу,
и переходит к северу, кружится,
кружится на ходу своём, и возвращается
ветер на круги свои.
Все реки текут в море,
но море не переполняется.
К тому сему,
откуда реки текут, они
возвращаются, чтобы опять течь.
Екклесиаст

Милый сын, в своём последнем письме ты поставил вопрос о вожде и нации. Мне думается, твоё главное заблуждение в том, что ты пытаешься анализировать этот архисложный вопрос только на примере стран Западной Европы и в сегодняшних условиях.
Здесь ответ однозначный и простой – не существует, на мой взгляд, вождя нации в Западной Европе. Не существует, и лишь по одной причине – отношение любого правителя будь-то в Швейцарии, Англии (не рассматривать положение и роль короля/королевы), Португалии и т.д.,– основываются не на подвижническом служении своему народу, а только на извлечении прибыли любой ценой, так как без соблюдения этого закона не будет существовать и сам буржуазный строй.
Здесь возникает некий торгашеский аспект и нанятый буржуазным государством чиновник, соблюдает, в первую очередь, свой интерес, отстаивает и защищает интересы узкой группы людей, которые его и привели к власти. Уже по этой причине он не может отождествлять себя с понятием о вожде нации.
Есть здесь и иное, непреодолимое на мой взгляд противоречие – идеологическое, мировоззренческое: никогда сегодняшний правитель не станет на сторону трудового народа, усилиями которого и создаются все материальные блага, так как в этом случае ему придётся свершить социальный переворот, чего, опять таки, не допустит властная верхушка никогда по определению.
В истории, достаточно давней, были интереснейшие примеры в этой связи.
Был ли вождём нации Наполеон, к примеру. Был, но в жёстко определённый период, когда он ещё не стал императором французов. Последние же одиннадцать лет своего правления он выродился в тирана и представлять интересы всей Франции, а уж тем более – народов покорённых стран, не мог по определению.
А вот по сути безвестным артиллерийским генералом Наполеон был вождём б;льшей части французов, ибо он был знаменем французской революции по устранению монархии, надеждой молодых прогрессивных сил, которые восстали против существующих и пагубных для Франции порядков.
Кто сегодня помнит иных консулов из триумвирата, которые выступали как бы органом коллективного руководства государством? Но все помнят консула, а затем – первого консула Бонапарта. И на этом этапе его роль в истории была значительной и …праведной.
Но, как ты сам видишь, не долго продолжался этот период. Непомерное честолюбие увело его от роли, возможной, Вождя Нации, народа, к императорской короне. И воздев её на себя, в присутствии Папы, он перестал быть выразителем интересов и чаяний французов, а стал императором – захватчиком, интервентом, который был ненавидим всей подневольной Европой, и держался лишь за счёт военной силы.
Такая же ситуация была и в России. Многие государи, а уж последний – в особенности, не стали Вождями Нации, да и не могли ими стать по определению, так как страшно далеки были от народа, не пеклись о государстве и народе своём. И как личности нередко были низменны и ничтожны. Это всё ты знаешь не хуже меня.
Пожалуй, к Вождю Нации я бы отнёс Ивана Грозного, какие бы грехи за ним не водились, но он прирастил Россию более чем вдвое, пусть в затяжной и неудачной войне, но впервые сдержал интервенцию Запада и показал всему миру величие и возможности государства Российского.
За одно покорение Казанского царства я бы отнёс его к выдающимся деятелям того времени, отцу русского народа. Суровому, даже жестокому, но на кону стояла сама судьба государства Российского, его будущее.
Безусловно, отцом нации был Пётр I. Нации деятельной, будущей. Конечно же, злым отчимом почитали его замшелые бояре, бывшая патриархальная знать, которая противилась любому изменению в укладе их жизни, посягательству на права, которые, по их разумению, должны были им принадлежать всегда.
Без поддержки народа, без признания Петра Вождем и Отцом нации столь масштабные преобразования в России были бы невозможны. Посмотри на один лишь военный аспект его деятельности – без обожания Военного Вождя всем народом достичь тех побед было бы невозможно. Впервые, пожалуй, с княжеских времен А. Невского, Д. Донского глава государства с армией делил одну судьбу и радел в наибольшей мере не за свою жизнь и своё будущее, а за Отечество, за Россию.
Ты помнишь его пламенные слова на кануне Полтавского сражения? Это мог сказать только национальный русский вождь – «… что же до Петра – то жизнь ему не дорога, стояла бы и процветала Россия».
Это был, я думаю, высший образец гражданственности, поступок личности, когда впервые русский царь заявил, что он – для государства, а не оно для него.
Конечно, у моей точки зрения найдутся оппоненты, критики даже, но Величие Петра было несомненным и, к сожалению, не часто затем повторяемым на Руси.
С большой осторожностью, но всё же к Вождю нации я бы отнёс Екатерину II. Парадоксальный пример, человек не русский по своей сути, она, вступив в руководство государством Российским, стала матерью русского Отечества, истово пеклась о росте его Величия и Славы. Но хотел бы твоё внимание обратить и на утверждение, что Екатерина – не русский человек. Я думаю, что это ошибка, вслушайся – принцесса Цербская, как до замужества именовалась она. Я думаю, что это застывшее, старославянское – сербская, а Сербия, ты знаешь, всегда имела славянскую историю и славянские корни.
А вот далее – увы, милый сын. Добрые слова можно было сказать в адрес Александра III, прозванным, и, я думаю, заслуженно, миротворцем, но был большой грех на нём – весьма необременительная, без великих усилий по приращению могущества Отечества, жизнь, и он, за исключением долгосрочной передышки и мира, что само по себе достойнейшее и знаковое состояние, событие, явление, ничего иного к русской славе добавить не смог. Много пил, разум не просветлялся. А все возможности для этого были.
Александр – же I, отцеубийца, для таких оценок не подходит и если во времена его царствования, но лишь на короткий период, и был Вождь русского народа, то это был незабвенный Михаил Илларионович Кутузов, отстоявший Россию от нашествия, нет, милый сын, не Наполеона даже, это принижает понимание Величия нашей Победы, а от международного нашествия всей Западной Европы под наполеоновскими стягами. Народ это помнит и ценит, но, конечно, не официальная история того времени.
В Кутузове она видела приговор своей никчемности и неспособности поднять страну, всю, на отражение посягательств неприятеля. Поэтому и не получил Михаил Илларионович тех заслуженных им почестей и отличий. Из гущи войск, народных масс исходило общее пожелание увенчать его званием Генералиссимуса России, но царь, разумеется, на это пойти не мог и не хотел по определению. Лавры победы присвоил только себе.
И, конечно же, я уже говорил, что последний царь не был не только вождём, но даже пастухом стада. Это был слабый и немощный  духом человек, так и не преодолевший тот ужас и страх от самурайского меча, который на него обрушился в пору, когда он был ещё цесаревичем.
Не было и военных вождей у последнего государя, сродни Кутузову. Чтимый и глубоко уважаемый мною Алексей Алексеевич Брусилов, все же для этой роли не годился, не хватало характера и воли, взрывной энергии.
Поэтому и получили мы то, что получили – разброд, падение России в пропасть, угроза утраты ею даже национального суверенитета и независимости. 
Вместе с тем, подлинным отцом – основателем нации, это следует тебе учитывать всесторонне и глубоко, ни один государь, даже самый лучший, если можно так выразиться, не только Николай II, не мог быть по определению. И лишь потому, что ни одни из них не создавал в завершённом виде государство, с которым бы страдал, боролся, заботился о нём, возвеличивал дерзновенными и масштабными делами.
Государство они получили в наследство. Государство переходило к ним из рук отцов и ни один из них его радикально не изменял, всегда оставляя в качестве основы, фундамента монархический строй, неограниченный ничем абсолют.
И уже дальше дело было в их совести и дарованиях. Наличествовали они – государство развивалось, укреплялось, прибавлялись его силы, росли возможности. Когда же звали на «царство» всяческих биронов, нессельроде, многих иных алчных «фонов» из обнищавшей и полуголодной Европы – государство начинало загнивать и гибнуть.
Иное дело – фигура Сталина. Я говорю именно о нём, так как уже сказал тебе, что в силу множества обстоятельств Ленин не стал Вождём нации, народа. Да, Вождём революции он являлся, а вот отстроить что-либо даже на основании своих планов, своей стратегии – он просто не успел.
Сталин же прошёл с новым Отечеством все тяжелейшие испытания и, надо отметить, милый сын, не знаю я иного Вождя, которому бы по плечу были эти испытания, это высшее напряжение сил. Ни перед кем в истории России не стояли такие масштабные задачи – во враждебном окружении, более 30 лет, не просто сохранять государство трудового народа, а вывести его в исполинское, могучее, способное противостоять объединённым усилиям стран мира по его уничтожению.
Это и воин, и строитель, и мудрый воспитатель, и суровый отец, и… диктатор, безусловно. А какую власть, в той России, мог удержать человек непоследовательный и мягкий? Бесхребетный «душка», который был бы всем хорош? Да, ему была присуща неумолимая твердость, жёсткость и даже жестокость.
Нельзя забывать того обстоятельства, что у советской власти были искушённые, поднаторевшие, хищные и опытные враги. Они были поддержаны всем потенциалом зарубежья – политическим, военным, ресурсным, финансовым, одним словом – всеми имеющимися в их распоряжении средствами и возможностями.
И достичь своих целей эти объединённые усилия так и не смогли. Даже в малой мере. Проходя через те испытания, которые уготовила Сталину судьба, весь ход исторического развития, он становился только сильнее, могущественнее и влиятельнее. И уже весь мир в пору его личного, да, милый сын, личного противоборства с Гитлером, взирал на него как на спасителя мировой цивилизации, Вождя всех народов, единственного, кто смог встать на пути реакционной фашистской идеологии и выстоять, победить, устранить из практики человечества самую ярую человеконенавистническую силу.
Сталин, вопреки всему, сумел подчинить своей воле и объединить в борьбе с фашизмом даже извечных врагов России, а уж Англия и Америка таковыми были всегда. И не только правящие классы этих государств, а их народы – ещё раньше, впереди своих правительств, которые очень не хотели и всячески противились тому, чтобы именно с именем Сталина ассоциировалась победа над фашизмом, приняли его исключительную, ведущую роль в мировой политике и увенчали его лаврами международного признания и славы, благодарности и, я думаю, вечной памяти.
Пройдут годы. Быть может – сменятся эпохи и мироустройство даже, но имя и дела Сталина всегда будут сиять в истории народов в своем непререкаемом блеске, совершенстве, неповторимости. Это действительно был Мессия, ибо никакому человеку не под силу справиться с теми величественными задачами, которые перед ним поставила сама история и жизнь.
В год смерти Сталина, милый сын, вышла книга великого русского писателя Леонида Максимовича Леонова. Это отдельный и большой разговор об этом русском патриоте, великом учёном, знатоке души русского человека и леса для жизни всего народа.
И напоминаю я тебе о нём в связи с основной темой нашего разговора – что такое есть Вождь, каковы его взаимоотношения с народом, на чём они строятся и развиваются.
Так вот, Леонид Максимович, истово борясь с появившимися новыми хищниками, которые не постыдятся и родную мать пустить в постыдный промысел, писал и о миссии Мессии, Вождя народов. Это, – говоря словами Л. М. Леонова, – полномочный представитель народа, который всегда чувствует за спиной соотечественников, опирается на их волю и мнение, но он же их и формирует, как народ формирует и заполняет волю Вождя. И если народ в силу каких-то обстоятельств не может выразить свои надежды, идеалы, заботы – это обязан, всегда, сделать Вождь.
И сделать это под силу только подлинному Вождю, ставшему выразителем воли и чаяний народа. У Сталина это получалось всегда. Доказательством его исторической правоты и явилась поддержка народом эпохальных свершений – коллективизации (какие бы перекосы здесь не встречались); индустриализации страны, политической и военной реформ. Если поверить хулителям Сталина, что пол-России было репрессировано, томилось в тюрьмах, миллионы – расстреляно, тогда в стране создался бы такой фронт сопротивления, перед которым никакой бы тиран не устоял.
Сталин же не только устоял, но был поддержан объединённой волей народа и на защиту Отечества выступили даже те, кто где-то и пострадал от действий власти. Красноречивый пример тому, и далее не буду углубляться – К. К. Рокоссовский, А. В. Горбатов, массы крестьянства, духовенства, рабочих и интеллигенции.
Сила правды и созидания была выше допущенных просчётов, если они даже затронули личную судьбу граждан новой советской России.
Чуть подробнее о соотношении понятий вождя и нации, их взаимообусловленности. Как изменилась эта ситуация с установлением новой власти в России?
Полагаю, разительно. Ленин стал партийным Вождём, вождём революции. Но, повторюсь, на мой взгляд – Вождём народа, нации русской он не стал. В то время, учитывая возможности коммуникаций, средств информации, уровня подготовки и грамотности масс, да и очень малого времени нахождения у руководства советским государством, стать Вождём народа он просто не успел.
Был и ещё один аспект, но о нём я сильно распространяться не хочу. Все же фамилия его матери была Бланк и это тоже надо учитывать. И у Владимира Ильича, по многим вопросам, было всё же предвзятое отношение к России, и не любил он русского человека так, как должно его любить.
Интереснейшее явление произошло с приходом к власти И. В. Сталина. Феноменальная, интереснейшая личность. Нерусскому человеку суждено было стать Вождём народа, русской нации, Вождём партии и государства, Вооруженных сил, даже, если хочешь – Вождём значительной части мирового сообщества, признавшего его добровольно в этой роли по итогам победоносного завершения II Мировой войны.
Решающий вклад в это самое великое деяние современности внесло именно Советское государство над его водительством.
Этот Вождь был признан народом без принуждения, без насильственных мер и переворотов. Это было признание его действительно выдающихся заслуг в каждом направлении, в каждой отрасли сложнейшего государственного механизма.
Не было личности более масштабной и уникальной, с такой огромной работоспособностью, дарованиями и талантом, организаторскими способностями.
И не коммунистическая пропаганда, как это тщатся объявить сегодня и на Западе, да и у нас в стране начинаются раздаваться эти «отголоски» с приходом к власти Хрущёва, объявила его Вождём всех времен и народов. Это сказал Черчилль по итогам Ялтинской конференции. И это соответствовало общему настроению масс народа как в России, так и в освобожденной от фашизма Европе.
Не много я знаю деятелей такого масштаба в мире. За всю историю существования человечества. Его свершения были под силу только Титану, только Мессии, только личности Грандиозной, не вмещающейся даже в рамки одной эпохи.
Пройдут годы и годы. Переболеет мир, да и Россия, отрицанием заслуг этого человека, наветов и клеветы, а они будут, я уже теперь вижу это по возможным сценариям развития событий в России, и его деяния будут оценены историей и народной памятью.
Мне совершенно чужд тот подход к оценке масштабности этой личности, который начинает, исподволь, пробиваться в современной России. Он не имеет ничего общего ни с правдой, ни с простой порядочностью.
Был ли свободен от недостатков Вождь Советской России? Конечно же – нет. И ошибок, и заблуждений было у него, как у любого деятельного человека, немало. Но это – законжизни. Страшно бы видеть наместника Бога на Земле, Херувима безгрешного, который бы занимался столь сложным, впервые в мире, масштабным делом. Учебников по строительству нового государства не было и никто их не способен был написать.
Сколько, милый сын, было их, желающих воцариться, сесть на шею народа, но никто из них стать выразителем чаяний всего народа так и не смог. Не смог по определению, так как недоставало таланта, дарования, способности создать команду единомышленников, соратников, способных пойти за Вождём до конца.
Не много было на земле Великих Созидателей, что бы там ни говорили, чтобы так, как Сталин, самоограничивали себя во всём. И он всю свою жизнь посвятил России, достижению ею Величия и Славы.
Вот такая моя реприза на данную проблему, милый сын.
Завершу её словами великого гражданина России, умнейшего канцлера А. Безбородко, который с гордостью изрёк в своё время: « Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела». Думаю, что ими можно характеризовать и деятельность Сталина, величие его эпохи и всех его свершений.
Думаю, он заслуживает того, чтобы поклониться его памяти и воздать заслуженные почести. Убеждён, что это время наступит. Не скоро, но наступит непременно. И я в это верю, милый сын, так как деяний этого титана никто не может устранить из истории.
У тех же, кто это делает в угоду конъюнктуре, личным спекулятивным выгодам, век всегда короткий. Народ забудет их и вычеркнет из своей памяти, как личностей никчемных и не способных к созиданию, созданию условий для проявления всего лучшего, что только накоплено в народной гуще.
Сердечно обнимаю тебя, милый сын, и да хранит тебя моё благословение.

Твой любящий отец.

 
Воспоминания, воспоминания… Их череда не прекращается. И я почему-то вспомнил, как ты, вместе с ребятами, строили себе же в подвале дома, где мы жили в Баку, спортзал.
Сколько вы вынесли строительного мусора, помню, все твои искусанные блохами ноги, их там было почему-то страшное количество, но ты не сдался и прекрасный спортзал, (к слову, никто из родителей не тревожился, что вы там будете заниматься какой-то мерзостью) вы построили быстро и красиво. И вечерами пропадали там. Тренировались, что потом и позволило вам с честью вынести все нагрузки курса молодого бойца в училище. В эту пору твоим самым близким другом был Женя Ряскин, второго мальчика я, к сожалению, забыл, но тоже офицерское дитя. Вас невозможно было увидеть врозь, всё делили по-братски и только на троих.
;;;

ПИСЬМО ДВАДЦАТОЕ

На Родину не возвращаются
на белом коне. На Родину
приходят в холщовом рубище.
А. Башкирцев

