Книга множеств и единиц -1

              Книга множеств и единиц (Эвклидово пространство)

   Это клочковатые, разрозненные размышления о человеке и толпах, об организованных социумах, о ритмах и истериях, о циклах саранчи, об анархии толпы и жёстко выстроенной иерархической системе, о вожаках и кирпичиках, о стаях и стадах...

                * * *

   Для того, чтобы понять движущие силы, меняющие время, и парадоксы разных эпох существования человека, следует обратиться к теории множеств. Ибо это множества соучаствуют в катаклизмах эпохи и множества выступают в роли стихий, сходных в неразумной ярости с наводнениями или извержениями вулканов. И не надо обольщаться, что речь идёт об изжитом прошлом - вот оно, сей час - клубится, варится, клокочет, извергает смрад.

   Ох уж эти множества, которые лукаво, в зависимости от нужды автора, то величаются "народом" (с прибавлением всевозможных превозносящих эпитетов), то обзываются "слепой толпой" (со всеми эпитетами уничижительными).

   Как вообще образуется, выстраивается множество из человеческих единиц? Значит ли это, что идея объединения в некую массу изначальна  генетически, что идея  эта  запрограммированно заложена в блок инстинктивных стремлений этой единицы?

   Два полюса, каждый из которых обладает для души мощнейшей притягательной силой, анод-катод, являющийся пружиной движения энергии, разделение единицы на два взаимоотрицающие сути . «Я» - личность как самодостаточная единица человеческая, утверждённая в собственной оригинальности и неповторимости, и «Множество» как совокупность единиц, отрицающее право личности на индивидуальность и несхожесть.

   Между прочим, идея братства чаще всего трактовалась именно так - гражданин как один среди таких же граждан, кирпичик в нерушимой стене, муравей среди мириада муравьёв, государство же - муравейник, отлаженный часовой механизм, а уж в идеале — улей, куда каждая пчела несёт свою каплю мёда.

   Слово "гражданин" можно понять как "человек-начальная единица государства ("Товарищ" же - единица идеи) - обезличенный кирпичик, важный лишь как сцепленный с другими элемент постройки."
И любая утопия есть легенда о счастливой жизни в условиях стёртой индивидуальности. Причём, во многих из них проявления индивидуальности наказуемо как угрожающее системе - для того, чтобы колёсики сцеплялись, они д. б. унифицированы - никакой самобытности.

   В период революций, то-есть выплеска стихий, усиливаются обе системы ценностей, и безликая, казалось бы, масса порождает трибунов, поэтов, художников, учёных, полководцев.