Глава 12. Возвращение в деревню

Я, работая зав. производством в Бологоевском "Главмолоко" (1931-36 гг.) по долгу службы не раз бывал в Куженкино. Ходил мимо сиротливо стоящих кирпичных коробок - без крыш, без окон, без дверей. Проходя мимо, вспоминал кусочек своего детства 1915-16 годов.

Прекратили строить склады.
Отец остался без работы.
Но жить семье ведь надо.
Кормить семью - его забота.

Не большими были сборы
Чтоб в деревню отправляться,
(Везла нас тётушка Федора)
Чтоб за землю снова взяться.

Вот она наша деревня -
Стоит высоко на горе.
Под окном растут деревья,
Грязь у крыльца и на дворе.


Бабушка была бесконечно рада нашему приезду, да и мы тоже. Всех она обнимала и целовала. Обнимая меня, она спросила:
- Как, Ванюша, наверно дома будет лучше жить?
- Мне, бабушка, лучше нравилось в Петрограде! Я ведь там три зимы ходил в школу! Много интересного посмотрел в музеях.
Бабушка была в замешательстве, она не могла сразу придумать - чем бы нас угостить. Были у неё заготовлены ягоды, грибы солёные и сушёные, овощи с огорода, но мы с бОльшим аппетитом навалились на горячую картошку с грибами и на мочёные яблоки.

Дядя Терентий всё ещё был на фронте. Прислал письмо. Скоро вернётся домой, потому что конец войны ожидается не дальше, чем в ноябре. Солдаты бросают оружие и разбегаются по домам.

12 ноября родился Павел. Я ходил в церковь с Аксиньей, дочерью тёти Анисьи, крестить Павлика. После такой процедуры стал ему братом и крёстным.

С началом занятий в школе осенью 1916 года мы с Яшей пошли в школу. Я - в четвёртый класс, а он - в первый. До школы ходить было далеко, хотя она находилась на другом берегу озера, в селе Наволок. Хорошей дороги для ходьбы не было. Мы ходили полевыми тропинками по берегу озера и, обходя конец озера, шли по топким тропинкам, имеющим гнилые и скользкие брёвна. Если оступался, то проваливался в чёрную грязь... Особенно трудно было ходить в осенние дожди и гололедицу. Расстояние обхода - около четырёх километров.

Школа помещалась в двухэтажном здании рядом с церковью. За школой была роща из высоких елей, осин и берёз. По берегу озера местами росли рябиновые деревья. Сама роща - это бывшее древнее кладбище. О том напоминают оставшиеся надгробные камни без всяких признаков христианства, то есть на камнях не вырублено ни крестов, ни надписей.

Во время перемен мы выбегали в рощу поиграть в лапту и полазить по высоким деревьям.

Нашими учителями были муж и жена, Ольга Павловна и Прокопий Фёдорович. Жили они в первом этаже школы. Симпатичные, вежливые, но и требовательные. Лет им около 40-45. Еще был в законе закон Божий. Преподавал его священник этой церкви отец Александр.

Придёт, бывало, для ведения урока. Построит учеников в две шеренги, разделив мальчишек и девчонок. Заставит пропеть молитву перед занятием, а потом будет читать богословские каноны. На молитвах с пением он очень внимательно подбирал группы по голосам.

Заметив мой сильный дискант, заставил меня, конечно, посоветовавшись с родителями, ходить в сторожку на спевку, куда собирался хор в полном составе, состоящий из местных крестьян и крестьянок, учительского персонала. По воскресеньям и престольным праздникам пели в церкви при богослужении. Очень это мероприятие нравилось бабушке. Отец Александр приходил к нам поболтать с Папой о городской жизни и других мирских делах.

- Ильинична! Внук твой имеет большие способности в пении. Пусть поёт - это в жизни пригодится. Хорошо и чётко читает. Я иногда заставляю его читать в алтаре поминания во всеуслышание.
- Большое вам спасибо, батюшка! Вы плохому не научите. Мне нравится, когда он дома или в поле поёт хорошие русские песни.
Регентом хора был крестьянин нашей деревни Матвей Григорьевич Григорьев (однофамилец). У дяди Матвея было два правила. Во-первых, на спевках хорошо натренироваться хоралией, потребной к очередному празднику, а во-вторых, после церковной спевки он нас заставлял учиться хором петь русские народные песни про Ермака, Стеньку Разина и другие песни русской вольницы. Особенно он тренировал нас на песне «Вечерний звон», подобрав густые басы для исполнения «Боммм!».

Никто не поверит написанному, но это жизненный факт, пережитый мною.
После свершения февральской Революции 1917 года Матвей Григорьевич оказался членом РСДРП(б) и участником второго съезда Советов. Привёз он тогда в деревню Ленинские декреты: «Фабрики - рабочим!», «Земля - крестьянам!» и «О Мире». На второй день после приезда было общее собрание. На прослушивания Ленинских декретов собрались стар и мал.

Собрание открыл мой Отец, уже получивший должность председателя Комитета бедноты.
- Григорий Иваныч, дайте Закон о земле прочесть твоему сыну Ване! Уж очень он чётко читает в церкви деяния Апостолов. - все засмеялись, -
- Правильно, Матвей! Попал в точку!
Я здорово смутился и покраснел.
- Что ж, сын, давай начинай служить народу! А церковь скоро будет закрыта.
Я успокоившись, выровнял дыхание, встал у стола и начал чётко и громко читать. А сам думаю: «Хорошо ли читаю?», но понял, что все слова доходят до людей, если слышно, как дышат они и сидят замерев.
- Дорогие товарищи, слушайте Декрет о земле, принятый Вторым Всероссийским съездом Советов 26 октября (8 ноября) 1917 года.
1) Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа.
2) Помещичьи имения, ровно как и все земли: удельные, монастырские, церковные со всем их живым и мертвым инвентарём, усадебными постройками и всеми принадлежностями переходят в распоряжение волостных Земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов впредь до учредительного собрания.
Я остановился передохнуть, а люди в зале, набитом до отказа народом, закричали:
- Ура! Ура! Спасибо товарищу Ленину!
- Хватит кулакам наживать капиталы на бедняцкой силе! Выгнать их всех из деревень!
- Матвей Григорьич, когда будут делить землю?
- Граждане, сразу это невозможно! Надо приготовить к разделу списки. Учесть сколько у нас живых...
- На малолетних, грудных детей тоже будут давать землю?
- Сказано - всем!
- А на беременных что, две доли будет?
- Появится на свет ребёнок - на него получайте. Для будущих детей будет создан запасной фонд земли, покосов и леса.
После небольшого отдыха я продолжил чтение Декрета до конца.
Жизнь в деревне показалась тяжелой после городского безделья. Но пришлось привыкать.

После школы приходилось
Идти в поле помогать,
Когда снопы перевозили
Или рожь густую жать.

По осени копать картошку.
Зимой за сеном, по дрова.
Мы так втянулись понемножку -
Вросли в крестьянские права.

Новый дом Отец построил *)
Успел из глины печь сложить.
Без крыши двор, изба без пола.
Ушел он в армию служить.

Дело к осени подходит,
Близко лютая зима.
Мать хозяйством руководит.
Строить дом взялась сама.

Вдвоём с ней стены отстругали.
Я полы настлал в избе.
Вместе крышу покрывали.
Такой случилось быть судьбе.

Пахарь, плотник и столяр.
Пять лет в школе отучился,
В учебе я не отставал.

*) Дом строить пришлось потому, что Терентий женился. Произошел раздел: он остался на старине, а нам - строить.