Итак, милый сын, моё старое сердце заходится от гордости и нежности. Я вчера получил твою телеграмму, которая заставила меня очень сильно поволноваться. Но это доброе волнение и оно не грозит твоему отцу ничем иным, кроме прибавления жизненных сил, ожиданием скорой, теперь уже я верю, судьбоносной встречи.
Знаю, милый сын, много будет говорено обо всём, с нетерпением жду этих благословенных минут, но ещё это письмо ты успеешь получить.
И в нём я хочу подвести некий итог нашей долгой переписке и сказать тебе, что вся моя жизнь была посвящена и отдана России, моему Отечеству, моей Родине, моей отчей Земле, за которую страдал, воевал, боролся с её хулителями, радовался её свершениям и всегда желал ей добра.
Милый сын! Когда мне говорили многие деятели белой эмиграции, что у них две России: – одна, которую они потеряли и об этом скорбят и вторая – ненавистная им, с которой они будут бороться до последнего удара своего сердца – мне их было всегда очень жаль. Более того, я переставал их числить средь круга своих приятелей, ежели их убеждения в этом проявлялись твёрдо.
Какая удобная позиция для оправдания собственной ничтожности! Нет, дорогой сын, одна у нас Родина, одно Отечество – и в отблесках величия и славы, и тогда, когда оно кровью исходит от деяний своих неразумных детей. Одно. Данное нам по факту рождения, один раз и навсегда, до последнего нашего шага и вздоха, до последнего удара сердца.
Думаю, твой отец не осквернил это высокое понятие Отечества за всю прожитую, сегодня уже долгую жизнь.
Навсегда запомню штыковую атаку в 1905г., которую мне, офицеру Ставки, пришлось возглавить. Не мог, как старший по чину, остаться в стороне.
И вот солдат, рядовой солдат, Рязанской-ли, Тамбовской губернии, я тогда этого ещё не знал, примыкая штык к своей винтовке, сказал мне: «Что, барин, вот она, минуточка-то. И нет уже твоей власти надо мной. Едины мы пред Богом. И Россию боронить обязаны. Не обессудь, Ваше Высокоблагородие, знаю, не вернусь из боя, отпиши моим письмецо», – и протянул мне клочок бумаги с адресом.
Страшный был бой, милый сын. Я даже выстрелов не слышал, и только моя офицерская шашка обагрилась кровью не одного врага. Господь хранил меня, а если уж точно, то он, Парамон Ильичев, который и встал между мной и пятью-шестью штыками японцев, которые предназначались мне.
И умирая на моих руках, он ещё успел сказать: «Крестничек теперь ты мой, Ваше Высокоблагородие. Отпиши семье, сынок…».
Милый сын! Разве только этого было недостаточно, чтобы навсегда, навеки, пока жив, я истово служил моей России, моей отчей земле, Родине моей.
Я не только отписал это тяжелое, особое для меня письмо, но, по завершению войны, приехал в Орловскую губернию, а он, мой герой и мой спаситель, оказался именно из этого центра русской земли, совершенно рядом со Спасским-Лутовиновым, родиной благословенного И. С. Тургенева, встретился с женой его, передал Георгиевский крест сыну, 14–15-летнему юноше, заказал панихиду в местном Храме в память живот свой положившего во славу Отечества Парамона Ильичёва, за воздание ему вечной памяти.
Конечно, милый сын, не оставил эту семью без средств к существованию, и с этой минуты, спасибо Господу, позволил, послал, подарил возможность видеть высочайшее духовное величие этих простых людей даже в беде, страшном горе, обусловленном утратой отца, мужа, кормильца и навсегда понял, что Россия у нас – одна.
И если дано тебе счастье жить воедино с народом, почувствовать, что ты, несмотря на любые сословные ограничения и место (кем только придуманное?) в обществе – един с его сыновьями, с нашей отчей землей – высшего счастья в жизни у тебя уже не будет.
Ты знаешь, милый сын, я был ошеломлён, озадачен, растерян, когда я увидел лицалидеров белого движения по завершению гражданской войны.
На них, ни на одном, не было печати благости, сострадания, проникновения и причастности к России, это были чуждые мне лица, выражавшие печать состояния души – ненавидящей, отрёкшейся от России, лица наёмников и ландскнехтов.
Мне кажется, они даже внешне изменились, и я с ужасом вглядывался в лица Деникина, Миллера, Краснова, Шкуро, многих иных, и выдел на этих лицах печать садизма и не искупаемого уже вовек предательства людей, отрёкшихся от Господа, Веры и Отечества. Конечно, в ту пору мне были неведомы законы философов-мыслителей и обществоведов, которые утверждали, что эмиграция может ассимилироваться или деградировать. Никакого третьего пути нет и он ей не дан.
И с русской эмиграцией двадцатых годов, я мыслю, произошло худшее – она деградировала, она утратила все присущие русскому человеку качества, самыми главными средь которых были сострадание родной земле и своему народу, осознание себя родной кровью своего Отечества.
Счастлив, милый сын, что мне Господь послал возможность избежать этой участи. Ни на один день, ни на один миг моё сердце не переставало биться иначе, нежели сердце русского человека и – не побоюсь сказать – русского патриота.
Ты сам понимаешь, что мы могли всей семьёй, весьма безбедно, определиться на Западе, во Франции, так как в моих руках оказались огромные средства России, но для этого надо было уничтожить самую малость – русскую душу, чувство русского человека, отказаться от Веры, совести и сострадания к родной земле, которая в это время исходила кровью. Просто забыть о том, что ты русский человек по факту рождения.
И я счастлив, что Господь меня оградил от этого падения, от этого рокового шага, после которого – ты уже не русский, не сын России, не её гражданин.
Я всегда вспоминаю 1928 год. Впервые, во Францию, приехала русская промышленная делегация. Во главе её был очень видный и статный, ещё довольно молодой мужчина. На лацкане его строгого костюма,– это я видел лично в ресторане, где оказался с друзьями на товарищеском ужине, – теснились три ордена Красного Замени. К слову, милый сын, по-моему – самой красивой награды новой России – лаконичной, строгой и торжественной.
Я на это обратил внимание и уже на протяжении всего вечера не сводил своих глаз с этого человека.
Он вёл себя очень достойно, свободно, мне не было слышно его слов, но когда он, поднимая бокал, что-то говорил – вся промышленная знать Франции слушала его почтительно, не будучи способной даже скрыть своих и восторга, и уважения, и почтения.
Не укрылось от моего взора и то обстоятельство, что официант, который им прислуживал, с тронутыми сединой гвардейскими усами, конечно же, был русским.
Он умело делал своё дело, но всегда замирал, вздрагивал, как-то замыкался в себе и цепенел, когда ставил тарелки перед этим русским руководителем делегации.
Конечно, милый сын, я видел, что что-то связывает этих людей. Они знали друг друга в прошлой жизни – чутье старого солдата мне подсказывало это и я, как показали последовавшие затем события, не ошибся.
Вечер подходил к концу. Руководитель русской делегации вынул из кармана отделанную золотом трубкр – я удивился, это была очень дорогая вещь, даже издали было видно, что она была инкрустирована драгоценными камнями и на ней значилась какая-то монограмма – неторопливо закурил, а затем, положив эту особую трубку на край стола, поднялся и пошёл, сопровождаемый членами делегации и французскими промышленниками, на выход.
Официант подошёл к столу, взял трубку в руки, прижал её к сердцу и, уже не скрывая слёз, зашёлся в рыданиях…
Наутро - у меня, в этом же ресторане, был деловой завтрак, и я узнал, из разговоров персонала, что сегодня ночью, в гостинице, где и располагался этот ресторан, застрелился русский князь, блестящий, в бывшем, офицер гвардии Невельской.
Я знал его в молодости, но не узнал в ресторане. На столе, в его номере, лежала эта  трубка, отделанная золотом, украшенная драгоценными камнями и с монограммой, из единственного слова «Люблю». Трубка лежала на краю стола, сверху фотографии женщины удивительной красоты, которая была единственным украшением комнаты, в которой этот официант проживал, как выяснилось, долгие годы.
Меня глубоко тронула эта история. Я принял участие, а по-сути – организовал захоронение праха этого неведомого мне близко человека на русской части кладбища Сен-Женевьев-де-Буа и услышал из уст немногих провожающих его в последний путь повествование, трагический и страшный, вместе с тем – настоящий гимн любви, в которой, по воле Господа, не было счастливого конца для нашего героя даже изначально.
Оказывается, тот руководитель русской промышленной делегации, все годы Великой войны был его ординарцем. Невельской был пристойнейшим офицером, неподражаемого мужества. Под стать ему был и его ординарец, который, скорее, был помощником князя Невельского, ангелом-хранителем не только его, но и всей роты, затем – батальона. Уже то, что этот ординарец был удостоен трёх Георгиевских крестов – свидетельствовало о его мужестве и отваге, доблести и геройстве.
И злой рок, или судьба, послала этим удивительным людям суровое испытание – во время боёв в Галиции, к князю Невельскому, на фронт, приехала жена, красавица Таисия. Я знал её, она всегда блистала в свете, но блистала по-особому: своим разумом, исключительнейшею скромностью, активной работой по сбору средств на нужды раненых, благотворительными вечерами, которые она умело и красиво организовывала и направляла все вырученные средства на помощь страждущим и получившим увечья в бою.
И ординарец, простой солдат, полюбил эту женщину. Нет, милый сын, это было не распутство, это не игра, но и Таисия полюбила этого молодого солдата. Полюбила настолько, что не уничижая своего мужа ложью, двусмысленностью, сразу же ему об этом объявила и уехала с фронта в Петроград.
Князь Невельской, напившись с горя пьяным, родовой трубкой, зажатой в кулак,  рассёк бровь своему ординарцу, и, оставив этот наследуемый в роду талисман, исчез из полка.
Не забудь, милый сын, что шёл уже роковой семнадцатый год. И иными были нравы, прежняя Россия трещала по швам. Наверное, и в этой трагедии, вобравшей в свой круговорот этих трёх недюжинных людей, проявилась печать этого периода. Во всех сферах жизни человеческой рушилось вековое, раз и навсегда укоренившееся. Образовавшееся, традиционное и увековеченное, сословное.
Я не думал, что мне когда-либо придётся стать очевидцем продолжения этой истории, но уже в иных условиях…
С исходом белого движения из России, мой старинный приятель – генерал Исайченков, рассказал мне дальнейшую судьбу князя Невельского.
К сожалению, во всей последующей жизни, после разрыва с женой, он не смог удержаться даже в рамках пристойности. Не идея им вела, а какая-то патологическая ненависть к простому народу. И он, оказавшись в рядах белого движения на Юге, оставил о себе страшную память, кровавую, от видения картин которой кровь стыла в жилах, и приходили в ужас давно уже ожесточившиеся сердца его сослуживцев.
Но судьба его хранила и он, оказавшись в эмиграции, перепробовал множество занятий, но так и не сумел себя найти в каком-либо, образумиться и остановиться.
И в последнее время, чему свидетелем был уже и я, скатился до роли официанта в русском ресторане.
Конечно, милый сын, эта история не оставила бы в моей душе такого следа и такой памяти, ежели бы она только этим, пусть трагическим эпизодом, и завершилась
Но непостижимой и неведомой нам судьбе было угодно продолжить эту историю уже совершенно в ином времени и в иных условиях, и даже в ином государстве
Я писал тебе о величайшем счастии моей жизни – быть в числе почётных гостей Парада Победы и приёма в Кремле в честь этого выдающегося события. Более того, ты знаешь, что на эти величайшие события я был приглашен лично Сталиным.
И вот в Кремле, в Грановитой палате, Верховный Главнокомандующий провозгласил тост и подошёл к столу руководителей оборонной промышленности.
Среди них я увидел знакомое лицо. Седина щедро усыпала густые волосы видного, представительного военного. На его плечах знаком зрелости и особых заслуг привычно возлежали золотые погоны генерал-полковника, на мундире – тесно было от высоких наград, над которыми благородно отсвечивали две звезды Героя Социалистического труда.
Я узнал его. Это и был тот руководитель русской промышленной делегации во Франции, которого я видел в 1928 году.
Мне показалось, что Сталин с особым теплом обратился именно к нему, левой рукой полуобняв за правое плечо и пригубил свой бокал.
Стоящий рядом со мной за столом С. М. Штеменко, первый заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых Сил, с которым мы уже познакомились, сказал мне, что человек, с которым был так предупредителен Сталин – нарком тяжелой промышленности Воскобойников. Все трудные годы войны он был в этой роли, а его выдающиеся способности всегда высоко оценивал Верховный Главнокомандующий.
Во время перерыва, в курительной комнате, волей судьбы, мы оказались с Воскобойниковым рядом. Поразительный случай, уже через минуту разговора, мы беседовали как старинные приятели. Я не удержался и спросил у наркома: – А какова судьба той удивительной Таисии, сделавшей в семнадцатом году такой необычный выбор в своей судьбе?
– А Таисия Георгиевна, вот уже почти 30 лет, составляет счастье всей моей жизни. Она стала врачом, хирургом. Прошла всю войну. Полковник медицинской службы.
– Да вот, – и тут, единственный раз, Воскобойников запнулся, – разболелась что-то последнее время, тяжело,– и он даже вздрогнул при этом.
Мы расстались очень тепло. И, затем, встречались ещё не единожды. И ни разу я не признался Воскобойникову, что знаю всю правду о высшем мужестве и жертве его семьи. Его два сына, которых подарила ему Таисия Георгиевна, с первых дней войны были на фронте. Один – лётчик, второй – танкист. Уже при освобождении Белоруссии оба были удостоены высших отличий – званий Героя Советского Союза и, к несчастию, оба погибли, вскоре после этого, в боях за освобождение Польши.
Никакие слова утешения не способны облегчить горе родителей, утративших детей, ранее их самих прервавших жизненный путь в силу тех или иных причин – разве они важны для матери-отца? Я не пытался говорить эти лишние, в этом случае, слова. Единственное, что я мог сделать – я был с Воскобойниковым в день ухода из жизни Таисии Георгиевны.
Не выдержало её материнское сердце страшного горя, и стала она угасать прямо на глазах и отошла после войны сразу, как только спало напряжение, в тот мир, где, быть может, Господь позволит ей воссоединиться со своими детьми.
Вот, милый сын – эта особая история. И я её тебе поведал с той целью, чтобы ты понял, что значит для русского человека – служение Отечеству.
Через страшные испытания, если они даже тебя уготованы, пройти и сделать всё зависящее от тебя, чтобы твой труд был всегда направлен во славу и благо Отечества, в русло общенациональной пользы.
И только в этом случае жизнь человека обретала тот особый смысл, который мы и характеризуем понятием творчества, созидания, добротворения, высокого смысла жизни, особого следа на земле, который лишь и остаётся в памяти потомков.
Как ни странно, милый сын, но в эмиграции, на зарубежной почве, не родилось ни видных мыслителей, ни учёных, ни общественных деятелей, ни художников из числа тех русских людей, которые, по каким-то обстоятельствам, вынуждены были оставить Отечество в суровую пору испытаний.
И ответ на это очень прост – не может человек, снедаемый завистью, горечью утрат, направляющий все силы души на месть, отмщение, истребование долгов со своего Отечества – ничего значимого сотворить не может, по определению, И достойного творения и не явил никто, в своём абсолютном большинстве. Повторюсь, но это действительно так: судьба эмиграции предопределена: и её суть, её будущее только в ассимиляции или деградации.
И великое счастие для твоего старого отца, что его минуло это состояние. Конечно, это не случайность, не воля судьбы, не рок, нет, милый сын, я всегда, даже в мыслях, будучи один на один с собою, ни на одну минуту не противопоставлял себя Отечеству, нашей Великой, Единой и Неделимой России.
Она всегда была для меня источником силы и того света, который и подвигает душу на истовое служение Отечеству.
И в любую пору – испытаний ли, радости и успеха, в нашей личной судьбе есть высший мотив и высшее звучание – это то, что мы и называем чувством Родины.
Мне думается, что не может быть человек счастлив в семье, в кругу друзей и родства, если он это особое чувство, чувство преклонения перед Отечеством, утратил.
Ты знаешь о моих особых отношениях с Александром Ивановичем Куприным. И знаешь, милый сын, что он мне сказал, незадолго до своей кончины: «Александр Алексеевич! Не хватит уже моей жизни искупить вину пред Россией. Я ведь отступился от неё: Я предал её в своё время. Я встал на одну сторону с теми, кто никогда и не думал о её благоденствии, могуществе и славе. Содрогаюсь. Как всё произошедшее со мной затем даже объяснить – не знаю. Но, сегодня, голубчик, твёрдо убеждён в одном: если мы – русские люди, то ни в каких заморских землях, без России, без Отечества, не можем быть самодостаточными и счастливыми. И этому я нашёл объяснение – только здесь, в гармонии, единстве – выступает связь прошлого, настоящего и будущего.
Её особая сила в том и заключается, что человек лишившись хотя бы одного звена в этой триаде – сразу становится несчастным и нищим. Убывают его творческие силы. Иссякают они и верх начинает брать лишь то, что дремало на самом донышке души. Согласитесь, что мы это не очень охотно афишируем даже близким, даже самому себе не хочется признаваться, что наличествуют в тебе черты, которые не делают чести просто приличному человеку.
Но на отчей земле, – я теперь это твёрдо знаю, – они просыпаются гораздо реже, для них здесь нет питательной почвы. И можно всю жизнь прожить и не знать, к счастью, что некая печать дьявола у каждого из нас, в той или иной мере, наличествует.
И только лишившись Отечества, ответственности за его развитие и благополучие, да, да, ответственности – человек даёт волю низменным и дремлющим в нём силам. И они, к несчастию, прорываются в жизнь, сокрушая многие судьбы, а главное – обессиливая своё Отечество, лишая его прибавки жизненных соков от каждого из нас.
О, Александр Алексеевич! Как я жалею за ту страшную страницу своей жизни – службу в армии Юденича. Да ещё и в какой роли! Редактора газеты!
Мне не хватит оставшейся жизни, чтобы искупить свою вину пред Россией.
И ещё, дорогой Александр Алексеевич: Вы не откажете мне в том, что я знаю нравы русского офицерства, его историю и нравственные начала формирования его внутреннего мира, того, что мы во все времена называли честью русского офицера. Так вот – никогда в России я не видел такого падения нравов в офицерской среде, как в ту пору, когда многие из них оказались в лагере её противников. И это не случайно. Подлинные идеалы служения Родине были заменены ненавистью, распутством, безудержным пьянством, жестокосердием, мстительностью, неверием.
Отсюда – и несбыточность всех их намерений, даже изначальная. Что они могли принести России? Что возродить в ней? Бесправие и рабство, военную диктатуру, угнетение и уничтожение русской силы, русской воли, характера, самобытности и будущего.
Не отрывайтесь от родной земли, Александр Алексеевич, никогда».
Повторюсь ещё раз после этих слов и я – в эмиграции возможна только ассимиляция или деградация любого из народов, мы же – русские, этому подвержены в наибольшей мере. И вся жизнь за пределами Отечества становится без-;ОБРАЗНОЙ, то есть, без-ОБРАЗА, а ОБРАЗ – БОГ, ИСТИНА. И если она отсутствует в жизни человека, то незачем даже и жить.
Конечно, милый сын, эти вещие слова Александра Ивановича, я помню всегда. И не потому, что без них я бы не избрал той дороги, по которой и прошёл в этой жизни. Этот выбор я сделал давно и навсегда – служить только России, в любых условиях.
И никогда, даже в помыслах, не обратить против неё, нашего Отечества, даже малых сил своей души, которая приходила в возмущение и протестное состояние по ряду несуразных и не вяжущихся с логикой событий, продиктованных волей людей и их нравами, особенно – в новой России, которой мы не знали и логику развития которой не могли даже предвосхитить во вчерашнем дне.
Без служения России ни одна личность состояться не может. Если она – русский человек. Это высочайшее из званий. И русские мы – не просто по факту рождения, а по тем деяниям, коими и отмечен наш путь во благо и во славу Отечества.
Я всегда радел за Россию и всегда ей служил. И высшей наградой для меня, твоего отца, является твоё решение о воссоединении с исторической родиной, твёрдое стремление служить ей не глядя ни на что.
Жду с нетерпением тебя, милый сын.
Что такое судьба одного, пусть даже самого знаменитого, самого великого из людей, по сравнению с судьбой Отечества? Думаю, что эти понятия даже не сопоставимы.
И очень важно всем нам помнить при этом, что от судьбы Отечества зависит судьба каждого из нас. В обратном направлении связь не столь опосредована и очевидна. Но твёрдо убежден, что в конечном счёте, от наших деяний, суммарных, зависит и судьба нашего благословенного Отечества.
И ты, милый сын, знай, на опыте своей долгой уже жизни я убедился и истово в это верую – всё, что направлено на благо Отечества, его преуспевание – суммируется, обязательно, и проявляется в высоких и великих, благословенных Господом делах.
А вот деяния недобрые, милый сын, всё же не сливаются в единый поток. И не дано им остановить поступательный ход истории. И более всего несчастен, в первую очередь, тот, кто посмел восстать против Отечества, против воли его народа, кто оказался в лагере противоборствующих с ними.
Не будет счастья во всём роду этих людей. И я думаю, что ежели бы они это осознавали, многих бед удалось бы избежать, много праведной крови сохранить, не допустить братоубийства и святотатства, выраженного в отступничестве от Отечества. Оно-то, милый сын, устоит, выдюжит и превозможет всё, а вот отступники, душу продавшие дьяволу, погибнут без следа.
Пройдут годы, милый сын. Не станет твоего старого отца. Но всегда его душа и его скромные деяния будут с Россией. Только в этом единстве я и обретал силы для добротворения, для единства мыслей и действий. И я очень хочу, милый сын, пожелать тебе такой же гармонии души.
Без этого состояния не может быть устроена судьба ни одного человека, ни одного гражданина и патриота Отечества. Да без этого единства они и не могут стать патриотами и гражданами.
Только отдающие всю душу Отечеству, все силы свои и ставящие всегда впереди его интересы, обретут признание и поддержку Отечества, что и послужит умножению сил у действительных его сыновей.
Стремящиеся отдавать Отечеству больше, нежели брать от него – в конечном счёте и вознаграждаются в самой большой мере – признанием и вечной славой, благодарной памятью потомков.
Высшей, по-моему, оценки быть не может ни для кого – будь ты властителем и вождём, или же простым смертным.
Каждому воздаётся по делам их, а с властителей и спрос - во сто крат больший.
Кому многое дано, – не мной сказано, – с того много и будет спрошено. А с каждого, независимо от поста, в особенности за то, каким сыном Отечества ты был. И был ли им вообще. Вот что, на мой взгляд, самое главное.
Храни тебя Господь и моё отцовское благословение, милый сын.

 
Какая же страшная фотография. Нет. Нет. Ты на ней мужественен и красив, если допустимо говорить отцу такие слова о своём дитяти, но я её очень страшусь потому, что 25 февраля НИЧТО!!! не предвещало беды. Ты был в расцвете сил, стал уже мудрым отцом-командиром и знал, что впереди ещё большая и светлая жизнь.
А жить тебе, мой родной, оставалось уже меньше месяца. Не зря, поэтому, говорят, что даже Бог не властен над Роком. И вот часы этого проклятого Рока уже были заведены и готовились разделить мою жизнь на две полосы: счастливую и светлую, в которой был ты; и страшную, одинокую, где я могу лишь тебя оплакать кровавыми слезами. За что нас так наказала судьба, мой родной? Не знаю, не могу даже представить, за что?!! Мы ведь всем родом служили людям.
;;;

ПИСЬМО
ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ

Чтобы сорвать с ветки
самое паршивенькое яблочко,
приходится годами растить дерево».
Я. Жуховицкий

Мой милый сын! Я думаю, что твои вопросы, адресованные мне по поводу устройства всей системы образования новой России – несколько некорректны. И заявляю я об этом в том плане, что я ведь не знаю истоков, начала формирования этой системы, а лишь явно вижу её расцвет за последние десять лет.
Но и этого достаточно, вполне, чтобы сделать твёрдые и однозначные выводы: – если бы у новой власти было лишь одно это свершение – преобразования в области народного образования – она вполне могла бы им гордиться и заявлять, что в этом направлении преодолены века, за короткий, совершенно, по меркам истории срок.
Помнишь, я тебе писал в одном из писем, что войну с Россией в Японии выиграл учитель. И это было именно так, ибо уже к 1904г. в Японии была поголовная грамотность населения, тогда как в России она не достигала и 50%. В армии же это отличие было ещё более разительным.
Поэтому и вся война, и Цусима, были проиграны Россией не только в силу известных тебе обстоятельств, в обобщенном виде выражавшихся как вековая отсталость России по всем направлениям: в экономике, в военном деле в целом, стратегии, тактике ведения боя, выучке военных кадров, но самым главным, самым определяющим был уровень общей культуры нации. По этому показателю мы отставали от Японии на века.
Россия не смогла этого выправить и к 1914г. И снова – немец превосходил русского солдата в знаниях. Причем, практически в два раза. Так, если солдаты русских войск имели 3–4 класса образования, то германские – 5–8 классов. Поголовно.
Вот, милый сын, и весь вопрос. И следует отметить, что новая власть эти выводы учла с первого дня своего существования.
В стране была объявлена всенародная программа ликвидации неграмотности. От промышленных центров – до самых дальних окраин, заработали специальные школы, было создано множество средних и высших учебных заведений, причём, во всех необходимых для развития страны отраслях и сферах жизни и деятельности новой России.
Достаточно отметить, что по стране в целом было создано более 180 институтов культуры, чего вообще не знала прежняя Россия, сформированы сотни педагогических учебных заведений.
Руководство страны знало, что рано или поздно западный мир вновь попробует силой перерешать итоги событий семнадцатого года. Поэтому очень бурно развивалась военная школа. В стране были созданы сотни военных училищ и специальных школ; для подготовки высших командных кадров образованы военные академии, как-то – бронетанковая, инженерная, артиллерийская, сухопутных войск, военно-морская, связи, тыла – этого старая Россия не знала вообще. Это был громадный шаг в развитии военной науки. Вокруг академий складывались научные школы, сюда привлекались самые достойные военные умы, отличившиеся на полях сражений опытные военачальники, штабные работники и все учёные страны, сделавшие ей честь своими открытиями.
И я безмерно счастлив, что судьба мне послала удивительную возможность более десяти лет работать в прославленнейшей академии Генерального штаба. Это, милый сын, уникальнейший опыт, уникальнейшие люди, честь и совесть не только армии, но и всей великой страны.
И, в этой связи, я должен тебе, без всяких околичностей, сказать: милый сын, просто поверь мне, этому доказательств ты не найдёшь нигде, но неужели ты думаешь, что проблемы высшей стратегии страны, её первоочередных мер по изготовлению к противоборству с вероятным противником – разработал поручик М. Тухачевский, как это выдаётся в зарубежной литературе?
Это, милый сын, лукавство и историческая неправда. Эти планы разрабатывались подлинными героями Великой войны генералом Свечиным, Снесаревым и Егорьевым, но уже в 30-м году они были оклеветаны лично М. Тухачевским, и Господь свидетель, что репрессии 30-х годов по своим последствиям были более страшными, нежели события тридцать седьмого года.
Этого, к слову, необходимо не забывать, когда на каждом углу сегодня мы слышим, что останься Тухачевский жив – Гитлер-де, не начал бы войну с Советской Россией. Это далеко не так, это совсем не так и если уж английский кумир, Черчилль, говорит о том, что к несомненной заслуге Сталина следует отнести то обстоятельство, что ему превентивными мерами удалось избежать появления в годы противоборства с фашизмом действий пятой колонны – полагаю, к этому следует прислушаться. Не кто иной, а именно Тухачевский, чуть не оставил всю Красную Армию без ствольной артиллерии, заменив её химерой, несравнимо более слабой – безоткатными орудиями. Тоже самое было и с предложенной им дивизией в семь тысяч человек, расформированием танковых корпусов, выпуском только лёгких танков и т. д.
Ну, да я отвлёкся от нашей главной темы этого письма, хотя с ней и связаны все названные тебе аспекты.
В моё время все командующие войсками фронтов активно привлекались к организации учебного процесса и эти занятия, я думаю, не только были самыми интересными и поучительными, но и сыграли огромную роль в воспитании и подготовке военных кадров оперативно – стратегического звена. Особенно, если автор был в ладах с совестью и не поддавался коньюнктурным соображениям. В последнее время проявляется и это, к великому моему сожалению.
Уж как опровергается опыт, полководческое искусство Г. К. Жукова его вчерашними учениками и подчинёнными – это вызывает у меня чувство стыда, омерзения и самого яростного негодования.
Отклоняюсь от темы, но недавно такой разговор у меня произошёл с И. С. Коневым, который в своём выступлении перед высшим военным руководством, в присутствии Сталина, допустил, на мой взгляд, не только грубые и не делающие чести любому пристойному человеку выпады, откровенную клевету и измышления, но даже вышел за пределы учтивости и стал изобличать Г. К. Жукова во всех смертных грехах, в которых тот не был повинен по определению.
Пришлось напомнить Ивану Степановичу о его «выдающемся личном вкладе» в развал и практическое уничтожение, из-за бездарности личных решений, всего Калининского фронта. И спас его от неминуемой расплаты, как это случилось с Павловым, не кто иной, а именно Г. К. Жуков.
К слову, милый сын, коль я уже заговорил от этом, на опыте Г. К. Жукова виден ярчайший пример превосходства советской военной школы над фашистской.
Только одна тебе цифра на этот счёт – число потерь войск, по итогам войны, было практически равным и у германской армии, и у советской. И это с учётом чудовищных потерь 1941–1942г.г., которые мы понесли в результате вероломства и тотального превосходства немцев во всём – в технике, вооружениях, личном составе на направлениях главных ударов.
Говоря о преимуществах новой системы образования я бы хотел отметить, милый сын, и ещё два принципиальных аспекта: успехи Советского Союза в ликвидации ядерного превосходства Америки являются одним из убедительнейших свидетельств силы и авторитета науки, образования новой России.
Здесь, очевидно, тебе объяснять ничего не надо. Это ведь не только научные изыскания, хотя само по себе это грандиозно и наука былого времени таких масштабов не знает, но ведь ядерный проект включал в себя и создание множества отраслей промышленности, которых в былой России не было в принципе.
И второй аспект из этого же – советская наука, школа не замыкались на решении чисто оборонных задач. России суждено было явить миру и первые результаты мирного использования ядерной энергии, создания реактивной пассажирской авиации, освоения океана, и, думаю, не за горами – исследования Вселенной, интересные идеи в этой области мне приходилось не раз слышать от знаменитых учёных.
Я даже не хочу сравнивать существующую систему образования народных масс с существовавшей в царской России.
Всё же главное, принципиальное отличие здесь в том, что тогда образование было уделом избранных, узкой массы представителей лишь класса имущих.
В новой России создана принципиально новая, всеохватывающая система народных знаний. Государство озаботилось, в первую очередь, тем, чтобы обретение знаний – образование, стало ведущим условием возвышения культуры нации, формирования в народной среде, повторю это тебе ещё раз, Образа, а ОБРАЗ – это Бог, это истина, и без неё невозможно формирование подлинно творческой личности, последствия деятельности которой будут принципиально важны для самого Отечества.
Вот почему – ОБРАЗ-ование в сегодняшней России – это не просто учёба, это не просто подготовка кадров, это формирование активных и деятельных личностей, преобразующих мир под нужды стремительно развивающегося нового общества.
Благодатнейшая возможность выразить своё восхищение новой Россией в области образования, создания принципиально новой научной школы, которая бережно сохранила всё лучшее от русской науки, и стремительно вторглась в область неведомую ранее, добилась в ней огромных результатов, признанных миром!
Конечно, милый сын, есть и существенные упущение в развитии научной школы. И это я отношу к мировоззренческим заблуждениям руководства.
На мой взгляд, насколько я посвящён в эти проблемы в Академии Генерального штаба, недооцениваются возможности кибернетики, генетики – более того, они объявляются лже-наукой. Думаю, это не так. Мои познания в этих областях весьма скромные, даже ничтожные, но встреча моя с Акселем Ивановичем Бергом, адмиралом, блистательным учёным, свидетельствует, что если мы недооценим значение кибернетики, важности создания единой государственной вычислительной системы, генетических исследований живого мира, то есть науки о наследственности и её влияния на будущее развитие всего, что нас окружает – последствия будут очень тяжёлыми. Мы просто отстанем от всего мира.
Ты только посмотри – минуло лишь десять лет со дня капитуляции Японии, но она уже сегодня по многим научным направлениям изумляет мир. И это не случайно, так как государством сделана ставка на первоочередное развитие технического прогресса, овладение новыми технологиями.
Результаты Японии в этих областях просто впечатляют.
И нам бы, в России, не отстать в этих областях. Есть все возможности для этого и весь вопрос лишь в том, какова на это будет установка высшего руководства страны, его политическая воля и мировоззренческое понимание сути этих проблем.
Поверь, милый сын, нет в Европе школ научных, системы образования, подобной нашей. По масштабам и содержательной стороне мы превзошли всех.
И Россия здесь прошла путь в целые столетия, хотя отведено ей было на решение этих гигантских задач мизерное время. Ничтожное даже. Вот в чём ещё раз и очень убедительно, на мой взгляд, проявились преимущества нового строя.
Обнимаю тебя, милый сын. И радуюсь твоим успехам. Меня приятно порадовало известие о награждении тебя медалью Всемирного академического сообщества за серьёзные изыскания в области очень дорогой для меня, так как речь идёт об истории нашего с тобой Отечества и его развитии в эпоху дерзновенных екатерининских времён.
И желаю тебе таких же блистательных успехов при обобщении опыта развития дорогого для меня Отечества уже в наше время.
Элементарные сравнения показывают, что даже смелая фантазия не могла, ещё несколько десятилетий назад, нарисовать те огромные и достойные любых восхвалений достижения, которых добился народ в ту пору, когда он стал свободным и независимым и когда плоды его труда не присваивает тот, кто на этом наживается, а они идут на благо всему народу.
Ни одна страна не могла справиться с такими разрушениями, которые принесла такая страшная и чудовищная война за столь ничтожный срок – всего за десять лет.
А русский народ одолел и эту беду и всё восстановил и отстроил.
Всегда помни о том, что ты – сын Великой России. Святой и праведной.
Обними моих дорогих внуков.
Твой отец.

 
Прошлый 2010 год. Как я радовался тому, что вы вместе с Лесей и её семьёй, с детьми, отдыхали на Селигере. Было видно, по вашим звонкам, что вам там комфортно и хорошо.
А я вспоминаю, как мы с тобой были впервые в Крыму. Тебе было ровно полтора годика, и я с тобой приехал к матушке на весь отпуск.
Как тебе нравилось море и сохранилось много фотографий, где ты маленький и голенький носишься по песчаному берегу.
Там впервые ты и познакомился с Серёжкой, своим двоюродным братом, которого уже пятнадцать лет назад настигла такая же суровая судьба. Уже его Алёшка поступает в университет.
Уже тогда формировался твой характер, и я помню, как ты бережно и красиво относился к детям, норовил их угостить конфетой. Мне было всегда очень светло с тобой, дорогой мой.
;;;

ПИСЬМО
ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ

Кто не знает,
в какую гавань он
плывет, для того
нет попутного ветра.
Сенека

Мой милый сын! Твоя лекция, прочитанная в Римском университете, признаюсь, очень глубоко взволновала меня. И твой старый отец имеет все основания гордиться тобой, ибо очень многое из того, что ты рассматриваешь в этой лекции, является моими убеждениями и моей жизненной платформой, с которой я, мыслю, не сбился за всю свою долгую уже жизнь.
Элита и народ, – сама постановка этого вопроса в сегодняшних условиях, является уже, на мой взгляд, поступком достойным и мужественным.
Мне думается, ты совершенно прав, утверждая, что этот вопрос в мире, где существует принуждение человека и режим его эксплуатации – разрешается проще, как ни странно, раз и навсегда: в этом мире может быть элита научная, художественная, разумеется, из числа рабочих слоев – по уровню мастерства, но её не может быть в широком национальном плане.
Разве может являться национальной элитой избранный с огромными ограничениями буржуазный парламент?
Нет, это узковедомственная группа, власть и деньги имущих, которые, щедро оплатив свои места в Парламенте, стали «выразителями» чаяний, в первую очередь, своих же классов и групп.
И уж тем более – лидер, нет, нет, милый сын, не государства только, он им не является по определению, а лидер власть и деньги имущих, который и избирается этими парламентами, тоже никак не соответствует определению – лидер нации. Тогда уж лучше – пусть бесправно-парадная, но королева (король). Здесь хотя бы воплощается некая ностальгическая мечта, марево, мираж в сознании человека о добром царе, который только по незнанию проблем не может всех сделать счастливыми.
А если мы с тобой заглянем вглубь веков, милый сын, то понятию национальной элиты соответствует, наверное, лишь один Иисус Христос – для христиан; Магомет – для мусульман…
Был ли элитой нации Микеланджело, Леонардо да Винчи, Гойя, Рубинштейн, Чайковский, Пушкин?…
Дерзну ответить на этот вопрос – нет. Понимаю, какой критический заряд в ответ на это заключение могу получить – но нет, милый сын, эти гении человечества элитой нации не были, а ещё вернее – народа.
И лишь потому, что широким массам народа было неведомо вообще их творчество, на нём не формировался их духовный мир, нравственные и этические качества, поведенческая мораль. Массы народа были задавлены гнётом и до них просто не доходили те культурно-значимые действа, которые разворачивались в дворцах Сфорца и Борджиа, папских покоях, среди просвещённой знати, где только и могли в ту пору предъявить публике свои творения как Гении прошлых веков, так и Чайковский, и Брюллов, и даже Васнецов, Серов, Мусоргский, Бородин и многие другие.
Это было искусство для узкого круга людей, наиболее обеспеченной части нации и стали эти великие граждане России и мира всенародно признанными и любимыми лишь с наступлением новой власти. Именно она создала условия для того, чтобы во всей России и по всей России творчество гениев русского духа дошло до широких народных масс.
И здесь произошло диво – ушла ограниченность творчества этих гениев, именно новая власть озаботилась тем, чтобы этические и нравственные начала их творчества стали достоянием широких масс, наполнили собой многообразие народной жизни, которую мы и называем душой народа, его духовным потенциалом, силой вечного Божьего провидения.
На мой взгляд, милый сын, понятие национальная элита, элита нации только и возникает в новое время в России.
Ибо именно лучшие представители народа, сами и представляют, в различных областях, лучшие народные силы, и народ – сам же и истребует их дарования и творческие способности для обслуживания своих интересов, а с другой стороны – и создаёт все условия для развития их дарований. И эти дарования, независимо от рода занятий талантливого, самобытного представителя, служат всему обществу.
Так, творчество Д. Шостаковича, И. Вишневского, А. Вертинского, Н. Бурденко, Л. Утёсова, К. Шульженко, писателей, художников, учёных – не счесть их, не замыкается лишь в собственной среде, а выходит на уровень общенациональный. Такого не было нигде, ни в одном государстве.
Мне посчастливилось со всеми названными выше выдающимися творцами новой Советской России встречаться неоднократно. И я отмечу тебе, милый сын, что это действительно элита народа, его не назначенные, а избранные душой вожди, определённые в этот высокий ряд лишь потому, что их практика в той или иной мере затрагивала интересы всего народа, а они сами и находили высший смысл своей деятельности в служении всему народу.
Как знать, сколько дивизий на фронте заменила собой знаменитая ленинградская симфония Д. Шостаковича! Сколько сердец воспламенилось святой любовью под воздействием творчества К. Шульженко, С. Рихтера, Д. Ойстраха, В. Соловьева-Седого, К. Симонова, А. Твардовского …
В народную элиту, элиту нации не назначают. Это невозможно. Только своим трудом, общественным признанием его результатов, возможно обрести столь высокий авторитет, чтобы сам народ поставил этих деятелей, которых мы и именуем элитой, во главе себя, над собой, был готов идти за ней, пользоваться плодами их свершений.
Элита, милый сын, национальная, народная, независимо от рода занятий – это и трактористка П. Ангелина, и шахтёр А. Стаханов, и полководец Г. Жуков, и учёные Б. Александров, М. Келдыш – их великое множество в стране, где личность становится центром внимания и народных масс, и государственных институтов – это Предтеча. Это появление пред обществом, народом Мессии, Пророка, Первооткрывателя, который, в силу своих особых дарований, искры Божьей, открывает то, что неведомо пока массам. Он им указ;ет на путь, направление движения к достижению общественной потребности, для всех значимой цели.
И говоря о национальной элите я бы хотел отметить и ещё несколько особенностей, которые для меня принципиально важны:
Ты знаешь, что я очень хорошо знаю многих вождей белого движения. И я думаю, что такой, хорошо известный всем, итог всей их деятельности – он не случаен.
И мы сегодня не будем говорить об известных давно фактах, предопределивших его падение, его поражение – я скажу лишь об одном – никакой элитарности, как не тщились выдать себя за элиту его деятели и участники, в их деяниях, понимании сути происходящего в России– не было. К великому сожалению, столь сильной была деградация этих несчастных людей, что они утратили главное – чувство Родины, свою ответственность пред нею, заботу о её процветании и благополучии. И наоборот – личность участников белого движения очень быстро разрушалась, утратив основополагающие, опорные качества и необходимые условия для того, чтобы называться элитой.
Не выражая подлинных интересов народа, не будучи по его воле делегированными в вершину общества, в его главу за высокие моральные, мировоззренческие, деловые, творческие, научные и иные милосердные качества, а только в виду их полного отсутствия, коль пошли супротив Отечества, деятели белого движения очень быстро деградировали, выродились в злобных врагов России, её, теперь уже, идейных, непримиримых мировоззренческих противников.
Это была, разумеется, страшная трагедия не худших, в прошлом, людей. Я ведь знаю многих из них и их поведение, их боевой опыт в годы Великой войны – были безукоризненны. Они не щадили ни крови, ни самой жизни во имя защиты Отечества. Были отмечены высокими наградами Отечества, но самое главное, – признанием масс народа.
Порядочные офицеры, а их было большинство, на полях войны были едины с солдатами, в основной своей массе – признаны ими, поставившими их над собой не в силу законов подчинённости, а в силу уважения их профессиональных знаний, верховенства в познании законов войны, места любого человека в этом страшном испытании.
Нет, милый сын, никакой пропасти между офицерским составом и солдатской массой в годы войны не было. Речь не идёт об исключительных и единичных отступлениях от этих общих правил. Кадровые офицеры очень дорожили общественным признанием, всегда стремились его получить, заручиться  поддержкой масс ведомых ими войск.
Это умножало их силы, было решающим фактором единства русских людей в пору высших испытаний, независимо от их общественного положения и статуса.
Высшим проявлением этого единства были десятки тысяч примеров жертвенности солдат в отношении своих офицеров, так как они понимали, что успех боя зависит в наибольшей мере от офицера, его умения управлять людьми, организовывать их подготовку к самому высшему испытанию в жизни – на ратном поприще.
И, безусловно, в эту пору офицерский состав был национальной элитой. Элитой русского народа. А уж потом, с семнадцатого года, в силу различных обстоятельств, это особое их положение в обществе было утрачено. В определяющей же мере, как я это уже отмечал, когда была поднята рука на Отечество, на Россию. С этой минуты человек, какое бы он положение не занимал, становился врагом и отступником от Отечества.
О какой элитарности в этом случае можно говорить, милый сын?
Я помню, как мне рассказывал мой старинный приятель полковник В. Меркушев, как сатанел прямо наш «душка» А. И. Деникин, когда слышал залпы карателей, обрывающих сотни, тысячи жизней людей, не согласных с ним. Он приходил в какое-то иступление, раж и всё выговаривал офицерам добровольческой армии: «Не миндальничать, господа офицеры. Не миндальничать! Достаточно того, что они – красные. Расстреливать безоговорочно, а офицеров, перешедших на сторону советской власти – вешать».
И нарасстреливали, и навешали… Весь Юг России был испепелён и разорён. Так какая это элита, милый сын? Это Шкуро-то – элита? Или Покровский с Дроздовским? Краснов? Мамонтов? Улагай? Эти люди поставили на кон Россию, и готовы были её принести в заклад, на любых условиях, странам Антанты, лишь бы уцелеть самим, закрепить своё положение, свою власть, своё благополучие и запредельную сытость.
Хороша элита из Каппеля, Унгерна, которые не только творили страшные зверства, но и посягнули на национальное достояние России, разворовали её золотой запас и щедро расплачивались им за оружие и снаряжение своих войск для борьбы со своим народом.
И совсем другие события происходили на стороне новой власти, новой России. Вчерашние бесправные представители народных масс, были ими признаны и возвеличены.
К слову, только в армии нового государства остались более 400 тысяч офицеров и выбор этот они сделали осознанный и добровольный. Дороже самой жизни была Россия. Миллионы бывших представителей дворянства, интеллигенции стали строить новое государство в иных сферах деятельности.
Подавляющее большинство из них и составили национальную элиту России.
Посмотри на пример, опыт восхождения к всенародному признанию таких видных, я бы даже сказал – выдающихся деятелей новой России, в числе которых С. М. Будённый, К. Е. Ворошилов, Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, Б. М. Шапошников – повторюсь, их нельзя даже перечислить, назвать поимённо. Весь народ, в силу создавшихся условий, стремился проявить лучшие качества своей души, своей личности и принести их на службу Отечеству.
И совсем особый разговор о государственном руководстве новой России. Всё было, особенно, в первые годы становления советского государства. Но народ в качестве вождей, элиты признал лишь тех, кто действительно выражал его чаяния и надежды, отвечал общественным ожиданиям, которые никак нельзя было обмануть тем, кто претендовал на роль руководителя, вождя.
Конъюнктурные, мелочные и злобные, желающие использовать Россию в качестве ступеньки для восхождения к ведомым лишь им целям – отошли в историю, исчезли из народной памяти, а вот подлинные творцы, люди, которые превыше всего и ставили благополучие и славу России, её величие и благоденствие – и стали подлинными вождями нации, её элитой, национальной гордостью и славой.
И в этом ряду особое место занимает личность Иосифа Виссарионовича Сталина.
Мы не раз уже обращались с тобой к этой личности планетарного масштаба. И не повторяясь в этом письме – я хочу отметить лишь следующее: эта личность была столь величественная, многоплановая, вобравшая в себя всё лучшее, что было у русского народа, аккумулировавшая в своей душе его Веру, Духовность, Достоинство, Мужество и Великодушие, а с ними, конечно же, и твёрдость, жёсткость, где-то даже – и жестокость – было ведь и это, и, наверное, в то время без этого новую Россию не обустроить бы, не отстоять,  не защитить, не вывести на путь созидания и прогресса – и он по праву, а не в силу каких-то диктаторских начал, возглавил весь аэропаг национальной элиты.
Мы с тобой уже договорились, что в это понятие включаем лишь тех лидеров, которые получили поддержку всего народа, признанных им в качестве своих духовных и практических вождей.
Я лишь перечислю тебе этапные вехи деятельности Сталина, чтобы понять, что никто досель в мире не сталкивался с такими масштабными и многоплановыми задачами. И речь не просто столкновения, а главное в том, что он их разрешал, всё поставив на службу новой России, всему русскому народу, все лучшие личные силы творца и созидателя.
Предварить краткий, конспективный итог великих деяний И. В. Сталина, которые и возводят его в ранг первого деятеля национальной элиты, я хочу словами гималайских махатм: «Не было ещё такого на земле, кто ради общего мог принять большую тяготу».
Вот и задумайся, милый сын, это ведь не коммунистическая агитка, и махатмы оценивали исторические личности, их деяния лишь по прошествии веков – Сталина же они оценили, таким образом, ещё при жизни. Случай исключительный и единственный! Слишком планетарной была эта личность и махатмы это понимали отчетливее иных и оценили его роль и с точки зрения защиты честного имени Великого Вождя.
Уж я, милый сын, не пламенею при оценке деятелей советского времени в силу своего прежнего опыта, пережитого и пройденного, но отчётливо понимаю, руководствуясь лишь трезвым рассудком, что подлинные Вожди нации, народа рождаются куда реже, нежели мыслители, учёные, деятели культуры, писатели – даже самые выдающиеся.
Посмотри только на одну сверхзадачу, которую поставил перед собой, партией, страной Сталин в 1931 году: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
И эта сверхзадача, непосильная для иных государств, была решена. В первую очередь – усилиями самого Сталина. На её решение он положил всё своё здоровье, все свои силы. Но не слукавил нигде и не отступился от главного.
И чтобы ты чётче понимал все деяния этого человека – вот главные вехи его деятельности. Естественно, только их перечень:
1. Сталин создал из разваленной царской России, доставшейся ему в наследство, могучее государство совершенно нового типа, с жизнеспособной экономикой в результате проведённой индустриализации; реорганизовал сельское хозяйство, обеспечившее полностью нужды нового государства; ликвидировал безработицу и нищету; обеспечил реализацию на практике каждым гражданином страны права на бесплатное образование, здравоохранение; при нём впервые в мире была ликвидирована беспризорщина и организованная преступность; отстроил многоплановую систему советской культуры, искусства, литературы и науки; вырастил плеяду выдающихся деятелей экономики, науки, военного дела; организовал народы всей новой России на борьбу с самым страшным врагом человечества – фашизмом. И победил в этой борьбе и лично Гитлера, что было для него принципиально, и его идеологию, проповедующую сатанинские «ценности».
Милый сын! Опять же – не советская пропаганда, а лорд Бивербрук, выступая в Нью-Йорке в 1942г. сказал: «Коммунизм при Сталине завоевал аплодисменты и восхищение всех западных наций. Коммунизм при Сталине дал нам пример патриотизма, которому трудно найти аналогии в истории. Коммунизм при Сталине дал миру лучших генералов.
(Заметь, это говорено в 1942г., ещё не сломлен был хребет фашистской машине, но тенденция поражения Германии уже была видна изощрённому политику).
Преследование христиан? Нет. Там нет религиозного преследования. Двери церквей открыты. Преследование национальностей? Совсем нет. Евреи живут там так же, как и все остальные. Политические репрессии? Да, конечно. Но теперь уже ясно, что те, кого расстреляли, предали бы Россию немцам».
Вот тебе, милый сын, оценка деяний Сталина, а не злобные измышления его врагов. И чувствую, что это, к сожалению, лишь начало. Главные злобные искажения его деятельности ещё впереди.
Новоявленным «вождям», которые при жизни Сталина, не могли ему перечить и возражать – и не потому, что он этого не допускал, сохрани Бог! Мне не раз рассказывал Г. К. Жуков, А. М. Василевский, К. К. Рокоссовский, С. М. Штеменко, как остро обсуждались те или иные планы операций, иные решения военного плана. Главное для Сталина было в аргументации выносимого вопроса. Не терпел он лишь пустозвонов и людей поверхностных. К таковым, к сожалению, и относился современный главный инициатор критики Сталина.
2. На второе место в заслугах Сталина я бы поставил спасение России от геноцида еврейских большевиков, а человечество – от тирании «нового западного порядка». Не раскрываю далее, в одном из своих писем тебе я детально рассматривал эти проблемы.
3. Сталин сделал для России больше, чем вся династия Романовых за 300 лет своего правления. Не зря Черчилль заявил о том, что Сталин «принял Россию с сохой, а оставил её оснащённой атомным оружием».
4. Сталин на практике решил вопрос единства многонационального государства. Такого в России не было за всю историю её существования. И я помню, какие жаркие распри, стоившие П. А. Столыпину в конечном счёте жизни, были подняты даже в Госсовете царской России, при его попытке добиться справедливого представительства всех наций и народностей, населяющих Россию, в земских органах власти.
5. Сталин вернул русскому народу понимание своей самоценности, его великой исторической миссии и роли. При нём возродился русский патриотизм, решительно была пресечена попытка отдельных политических деятелей, литераторов протащить непригодные и вредные  для России ценности, так называемые «общечеловеческие», которые уничтожали само понятие русского патриотизма. Неоценим его вклад в воспитание у всего народа национального достоинства, чувства гордости за наше Отечество, новую Советскую Россию. В этой связи нельзя обойти вниманием и ту важнейшую его заслугу, что сформированный им Дух нации, её нравственные и культурные ценности и позволили русскому народу победить во всех испытаниях.
6. Именно в результате титанических усилий Сталина была создана могучая, боеспособная армия новой России, способная в одиночку покончить с фашизмом. И Америка с Англией вынуждены были встрять в военное противостояние с ним лишь потому, что отчётливо понимали, чем им грозит, в конечном счёте, победа одной России в войне с фашизмом.
7. При Сталине была создана лучшая в мире система обучения народа. Система подготовки специалистов во всех отраслях – от экономики до культуры – являлась уникальной и единственной в мире. Сам народ, а не представители избранных, готовились для обслуживания всё возрастающих интересов именно самого же народа, не только успешно выдерживая противостояние с западным миром, но и лидируя над ним по всем направлениям.
8. Очень важно, оценивая эти вехи, судьбоносные для России этапы строительства нового общества, иметь в виду и то обстоятельство, что он не имел никакой личной выгоды. Она была чужда предельной скромности личности Сталина и все свои силы он направлял на возрождение и укрепление России, повышение благосостояния многочисленных народов её населяющих. Один тебе лишь пример на этот счёт – он в день читал не менее пяти книг объемом 400–500 страниц. И этому правилу не изменял даже в годы Великой Отечественной войны. Это было по силам лишь титану. Равноценных ему в этом не было даже в его окружении, которое он подбирал лично по деловым и моральным качествам, очень щепетильно и взыскательно. Именно его превосходство в знаниях во всех областях социалистического строительства и позволило ему лидировать среди своих соратников.
И уже то, что по его смерти у него не оказалось даже нового кителя, в котором его бы похоронили – говорит о его исключительной скромности. Мне рассказал А. М. Василевский, что во время описи архива и личных вещей Сталина в рабочем кабинете в Кремле, была обнаружена единственная сберегательная книжка, на которой лежали его личные средства в сумме 900 рублей. Вдумайся, 900 рублей, а не миллионы золотом и драгоценностями, что было обнаружено в личном сейфе Свердлова.
9. Огромны свершения Сталина и его личные заслуги в области духовной, морально-нравственной и этической. Никто, ни один из вождей мира, не относился столь щепетильно к этим областям формирования личности. И если он требовал наличия, обязательного! Этого богатого внутреннего мира у своих соратников, формировал его у всего народа, то ещё в большой мере он выкристаллизовывал эти качества у себя лично.
В этой духовно-нравственной области свершений Сталина я бы особо отметил: – возвращение им почитания воскресного дня как праздничного. Ты помнишь, что французская революция ввела десятидневную неделю, чтобы не праздновать воскресение Господне. Следом за французами, евреи постановили считать выходным 6, 12,18, 24 дни месяца, чтобы снова упразднить даже в памяти народной, священные для Православия дни Воскресения Господня. Сталин же, восстановив семидневную неделю с воскресным днем, свершил дело Божие, угодное Господу и во славу Творца.
Не случайно, поэтому, за все его деяния благие, Православная церковь, устами Патриарха Всея Руси Алексия, в день кончины Вождя, провозгласила: «Церковь никогда не забудет благожелательного отношения Сталина к нуждам церковным» и «с особым чувством не перестающей любви, Церковь наша возглашает ему вечную память».
Сталин, будучи сам человеком исключительно скромным, не выносил распутства в любой области человеческих отношений. При нём поднялось значение семьи, супружеской верности, честности, долга. В год его кончины число разводов в России составляло лишь 3% от числа заключаемых браков. Были запрещены аборты, как страшный вид убийства новой жизни, непримиримо велась борьба с проституцией, торговлей детьми и женщинами, а ведь все эти «свободы» были благословлены к жизни в новой России троцкистами.
Думаю, что его лозунг: «Семья – ячейка общества» и его материализация в повседневной жизни всего государства, сделали для страны больше, чем за всю историю существования классов в России.
Посмотри лишь на фильмы при его жизни, воспевающие верность любви, её высокий смысл, чистоту и святость в отношениях любящих людей. Чего стоит «Жди меня», «Девушка с характером», тот же «Тихий Дон». Это – гимн человеческой любви, искренности, супружеской верности (через Наталью только, по моему глубокому убеждению, не Аксинью).
К концу жизни Сталина возродилась Православная церковь, восстановлено Патриаршество в России. Православие, в широком смысле, стало ведущей, правящей религией в России. Ни кто иной, а именно он подвиг церковных деятелей на проведение в 1948 г. Собора Православных Поместных Церквей, который отверг и осудил еретическую идею экуменизма, как несовместимую с Православным Учением. И здесь надо смотреть шире и глубже, милый сын, этим была отброшена попытка закабалить Россию в духовном плане, подчинить её, через объединение Православия с иными религиями, в первую очередь – католичеством и протестантизмом, тлетворному влиянию Запада и его доминированию в духовной области.
Сталин в 1952 году принёс личное покаяние Патриарху Всея Руси Алексию за Богоборческий период в истории России. Этому есть и свидетели и свидетельства.
Никоим образом Сталин не причастен к зверскому убийству семьи последнего царя России. И уже от себя говорю – Слава тебе Господи! Новоявленные витии использовали бы этот чудовищный акт казни безвинных детей Николая II в полной мере для того, чтобы не оставить даже надежды на будущую реабилитацию Сталина.
При нём, чтобы там ни говорили, велась непримиримая борьба с воровством. Оно осуждалось всей силой социалистической морали и действующих законов. И я хочу тебе заметить – а ведь это восьмая заповедь Господа нашего. Сталин претворял в жизнь то, что заповедал Господь. Как же можно почитать церковь, но упрекать, винить Сталина за жёсткость мер в отношении воров и лихоимцев?
И так ведь, милый сын, по всем Заповедям Божиим можно пройти. И «не убий», «не прелюбодействуй», «не поминай Бога всуе».
Сталин всё это отстаивал в жизни всего государства, впервые в мировой практике добивался воплощения Главных Законов Православия в реальную жизнь государства, всех его граждан. И сам истово соблюдал эти принципы и правила.
10. При его жизни Россия восстановила свои границы, добровольно отказавшись от огромных пространств в пользу Польши и Финляндии, именно добровольно, возвеличив тем самым своё честное имя как Великой державы и уважая право народов этих государств на самостоятельный выбор. К слову, сама ведь Польша этого не сделала в отношении весьма изрядного куска Чехословакии.
В самой России вопрос братского союза всех народов был разрешён так, как никогда и нигде в мире не решался. Достаточно напомнить Англии о её вечном противостоянии с Ирландией; Франции – с басками; Америке – об индейцах и войне Юга с Севером и так далее. В России этого не было и в помине. И пусть чеченцы и ингуши, крымские татары, калмыки не гневят своих богов и осознают, что кара послевоенная, которая на них пала в виде выселения – это была лишь реакция на их тотальное сотрудничество с фашистами в годы войны.
11. При Сталине население новой России выросло с 80 млн. до 170! Задумайся! И это после гражданской войны, Великой Отечественной, унёсших десятки миллионов жизней. Были созданы условия для деторождения, невиданно повысилась продолжительность жизни в связи с ростом успехов здравоохранения, общего качества жизни людей. Поэтому о каких баснословных цифрах репрессий говорят авторы измышлений – я не знаю. Сама жизнь отвергает их клевету. Зато я знаю определённо, что нигде в мире не существует звания «Мать-Героиня», по уровню воздания почестей которой государство поставило её в один ряд с самым высшим народным признанием заслуг перед страной, возведением человека в сан Героя Советского Союза.
12. Да, как заботливый Отец всей нации, он воздвиг «железный занавес» от тлетворного влияния мира капитала на сознание и души граждан новой России. И я убеждён, что за это ему следует только поклониться. Сегодняшнее стремление все эти границы пооткрывать, угрожает национальной безопасности Отечества, нравственному здоровью его граждан, а значит – и самому будущему Отечества. И если этот курс будет доминировать, милый сын, – я содрогаюсь от предчувствия будущих бед России.
И это далеко не всё, милый сын, что следует отнести к заслугам Сталина, как подлинного Вождя народов России, истинного представителя национальной элиты. История, я думаю, ещё скажет своё слово о Величии его деятельности. Но завершу эти записки тебе словами одного их пожизненных врагов Сталина – А. Ф. Керенского, который свидетельствовал: «Сталин поднял Россию из пепла, сделал великой державой, разгромил Гитлера, спас Россию и человечество». Что можно к этому добавить? Я думаю – этим сказано всё.
Почему вокруг Сталина новое руководство страны создаёт такую непримиримую атмосферу? И ведь никак не угомонится.
А всё лишь потому, что попытка развенчивания Сталина нужна «демократическим реформаторам» для оправдания и камуфлирования собственной политической, управленческой и организаторской несостоятельности. В сравнении с ним, Хрущёв это понимал, особенно, после Сталинграда и предательства его старшего сына, он проигрывал безнадёжно – он не был и в десятом приближении личностью, подобной и соразмерной Сталину.
Но самое главное, в основе кампании по «десталинизации»лежит стремление лишить русский народ русского духа, его державности, его государствообразующей воли, его национального достоинства и чувства самобытности, уверенности в праве России на независимость и процветание. Вот что было главным! И неотроцкисты делали всё для того, чтобы имя и дела Сталина опорочить и оклеветать, так как уж больно пигмеями они выглядели пред ним.
На этом я заканчиваю тебе своё послание, милый сын. Верю, что ты будешь движим одним – совестью и правдой, приступая к оценке столь масштабной личности, коим и был И. В. Сталин в истории как России, так и всего мира.
Ибо его влияние, торжество его идей проявилось и во всемирном масштабе. И до неузнаваемости изменило этот мир. Даже самые дерзновенные умы человечества, я думаю, могли лишь мечтать в своих утопиях, что появится мировая социалистическая система, под воздействием Победы народов России над фашизмом рухнет колониальное рабство, положение же её самой станет прочным и незыблемым. Именно в советское время сбылось великое предзнаменование П. А. Столыпина, который и жизнь свою положил за Великую, Единую и Неделимую Россию.
С уходом Сталина – личности его масштаба не стало. И я очень боюсь, милый сын, что неразумные дети растащат это великое общее завоевание, именуемое новой Россией, предадут забвению те жертвы, ту кровь и те муки, которые были затрачены на то, чтобы достойной сделать жизнь всех, а не только избранных, чтобы творцом своей судьбы был народ, а не монарх – тиран – герой, чтобы он же, сам народ и выбирал собственный путь развития, устанавливая в обществе те ценности морального плана, которые бы обслуживали интересы всего общества, делая его чище, светлее, достойнее, значимее для остальных народов, всего мира своим примером решения вековых задач, где ещё господствуют иные законы и где так много неправды и зла.
Поэтому, милый сын, понятие элитарности, национальной элиты – это не салонно-экзальтированное определение. Как бы хотелось многим сегодня самолично возвести себя на трон элиты, наделить несуществующими, по определению, у этого круга людей элитарными качествами. Тщетны их потуги!
Только народ, только востребованность им творческих дарований лучших из лучших из своей же среды и позволяет ему самому – народу, определить и характер, и содержательную сторону деятельности, и наличие морально-этических устоев у той группы людей, которую он и причисляет к элите, то есть к лучшим. Самым даровитым и самым талантливым. Самым искренним и более всех отдающим людям свои дарования и таланты.
Национальная элита – это и есть тот Данко, который ценой своей жизни, своего сердца готов послужить своему Отечеству, своему народу, отдать ему весь огонь своей души.
Жизнь – штука очень сложная и ухабистая. И если человек перестает слушать свой внутренний голос, зовущий его к бескорыстному служению своему Отечеству и народу – таких народ лишает права именоваться национальной элитой, сбрасывает с пьедестала почестей и достоинств.
Никогда, по определению, не станут национальной элитой те, кто мыслит себя «классом для себя», а не «для России». Только в служении нашему исстрадавшемуся Отечеству человек или группа людей, способны отказаться от потаённого и эгоистического «Я» и все силы своей души обратить на достижение общенациональной пользы.
Без этого ни о какой элитарности речи идти не может.
Поэтому соответствие званию народной, национальной элиты следует подтверждать всей жизнью, всеми силами своей души. Иначе – горе тому, кто не живёт в состоянии обратной связи с народом, кто перестает слышать голос своей совести.
Помнишь, даже Наполеон в конце своих дней написал: «Я умер тогда, когда перестал слушать окружающих». И это так. И даже в новой России возможно было не допустить множества актов жестокости, ежели бы все вожди руководствовались этим положением. А переставая слушать голос окружающих, своего народа, они и становились от него страшно далёкими, переставали служить ему, соответствовать своему предназначению.
Очень бы хотелось, чтобы людей пристойных сия участь и чаша сия миновала. Так как жизнь показала, что в другой раз, по новой, такой личности уже не возродиться. И если уж счастливые исключения есть, то они именно счастливые и единичные.
Желаю тебе, милый сын, новых успехов на избранном поприще и чтобы ты всегда, делами своими, соответствовал доброму имени своего рода, своей Великой, Единой и Неделимой России. Обнимаю тебя.
P. S. Ты знаешь, что через две недели день Памяти П. Н. Врангеля. Поклонись от меня его могиле и возложи цветы. При всех его заблуждениях – это был пристойный человек и я чту его хотя бы за то, что он всегда был солдатом, но никогда, в противовес иным вождям белого движения, карателем и палачом.
Всегда помню его слова: «Мы все пред Россией виноваты. И жизни не хватит, чтобы эту вину искупить».
И стоило Петру Николаевичу заговорить об этом открыто, ты, милый сын, помнишь, что произошло – буквально за несколько дней он просто сгорел, его не стало.
У меня есть все доказательства к тому, что кончина П. Н. Врангеля не была естественным ходом жизни, а он был отравлен, Это и подтвердили генералы Миллер и Кутепов, которые были захвачены органами советской контрразведки за рубежом и вывезены в Советскую Россию.
Поэтому, памятуя тот давний разговор с П. Н. Врангелем, я, милый сын, дерзну отметить, что вот он относился к достойным, пусть и заблудшим, сынам России.
Почему я и прошу тебя, от моего имени, почтить его последнее пристанище в день его памяти.
Одна его позиция в борьбе с Деникиным, иными лидерами белого движения, я думаю, возводит Петра Николаевича в разряд пристойных людей нашего Отечества.
Самое главное – Пётр Николаевич никогда не был карателем, палачом, никогда не призывал интервентов вершить суд и расправу на отчей земле, никогда не даровал им права быть хозяевами на русской земле.
И за свои заблуждения он заплатил сполна, но никогда не переставал быть верным сыном Отечества и любить Россию.
Вечная ему память.
Сердечно обнимаю тебя, милый сын.


Я хочу несколько слов сказать о твоём профессионализме. Ты состоялся как военный руководитель и как подлинный профессионал.
И это было очень важно, так как будь ты и мил, и пригож, и щёлкай каблуками в кабинетах начальства – цена тебе была бы небольшая.
А ты учил людей, терпеливо и вдумчиво, настойчиво передавал им свои знания и свой уже богатый опыт военного профессионала.
И они платили тебе уважением и душевным отношением. Это я чувствовал всегда, встречаясь с твоими подчинёнными.
Мальчик мой родной! Ты ведь по-доброму врал нам с мамой. Когда выпадали испытания на твою долю. Я о них знал, я их чувствовал, но ты всегда думал о спокойствии матери и редко когда посвящал даже меня в свои невзгоды.
;;;

ПИСЬМО
ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ

У нас была возможность
пить воду из кристальных
источников, но мы нашли
удовольствие черпать её из
гнилой лужи.
А. Лаврушко

Мой милый сын!
Болит моё уставшее сердце, уходит в долгие ночи сон и вновь задаю себе вопрос, разрешения которому так и не нахожу в нашей суматошной жизни – так ли уж фатальной была та заданность и однозначное решение самой жизнью судеб русской эмиграции в двадцатые годы?
Тем более, что сотни и сотни людей, которые оказались вдали от Родины в эти годы, известны мне лично. Со многими из них я прошагал долгие годы в армейском строю, защищая Отечество наше от вражьих нашествий.
Конечно, отмечу сразу, столь массовая эмиграция, исход русских людей с родной земли, было событием планетарным, масштабным. Оно обескровило Россию, лишило её огромной доли созидательных, творческих сил, не позволило лучшим, а нередко и самым  достойным гражданам нашей Родины, проявить свои дарования в благословенном и дорогом для нас Отечестве.
Здесь не было одной причины, одной правды, во времени и в пространстве сошлось сонмище этих неправедных обстоятельств, которые и вызвали отток достойнейших умов и талантов из родной земли.
К сожалению, эмиграция в России – явление не столь редкое и не единственное. Много было волн её, что свидетельствовало о несовершенстве власти, недостаточном её внимании к своим подопечным, а если даже и заблудшим, то все же родным детям. Кровинке и соли русской земли.
Волны эмиграции, пусть и не такие масштабные как последняя, прослеживаются чётко со времен Ивана Грозного – мы ведь знаем только о Курбском, который укрылся от царёва гнева и его мести. Но с Курбским, с родной земли вынуждены были бежать тысячи людей, которым грозила длинная царская рука, к тому же – столь скорая на расправу.
О, как нужны были эти умы, эти энергичные и достойные люди самой России. Их энергией прирастали бы добрые и славные дела, начинания титанические, которые укрепили бы Россию, оказали ей честь и предопределили бы, наверное, даже иной её путь развития, иную меру зрелости и умения.
Но, сокрушаясь о беде любой эмиграции, она, безусловно, иссушала силы нации, потенциал народа, здесь, милый сын, нельзя одиозно, как это делает нынешняя историческая наука, винить во всём только одного «сатрапа» Ивана Грозного, иных правителей России, во времена которых происходили эти печальные явления. Всё было гораздо драматичнее и гораздо серьёзнее, и того факта, что существовала прозападная «фронда», интересы которой и представлял Курбский в первую очередь, отрицать нельзя никоим образом. Но самое главное, что не Западной Европе бы судить Россию за то, что государь-де проявил изрядную жестокость, расправляясь со своими строптивыми боярами.
Нет такого права у Запада, так как в России не пылали костры инквизиции, десятками тысяч не умерщвлялись еретики, где милосердие не проявлялось даже к детям. Так, ты, полагаю, это знаешь – только в годы Великой французской революции публично было гильотинизировано 17 тысяч человек. Даже дети не избежали этой участи.
Но, увы, что произошло – то произошло. И изменить что-либо в былой истории не дано слабой человеческой природе. Так и зашлись на чужих землях и в чужих дворцах, а вернее – на их лишь ступенях, тысячи лучших судеб России, её цвет, её будущее и надежда.
От глаз историка не может укрыться и очередная волна эмиграции, в царствование Анны Иоановны. Эти десять лет были черными и бесплодными для России. Они выжали из неё все творческие соки, всю энергию, завещанную пращурами. Такая злобная мстительность ко всему русскому заезжих, захудалых остзейских баронов, которые при её дворе имели власть абсолютную, огромную, ничем не ограниченную, привела к тому, что из России бежал не только знатный человек, но и простой люд ударился в зарубежные странствия, в поисках элементарных средств для существования.
В правление Анны Иоановны в России наблюдается неведомое ранее явление – из родной земли исходили деревнями, целыми поселениями, оставляя на произвол отчие могилы, политые щедро русскою кровью просторы, которые превращались в страшные пустоши и служили, разве что, убежищем для лихих людей.
Отчётливо прослеживается массовая эмиграция русских людей в царствование Петра I. Но здесь случай и статья особая, милый сын: из Отечества убегали, как правило, люди прошлой России, которые в реформах Петра видели только посягательство на своё тихое и традиционное «болото», из которого дерзновенный государь, за волосы, вытаскивая Россию к свету, прогрессу. Разные оценки даются сегодня и этому времени: что России петровские реформы нанесли лишь урон; другие говорят об их преждевременности; третьи видят только позитивное содержание в осуществляемых преобразованиях… Наверное, наличествовали все эти факторы.
Меня лично уязвляет абсолютно неправедная и нечестная оценка петровской истории, что мы, вроде бы, до него и не знали, что такое Запад, чем он жив и значим. Это всё не так, вовсе не так и никакого окна в Европу Пётр не прорубал, мы туда давно уже в дверь входили. И по многим направлениям именно Европа у нас училась. Это надо помнить.
Были ли крайности при этом – безусловно. Ни одна такая ломка не проходит без изъяну. Обязательно возникает то состояние, когда в обществе, на переломе, возникают недовольные и мятущиеся, даже из среды самых просвещённых и даровитых.
Но в петрово время таких было не много. Масштаб и глубина реформ позволяли каждому, кто желал добра и процветания России, найти дело по своим способностям, разуму, быть истребованным к устремлениям высоким и значимым во славу Отечества.
Самый яркий пример – кто подавался в бега из родной Земли – Мазепа, его старшина. Ведь не кто иной, как Петр I лично, воздел на него высшую награду империи – орден Андрея Первозванного. К слову, это было второе награждение во всей России, «…за великие труды в стараниях воинских и приложенные силы в радении за могущество земли Русской», как отмечалось в указе.
И после таких отличий, такой чести – предать Петра и родную землю – мог только Каин. Самое страшное, что он восстал против Отечества в рядах неприятеля с оружием в руках. После этого, я полагаю, он уже не имел просто права даже на имя русского человека. И история, к слову, и воздала ему должное по заcлугам.
Заметным был отток цвета нации и в правление Екатерины II. Но здесь уже причина была иная.
Эта вульгарная баба, – как характеризовал её А. Пушкин, – и не в силу её распутства личного и неуёмности, а совершенно по иной причине – она растлила дворянство, освободив его от обязательной государевой службы.
И потянулись в Европу, внимать вольностям Вольтера и Руссо, легкомысленные повесы, которые прожигали за рубежом жизнь, умножая закабаление народа, так как «заграницы» требовали огромных средств, а мотовство достигло высшего предела.
Несмотря на внешнее процветание России при правлении Екатерины II, шла страшная деградация страны, усиливалась эксплуатация народных масс, так как разгульная жизнь требовала все новых и новых средств. А их можно было выжать из подневольных рабов только с кровью.
В этом, я считаю, главное преступление пред нацией Екатерины II. И деяния великих граждан России, титанов и героев, таких как Потёмкин, Суворов, Румянцев, Ушаков, Львов – не могли устранить чудовищного и главного противоречия той России – Россия загнивала за золочёным фасадом. А это значит, что она лишалась будущего и останавливалась в своём развитии.
Вспышка эмиграции произошла и под влиянием событий войны 1812 г. и последовавшего за ней бунта декабристов.
Милый сын, существует очень много оценок этого времени. Они противоречивы и сложны до крайности. Но отмечу лишь одно –своё мнение и своё суждение по этим событиям: – я считаю этот бунт зряшным, не имеющим смысла и никакой питательной почвы в России. Кучка военных, в основной своей массе – масонов, вкусивших вольтерьянства в иноземном походе, при освобождении России от Наполеона, не радела ведь о достойном будущем Отечества, нет, милый сын, речь шла всего-навсего лишь о диктаторе более милостивом, который бы прислушивался к мнению Пестеля – Рылеева – Кюхельбекера, – и не более того. Никакой речи об освобождении России от крепостничества, изменении внешней политики государства, при этом даже не велось.
К слову, милый сын, новый государь России Николай I не выносил никакого приговора злоумышленникам. И специальное совещание, в котором была сосредоточена честь и совесть России – достаточно упомнить одно имя прославленного флотоводца России адмирала Д. Сенявина – вынесло ведь двенадцать смертных приговоров. Государь, к его чести, отменил семь из них в более мягкую сторону и лишь пятеро злоумышленников, которых нельзя было оправдать – были приговорены к смертной казни.
И если уж говорить от этом событии и дальше – здесь сбылось то страшное правило, что революции, в первую очередь, всегда пожирают своих детей. Сегодня уже известно, что самым верховным, но скрытым долгие годы вождём декабристов был генерал Милорадович, генерал – губернатор столицы.
Блестящий герой войны с Наполеоном, был обласкан милостями Государя, получил все возможные отличия и награды сообразно своего чина, он, тем не менее, был типичным «русским Наполеоном» и очень жаждал получить от данных событий удовлетворение всех своих честолюбивых и не очень искренних намерений и целей.
Роковой выстрел Каховского прервал эти наполеоновские планы, а совершившее злодейство убийства – это несчастное дитя  даже не знало, идя на казнь, что застрелило своего единомышленника и тайного вождя.
Волна эмиграции, вызванная этими событиями, была, скорее, очистительной для России. И сегодня мы уже не назовём даже имён многих из них, канули они в лету без особых потерь для России.
Полагаю, милый сын, ежели бы князь С. Волконский со товарищи, отрёкся от высших наград России, сложил с себя заслуженные чины и княжеское достоинство, и лишь затем выступил против государственных устоев, лично Государя, я бы с огромным уважением отнёсся к нему и оправдал. Увы, увы! Этого не было и в помыслах. Ну, да я удалился от нашей главной темы.
Были и после 1825 г. исходы соотечественников за рубеж. Но они были уже не столь массовыми и масштабными. С отменой крепостного права в России острота общественного противостояния была серьезно сглажена и даже нивелирована. Самое острое противоречие того времени было устранено. Протестовать, по большому счёту, стало просто абсурдным.
Но через полвека, да, почти ровно полвека, в обществе накопились новые противоречия. И ведь ещё накануне событий октября семнадцатого года, с февраля, пожалуй, начался самый массовый исход русских людей за рубеж. Из родной земли, от отчего порога.
Распространённая ошибка – основная, де, масса эмигрантов покинула Россию с 17 по 20 годы. Это не так, милый сын. Есть статистика, есть объективная реальность. Да, это были чудовищные и страшные годы, но речь здесь шла о сотнях тысяч эмигрантов. До этих же событий уехали из России миллионы. Есть данные о 2,5 млн. человек, покинувших Россию в годы Великой войны.
Это была самая трагическая страница в истории эмиграции. Осознанно уезжали из России её цвет и гордость, наиболее образованные и достойные, которые могли бы составить честь и славу Отечества.
Эмиграция по итогам гражданской войны – это было совершенно иное. Как правило, это были лишь военные люди, выступившие с оружием в руках против России, её народа. Это, в основной своей массе, были люди, пролившие праведную кровь, каратели и братоубийцы. Иного имени у них нет.
Ты знаешь, милый сын, что мне сказал П. Н. Врангель в нашу последнюю встречу? Я тебе об этом уже писал. Очень рано он ушёл из жизни. Думаю, что надорваны его силы были именно тем, что он вынужденно оказался за пределами Отечества. Человек, на мой взгляд, совестливый, пристойный и честный, он, единственный, восстал против своего Главнокомандующего – А. И. Деникина и дал ему нелицеприятную и честную оценку, не тайком, не за спиной, а публично и честно – в глаза, на Военном Совете заявил ему, бывшему вождю белых сил на Юге России, что вся его деятельность была не просто роковой ошибкой, а преступлением пред Отечеством и его народом.
Не много я знаю примеров подобного рода, и думаю, что столь ранний уход из жизни Петра Николаевича Врангеля во многом и был продиктован и обусловлен именно его позицией. Он был опасен для новых вождей русских военных кругов зарубежья, которые были готовы продаться кому угодно, и за что угодно, только бы восстановить свои права и потерянное в России имущество, богатство, власть, самое главное – власть.
Милый сын! Русская эмиграция, которая мне хорошо известна, возникшая как отзвук событий 17–20 годов, была по своему составу неоднородна и очень противоречива.
В своей основной массе это была довольно инертная масса. Она сумела достойно встроиться в ту умеренно-тихую и скромно-сытую зарубежную жизнь. Надо честно признать, что эти люди не сильно скорбели об «отеческих гробах» и «дыме Отечества», который не был для них сильно сладким и приятным.
Люди просто ушли из страны, где им жилось, по их представлениям, не очень комфортно. И любые «Палестины», в этом случае, были им предпочтительнее.
Второй отряд – это были, так скажем, идейные враги России. Они ушли за рубеж, но остались навсегда врагами России, России новой и её народа. И никогда уже не примирились с тем, что эту новую Россию избрало большинство граждан Отечества, весь, по сути, народ. Это уже совершенно иная ситуация, иная правда. Думаю, в этих условиях нельзя было насильно заставить массы народа сделать свой выбор. Это была их воля, их решение, их правда и относиться к этому без уважения нельзя.
Народ, милый сын, всегда прав. И если оценивать с этой точки зрения этот отряд эмиграции – я думаю, что это были несчастные, напрочь заблудшие люди.
Особенно страшной была участь тех, кто в своей озлобленности дошёл до откровенного сотрудничества с врагами России. Это и Шкуро, Миллер, Дроздовский, Семёнов, Анненков, Краснов, Власов, Шептицкий и многие, многие, к несчастию, другие.
И пусть их число, в соотношении к численности русского народа, ничтожно, – бед и горя натворили они очень много.
Я знаю о десятках тысяч таких заблудших, которые унизились до откровенного сотрудничества с фашистами в Европе; тысячи их было на Дальнем Востоке, которые пошли в услужение к японским агрессорам; немало вступило в ряды националистических формирований Литвы, Латвии, Эстонии; крымско-татарских карательных отрядов; горских объединений, сотрудничавших с фашистами на Северном Кавказе.
Можно, очень много об этом говорить, милый сын. Но отмечу тебе лишь несколько узловых позиций.
Безусловно, я горд, как русский человек, от того, что фашистам в годы Великой Отечественной войны так и не удалось создать «пятую колонну» из эмиграции, сколько-нибудь значимую и существенную.
И всё «войско» Власова составило лишь несколько десятков тысяч человек. В основном – из числа военнопленных. Деятелей же русской эмиграции там было ничтожно мало. И то, что в числе его приспешников оказался Шкуро и Краснов, к слову, и завершившие свой жизненный путь как и их вождь – с петлей на шее, я думаю, это не случайно. Уж Андрея Григорьевича Шкуро я знаю хорошо, и во многих письмах изложил тебе свои оценки этого садиста и палача. Не знаю, что привело Краснова к такому союзу с никчемной личностью, коим и был Власов, но уже то, что он принял генеральские знаки отличия от фашистской Германии – свидетельствует о духовной пустоте, отсутствии подлинной связи с народом, Россией в целом.
А ведь в своё время генерал-лейтенант Краснов Пётр Николаевич был известен в России, как герой Великой войны, закончил её командиром корпуса. Но уже с конца семнадцатого года – Краснов пошёл против России, вместе с Керенским выдвинулся против новой власти, затем стал атаманом войска Донского и командующим белогвардейской армии, а в двадцатом году благополучно бежал за рубеж и до конца своей бесславной смерти, на виселице, рядом со Щкуро и Власовым – как только мог боролся с Россией, русским народом, не гнушаясь ничем, никакими путями и способами. Так что чин генерал-лейтенанта фашистской армии в этой череде предательств, был закономерным. Какое, чудовищной силы позорище, милый сын, русский генерал-лейтенант принимает от Гитлера воинские знаки отличия, и это от самого ярого, самого лютого врага того Отечества, которое его вскормило!
А его же сослуживец по Великой войне Д. И. Карбышев – принимает страшную смерть, но от Отечества не отступился. Да и немыслимо было для генерал-лейтенанта Д. Карбышева иное, собственная жизнь уже ничего не значила, если речь шла о судьбе страстно любимого им Отечества.
Что же касается Власова – чудовищно, что я могу тебе сказать более?! Командующий армией, заместитель командующего фронтом не только сдаётся в плен, но и откровенно сотрудничает и холуйствует перед фашистами, об этом написано много. Кто-то тщится его выставить идейным борцом за «свою» Россию, но при этом – какую-то химеру: и без царя, но и без коммунистов. 
Наивный глупец, разве ему было непонятно, что фашисты никогда не позволят ему создать эту «свою» Россию. Иные были цели у Гитлера. Поэтому, хотя он ему и присвоил чин генерал-полковника и утвердил в качестве официального флага РОА (Русской освободительной армии), пресловутый трицвет, который в своё время был знаменем добровольческой армии Корнилова – Деникина – Врангеля – дальше создания одной дивизии десятитысячного состава в этой РОА – немцы не пошли. Да и были правы, если уж честно к этому отнестись.
Разве можно было верить тем, кто предал вчера родное Отечество и в составе вражьих колонн пошёл жечь родную землю, уничтожать свой народ?
Здесь тебе будут интересны, я думаю, два маленьких аспекта: даже единственная власовская дивизия, более-менее боеспособная, и та выступила против фашистов и сберегла Прагу до подхода войск Маршала Конева. Правда, это им уже не зачлось. Слишком велики были прегрешения пред Отечеством, которое они предали в тяжелую пору.
А вот второй, очень важный на мой взгляд, и я сам лично был свидетелем этого грандиозного события – власовский триколор, в числе двухсот фашистских знамён, был брошен к подножию Мавзолея Вождя революции, а затем – сожжён на Ходынском поле.
Об этом мне лично говорил А. М. Василевский по завершению Парада Победы.
Это, милый сын, было закономерным итогом деятельности этого отряда эмиграции.
Наиболее трагическим, и я до сей поры скорблю об этих людях, среди них был и  отряд эмиграции из числа заблудших. Это были честные дети России. И даровитые, и талантливые, но где-то не сумели они отличить плевел от зёрен, раздергали свои сердца в мелочной обиде, не злобе даже, не смогли в жизни отречься от ложных кумиров и сочли их за истину.
Особенно много таких было из числа творческой интеллигенции. И слава Богу, что многие из них нашли возможность и силы осознать свою ошибку и вернулись к отчему порогу, на свою землю. Ты знаешь всю историю и Горького, и Куприна, и Толстого (Алексея), и многих других. Очень рад и счастлив, что они осознали, что без России, вне её они не смогут не только творить, но и просто даже жить. Быть людьми и гражданами.
Многие же так и завершили свою жизнь на задворках Европы, Америки, Англии, даже Австралии и Китая.
Кто смог – раскаялся, и честь им, и слава за это. И осознав свою вину пред Россией – они никогда более не обращали ей во зло своей деятельности. Простим и мы их и лишь искренне пожалеем, что не дано им было даже упокоиться в родной земле.
И в этой связи, милый сын, очень бы хотелось, чтобы народы всего мира, а уж Европы и Китая в особенности, поблагодарили Россию за то, что в их стремительном развитии аккумулирован и труд сотен тысяч лучших русских врачей и учителей, инженеров (одно имя Сикорского что значит для Америки), литераторов и талантливых зодчих… Нет, на мой взгляд, ни одного направления человеческой деятельности, где не был бы замеченным вклад русских людей – будь это наука, культура, искусство, всевозможные точные науки и системные исследования,
Не диво, конечно, Россия всегда, во всей своей истории, оказывала огромное влияние на развитие мировой цивилизации в целом и определяла её магистральные направления. И миссия эмиграции в этом процессе была весьма созидательной, творческой и активной.
И говоря о судьбах русской эмиграции, хотел бы отметить и ещё один, к несчастию, неприглядный аспект этой проблемы. Это поведение монарших отпрысков, родства венценосцев. Страница, милый сын, постыдная. Но она логически вытекает из самой истории царствования Романовых, о чём тебе выскажу совсем уж крамольную мысль: ты – историк, и должен знать, что как неправедным было восшествие на престол Романовых 300 лет назад, так же дурно и завершилось их пребывание на захваченном силой и интригами престоле.
Захарьевы – Юрьевы (не отсюда ли Рюриковичи? Юрий – Рюрик?) – Романовы принадлежали к лагерю Дмитрия. Достоверно известно, что Дмитрий был униатом, более того – даже католиком, что продемонстрировала церемония его венчания с Мариной Мнишек. И убит он был своим именно окружением за это, что демонстрировал свою принадлежность к католичеству.
Филарет Никитич Романов был избран патриархом (при живом-то московском митрополите) в лагере «самозванца». Но ты понимаешь, что Дмитрий никаким самозванцем не был. Он законно унаследовал трон, так как был сыном Ивана Иоановича (того самого, при котором правили Захарьины).
И когда Романовы добились избрания на престол Михаила Романова – Филарет вновь был венчан патриархом, уже после избрания Михаила на царство.
Романовы и их союзники всячески поддерживали версию о «самозванстве царевича Дмитрия» (к лагерю которого они принадлежали сами всецело).
Романовым надо было, просто необходимо назвать Дмитрия самозванцем! Ведь у него был сын, который, следовательно, был законным наследником престола! А Романовы таковыми не были!
При этом они очистили себе путь к престолу, просто устранив сына «самозванца Дмитрия».
И правление первых Романовых – Михаила, Алексея, Федора Алексеевича, проходило под дым костров, на которых сжигались книги, церковные архивы, где было хоть малейшее упоминание о их незаконном приходе к власти, насильственном её захвате.
А ведь были достойнейшие кандидаты на царский престол! Один Трубецкой чего стоил – возглавлял все воинство, орду, то есть казачество России, но Романовы понимали, чем им это грозит, и сделали всё для того, чтобы никто иной не стал во главе нашего Отечества.
Очень странным представляется и порядок заключения браков царствующей династии – все жены монархов были выходцами из Голштинии. Все, без исключения. Это, на мой взгляд, свидетельствовало о каком-то родовом притяжении. И не диво – это ведь русские бывшие владения и, видать, Юрьевы- Захарьевы имели там исторические корни и роднились государи России со своим историческим первородством с целью сокрытия подлинной правды своего правления, особенно – прихода на царствие.
Исследуй это, я думаю, что тебе будет интересной эта тема.
И ещё одно замечание на этот счёт – вся политика Романовых – была преднамеренно-германской, традиционно-немецким было управление, немецкие традиции насильно внедрялись в Росcию. Это тоже свидетельство влияние Голштинских корней. Но здесь есть особый узелок, который мне уже не развязать, а ты, профессор истории, можешь в нём разобраться: до XVI века в России была исключительная веротерпимость. Никто, никогда не преследовался за наличие разных религиозных воззрений.
И только с XVI века начинаются гонения на иноверцев. Очень жёсткие, если не сказать – жестокие. Этим самым Романовы, переписывая историю, подгоняя её под оправдание законности своего царствования, исключали всякое возможное иное толкование своего царствования, которое могло в других конфессиях ставиться под сомнение и, что ещё опаснее для них – выводить разум масс на понимание их изначального униатства и католичества.
Поэтому, милый сын, незаконным был приход Романовых к власти на Руси, ввергнувший наше Отечество в пучину нескончаемого затем раздора и братоубийства на протяжении всех лет царствования.
Счёл своим долгом выйти на тебя с этими сомнения в данном письме.
Сегодня претендентов на Русскую корону больше, чем государей в истории России. И каждый из них тщится доказать, что у него самая «белая кость» и самая «голубая кровь». Это какой-то абсурд. И задаешь вопрос – как себе, так и «парфироносным» особам: «Господа, вы хоть сговоритесь в своём кругу, кто из вас самый первый в ряду жаждущих Российской короны». Иначе ведь дело доходит до смешного – сами «претенденты» на корону Российской империи изобличают себя беспощадней, нежели истинные враги и идейные противники монархии.
Оставим это делячество на их совести. Даже оно высвечивает историческую обречённость прежнего мира, его ограниченность и тщетную суету. То, что отверг весь народ, разве воссоздать кучке суетливых и ничего из себя не представляющих политических коммивояжеров, которые тщатся нажить какой-либо капитал (как прямой, так и в общественном признании).
Вот, милый сын, пожалуй и всё, что я хотел тебе сказать по этому вопросу.
Подчеркну ещё раз самую важную для меня мысль: дорогой сын, эмиграция, – любая, беда для отчей земли. Она значительно ослабляет силы нации, затрагивает, как правило, наиболее образованную и тонко чувствующую часть общества.
И любой мудрый государственный правитель внимательно изучает все причины, вызывающие эмиграцию и создаёт условия для выправления допущенных ошибок. Конечно, это допустимо только в отношении тех, кто не замарал свою честь союзом с врагами России, а руки – кровью своих граждан.
К слову, по итогам победоносного завершения II Мировой войны сотни тысяч русских людей вернулись на Родину. И Россия их простила за те роковые минуты, когда принималось решение об эмиграции. Они сами себя наказали страшнее, нежели самый суровый суд. И я счастлив, что эти люди обрели, вдругорядь, своё Отечество. Дай им Бог добра и удачи.
Знаю множество примеров, когда родители предпринимали все возможные меры, если только уж не получилось у них самих в силу каких-то обстоятельств, чтобы их дети жили на родной земле.
Мой добрый товарищ, о котором я уже не раз тебе упоминал, А. М. Василевский как-то мне сказал, что из русских добровольцев, воевавших с фашистами в рядах сил Сопротивления, войсках государств антигитлеровской коалиции, можно было составить не одну дивизию даже, а армию. Думаю, милый сын, это достойнейшая оценка, прославленным военачальникам, Маршалом Советского Союза, начальником Генерального штаба в годы Великой Отечественной войны, русских людей, всегда помнивших о том, что для них Россия – их Родина, их Отечество, их отчая и святая уже в силу этого – земля.
Честь им и слава, милый сын. И если они по каким-то обстоятельствам не смогли вернуться к своему порогу, на землю отцов и дедов – они всегда были и останутся русскими людьми, людьми чести и долга, совести и правды, ибо они и жили, и погибали, и боролись за Россию, за её процветание и благоденствие.
Мне рассказал удивительную историю Н. Г. Кузнецов, нарком военно-морского флота в годы войны. Сильно пострадавший за ошибки своих подчинённых. Но, будучи человеком высочайшего мужества, чести и достоинства, веры и совести, он не ожесточился, а мне кажется – даже напротив, стал ещё сердечнее, добрее и участливее. Хотя и был разжалован из Адмиралов Флота Советского Союза до контр-адмирала. Неслыханный пример, но и Сталина понять надо – столько людей погибло уже в мирное время, на Черноморском флоте, при подрыве линкора «Новороссийск».
Так вот, Николай Герасимович говорил, что во время Потсдамской конференции в поверженной Германии в победном сорок пятом году, при решении вопроса о разделе германского флота, мы теряли несколько кораблей лишь по той причине, что не могли вовремя сделать перевод ряда документов на английский и французский язык. И тогда к нему, из французской миссии, обратилась княгиня Юсупова, как она представилась Николаю Герасимовичу, и заявила: «Вы не тревожьтесь адмирал, к утру документы будут готовы. Я заверяю Вас в этом, как русская».
И, действительно, утром мы представили международной комиссии, образцово исполненные документы и получили в возмещение ущерба, который понесла наша страна в годы войны от фашистской Германии, несколько современных судов. К слову, даже личный корабль Гитлера, названный затем у нас «Новороссийск». Имел даже удовольствие на нём единожды путешествовать.
Вот милый сын, позиция достойная восхищения и доброй памяти. И таких примеров было великое множество. Знаю лично немало примеров достойного поведения русских людей во время оккупации фашистами Франции, ряда других европейских государств, а нередко – и восхитительных образцов мужества и героизма, непреклонности пред страшным врагом.
Пора, пора России собирать разбросанные по миру родные души! В силу разных причин это когда-то случилось. Где-то, и очень сильно, – виновата новая власть, этого скрывать не надо. Это вредно для самой России. В большинстве ведь случаев – заблудились родные, пусть и непутёвые дети.
И величие Отечества в том и заключается, чтобы оно этих заблудших пожалело и обогрело их настывшие на чужбине сердца.
Этот вопрос имеет огромное значение и для меня лично.
Мой родной сын, продолжатель рода Венивитиновых, должен, наконец, обрести Отечество и проводить своего старого отца в его последний путь на русской, родной и многострадальной Земле.
Нет, нет, милый сын, я не тороплю это событие, пусть оно будет не скорым, но и без лишнего трагизма говорю и об этом, обязательном для всех, финале жизни.
И я думаю, что миллионы наших сограждан – скорбят и маются в той вечной жизни лишь потому, что не обрели последнего покоя в родной земле. Не упокоены их души и суждено им вечно скорбеть по Родине своей, теперь уже навсегда простившись с нею, без какой либо надежды на встречу.
Жду тебя, милый сын. Жду в России. Поторопись домой, милый сын.
Твой любящий отец.
;;;
 
Родной мой! Как говорил священник, что ты, «за други своя положивший живот», уже принят Господом по свой покров. И ты уже с мамой, она уже встретила тебя в той Вечной Жизни и вы там вместе, со всем родством.
Какая же слабая утеха! И лишь по той причине, что у тебя осталось столько дел на этом свете, и ты их был обязан довершить.
И как согласиться с Всевышним, который призвал тебя к себе до срока, а мне оставил только слёзы, страшную тоску и вечное страдание?
Где же здесь милосердие и милость к людям, где правда, где желание им добра? А если учесть самое главное обстоятельство, что осиротел твой сын и вырастить его Ане будет гораздо сложнее, все доводы о том, что и Господу нужны верные и надёжные – кажутся очень слабыми и неубедительными.
Мальчик мой родной! Вечная тебе память!
;;;

ПИСЬМО
ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТОЕ

Для хитрости, для полуправды
требуются доверенные, правда
годится для всех.
В. Распутин

Мой дорогой сын!
Как же мне хочется быть Богом, хотя бы, по крайней мере – одним из его Апостолов, чтобы ответить на поставленный тобою вопрос. Так как слабых человеческих возможностей на это не достанет у твоего уже старого отца.
Вспомнил каламбур, которым хочу с тобой и поделиться: говорят, что пословица о том, что скажи мне кто твой друг, и я скажу – кто ты, совершенно неправильная, так как у Иуды друзья были безукоризненными. Ну, да это так, шутка. Правда в ней есть особый и великий смысл, даже применительно к теме нашего разговора – о будущем России.
Слаб разум и воля человека, чтобы ответить на этот вопрос.
Но всё же, милый сын, дерзну отметить несколько положений, которые меня в данное время сильно беспокоят из области заданного тобой вопроса – что ждёт Россию? Что у неё впереди?
Глобальная тема. И в ней, самым главным и самым сущностным является, на мой взгляд, следующее:
– сумеют ли те, кому Россия досталась в правление после смерти Сталина, сохранить и развить всё лучшее, что было в этом строе, в самих возможностях государства, всех его институтов;
– будут ли способны они, властители, ответить на вызовы времени адекватно;
– сохранят ли власть имущие у народа тот высокий заряд Веры и Духовности, который, в конечном счёте, и определил нашу победу над фашизмом;
– достанет ли им твёрдости и сил не сбиться с магистрального пути развития России, сохранить её имперский дух и миссию;
– правильно ли выстроят власть предержащие свои отношения с народом, особенно в области межнациональных отношений – самый сложный вопрос для страны. Его острота не исчезнет в будущем, и это надо чётко понимать нынешним правителям.
Эта острота была притушена Великой Отечественной войной, но уже завтра сама жизнь поставит на повестку дня этот вопрос, а самое страшное, что ведь найдутся и такие, которые будут разыгрывать эту, восприимчивую к любой несправедливости, любому неосторожному и поспешному употреблению, карту;
– будет ли сохранена элитарность в самом государственном руководстве на тех принципах, о которых мы с тобой уже немало говорили или верх возымеют лишь говоруны и ниспровергатели, лжепророки;
– достанет ли сил на сохранение и развитие гарантированного оборонного и военного потенциала России;
– сумеет ли нынешнее руководство отстроить отношения со странами социалистического лагеря, новыми, освободившимися от засилья мирового капитала государствами на началах равенства и партнёрства, действительного братского союза…
Хотя бы эти вопросы, милый сын. Их гораздо больше, но если будут разрешены хотя бы эти проблемы и руль управления государством будет в надёжных руках, твёрдых, но вместе с тем – компетентных, любящих Россию – дело её будет прочным и гарантированным на века.
Я и постараюсь изложить своё видение этих проблем с учетом нынешних реалий и состояния общества в после сталинской России, стране-победительнице.
Конечно, великое счастье, что нам досталась, с уходом Сталина, Великая и Могучая Россия. С огромным потенциалом и возможностями. Такую, если даже захочешь, в один день не сбить с пути, не расшатать, не разрушить. Велик запас прочности. На века.
Но дети неразумные, говоря словами Пушкина, начали тут же кусать её груди и лишь потому, что зубы прорезались.
Ты же посмотри, какая свистопляска на костях началась сразу после кончины Генералиссимуса: Берия, Молотов, Маленков, Ворошилов, Шепилов – целая череда дворцовых переворотов. Во что это выльется, в конечном счёте, в ту пору было неведомо никому. Понятным всё стало сегодня. Не было, к сожалению, борьбы за идею, за углубление социалистических преобразований, за упрочение России. Во главе всех этих перетасовок стоял узковедомственный интерес группы новых властителей, ведомых Хрущёвым.
Как всегда это было в России – не лучшие, далеко не лучшие, воцарились во главе народа, свершив святотатство – отказавшись от прежнего строя, где они очень удобно были устроены, этот же строй и послужил их возвышению и создал возможности для их очередного шага по карьерной лестнице.
Вот всё это и есть начало загнивания всей системы. Меня поразило известие – сын нового вождя России, в двадцать восемь лет, становится доктором наук, удостаивается генеральского звания, отмечается высшей наградой станы – тут и не хочешь, да сравнишь с подходом Сталина в этом вопросе. Два сына его, с первых же дней войны, на фронте, один погиб скромным командиром батареи, с академическим образованием, заметь. Даже по нормам того времени для других – ему бы командовать артиллерийским полком, бригадой, но это был сын Вождя, человека нравственного и требовательного к себе – и он его мог определить поэтому лишь в самое пекло, на передовую.
Второй сын воюет также честно, но незаслуженных наград не получил. Никаким героем не стал, хотя его дивизия (к концу войны, заметь, только к концу войны Василий стал командиром дивизии) – воевала достойно, всегда – на ключевом направлении.
Другие за это время сделали карьеру куда более удивительную и значимую. Тот же И. Д. Черняховский – от комбрига до командующего войсками фронта, дважды Героя Советского Союза; К. С. Москаленко – от комбрига до генерал-полковника, командующего армией: Галицкий, Баграмян, Катуков, Ротмистров, Штеменко, Исаков… – тысячи их, подлинных военных вождей нового строя. И только за заслуги. За проявленный дар водить полки – отсюда ведь и «полководец».
Сегодня же наблюдается неприкрытое «кумовство» и протекционизм. К высшим должностям путь стал возможен не по наличию таланта, выдающихся способностей, а лишь по родственному признаку, «благословению» сильными – угодников, подхалимов, далеко не лучших и не самых даровитых.
Меня особенно удивила в этой связи та мелкотравчатость подходов, которые произошли в военном ведомстве.
Замещать Жукова на посту Министра обороны Малиновским, – скажем прямо, замена неравноценная. И это в ту пору, когда перед армией встают огромные задачи, вызванные к жизни принципиальными изменениями в военном деле, появлением ядерного оружия во всех Видах Вооруженных Сил, а значит – с обязательными коренными изменениями в стратегии и тактике ведения боевых действий.
Возглавить это может человек не дюжинный, самый талантливый и подготовленный. Я думаю, что Малиновский на эту роль совершенно непригоден. Но в иных качествах, значит, преуспел изрядно и поэтому вождю с ним надёжно, а с Жуковым, особенно после урока с Берией, его арестом, что-то страшновато.
Жалею, крайне, что в связи с отстранением Жукова от поста Министра обороны – потеряла, в первую очередь, Россия. Человека его дарований сегодня даже на горизонте не видно. А это значит, что сам военный организм начнёт загнивать и ослабевать перед лицом предстоящих испытаний.
Серьёзно подрываются и иные институты государства. На смену оправданной системе власти, выдержавшей испытания войной, учреждаются какие-то «нархозы», искусственно разрывается единство народнохозяйственного комплекса страны, введением каких-то химер – сельских и промышленных органов партийного руководства.
Вместо творческих подходов и персональной ответственности за порученное дело, стали появляться директивные методы руководства – кому и когда пахать-сеять, к какому сроку поднимать пары, сдавать мясо…
Знаю точно, что подобный стиль руководства до добра не доведёт. Все это уже в истории страны было.
А попытка всех угадать каприз, желание вождя, приводит к тому, что власти на местах, до самого верха, лишаются возможности адекватно оценивать вызовы времени, угрозы исходящие как от внешнего мира, так и собственных серьёзных противоречий в развитии страны.
Поясню это на примере из области военной, которая мне более всего знакома. Скажи мне, для тебя лично принципиально –один раз ты будешь уничтожен или десять раз подряд в возможном военном столкновении?
Думаю, любой здравый человек ответит, что и одного достаточно. Ну, уж, для исключения любых случайностей – уровень двух-трёхразового уничтожения противника – вполне достаточный для любого военно-политического противоборства.
Сегодня же я вижу иное – страна втягивается в гонку вооружений, что для неё в натугу, через силу, да и незачем вовсе, так как эти меры не повышают порога безопасности, но полностью выматывают силы и ресурсы страны, не позволяя успешно разрешать созидательные задачи.
Это ведь обескровливает государство, лишает его возможности направлять, в первую очередь, потребные ресурсы на создание достойных условий жизни всего народа, тем более – после такой кровопролитной войны.
И с другой стороны – происходит ничем не обоснованное сокращение вооружённых сил, особенно – офицерского состава. Призывную армию можно набрать хоть за день; за недели, в основной своей массе – обучить, а вот подготовка офицеров – это дело очень тонкое, штучное, кропотливое.
И когда мы, старые генштабисты, думающие военачальники – фронтовики, предлагаем власти создать офицерские полки резерва, где обучать командные кадры, постоянно совершенствовать уровень их подготовки – никакой реакции на это нет. И офицерский состав, уже опытный, но и молодой по возрасту, в расцвете творческих сил, просто изгоняется из вооружённых сил, да ещё и без какой-либо социальной поддержки и защиты – всё это иначе, как волюнтаризмом и своеволием, назвать это нельзя. Это порождает в стране огромный отряд недовольных, что лишает нацию созидательных начал, а власть – так необходимой для неё поддержки в минуты суровых испытаний, а таковые грядут.
Много и иных несуразностей образовалось. Появились придуманные ретивыми холуями антинародные, по другому не скажешь, налоги. И я был свидетелем лично, как изводятся сады, потому что установлены налоги на плодовые деревья, государство за бесценок изымает молоко, яйца, вынуждает людей сдавать свиные кожи – большей нелепости трудно придумать, если хотя бы немного знать традиции крестьянства.
Я думаю, что всё это не добавит популярности в народной массе новым вождям и расплата за столь неосмотрительные шаги наступит обязательно.
На Украине, в Краснодарском крае, Сибири появились рукотворные моря. Люди умные, изучающие природу, забили тревогу. Но кто их слышит? А вред от такого «новаторства» – страшный. Уходят под воду самые лучшие плодородные земли, сотни тысяч людей вынуждены бросать обжитые места и начинать всё сначала. По сути – уничтожается село в результате проводимой политики. Народ исходит в города, а это, также, приведёт к серьезным потрясениям впереди, нарушению естественных пропорций развития, при которых только и может быть система устойчивой и продуктивной.
Порушена, на мой взгляд, мера в развитии городов. Не может вся Россия сосредоточиваться в Москве. Она, по своему территориальному размаху, концентрации промышленности, выходит за рамки разумного. Это, в будущем, будет чревато всевозможными потрясениями, ибо таким молохом управлять очень сложно и уже очень скоро противоречия между дорогами, особенно исторической части Москвы, и количеством транспорта, условиями проживания миллионов граждан – выльются в непреодолимую проблему.
А потом, милый сын, всё же очень трудно управлять Россией из единого центра. Не случайно ведь в той, прошлой России, были предоставлены столь огромные права генерал–губернаторствам. Как их не обзови сегодня, но это было верное решение по приближению региональных центров управления к нуждам территорий. Если сегодня этой проблеме не будет уделено должного внимания – нас ждут большие потрясения впереди и разрешать их уже в пору проявления кризисных явлений будет гораздо труднее, нежели предвосхитить их появление сегодня и не допустить разрастания взрывающих общество изнутри явлений этого плана.
Главное же, что сегодня меня тревожит особо, это подрыв того высокого заряда Веры и Духовности, который происходит по всем областям человеческой жизни.
Первое лицо государства заявляет, что недолог тот день, когда он, по телевизору, покажет последнего попа в России – сохраняю произнесённые им слова.
И это после той серьёзнейшей работы, которую провёл его предшественник, положивший конец эпохе Богоборчества своими действенными мерами по охранению Православия, возрождению Патриаршества в России, заботе о возвращении влияния Русской Православной церкви на её канонической территории. Церковь – это естественный скреп, который и делает Россию Великой и Неделимой, он даже выходит за официальные рамки географических границ нынешней России и очень важен для укрепления её могущества и величия в будущем.
Посредством Храмов, которые взметнули свои купола по окраинам России, в Таджикских, Памирских землях, на исконно русских владениях нынешнего Казахстана, соседствуя с мечетями Бухары и Самарканда, наполнялись русским присутствием и величием приграничные земли между Польшей, Западными соседями Прибалтийского края, закреплялось влияние русской культуры в Европе, русских идей и усиливалось их воздействие на проведение в этих районах и всех укромных уголках Русской правды, Русского слова и Русского будущего, да и гарантий суверенитета и независимости самой России, её неделимости.
И лишаться этой возможности по произволу и прихоти, по недомыслию кого бы то ни было – мы просто не имеем права. Лишаться столь могущественного союзника во влиянии на границы русских интересов – было бы очень неразумно. Но я не вижу сил, сегодня, способных приостановить развитие этого ошибочного подхода. Он идёт во вред России, работает против нас.
Всё это относится к обсуждаемой ещё в довоенное время идее примирения и воссоединения Русской Православной Церкви со своей отколовшейся ветвью за рубежом.
В годы войны, и это понимали даже наши враги, выстоять нам в столь страшной борьбе, позволял высокий уровень духовности, веры в конечное торжество наших идеалов, в русскую правду и совесть.
Сегодня, когда напрямую чуть ли не осуждается празднование Великой Победы, когда его подменяют встречей Нового года – красивого, достойного, но всё же – семейно-традиционного праздника, – о каком Величии Духа народа-победителя можно говорить в этом случае?
Не кто иной, как руководитель государства, произнёс хулу в адрес боевых наград фронтовиков и чуть ли не воспретил их ношение. Правда, при этом сам себя стал увенчивать звёздами священных для России званий – Героя Советского Союза и Героя Социалистического труда ежегодно.
Нет, милый сын, это не Сталин. Это не тот скромный и деятельный аскет, ограничивший себя во всём, для которого главным делом его жизни было служение Великой России, а всё остальное – чины, ордена – не имело никакого значения для него лично.
И даже его маршальский мундир, мне думается, скорее был солдатским олицетворением мобилизованной на отпор врагу страны, а не бутафорским украшением плеч стареющего, но столь деятельного и везде успевающего Вождя «всех времён и народов». И пишу эти слова с гордостью, так как не мной они сказаны, а премьер-министром Великобритании Черчиллем по итогам Ялтинской конференции, как я тебе уже писал.
В последнее время в печати всё активнее раздаются голоса, что Никита Сергеевич напряженно работает над «Моральным Кодексом строителя коммунизма».
Я смотрел этот документ и отмечу тебе прямо – идеи прекрасные, достойные и хорошие, но…заслуг Никиты Сергеевича я не нахожу на его страницах.
Всё это уже сказано за многие столетия до него. И сказано Иисусом Христом. Ибо это несколько модернизированные христианские заповеди. В основной своей массе. И я бы не говорил от этом столь много, если бы не одно «но». И «но» это принципиальное, сущностное.
Каким же надо быть близоруким, бездуховным, отстранённым от реальной русской жизни, чтобы в этих «заповедях» вписать норму – «Кто не работает, тот не ест».
Милый сын! Разве мог так сказать Христос? Я – малое дитё, или увечный старец, или немощный, от лет, обессилевший человек, – и что, я не имею права на кусок хлеба лишь потому, что не имею возможности работать? Добывать хлеб в поте лица своего? Но я ведь уже отдал все силы своей души, все возможности свои созидательному труду. И что, общество, не досмотрит меня до моего смертного часа?
А лишённое милосердия общество не имеет права на существование. Оно Бого-противно, Бого-мерзко. Оно не может получить благословения Господня.
И в этой же связи ещё одно замечание – мораль законом, кодексом (а это – ни что иное, как закон) не вводится. Мораль – это добровольно принятые обществом нормы регуляции отношений между членами общества, группами, классами. И вводятся они в обиход не законом (то есть, принуждением), а добровольно, в силу своей очевидности и привлекательности, востребованности всеми членами общества (или хотя бы большинством его членов). Только тогда и жизнь им суждена вечная и большая. И только тогда они будут действенны, активны, будут влиять на формирование духовности во всём обществе.
Силой, указом не заставишь людей желать добра друг другу, а вот если они осознают, что это необходимо им самим, что это облегчает их жизнь, делает её ярче и содержательнее, просто комфортнее и светлее – тогда эти правила будут унаследованы и приняты добровольно в качестве обязательных.
И, конечно, милый сын, самое тяжёлое для меня – видеть, что Россия, как её не назови – Советский Союз, советское государство, сбивается с имперского пути развития, утрачивает свою миссию собирательницы и охранительницы русских земель.
Минуло лишь одиннадцать лет после завершения Великой войны, величайшего испытания всех народов России в небывалом столкновении. И что вижу я сегодня! Испепелённая Смоленская область, Брянщина отчисляют огромные средства на поддержку братских республик. Даже, как это ни странно, Грузии, где война-то не оставила следов разрушений вообще.
Появились новоявленные «ханы» и «баи», как ты их не называй – секретарями ЦК, министрами, которые очень быстро забыли, что своему возвышению, своему карьерному росту они обязаны Великой России, так как ещё их родители были людьми безграмотными и влачили, по сути, рабское существование.
В Молдавии, в которой ещё вчера никто вдоволь не ел, появились какие-то брожения вокруг латиницы. Кириллица – видите ли, не устраивает ретивых интеллигентов, имеющих, как правило, румынские корни и не выражает, якобы, исторический дух и смысл существования нации…
И таких «узелков», которых новая власть в России тщится не замечать, возникает очень много.
Думаю, в числе одного из них и не самого безобидного, является «дарственная» Украине на владение Крымом. Это не формальный акт. Нет, милый сын, мне лично, русскому человеку, вопрос – чьим будет Крым – русским или украинским, не кажется безобидным и лишённым смысла. Да, мы единый народ, мы славяне, мы единоверные братья, но не забудем при этом, что Западная Украина встретила пришествие Гитлера и оккупацию Украины, мягко скажем, благосклонно. Не забудем, что более миллиона украинцев были последователями Скоропадского, Степана Бандеры и Винниченко и служили в полиции, у фашистов.
Сохрани меня Бог от неправды, но я очень внимательно прочёл Т. Шевченко – такой нелюбви, неприязни к русскому народу я не встречал, досель, ни у одного творческого деятеля.
Поэтому, милый сын, территория России – священна. Её никто не имеет права раздаривать, передавать, отдавать. Никому и ни при каких обстоятельствах.
Братьям-малороссам и так следует благодарить Россию за Херсон и Николаев, Одессу и Донецк, Харьков – это ведь исконно русские земли и никогда они не были в составе Украины. А теперь ещё – и Крым.
Думаю, что это очень тяжелая ошибка. Она, при неблагоприятном развитии событий, предопределяет судьбу Черноморского флота, Приазовского региона, обессиливает Россию в её извечном противостоянии с Турцией, иными Причерноморскими державами.
Дай Бог, милый сын, чтобы мои тревоги оказались зряшными, и слишком мрачные прогнозы не сбылись.
Таких противоречивых районов, за которые могут разгореться споры при обострении, по любой причине, соседских отношений в России немало: это и Северная Буковина, и Виленский край, и Приднестровье, и Абхазия, Аджария и Южная Осетия, ряд приграничных областей с Китаем, Курилы и Сахалин, Ставрополь и Чечено-Ингушская АССР, Осетинская АССР, Дагестан…
Мало никому не покажется, если власть допустит хотя бы один просчёт, хотя бы одну ошибку, отдаст предпочтение хотя бы одной стороне, проигнорировав исторические интересы другой или установленную вековую целесообразность.
А прецеденты по решению именно таким образом этих тончайших вопросов, в которых затрагиваются интересы всей нации, всего народа – уже имеются. И мне горько осознавать, как непосредственному участнику тех событий пятидесятилетней давности, что сегодня Порт-Артур, за который пролито столько русской крови, уже не наш.
Жест, конечно, широкий, но вправе ли так поступать государственный деятель? Думаю, что это роковые ошибки. И они ещё аукнутся в будущей истории России. Храни |Господь её и отведи от неё горькую чашу новых суровых и кровавых испытаний.
С учётом этих обстоятельств на повестку дня остро встаёт вопрос выстраивания межнациональных отношений в послевоенной России. Ты скажешь, а что, он так и не решён до сих пор? Безусловно, не решён. И это не вина предшественников.
Совершенно иной стала ситуация в России после II Мировой войны. Нельзя же всерьёз считать, что Литва, Латвия и Эстония стали вполне советскими республиками. В том же состоянии Западная Украина, Белоруссия, ряд районов Молдавии. Не все благополучно в ряде районов Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии. Ведь все западные земли, с населяющими их народами, советский строй узнали лишь в 39–40 годы, а затем – практически четыре года фашистской оккупации. Немцы не только с оружием в руках боролись с Россией, нет, милый сын, они ещё вели и активнейшую работу по взращиванию националистического крыла этих народов, созданию глубоко законспирированной сети активных антироссийских сил, а в легальном плане – инициировали и внимательно взращивали крайне националистически не только мыслящую, но и действующую интеллигенцию, местное духовенство, позволили им установить прочные связи со всевозможными центрами на Западе, которые никогда не смирятся с упрочнением новой власти и будут всячески ей противодействовать.
В этой связи хочу привести тебе слова премьер-министра Англии Ллойд-Джорджа, который на вопрос, а почему всё же ограниченной была помощь стран Антанты Колчаку и Деникину – ответил: «Мы не могли признать за ними праведности в утверждении, что они мыслят Россию только как Великой, Единой и Неделимой. Такой ход событий для нас является совершенно неприемлемым. Россия не может находится вне нашего влияния и быть независимой от нас».
Ты спрашиваешь, а есть ли радикальное лекарство, которое бы позволило не допустить развития самой странной и опасной для внутреннего единства новой России болезни, именуемой оголтелым или крайним национализмом?
Думаю, что оно есть. И оно было известно уже в дореволюционной России. Я считаю, что наличие столь огромного числа субъектов Союза, особенно в виде национальных республик, автономий – для России пагубно. Бога ради, пусть все эти народы развивают свой язык, свою культуру и Россия здесь оказывает им всяческую поддержку и помощь, проявляет братское участие. Ведь именно благодаря России они и сохранились как этносы, как культурно-языковые формирования.
Но я полагаю, что в территориально-административном плане Россию следует разделить, очень внимательно и чутко, проведя огромную подготовительную работу, на родственные экономические округа (губернии), и их может быть 30–40, не более, в которых бы и растворялись те нежелательные проявления национального плана, которые могут взорвать Россию в будущем.
Лишь один тебе конкретный пример – нынешний Дагестан населяет более 30 наций и народностей. Кого не поставить во главе этой национальной республики – остальные рода, земляческие и национальные образования всегда будут недовольны, всегда будут видеть ущемление лезгин в том, что даргинец или аварец у власти и т.д.
Поэтому Северо-Западная, например, губерния, включающая в свой состав и Ленинград с Ленинградской областью (к слову, это может быть одна административно-территориальная единица, как и Москва с Московской областью в Центрально-Русской губернии), и Псковскую, Новгородскую, Вологодскую, Мурманскую и Архангельскую области. Может быть, ряд иных территорий.
Главное, чтобы они были объединены по схожести экономики, общности природных и погодных условий, имели в своём составе мощные экономические регионы, вокруг которых и будет складываться сильная губерния, имеющая свой бюджет, делегированные ей права как политического, так и  народно-хозяйственного плана.
Я думаю, милый сын, такое устройство России обережёт её в будущем и не позволит спекулировать и выдвигать центральной власти ультиматумы на оголтелой националистической почве.
Более того, подобное устройство, на мой взгляд, позволит, в будущем, принять всем народам, населяющим Россию, добровольно и новый их межнациональный статус, который мог бы, к примеру, выражаться высоким определением – гражданин Великой России.
Мне глубоко отвратна суть попыток, которые насаждаются властью, что есть-де какие-то россияне, вместо русских, вместо русского народа. Почему же мы тогда говорим, что есть татарин, узбек и так далее, но нет русского человека, а какой-то россиянин. Это не что иное, как циничное заигрывание с националистическими кругами, особенно из интеллигентской среды, в национальных республиках. И это может взорвать Россию.
Ведь ты же посмотри, как мне нелюба Америка по многим деяниям этого государства, но весь пришлый люд, со всего мира, населивший её чуть более 250 лет назад, стал гражданами США, американцами. И всё, и в этом был растворён национальный момент сотен народов, вечные проблемы (со дня существования государства) Севера и Юга.
Появился американец и неважно, что он когда-то был мексиканцем, русским, украинцем (к слову, не забудь, что это около 3 миллионов человек, только из состава Русской империи).
Так что Россия и здесь внесла свой серьезный вклад в подпитку этого государства своей кровью. А Иван Турчин даже стал генералом в Армии США. И не он одни, кстати. Дискриминированным остался один народ – негры. Индейцев к этому времени уже успели уничтожить практически всех. И я думаю, что затягивание решения этого вопроса будет стоить Америке немалых потрясений, я думаю, в недалёком будущем.
А в России, где русские составляют более восьмидесяти процентов от общего числа населения – этот шаг, я думаю, назрел. И он позволит России более безболезненно выйти из возможных будущих потрясений. А в том, что они возможны – смотри на эти проявления в годы войны. Тяжело это признать, но ведь из песни слов не выбросишь: и чеченец с ингушом, крымский татарин и калмык, значительная часть литовцев, эстонцев, латышей, украинцев служили фашистам, боролись против своего народа силой оружия.
К проведению этих преобразований народ России, на мой взгляд, подготовлен вполне самим ходом Великой Отечественной войны. Нигде, не знаю ни одного случая, не было националистических выступлений на фронте, в едином строю с фашистами сражались представители всех народов, всех наций.
Посмотри лишь на командующих войсками фронтов. Это ведь всего одиннадцать человек к завершению войны, а среди них и русские, и поляк, и украинцы, и армянин, и выходцы из рабочих слоев и крестьянства, и представители интеллигенции, и дети священнослужителей, и былого офицерства, и дворянства. И это только одиннадцать человек. А если взять командующих армиями – эта палитра будет ещё богаче.
Но все они осознавали себя единым народом, представителями Великой России, которую и разумели в своём сердце, ведя войска к победе под единым и святым кличем:«За Родину!». Понимаю, что ты добавишь и «За Сталина!», ничего против не имею, милый сын, всё же невозможно представить, чтобы англичане кричали, идя в атаку: «За Черчилля!», а американцы – «За Рузвельта!», да что-то и в самих нацистов было плоховато с выражением «всенародной любви» к своему фюреру: нигде, ни разу не поднимались они в атаку с возгласом: «За Гитлера!».
И вождь советского государства может только гордиться этим, так как ни одним приказом не обяжешь и не введёшь эту меру высшего признания заслуг и авторитета в массах народа того, с чьим именем боролись, умирали и победили. Это так, к слову, но я думаю, что это правда, так действительно было и все фронтовики это знают.
В России после двадцатого съезда партии ходит байка, что якобы старый рабочий ответил Хрущёву на его заявление о культе личности Сталина: «Если и был культ, так ведь была и личность!». Думаю, что если это даже и придумал кто-то, то суть происходящего выражена очень ёмко и правильно.
Поэтому в осуществлении мер общенационального единства нельзя запаздывать, нельзя отставать от велений времени. Тем более, что эта проблема не носит насильственного характера, она давно вызрела в народной гуще и я верю, что она будет воспринята всем народом с пониманием. А если ещё народу убедительно разъяснить, сколько при этом средств будет сэкономлено только на содержании уполовиненных чиновничьего аппарата, партийного и иного руководства – я думаю, противников у этой идеи будет ничтожно мало.
Скажу тебе даже более того: у меня состоялся долгий разговор по этим проблемам с глубокочтимым мною А. М. Василевским, И. Х. Баграмяном, многими моими коллегами по Академии Генерального штаба – и все они согласились с этим, развили и дополнили, глубоко и серьёзно, предложения по практическому осуществлению этих масштабных преобразований, актуальных для России и безотлагательных для её единства.
Чего стоят слова Ивана Христофоровича – сам армянин по национальности, говорил мне: «Когда на фронт прибывали маршевые роты, я их боеспособность определял по одному фактору – если в них четверть от списочного состава была русскими, такая рота была боеспособной и могла выполнить возложенные на неё задачи. Если русских было меньше, я отправлял эти роты на переформирование». Вот тебе особый показатель о силе влияния русского народа и его роли на любом поприще.
Конечно, милый сын, для осуществления всех этих преобразований нужна зрелость и компетентность, высокая политическая воля и чистота помыслов высшего руководства страны. Думаю, что сегодняшние правители осуществить эти меры не смогут. Но они в России есть на всех этажах власти. Многих из них я знаю лично.
Нестандартно, современно и широко мыслит молодой государственный руководитель А. Шепилов, с которым мы провели не одну беседу именно в этом русле. Он глубоко заинтересовался этими проблемами. И широко их развил уже в плане практического решения по всей России.
Заметна уже сейчас на Украине деятельность молодого руководителя Совмина В. Щербицкого, фронтовика, подполковника военных лет, который действует смело, активно, разумно. Белорусский народ, по заслугам, отмечает активную и последовательную деятельность Героя Советского Союза, партизанского руководителя П. Машерова. Немало подлинных государственных деятелей на местах, в областях, краях и национальных республиках. На них и следует опираться при обустройстве России. Ибо это действительно национальная элита, она неразрывно связана с лучшими, передовыми слоями народа, пользуется у него авторитетом и высокой искренней поддержкой.
Русское государство, еще раз повторюсь, милый сын, может быть только империей в широком понимании этого слова, или его не будет вообще, если оно будет разорвано на какие-то лоскутные национальные зоны, противопоставляющие себя Единой, Великой и Неделимой России.
Не опоздать бы нам в осуществлении этих мер. Их проводить надо незамедлительно, как говорят – ещё вчера.
И в череде этих мер – первостепенными являются достаточные и обусловленные всеми возможностями государства деяния оборонного характера. Мы живём во враждебном окружении. И обольщаться тем, что мы вышли победителями в самой страшной и кровопролитной войне, не надо. Америка с Англией, их союзники, создавшие военно-политический пакт, именуемый НАТО, в качестве основного противника провозгласили Советский Союз.
И мне известно, по Генеральному Штабу, что даже подготовили не один план нового крестового похода против России. Существуют даже планы-сценарии ядерной войны с нашим Отечеством. К слову, их всецело поддерживал и наш давний знакомый – А. И. Деникин, который уже в 1947г., накануне смерти, благословлял президента США Г. Трумэна на войну с Советским Союзом, с учётом ошибок белого движения и заблуждений, в этой области… Гитлера.
Созданная, в ответ на образование блока НАТО, оборонная организация социалистических государств – Варшавский Договор, является адекватным ответом на реальные военные угрозы Запада.
Весь вопрос сейчас в том, чтобы молодые национальные армии государств – союзников России, были хорошо оснащены и подготовлены к ведению боевых действий с изощрённым и хорошо вооруженным противником, изучали и внедряли в практику подготовки войск опыт Великой Отечественной войны.
Но не только, так как сегодня каждый день приносит столько нового в способы ведения войны, что этим дням, в прошлом, соответствовали бы десятилетия.
Поэтому военная наука, не устремлённая в будущее, заведомо ложная и вредоносная. Нигде, ни в какой иной области человеческой деятельности, отставание от передовых образцов, столь страшно и столь пагубно – как именно в деле защиты Отечества.
Но мы все, в этом оборонном союзе, не должны забывать, что будущая война, если её удастся развязать империалистам, будет носить совершенно иной характер.
Я думаю, что роль массовых, огромных армий с каждым годом утрачивается. И победить в войне сможет тот, кто лучше других будет оснащён современными системами вооружения; способен действовать в условиях применения ядерного оружия; кто первым выведёт из строя пункты управления государством и Вооруженными Силами; у кого будет лучше поставлена разведка с тем, чтобы выявить системы ядерного вооружения, противовоздушной обороны и первыми их уничтожить; кто будет иметь ядерный океанский Флот, способный действовать в автономном режиме на всех водных просторах Земного шара.
Знаю, что Америка всерьёз подступается к освоению космоса, в первую очередь – в военных целях. И нам допустить отставания в этой области никак нельзя. Но всё должно быть выверено и просчитано.
Повторюсь, что ввергнуть страну при этом в гонку вооружений, которая бы обескровила и обессилила нашу экономику, народное хозяйство страны, мы не должны.
Ты знаешь, что уже в годы II Мировой войны американцы широко использовали авианосцы. Преимущества этой комплексной системы вооружений, которая несёт в себе объединение сил и средств флота, авиации, радиус боевого применения которой значительно возрастает, так как плавучий аэродром находится рядом с районом боевого применения авиационных формирований – уже очевидны не только для военных специалистов, но и для просто думающих людей.
Кроме того, авианосные ударные соединения несут мощное ракетно-артиллерийское вооружение, могут доставлять в самые удалённые районы мира крупные десанты, вооруженные бронетехникой и так далее.
И, слава Богу, что талантливый адмирал С. Горшков встал во главе этой новой системы вооружений, и активно продвигает её создание в России. Иначе – беда, завтра в просторах Мирового океана, в противном случае, нам будут диктовать свою волю американцы с англичанами, а весь мир, при этом, они объявят зоной своих жизненных интересов.
Таких примеров – великое множество. И весть вопрос здесь в одном – в каких руках должна находиться эта огромная работа, какой голове – расчётливой, разумной, способной заглянуть вперёд на десять–пятнадцать лет, доверить дело гарантированной защиты Отечества от любого возможного противника.
Мир тотального неравенства и угнетения народов капиталистическими государствами, вызвал невиданное вооружённое сопротивление народов всей земли против агрессора.
О событиях в Корее ты знаешь, немало страданий принял китайский народ, разгорается борьба во Вьетнаме, неспокойно в Индустане, персидских государствах, ряде арабских стран и Африки.
Конечно, было бы верхом цинизма и неправедности, если бы мы отнеслись к их судьбе равнодушно и не поддержали их справедливую борьбу. Но эта поддержка должна, не мой взгляд осуществляться широкомасштабной политической поддержкой в рамках ООН, техникой и вооружениями, советническим аппаратом, а вот направление контингентов войск Советской России в районы конфликтов допускать никоим образом нельзя. Революции не экспортируют.
Уроки интервенции в Советской России мы должны помнить, и сами не допускать их повторений теперь уже в новое время.
Народ, не выстрадавший своей Победы, не заплативший за неё дорогую цену, никогда ею и не будет дорожить и бороться за её достижение самоотверженно, без оглядки, понимая, что борется за своё будущее, счастье своих детей.
Нельзя, милый сын, принести свободу на чужих штыках. Добиться, при известном стечении обстоятельств, её возможно, удержать иноземной силой и гарантировать развитие – нельзя. Никогда. Народ сам должен определиться в своём выборе и его отстоять в суровой борьбе. Хлеб ведь сладок тогда, когда добываешь его своим трудом. А тот, что достался даром – нередко застревает в горле и горчит.
И буквально два слова, милый сын, по последнему вопросу, который я обозначил в этом письме – это о выстраивании отношений России с европейскими социалистическими государствами.
Дело это – архисложное. И уже за эти начальные годы в этой области немало достижений, но немало и ошибок. Достаточно вспомнить, в какой тупик зашли отношения сразу же после Победы над фашизмом с Югославией, самым верным нашим союзником, который не позволил фашистам снять со своего фронта ни единой дивизии, которые так нужны им были на решающем советско-германском фронте.
Вклад Югославии в Победу над гитлеровской Германией – огромен. И его нельзя недооценивать.
Но, как это всегда бывает, что-то разладилось между Вождями двух государств. Нельзя винить одного лишь Сталина в том, что эти отношения испортились, как и один Тито не может нести ответственности за эти порушенные отношения.
Самое прискорбное – народы России и Югославии продолжают ценить, боготворить друг друга, бережно несут те святые узы боевого братства, а Вожди, выясняя только им понятные какие-то заморочки, подвели оба славянских государства практически к разрыву всех отношений.
Неужели им невдомёк, что Запад только этого и ждет? И использует эту трещину во взаимоотношениях России и Югославии в своих целях, чтобы укрепить своё положение в Европе.
Иная картина в сегодняшней Венгрии. Вот, милый сын, красноречивый пример, во что выливается заигрывание с националистическими элементами, мировоззренческое помрачение о каком-то особом мадьярском пути развития, особой миссии мадьяр и т.д.
Конечно, венгерское руководство проспало зарождение этих страшно негативных событий, допустило вмешательство в свои внутренние дела иностранных государств и их подрывных центров, органов разведки, а нередко и просто провокаторов всех мастей.
Думаю, что венгерский рабочий класс скажет своё веское слово и сумеет вывести народ страны из тяжелого заблуждения, но учесть бы эти уроки и всем соцстранам.
Уроки венгерских событий важны для всех ещё и потому, что мы на практике видим, как живучи остатки фашиствующих элементов, как они сохранили своё влияние и возможности играть на умонастроениях масс. Именно фашиствующих, так как практика показала, что в первых рядах контрреволюционеров в Венгрии – те, кто шёл на Россию вместе с фашистами в 1941 году и националистическая интеллигенция.
При выстраивании отношений Советской России с нынешними социалистическими государствами, надо иметь в виду, и не забывать об этом никогда, милый сын, что многие из них не прочь бы жить за счёт России, создавать экономику при её решающем вкладе, решать социальные проблемы, то есть, образно говоря – не прочь позволить себя любить, но вести себя они будут только сообразно своим порядкам и правилам, без любого права со стороны России высказать свои пожелания, не говоря уже о выводах и заключениях, и, быть может, обоснованных претензиях, которые возникают даже среди родства.
Ведь в нормальной семье люди живут имея чётко распределённые обязанности и права. Так и здесь должно быть. А то прав в отношении России народы этих государств получили очень много, а вот о своих обязанностях по отношению к ней не хотят даже вспоминать.
Этого допустить нельзя. И когда Мариан Спыхальский говорит, что это именно он, а не Рокоссовский, при абсолютном обеспечении Советским Союзом техникой и вооружением, создал, выпестовал, обучил и подготовил Войско Польское, как современную армию – это говорит о том, что что-то неблагополучно в нашем новом сообществе. А любые его изъяны, тут же используются нашими противниками в своих далеко идущих целях.
Конечно, милый сын, можно и дальше обсуждать эти проблемы, но завершу это письмо общим выводом:
Я глубоко убеждён, что русская культура, русская цивилизация не один раз спасала мир, а уж Европу – постоянно, от закабаления разрушительными силами. Своим фактом существования Россия сохранила европейскую культуру, оказывала на неё глубокое влияние и, рискну сказать, даже определяла динамику её развития. И заметь – всё это без насилия, без попрания прав и суверенитета.
Эта миссия новой России продолжается и сегодня. И не грех бы Европе об этом помнить всегда. По крайней мере – быть благодарной России за то, что она первой, всегда, принимала на себя удары судьбы, злой воли, объединённых сил реваншизма. И жертвы за это принесены огромные, неисчислимые. По этому, хотя бы в силу этого, Европе – есть за что благодарить Россию. А уж социалистической – и подавно.
Я тебе как-то говорил, что французов – участников сопротивления, погибло в два с половиной раза меньше, нежели французов, которые принимали участие в борьбе с Советским Союзом в едином строю с фашистами. Вот такая математика. Но это также относится и к Польше, и к Венгрии, и к Румынии, и Болгарии…
И дождёмся ли мы от них благодарности за дарованную свободу, милый сын, в значительной мере зависит и от линии поведения самой России. Это поведение должно определять высокое чувство достоинства, уважения чужих прав, но никоим образом не за счёт попрания и уничижения своих собственных. Не лишней будет и требовательность к этим новым государствам и справедливость при решении всех вопросов.
Ты же историк, и должен помнить, три века Россия выжидала, не соглашалась принять Грузию под свою руку – не настрадалась та ещё в полную меру, заносчиво и строптиво выторговывала себе те или иные права. А когда дошла до краю, когда персы практически лишили её суверенитета и самой возможности просто существовать – тогда, в одночасье, все князья и осознали, что без России – просто не выжить.
Наверное, это правило следует нам всем иметь ввиду, особенно – определяя свои отношения со всем миром, и молодым социалистическим – в частности.
Ты пишешь, что будешь недели через две в Дании. Поклонись праху Марии Федоровны от меня. Я чту, безмерно, этого светлого человека уже хотя бы за то, что она говорила своему слабовольному сыну, что он не должен царствовать на Российском престоле. Слаб характером.
И те три мои встречи с ней – я помню всегда. Датская принцесса, русская императрица, резко негативно оценивала свою сумасбродную царствующую невестку, встала, по сути, во главе народного возмущения против засилья в русском дворе и русской политике Г. Распутина, многих иноземцев, которые вели себя в России очень вольно, пользуясь попустительством и слабостью духовных сил последнего царя.
Это был светлый человек и пусть Господь воздаст ей своими милостями за достойные деяния по возвеличению России.
Обнимаю тебя, милый сын. И очень тебя жду к первому октября в России.
Ты знаешь, что это за день в моей жизни. Счастливейшим из людей сделала меня твоя мать более пятидесяти лет назад, в этот день принявшая мои предложения и вверившая мне не только свою руку и сердце, а всю, без остатка, свою судьбу.
Я всегда несу её светлый образ в своей душе и благодарю жизнь за каждый прожитый день с этим удивительным и столь дорогим для меня человеком.
Кровоточит сердце, осознавая, что из той дальней дороги, по которой она ушла от нас, не возвращаются. Вечная ей наша память. И если кто и заслужил Царствие Небесное – то это ОНА и пусть оно ей будет даровано Господом – во веки веков, чтобы и нас, неразумных, оберегала она от роковых шагов и опасных заблуждений своей ВЕЛИКОЙ ЛЮБОВЬЮ, которую она всегда отдавала нам всем.
Милый сын, я уже нахожусь в том возрасте, когда надо подумать и о вечном. И в этом ВЕЧНОМ самой высшей ценностью я считаю выпавшее мне на долю СВЕТЛОЕ СЧАСТЬЕ знать лучшую из женщин на Земле, ежедневно уверять её в своей высокой любви и уважении.
Не каждому выпадает такое счастье и не каждый может сказать, что именно такая женщина составила его счастье.
Я благодарен Господу, что он меня удостоил этой высшей из наград для всех живущих. Вечная ей Память!
И ДА СВЯТИТСЯ ИМЯ ЕЁ!

Твой, безмерно любящий
и счастливый былой памятью
о ТОЙ, которая и была
смыслом всей моей жизни, отец
А. Владиславский

 
Больше твоих общих фотографий с сестрой нет. Эта, пусть очень несовершенная, но последняя, уже после Селигера, где вы, в августе 2010 года, отдыхали вместе.
А я вспоминаю два радикальных случая. На станции Бирюлёво, мы с тобой ехали на дачу, это было очень давно, ко мне пристали ханыжники, вымогая деньги. И через секунду лежали «мордой в асфальт». А ты, невозмутимо, шёл со мной рядом.
И такая же история произошла в метро. К твоей сестре, соплюшке совсем, студентке, а мы ехали откуда-то поздно, я не помню уже, стали приставать кавказцы, три человека. Думаю, они об этом очень сильно пожалели затем.
Чувство долга у тебя всегда было превыше всего. И, я думаю, ты с честью выполнял его всегда – будь то служебные обязанности, или служение родству. С тобой было очень надёжно.
;;;

ПИСЬМО
ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ

Любовь к Отечеству должна
исходить из любви к человечеству,
как частное из общего.
Любить свою Родину –
значит пламенно желать
видеть в ней осуществление
идеала человечества
и по мере сил своих
споспешествовать этому.
В. Белинский

Милый сын!
Как меня порадовало известие, что ты, самым молодым за всю историю существования Сорбонского университета, избран его Почётным доктором.
Отеческому сердцу эта весть не только приятна, она венчает ещё и его духовные устремления, суть которых одна – видеть своих детей продолжателями своей судьбы, своей стези, своей дороги, находить в них не только кровное родство, но ещё и единомышленников, товарищей и соратников.
Рад за тебя очень, милый сын, тем более, что центральной темой твоих исследований является Великая Россия, во всех проявлениях её могущества и особой роли для судеб мировой цивилизации.
Благодарю тебя за выполненное поручение. Я думаю, что Господь зачтёт нам и наше милосердие к «отеческим гробам». Я рад, что ты нашёл возможность и от меня поклонился праху Марии Федоровны. Она была достойнейшей из людей. Любила Россию и радела за неё, будучи датчанкой по факту своего рождения.
Ты в своём письме поставил предо мной очень интересный вопрос – о цвете Знамён, под которыми достойно жить и умереть человеку. Каким он должен быть? И что это значит в жизни конкретного человека?
Конечно же, милый сын, цвет Знамён – это, скорее, случай, заданность. Весь вопрос в том, что мы вкладываем в этот фетиш, в это олицетворение государственности.
И отторгать, не принимать в качестве личного стяга, как символа Веры, можно лишь тот, флаг, под сенью которого свершены неблаговидные дела от имени государства, преступные деяния пред человечеством.
В этой связи, конечно же, вызывают высокое удовлетворение специальные статьи Нюрнбергского трибунала, который воспретил в международном масштабе использование фашистской символики, фашистского стяга и всех иных фетишей этого антинародного режима.
Думаю, что достойным деянием на этом пути явился Парад Победы летом 1945г., в ходе которого были повергнуты знамёна рейха к Мавзолею Ленина, а затем и уничтожены на Ходынском поле в огне.
Это было глубоко символично и ставило своеобразную точку над историей фашистской Германии.
Кстати, все государства Европы, оккупированные фашизмом, отвергли даже элементы его государственной символики и убрали их из обихода ещё до суда.
Есть особая строка в этой, отнюдь не второстепенной проблеме, и у России.
Ты знаешь, что одним из флагов, брошенных к Мавзолею, какой глубокий символ Победы над фашизмом в этом!, был и так называемый русский трицвет.
Не кем иным, а именно Герингом он был утверждён в качестве официального знамени РОА – «русской освободительной армии» (?!!) изменника Власова.
Армии не было, мы это с тобой знаем, была жалкая кучка отщепенцев, презревших родное Отечество и пошедших на службу фашизму.
История этого символа старая. И в самом своём начале этот стяг, утверждённый Петром I в качестве официального флага русского торгового флота, зловещей роли не играл. Хотя, милый сын, я думаю, что не знал в ту пору Государь Российский, что это был масонский символ. Я думаю, что уже в ту пору его не случайно подсунули Петру, Запад ничего просто так не делал никогда, особенно, в отношении России, а он возьми его – да и утверди…
Полностью дискредитирован он был гораздо позже, в годы гражданской войны в России. Пресловутый «бесик», как его называли матросы, чтобы не перепутать – каким образом вывешивать: «белый – синий – красный», – и стал символом белого движения. И пресловутая «виктория», из цветов флага, на рукавах кителей и гимнастерок Добровольческой армии, стала свидетелем невиданных злодеяний и зверств на русской земле.
Думаю, что эта скверна, уже в силу только этих двух примеров – её потребления белым движением и власовцами – уже никогда не взовьётся над Россией и канет в лету в дыму того особого погребального костра после Парада Победы. И поделом! По заслугам!
Но каково же было моё изумление, когда за рубежом, члены царской семьи, как они себя именуют, стали реанимировать и пользоваться этим символом, как монаршим стягом былой России.
Здесь уж, действительно, их деяния достойны глубокого сожаления. Больше говорить нечего. Никогда трицвет не был монаршим стягом. Никогда в истории России.
Для меня лично, милый сын, этот вопрос не стоял в иных смыслах. Я всю жизнь был верен стягу России. Великой, Единой и Неделимой.
И хотя события, которых я не мог предвосхитить, изменили расцветку этого флага – от монаршего – бело–золото-чёрного, до красного, в былом – великокняжеского, – это был символ любимой мною и дорогой моему сердцу России. Единственной, на всю жизнь.
Тем более, уж как бы были не милы многим большевики, но всё же красный флаг, повторюсь – это княжеский стяг, символ княжеской власти на Руси.
Так что и здесь, милый сын, мне не пришлось насиловать свою душу. Другой вопрос, что красный флаг сопровождают масонские символы – это и звезда, и молот, и серп, но думаю, что об этом могут знать лишь просвещённые, а для человека же труда – серп и молот олицетворял род его занятий, единство рабочего и колхозника.
Что же касается звезды – и твой отец носил их: на погонах генерал-майора русской армии, не менее того – горжусь и тем, что эти святые для меня звёзды и на сегодняшних моих погонах генерал-лейтенанта Советской Армии.
В России именно традиция в этом брала верх, а не масонское прошлое и смысл этого знака воинского отличия, к слову – интернационального, так как практически все страны мира, за редким исключением, увенчивают своих воинов этими знаками отличия, был отнюдь не свидетельством принадлежности к ложе тайных каменщиков, международных заговорщиков, а был он именно в том, чтобы подчеркнуть ступень воинской зрелости, представить обществу своего защитника и воина согласно его заслуг.
Но важен, конечно же, был не просто внешний атрибут, внешнее оформление символа России. Важной для меня была содержательная часть и этот стяг ни на секунду не изменил моих убеждений, не принудил к смене духовных, нравственных и мировоззренческих ориентиров.
Для меня, милый сын, с юных лет было незыблемым одно убеждение, что на земле есть одно Знамя, под которым достойно жить и умереть человеку – это святое Знамя его Отечества.
Я ему верен был всегда. Когда мне генерал Лукин, о котором я тебе писал, рассказал леденящую душу величественную историю о тех временах, когда он был в концлагере фашистов, я ещё с большим уважением стал относиться как к самому этому талантливому полководцу, несгибаемому и мужественному человеку, солдату России, так и к её официальному символу.
Он говорил, что в лагере, едва он встал на ноги после тяжелого ранения (почему его фашисты и пленили живым), к нему подошёл старшина, который не скрывал от фашистов своего звания, не снял с петлиц четырёх трёхугольничков, а на выгоревшей гимнастёрке отчётливо виднелся след от медали «За отвагу». Лукин это оценил сразу. Старшина, застыв как в парадном строю, доложил: «Товарищ генерал-лейтенант! Со мной – Боевое Знамя полка, под которым мы прошли от Бреста до Калинина. К сожалению, отступая. Что делать, товарищ генерал-лейтенант?».
Лукин тут же принял решение – сделать всё возможное по спасению Боевого Знамени. Своей волей, данной ему от государства, назначил старшину и трёх верных офицеров ответственными за сбережение боевой святыни.
Эти люди, оборудуя нары в бараке, выдолбили под ними нишу и надёжно укрыли Знамя от лихих глаз. И когда в 1945г., при подходе наших войск, генерал Лукин возглавил восстание в лагере, военнопленные разоружили охрану, понеся при этом серьёзные потери, спасённое Боевое Знамя в руках старшины (он остался в живых, к счастью, а его товарищи – офицеры, ответственные за сохранность Знамени, были уничтожены фашистами, которые что-то пронюхали об их тайной миссии) – реяло над измученными, но такими гордыми узниками. Так они и встретили наши войска – с фашистским оружием, добытом в бою, и под Боевым Красным Знаменем.
Генерал-лейтенант Лукин не был бы самим собой, если бы не довёл историю со Знаменем до конца.
Встретившись, по освобождению из плена, со своим старинным боевым другом, теперь уже Маршалом Советского Союза К. К. Рокоссовским, командующим войсками фронта, он добился восстановления заслуженной славы полка, Боевое Знамя которого не было отдано на поругание фашистам, а стало символом непокорённости и высокой стойкости воинов Красной Армии, а сам старшина, по его ходатайству, был награжден лично Маршалом Рокоссовским орденом Красного Знамени, воевал до конца войны, остался жив и – какое счастье и какая удача и честь – пронёс спасённое им Боевое Знамя на Параде Победы по Красной площади в июне 1945 года.
Вот, милый сын, пример высочайшего мужества и достоинства, верности воинскому долгу и Присяге, любви к своему Отечеству.
Поэтому, я думаю, сам факт водружения Знамени Победы над Рейхстагом навеки, навсегда в памяти благодарных потомков останется событием огромного значения – на весь мир его красное полотнище, с Золотой звездой и Серпом с Молотом, будет знаменовать собой победу Чести и Достоинства, Свободы и торжество Непокорённости русских людей над фашизмом.
Я, милый сын, не желаю иного, и жажду, чтобы именно это алое полотнище было склонено и над твоим отцом в те минуты, когда он оставит эту юдоль, где и страдал, и любил, и верил, и был верен Долгу, Совести человеческой и памяти своего Отечества.
К слову, тому уже минуло много лет, но и родовое графское Знамя Владиславских было багрово-красным, с таким святым для русского сердца и бессмертным девизом: «В службе Отечеству – слава и честь».
Вот будем и мы с тобой, последние мужчины нашего, думаю, не худшего рода в России, служить Отечеству верно и достойно. Этим и обретём и славу и честь. А затем – эту благословенную миссию пусть выполняют мои внуки – твои сыновья.
Благодарю тебя, милый сын, за то, что ты прислал мне посылку с самым дорогим, что у меня есть – моими двадцатью тремя орденами, полученными за службу Отечеству, в такие теперь уже далёкие годы. Они согрели моё старое сердце, так как получал я их честно – за ратный труд во благо и на пользу Отечеству.
Единственное, что не без удовольствия сообщаю тебе, удостоен уже Советской Россией, двух орденов Красного Знамени, а мои научные старания на избранном поприще, к тому же, увенчаны и Сталинской премией.
Очень рад, что мои скромные труды, оценены столь высоко.
И как высшую честь оцениваю скромную, но такую торжественную медаль – «За победу над фашистской Германией».
Высокая честь, коль и твой отец её удостоен. Особенно вдохновляют меня слова с её оборота: «Наше дело правое. Мы победили».
В этой лаконичности – апофеоз признания усилий всего русского народа в достижении Победы над врагом.
Рад, безмерно, что и твой отец, хотя бы самую малость, сделал для её приближения и торжества Добра над злом.
Пребывай в здравии, милый сын. Сердечно обнимаю тебя.
И тщусь надеяться, что род Владиславских не уйдет в небытиё, и ты мне подаришь счастливую возможность прижать к сердцу твоё продолжение – моих драгоценных внуков и твоих сыновей – Александра и Алексея Владиславских.

Храни тебя Бог, мой милый сын.


Это совершенно отдельная тема – ты в отчем доме. Вместе с тобой к нам, а затем, к несчастью – ко мне, приходило столько света, тепла, добра, надёжности и основательности, что я очень любил, когда ты приезжал в гости.
После тебя долго ещё оставалась атмосфера уюта и сердечности. Ты никогда не был шумным, суетливым, всё делал основательно и надолго. И даже не довершённый тобой ремонт в своей квартире, говорит о том, что у тебя был безукоризненный вкус, хорошее чувство меры, красоты, разумной бережливости.
Странно и страшно, что вещи всегда переживают людей. Тебя нет, мой родной, а дела твоих рук живут, и ещё долго будут напоминать твоему родству, Анечке и Ярославчику о том, что ты всегда думал о семье, о её благополучии.
;;;

ПИСЬМО
ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЕ

Ни призвание, ни вероисповедание,
ни самая кровь предков не делают
человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека –
вот где надо искать принадлежность
к тому или другому народу.
Чем же можно определить
принадлежность духа?
Конечно, проявлением духа –
мыслью. Кто на каком языке думает,
тот к тому народу и принадлежит.
Я думаю по-русски...
В. Даль

Милый сын!
Я полагаю, что всеми своими письмами я и стремился ответить тебе на самый главный вопрос, который ты ставишь в своём обращении ко мне – а в чём же состоит смысл жизни человека, гражданина, мой лично.
Я могу выразить это буквально двумя словами – в беззаветном служении своему Отечеству, своему народу.
Думаю, не все могут это сделать с чистой совестью.
Для отдельных, к сожалению, хорошо развитые вкусовые качества не позволяют определиться со смыслом жизни в его высоком звучании, в том, чтобы неукоснительно следовать нормам Веры, Совести, Достоинства и Чести, желания Добра России и истового Служения Ей, – Отчизне нашей Великой, Единой и Неделимой.
И ты знаешь, что для меня это не просто слова. Это - то состояние, без которого я не смог бы жить вообще.
«Если не я – то кто же?», – вопрошал древний мудрец у себя и стремился сделать хотя бы один шаг на дороге по совершенствованию жизни общества.
И я себе всегда задавал этот вопрос в минуты испытаний, которых жизнь ставила в избытке на долгом уже пути жизни.
Милый сын! Обрести смысл жизни человеку – дело очень непростое. Он не придёт никогда к тому, кто захочет от жизни получить больше, нежели сам отдаёт людям.
Отдавать ежечасно, ежедневно, отдавать всегда, не думая о том, а как на это ответят люди, как на это ответит Отечество – вот правило счастливого человека, убеждённого в своей правоте и стремящегося принести пользу своей жизнью своему народу.
К слову, не всем и удается в земной судьбе, отпущенной Господом, обрести высокий смысл этой сути, то есть прожить жизнь полную, цельную, духовно богатую, наполненную высоким содержательным смыслом служения своему единственному и благословенному Отечеству.
Это – несчастные люди. Как правило, и мой долгий жизненный опыт тому свидетельство – человек лишается смысла прожитой жизни тогда, когда поднимает руку на своё Отечество, свой народ, стремится добиться лишь своих эгоистических намерений и злокозненных планов.
И скажу тебе прямо, милый сын, что мысли о смысле жизни, о служении Отечеству прочно овладели моим сердцем с Японской войны.
Здесь лукавить было нельзя. Не чувство личной безопасности, не желание уцелеть двигало мной. Я был озабочен одним – принести наибольшую пользу Отечеству.
И знаешь почему? Потому, что я ежедневно видел стоическое терпение, высокое трудолюбие представителей народа, наших русских солдат, которые постоянно вершили своё дело – без высоких слов, без надрыва, спокойно, как на полевой страде.
Запомнились слова одного пожилого солдата, с которым мы говорили о житье-бытье на бруствере окопа.
Уставший, раненый в руку, он не оставил поле боя и спокойно, глядя мне в очи, сказал: «А, что, Ваше Высокоблагородие, война – это ведь та же работа. Конечно, убивают, ясное дело, но здесь только и чувствуешь себя в большой семье. И ты должен исполнить своё дело и свой долг. Переложить не на кого. Если мы будем стремиться переложить свою ношу на товарищей – путного ведь ничего не получится. Без чистого сердца нельзя дом ставить, не простоит долго. А здесь ведь не дом, Россию строим. И каждый должен исполнить свой долг. Нас то – вон сколько, тыщи, а Россия у нас всех – одна. И у тебя, Ваше Высокоблагородие, и у меня. Поэтому мы все и сродственники, родные люди. Не защитим её – все осиротеем, вместе по миру пойдём».
Какая глубина в этих простых, идущих от сердца словах. Они мне врезались в память навсегда и я их никогда не забывал.
И уже с этих минут, милый сын, я понимал – всю свою жизнь, что нельзя быть счастливым – без счастия Отечества, без служения ему истово и самозабвенно.
Поэтому вся моя дальнейшая жизнь уже не могла быть иной, нежели осмысленной. Я отчётливо понимал, что каждый мой шаг – или служит благу Отечества, или же его ослабляет, подрывает его силы.
Навсегда ушла та кавалергардская пустая удаль, когда о чистоте погон заботишься больше, нежели о чистоте помыслов своей неугомонной души.
Всё остальное в жизни, милый сын, было уже подтверждением моего соответствия чувству верности Отечеству, искренним и, конечно же, многотрудным служением ему.
Запомнился в этой связи мне и ещё один очень яркий эпизод, относящийся к 1925году, когда я наотрез отказался передать огромные средства России, за которые нёс ответственность, не просто как военный атташе (тогда эта роль называлась военным агентом России во Франции), а ещё и как сын Отечества, и гражданин России.
По личному распоряжению генерала Миллера ко мне был подослан бывший офицер, со специальным заданием – застрелить меня. Честная и святая душа! Дай Бог ему здоровья, если жив, помню его всегда и храню самую благодарную память о нём.
«Господин генерал! – заявил он, появившись на пороге нашего дома, – я получил задание убить Вас. Руководство РОВСа, (Российского общевоинского союза) поручая мне это задание заявило, что Вы предали интересы белого движения, утаили от него более чем значительную сумму.
Но я не палач, Ваше Превосходительство. И я застрелю Вас только в том случае, если Вы не сумеете оправдаться. Вы готовы это сделать?
Полагаю, что Ваше честное слово и правдивый рассказ о сути происходящего позволит мне принять праведное решение».
Согласись, милый сын, что чувствовал я себя не очень уютно. И молил Бога лишь о том, что предо мною предстал не фанат, не психопат, а боевой офицер, как выяснилось в ходе нашего объяснения – всю войну проведший в окопах, честно исполнивший свой долг и Присягу.
Я честно рассказал ему всё о природе многомиллионных сумм, за которые я отвечал пред Россией своей честью. Показал ему наш незатейливый быт с мамой, каким образом мы добываем с нею хлеб насущный, на какие средства растим тебя, сестру.
И когда он увидел, что на моём личном счету значится та же сумма, до копейки, которую мне вверила Россия – милый сын, этот суровый и честный человек заплакал:
«Ваше Превосходительство! Отныне – Ваш покорный слуга. Готов Вам служить всегда. Спасибо Вам за то, что вы остались достойным и честным человеком. Эти средства действительно принадлежат России. К сожалению, Александр Алексеевич, я вижу совершенно иные подходы в руководстве РОВСа. Никто из вождей не озабочен тем, чтобы помочь офицерству, нуждающимся вдовам и детям, которые остались без кормильца, а думают лишь о том, какому дьяволу продать душу, а с нею – и Россию, и чтобы только благоденствовать самим лично.
Остерегитесь, Ваше Превосходительство. Завтра на мою роль будет назначен тот, кто раздумывать не будет, а просто нажмёт на курок, за тридцать сребреников».
Не знаю, милый сын, судьбы этого достойнейшего человека. Больше я с ним не встречался, но уже то обстоятельство, что мне перестали угрожать физическим устранением, говорит о том, что он не просто отошёл в сторону, а публично изложил свою позицию значительному числу людей, так как в среде эмиграции получила широкое хождение «история с долгами графа Венивитинова» и убить меня из подворотни – означало для высшего руководства РОВСа дискредитацию, вконец, своей репутации.
И я через годы и годы, дорогой сын, могу сказать, что этот офицер также истово служил России, как и твой, теперь уже старый, но не растерявший веры в Отечество, его живительную силу, отец.
И последнее, что я хочу тебе сообщить в этой связи – это моя предвоенная встреча с П. Красновым. Он уже щеголял по Парижу в форме генерала фашистской армии и понимая, что руки я ему не подам, во время нашей случайной и не желанной для обоих встречи, заявил: «Что, Александр Алексеевич, вижу ведь – осуждаете?»
«Нет, господин Краснов, не осуждаю, а сужу. Сужу от имени России за то, что вы осквернили звание русского генерала, пошли в услужение её врагам. Запомните, Петр Николаевич, за это вам воздастся сторицей. И вы ещё не раз пожалеете о сделанном выборе».
На этом и расстались, а финал его истории ты знаешь – вместе с Власовым и Шкуро он был повешен по приговору военного трибунала. Это логический шаг предателя и отступника.
А ведь в годы Первой Мировой войны, как я уже тебе писал, командовал 3 казачьим корпусом, был атаманом Войска Донского, отмечен высокими русскими наградами, но, увы! – вместо служения России избрал путь сотрудничества с фашистами.
Нет, это не Каледин, который нашёл в себе мужество застрелиться, когда осознал, что его деяния были направлены против России, которую он страстно любил и которой всегда был верен.
Жду, милый сын, тебя с нетерпением на отчей земле. Тогда мой смысл жизни действительно будет полным и законченным. Высшая радость для отца, чтобы моя кровь, мой сын, моё продолжение, подхватил из моих ослабевших уже рук эстафету служения Отечеству и понёс её дальше, а придёт срок – и ты передашь её своим детям.
Именно так и не прервётся и не закончится наша связь, связь рода Владиславских, с родной Землей.
Знаю твёрдо одно, милый сын, я не стыжусь ни за один прожитый мною день. Все они были наполнены высоким смыслом служения своему Отечеству, Родине нашей – Великой, Единой и Неделимой России.
Менялись, и будут, наверное, меняться режимы, появляться новые ценности, новые грани сущего, но незыблемым остается одно – наша Россия, наша Родина–мать, наше Отечество. Пусть благоденствует оно в Славе и Величии, и пусть Господь будет к нему всегда, во веки веков, милостив.
Пребываю в нетерпеливой надежде на нашу скорую встречу.
Мой милый сын, всё может быть в этой жизни, но никогда не отрынься от Отечества, никогда не презри его, всегда служи ему истово, до последнего вздоха и последнего биения своего сердца.
Нет у нас высшей правды и высшей чести, нежели слава и процветание любезного нам Отечества, нашей отчей земли, нашего гарантированного будущего и надежды, нашей пристани и защиты.

Твой отец А. А. Владиславский,
генерал-лейтенант Советской Армии,
доктор военных наук, профессор


Та темень, которая окружает тебя на этой фотографии, сгрудилась сегодня вокруг меня.
И уже ничем её не рассеять, не прорвать.
Действительно опустела без тебя Земля, мой родной. И я неутешно скорблю…
Не вымолить, не выпросить тебя у судьбы.
;;;

ПОСЛЕСЛОВИЕ

У меня уже нет времени
ни на что,
кроме подведения итогов.
И. Владиславлев

Жизнь была милостивой к Александру Алексеевичу. Дождался он долгожданной встречи с родным сыном, успел прижать к своему уже слабеющему сердцу дорогих внуков, среди которых были Александр и Алексей Владиславские-младшие.
Владислав Александрович стал профессором Московского института международных отношений, часто выступал с лекциями в родных для его отца аудиториях Академии Генерального штаба, а пришёл черёд – и с дрожащим от гордости и радости сердцем, поочерёдно, благословил своих сыновей на ратную службу Отечеству.
И, принимая Присягу, в строю знаменитого общевойскового училища имени Верховного Совета РСФСР на Красной Площади, они мысленно обращались к своему деду и заверяли его, что никогда не свернут со столбовой дороги служения Отечеству.
И как знать, не судьба ли, не её ли провидение, что старший внук – Александр, стал военным атташе России во Франции, младший – с честью командовал полком в Афганистане, стал Героем Советского Союза.
Но это уже другая история…
Хотя, нет, это продолжение нашей истории, нашего повествования об одном из достойных сынов нашего Отечества, Великой, Единой и Неделимой России, по крайней мере – в ту пору.
Что мы с ним сделали – это пусть будет на нашей совести, вот только хватило бы времени и сил, – да мужества и воли, осознать эту вину и искупить её…
Если это возможно… Но, это, к сожалению, не в нашей власти…Даже для Господа это не под силу сегодня, при столь неразумных детях, которые не сберегли дарованную им судьбу и счастье. Растеряли всё и не заметили как, не остановились…Кому собирать?
Но как это всегда и было в истории России – не канет она в вечность, не сойдёт в никуда, а пройдя через все испытания, явит изумлённому миру своё величие и свою правду, своё милосердие и неведомую силу Добротворения, Веры и Правды.
Не нами была открыта вечная истина, но никому не удалось её опровергнуть, она была доказана тысячелетней историей России, Отечества нашего Великого и многострадального вместе с тем:
Россия может быть только Великой, только империей, как её не назови. Иначе её просто не будет вообще… А без неё – и нас.
И в особой мере помнить бы эту истину малым народам, что вольготно притулились к её исполинской груди. Именно Россия является гарантом их развития, часто более хлебного и обеспеченного её могуществом, нежели для самого русского народа, самим фактом её существования. Всегда, в первую очередь, она сама исходила кровью, а братьев же меньших укрывала своей широкой грудью и шла при этом на лишения и жертвы неслыханные, чтобы слабые только выжили, да в силу вошли.
А поэтому и повторим, вослед за Великим А. Пушкиным: «Пошто груди кормилице кусаешь? Зубки прорезались?!».
Помнить бы эти вещие слова всем, у кого память стала короткой и забывать они стали о жертвах России, принесённых во имя их народов, во имя того, чтобы у них просто был завтрашний день, была возможность жить и творить на своей земле.
Избирать судьбу, растить своих детей, которым нынче все спешат привить яд неприятия России, да побольнее обвинить её в несуществующих грехах.
Как нации, как народы вы и состоялись потому, что всегда была Россия, всегда брала на себя ношу самую тяжкую, на жертвы шла любые, чтобы только защитить вас, да условия даровать для развития и процветания.
И если сегодня забудете об этом –
ПОГИБНЕТЕ ВЕДЬ БЕЗ РОССИИ ВСЕ.
Не спасётся никто, ибо ни у кого нет такой силы непреклонности пред неприятелем, того исторического опыта самопожертвования, той самоотречённости и той силы духа, той веры в праведность и совесть, …
Никто, в грядущих ваших усобицах, не способен примирить вас и остановить на краю пропасти, куда вы ввергаетесь.
А будет жива Россия, то и вы ещё побудете на её благословенной земле…

;;;
Дорогой мой мальчик!
Эти письма я писал для тебя в надежде, что они помогут тебе в жизни, помогут не свернуть со столбовой дороги достоинства, чести и совести.
Ты не сильно нуждался в этом, так как был всегда пристойным и светлым человеком и сам всегда выбирал дорогу, которая не могла проходить по судьбам людским.
Ты никогда не строил свою карьеру и успех «на солдатских кровях», за всё платил сам своим сердцем, своей душой и всегда думал о тех, кто вверен тебе под начальствование и руководство.
Ты им всегда служил истово и честно.
И вот – тебя нет, мой родной.
И моё обуглившееся сердце не способно вобрать эту боль и жить так, как это было прежде.
За что меня так покарал Господь, я не знаю. В чём я пред ним так грешен?
Всегда тебя помню и люблю.
До своего последнего часа. И прошу прощения у твоей мамы, что тебя не сумел сберечь. Закрыть своим сердцем.
Твой безутешный отец.
3 мая 2011 года
;;;
 
Милый мой! Вот я и вновь пережил всю жизнь, в которой был ты, желанный и любимый сын, опора и надежда моя, редактируя эти письма и дополняя их твоими фотографиями.
И от боли обугливается моё сердце и не способно оно понять, осознать и смириться с тем, что ты уже никогда не приедешь ко мне, не поделишься новостями, не расскажешь о службе и семье, которую ты любил и чтил всегда.
Всё было в этой жизни, но доброго, светлого, счастливого и красивого по-настоящему в жизни с тобой было намного больше, нежели каких-то огорчений и расстройств.
Родной мой! Ты всегда со мной. Нет ни секунды, чтобы я не думал о тебе, не скорбел и не оплакивал такую страшную и невозвратную утрату. Прости меня, мой родной!
;;;

ПИСЬМО
ДВАДЦАТЬ СЕДЬМ (ПОСЛЕДНЕЕ)

Спой ты, пташка, канарейка,
Про несчастье, про моё…

Из старинной
казачьей песни, которую
всегда пел мой дед,
Георгиевский кавалер,
 на праздниках,
при сборе родства.

Я никогда не мог и подумать, что мне придётся писать это письмо ТЕБЕ, мой родной, мой милый. Как же это страшно и как жестоко, что отец хоронит сына, а не ты закрыл мои глаза в старости.
Моё последнее письмо Твоей памяти, Твоему светлому имени, кровиночка моя, родной мой и светлый.
Я думал, что эти письма послужат лишь наущрением для Тебя, и ты используешь то, во что верил твой отец, для своей жизни.
А теперь пишу в страшную темень, которая сгрудилась над моей душой, над моим сердцем, и не даёт мне ни жить, ни дышать, ни чувствовать и прощать.
Тебя не стало, мой милый мальчик.
И ты оставил меня, старого и больного, на таком страшном отрезке жизни, когда не можешь, порой, даже совладать со своими чувствами, мыслями, эмоциями…
Сколько же я тебе не договорил, не досказал, милый сын.
Всё эта государева служба забирала – и время. И силы…
Я ведь и с вами, мои дорогие дети, был считанные годы из 36 прожитых с Вашей мамой, незабвенной и святой женой моей, Валентиной Николаевной.
Всё по командировкам, да по войнам, которых выпало моему поколению с избытком…
Афганистан, Ош, Фергана, Алма-Ата, Баку, Степанакерт, Тбилиси, Вильнюс…
За всеми этими событиями стояло страшное предательство и откровенная измена властителей тех времён во главе с подлым и мерзким Горбачёвым.
И я в этих оценках не таился пред тобой, мой милый мальчик. Говорил честно и прямо. И ты понимал меня.
И я знаю, что ты под воздействием моего честного служения Отечеству, я не боюсь этого сказать, и сам выбрал стезю военного и прошёл по ней достойно и честно.
Сколько тебе отпустил Господь и судьба.
И мне так хочется дополнить эти письма словами святой и честной памяти о тебе, чтобы об этом знал и твой сын.
Тебя есть за что любить. Тебя есть за что уважать. Это вовсе не слова безутешного отца в эти страшные и суровые минуты.
Уже с самых первых лет своей жизни ты никогда не лгал, всегда делал шаг вперёд и признавал и ошибку свою, и свершённый проступок.
Я не стараюсь хронологически выстроить всю твою жизнь, нет, мой родной, но есть очень яркие и незабываемые эпизоды, о которых я просто обязан сказать. Думаю. что эти страницы будут важны и для тех, кто пришёл в этот мир после тебя, как урок, как заповедь, как пример…
Ты был прекрасной нянькой своей младшей сестры. И уже в твои пять–шесть лет мама спокойно оставляла её на тебя: сбегать в магазин или ещё какая-то насущная потребность требовала отлучки из дому. Ты был очень ответственным и добрым. К слову, и она, сестра твоя, Алеся, подросши, очень трепетно относилась к тебе и всегда тебя «прикрывала».
Но я очень хорошо помню, каким же ты был желанным и жданным для нас с мамой после дорогой утраты и смерти твоей старшей сестры Оксаночки.
Наша молодость вся была посвящена тебе. Тебя очень любили дедушка с бабушкой в Киеве и всегда ждали нас в отпуск.
Ты был очень хорошо по тем временам одет – благодаря неустанным стараниям и фантазиям твоей бабушки Таси. Она тебе и шила, и вышивками всё украшала. Тогда так детки не одевались. И ты их очень любил. Даже сподобилось и в школу где-то год походить, так как когда я был начальником политотдела соединения, в школе, местной, не было многих предметников, и мы тебя отправили в Киев, к дедушке с бабушкой.
Ни разу, ни один раз я не слышал от них нареканий на тебя или обиды. Ты всегда был предельно учтив и внимателен к ним.
С Киевом связана значительная часть твоей жизни. Мы там бывали каждый год и старались с мамой, чтобы ты уже с малых лет познавал прекрасное. Водили в музеи, на выставки, особенно ты любил ВДНХ, живой уголок там привлекал твоё внимание и ты всегда просил нас повести тебя к лошадям.
Два интересных происшествия произошли там же, в Киеве.
Первое из них связано с зоопарком. Я где-то «уловил раззяву» и очнулся от крика – малыша и маленького зверя. И когда устремился туда, так как потерял тебя из виду, увидел умилительное зрелище: малыш, а тебе было годика два-два с половиной, не больше, вопил и тащил на себя красивый мяч; но тоже самое пытался сделать и… маленький, крошечный медвежонок, который не хотел тебе уступать.
Как-то удалось мне тебя уговорить и медвежонок, счастливый, унёсся с мячом в своих лапах.
И в то же лето, мы гуляли с тобой по набережной Русановки, красивейшего массива-новостройки в Киеве, и ты в этот раз был с мячом, который я тебе купил.
И я снова где-то засмотрелся на фонтаны, красиво, потрясающе, особенно в то время – зрелище небывалое, и очнулся от крика двух малышей – вы снова не могли поделить мяч.
И когда подошёл отец другого малыша, девочки, кстати, я поразился – это был Леонид Быков. Ещё не было его главных фильмов: «В бой идут одни «старики»», «Аты-баты, шли солдаты», но он уже был любим и чтим совестливой страной. Мыслю, без ложной скромности, что к её представителям относил я и себя.
И мы, помирив ребят и организовав их игру, с Быковым даже распили бутылочку коньяку и поговорили «за жизнь».
Хороший был очень день. Счастливый и добрый. Поразила искренность Быкова, особенно, когда он узнал, что я военный.
С Киевом же, чтобы эту тему закрыть, связаны и ещё два особых события или состояния. Первое – ты был очень дружен с ребятами Чернецкими: Володей и Надюшкой. Ты почти каждое лето проводил у них в селе, а появилась Алесенька – и она была с тобой всегда.
Спасибо им, светлым и совестливым людям, они приезжали проводить в последний путь твою маму в 2005 году; и почти через шесть лет – тебя, мой родной.
Кланяюсь я им, дорогим и светлым для меня людям.
И в Киеве же состоялось твоё первое разочарование в жизни. Ты прекрасно сдал экзамены в Суворовское училище, но тебя не приняли, так как уже был в ходу конкурс пап, кто и в каком чине пребывал. Твой отец, к этому времени, был скромным армейским подполковником. Конечно, были приняты детки генералов, знати цивильной, а тебе места в училище не нашлось.
Ты очень переживал по этому поводу. А я, если честно, был этому рад, так как мы провели ещё два года вместе, уже в Баку.
И ты после десятого класса поступил в Бакинское высшее общевойсковое училище.
Самым интересным было то, что училищем руководил в то время Александр Иванович Лобанов, царство ему небесное, мой старинный не то, чтобы друг, но добрый товарищ, которого я знал ещё по 6-й гвардейской дивизии, которую мы беззлобно называли «жертвой разрядки», так как её первой бросил «под нож» иуда Горбачёв, и вывел во чисто поле под Гродно.
Сколько трагедий там произошло, сколько судеб поэтому закатилось, так как жить там было совершенно невозможно. К слову, замполитом полка у Александра Ивановича был мой будущий однокашник по академии Владимир Гурин, человек пустой, хитрый и корыстный. Навуходоносор в академии. Не уважали его.
Лобанов тебя знал лично и уважал, как можно уважать начальнику училища пацана-курсанта.
Курьёзных случаев у тебя с Лобановым было много, но мне запомнились особенно два: первый – только ты вошёл в зал, где заседала Мандатная комиссия училища по приёму, как Лобанов вскочил со стула и громко провозгласил, почти закричал: «Этого немедленно принять в училище, так как он мне спать не даёт, всё серенады под окном распевает под гитару».
Все члены комиссии засмеялись, и ты был без единого вопроса принят в училище, где учился очень успешно и толково.
И второй – ты на стрельбах на полигоне из БМП, «уловил», так называемую «зеркалку».
И когда Лобанов с вышки спросил, что ты видишь в прицел, ты просто ответил: «Вас, товарищ генерал!». Лобанов очень спокойно скомандовал тебе: «Руки на колени! Ни к чему не притрагиваться!».
И когда ошибка была исправлена, ты прекрасно отстрелялся и отводил БМП.
Никогда не забуду и ещё одну мерзкую историю, связанную с Бакинским училищем – прогуливаясь на озере, это рядом с нашим домом, ты наткнулся на недетскую сцену, в которой был замешан новый уже начальник училища, так как Лобанов был назначен начальником Московского общевойскового училища, и его пассия, мать твоего однокашника по училищу, не буду называть его фамилию.
И начальник училища, заметив тебя, стал тебе мстить, подло и низко. Что могло быть общего у начальника училища и курсанта? Но этот мерзавец был дитятком маршала Кошевого, и понятия чести и совести у него уже давно отсутствовали.
И я вмешался в эту ситуацию. Не буду много говорить, но видел пред собой лицо подлеца, трусливого и мерзкого, которому я сказал всё, что о нём думал.
К слову, меня поддержал Главком Войск Южного направления генерал армии Попов Николай Иванович, и Кошевой вскоре был снят с должности и не получил даже генеральского звания.
Ну, да это к слову.
Главное же было в том, что в Баку ты получил первое своё боевое крещение.
Начались страшные события января 1990 года. Полилась кровь. И ты, мальчишка ведь ещё совсем, тебе только в феврале исполнилось 16 лет, воевал.
На всю жизнь запомню ваш, с мамой, ужин в санчасти, когда я к вам приехал ночью. Ты завесил окно своим бронежилетом, чтобы уберечь маму от опасности, и она тебя кормила какими-то немудрёными яствами.
С двумя офицерами милиции уничтожили боевика, который с высотного здания, нависающего над училищем, обстреливал территорию и убил несколько человек и ранил.
И ты, первым, вызвался помогать офицерам милиции, единственный из всей роты.
За это ты был удостоен высокой в ту пору награды – Знака ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть» – это была высшая воинская награда комсомола ещё СССР.
Вручал тебе эту награду Главнокомандующий Сухопутными войсками В. И. Варенников.
С ним же и связано доброе и святое действо в отношении тебя. Ты, после вручения этой награды, стал получать «подмётные письма», которые тебе подкладывали националистически одурманенные твои однокашники, азербайджанцы.
Я помню их и сегодня. В одном, вырезанном из букв газеты, было написано: «Ты приговорён нашим народом к смерти, так как пролил кровь нашего народа». В другом: «Мы до тебя доберёмся, ты ответишь за всё».
И я, прихватив эти письма, напрямую обратился к Главнокомандующему.
Он тут же связался со своим замом по вузам генерал-полковником Студеникиным Игорем Николаевичем, и распорядился, чтобы ты завтра же был в прославленном МОСВОКУ.
И я лично проводил тебя на аэродром, прямо до самолёта, и ты улетел в Москву.
А скоро и я был назначен в Политуправление Сухопутных войск. Так мы и стали дружно и счастливо жить.
Ты часто бывал дома в выходные дни, и мы очень тебя ждали всегда.
Великое счастье, что ты в училище вновь встретился с Александром Ивановичем Лобановым, а самое главное – со своими ребятами, так как из Баку перевели в твоё уже училище целую роту.
Поэтому это время учёбы ты всегда вспоминал, как самое счастливое.
Ты был в кругу друзей, часто с ними приходил домой и мы, конечно, радовались этому и норовили сделать для вас всё, что только возможно – разумное и достойное.
Навсегда запомню ваш выпуск в 1993 году на Красной Площади. Как вы, пацаны совсем, а ты в особенности, ты ведь был младше всех на два года, пили из хромированной каски водку – традиция, и когда проходили мимо трибуны на Мавзолее, по традиции же – метнули ввысь по железному рублю.
И смех, и грех – но я видел отчётливо, как этого испугался Хасбулатов, в ту пору – председатель парламента России. Он не ждал такого просто. Но страх я видел отчётливо.
И началась твоя служба.
Ты был назначен в Ковровскую танковую дивизию, командиром взвода.
Служил достойно, так как уже через полгода был удостоен часов командирских и благодарности командира дивизии.
С этим даже произошла интересная история. Дивизией командовал мой хороший приятель генерал Городко, как он говорил – самый старый комдив в Советской Армии и уже российской, так как он 11 лет прокомандовал дивизией. И он, говоря о самом старом комдиве, и имел в виду не свой возраст, хотя и он был уже почтенным, а срок пребывания в должности.
И когда я ему сказал: «Виктор Иванович, ты это мне подарок сделал, что столь высоко сына оценил?».
Городко на меня даже обиделся и сказал: «Иван Иванович, я честью не торгую. Парень действительно образцово выполняет свои обязанности и служит намного ответственнее и результативнее, чем старые капитаны».
У тебя был особый взвод – кроме двадцати пяти своих пацанов, мы же тогда игрались в дружбу с Таджикистаном, и у тебя во взводе было и двадцать пять таджиков.
Так что эта роль требовала от тебя приложения сил и энергии в полную меру.
А вскоре был назначен в свою часть. И уже вся служба была связана с Чеховым-2.
Ты здесь прошёл все ступеньки командирской судьбы и возглавил спецназ всего хозяйства. Удостоен государственных наград, в том числе медали ордена «За заслуги перед Отечеством». Очень хочется, чтобы они напоминали Ярославчику о честном солдатском пути его отца.
Главное твоё счастье, что ты встретил здесь Анечку Храмченко, офицерское дитя, которая и стала твоей судьбой, и уже в 2000 году подарила тебе сына, Ярославчика.
И встречал я вас у себя дома, с шампанским и виноградом, прилетев из Симферополя со страшного горя, которое пережила моя сестра Лена. У неё погиб сын, Серёжа, с которым ты в детстве неоднократно встречался в Крыму.
Хорошо помню, что я в тот же день, когда Анечку привезли с Ярославчиком из больницы, тоже был у вас, мои дорогие.
Было дорого, что вы, при выборе имени внука, прислушались и к моему мнению. В этом году вы бы встречали свою 14 годовщину совместной жизни.
И вот сегодня я только и взываю к Господу, а тебя нет рядом, мой дорогой.
И я прошу тебя, мой светлый, с той жизни, вечной, береги своего сына, Аню, храни Лесеньку и её деток, даруй мне возможность побыть ещё с ними, наставить и помочь хотя бы немножко всем внукам в такой непростой жизни в этих условиях.
Твоя жертва, я думаю, искупила все вины – и реальные, кто же их не получает за жизнь, и мнимые – всего родства.
И я сегодня задаю себе страшный вопрос – за что же карает Господь людей мукой страшной? Если они даже виновны в чём-либо, то Он же – Всемилостивейший, Всеблагий. И разве можно утешиться теми словами священнослужителя, который сказал, что он теперь в жизни вечной и там счастлив и благополучен?
А тем, кто остался в этой жизни? Сколько же боли и крови, страданий и мрака нерассеиваемого – для живущих – оставляет такая невосполнимая и самая страшная утрата?
Мальчик мой. Родной мой!
Не договорил с тобой, не добеседовал, не долюбил, не сказал тех заветных слов, которые всегда хотел донести до тебя.
Как мне пусто и одиноко без тебя.
Милый мой! Прервалась сильная линия духовного родства и близости. Я не всё успел сказать тебе, не успел договорить обо всём с тобой. Но я был всегда нерасторжим с твоим внутренним миром, тобой. И мне кажется, что мы всегда очень хорошо понимали друг друга.
Прости меня, родной мальчик, что я не смог тебя сберечь.
И прощай, до встречи теперь – уже в той, вечной жизни.
И как мне пусто и страшно без тебя.
Осталось только скорбеть и помнить.
Пока жив.
Твой отец
;;;
 
Твоё продолжение, Ярославчик.
 
Вы здесь такие красивые…
 
Счастье. Ещё в этой жизни…
 
;;;


До свиданья, друг мой, до свиданья!
Мой родной, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди…

;;;

Жизнь разочлась со мной,
Она не в силах
Мне то отдать,
Что у меня взяла.
И что земля
В глухих своих могилах,
Безжалостно
Навеки погребла.

16 июля 2011 года


Родной мой!
Ты всегда со мной. Не бывает и минуты, чтобы я жил без тебя в сердце.
И своей горькой, от боли, памяти.

;;;

ПИСЬМО
ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЕ

Не хвались отцом,
а хвались сыном…

Старинная русская мудрость

 

Полагаю, мой родной старший внук Ярослав, что у твоего отца были все основания гордиться тобой.
И он, вместе с мамой твоей, высшим своим долгом считал вырастить тебя человеком достойным, светлым, искренним, несущим добро и счастье людям.
Будь всегда верен этой святой памяти и предназначению своему.
Ты просто не имеешь права жить иначе, имея такие установки на жизнь от твоих родителей.

 

Мой милый и дорогой старший внук! Ярослав! Ярославчик! Яська!
Именно этим, третьим именем, тебя называл твой отец. Так тебя называет и твоя младшая сестра Даша.
Я всегда поражаюсь тому, как она, видевшая тебя ровно год назад, значит, ей было всего полтора годика, помнит тебя и всегда с интересом устремляется к твоей фотографии с возгласом: «Яська!».
Под воздействием многих факторов я и решил дописать ещё одно письмо в этой горестной книге.
И это письмо я адресую тебе, мой родной мальчик!
Ты вырастешь, и я верю, что ты прочтёшь эти письма, которые писал твой дед Иван твоему отцу, своему сыну.
Мы, к несчастью, виделись с ним не так много и не так часто, как мне того хотелось бы – моя служба не позволяла общаться системно, как всем родителям, со своими детьми. А в 16 лет и он избрал стезю военного, и уже вся прожитая им жизнь была служением Отечеству.
Поэтому я и старался в этих письмах оказать формирование на его убеждения, на его взгляды и на его душу.
Мужчина, мой милый мальчик, проявляет свои лучшие качества в СЛУЖЕНИИ Отечеству, любимой женщине и своим детям.
Мне думается, нет, я убеждён в этом – твой отец достойно нёс эту святую миссию служения во всех названных мной трёх ипостасях – он был верным солдатом Отечества, он истово любил твою мать и не чаял души в тебе, своём сыне, своём продолжении.
И я очень прошу тебя – всегда об этом помни. Да, я думаю, и кровь, порода не даст тебе забыть об этом. Наставит на добрую память о дорогом для тебя человеке – твоём отце, и твоя мама.
Его друзья и сослуживцы, твои дедушки. Пока мы живы.
Мой милый мальчик! Я знаю, что я очень недодал и недодаю тебе своего внимания. И всё по причине серьёзного нездоровья. Как бы я хотел, чтобы эти болести отступили, и я смог быть с тобой чаще, иметь счастливую возможность оказывать влияние на формирование твоего внутреннего мира, твоей души, твоих убеждений и, в конечном счёте, твоего мировоззрения.
Я убеждён, что тот фундамент ценностей, которые заложены в твою душу твоим отцом и мамой твоей, прорастёт достойными и светлыми духовными плодами.
Ты уже в силу только этих обстоятельств не можешь быть зряшным и пустым человеком.
Память о твоём отце, о его понятиях чести и достоинства, верности долгу и семье, дружбе – пусть всегда помогают тебе в жизни избрать тот берег веры, ту правду, которая только и отличает пристойного человека от иных, не столь разборчивых и не столь щепетильных.
В этом случае жить тяжелее, приходится каждый день давать себе отчёт в том, по какую сторону человеческой сути ты занимаешь своё место – добра, любви, порядочности или плывёшь просто по воле волн.
Думаю, мой родной, ты всегда, образно говоря, будешь различать цвета знамён, под которыми достойно жить человеку.
И пусть тебе в этом помогут некоторые суждения твоего деда, с которыми он обращался к твоему отцу.
Совершенно не важно, на мой взгляд, кем ты станешь, а вот каким ты станешь – этот вопрос не должен давать успокоиться твоему сердцу, твоей мысли и твоему сознанию.
Есть и ещё один самый важный для тебя вопрос – это твоё отношение к матери. Теперь только ты, при любых раскладах жизни, не только её главный смысл жизни, но и защитник, и друг, и печалователь, и ходатай.
Всегда помни, мой родной, что вся атмосфера твоего появления в этом мире, сопровождалась великой любовью.
Тебя все мы – приняли в этот мир с великой любовью. И я бы очень просил тебя об этом помнить.
Я дерзну оспорить утверждение классика, что красота спасёт мир.
Нет, мой дорогой. Красота может быть слепой, бездушной, холодной, а вот любить мир, людей, своё родство – без души высокой и светлой, без желания добра людям невозможно.
Поэтому учись и ты, мой дорогой, любить людей, своих близких и родных, вообще люби жизнь и старайся сделать её осмысленной и здравой.
Об этом мужчины не говорят впопыхах, всуе, а вот поступать в соответствии с высоким чувством любви ко всем – долг пристойного человека.
Никогда не ожесточай своё сердце неправдой и равнодушием, не прощай себе, в первую очередь, лености души и равнодушия.
Я не буду больше вещать тебе никаких сентенций – весь дух писем, когда ты их прочитаешь, обнажит для тебя те ценности, которым поклонялся твой дед, и которые стали краеугольными в жизни твоего отца.
Скажу лишь одно, что придумано не мной, а выработано всей историей жизни и борьбы – относись к людям так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе.
Родной мой мальчик, и ты всегда знай, что я очень тебя люблю и прекрасно осознаю, что тебе будет в жизни тяжелее, нежели иным, над тобой, в результате великой неправды жизненной, распростёрто только одно крыло защиты – это любящее сердце твоей мамы.
Поэтому – в этом непростом жизненном испытании, пусть с тобой всегда будет святой и чистый образ твоего отца, который тебя очень любил и очень гордился твоими успехами.
Пусть хранит тебя, мой родной, моя любовь. Я всегда помню тебя и молю судьбу и Господа о твоём благополучии.
Будь счастлив, мой родной! Сил тебе и здоровья, упорства и светлой души, чтобы её хватило на всю долгую жизнь, в которой ты свершишь много достойных и заслуживающих уважения людей деяний.
Я с тобой, милый мой мальчик.
И отец твой с тобой. Я знаю, я чувствую, что он всегда из своей вечной жизни помогает тебе и хранит тебя.
Будь счастлив, мой родной.
Пройдут годы, уляжется боль в твоей душе. И если даже не будет уже нас вокруг тебя, ты всегда знай, что я очень люблю тебя и желаю тебе только добра и счастья.
Никогда не преступай законов чести и совести, старайся делать всё основательно и красиво, особенно в отношениях между людьми.
Это самая ранимая среда, к которой мы стали, к несчастию, относиться без должного почтения и уважения.
Для меня высокой честью было нести ответственное и честное имя отца твоего отца.
Будь счастлив, мой родной мальчик!
 

С огромной любовью к тебе

твой дед Иван
21 сентября 2011 года.